Проблема специфичности эмоций

Всякое эмоциональное состояние включает в себя компонент физиологических изменений. Центральными для теории эмоций являются два вопроса: во-первых, вопрос о специфичности физиологического проявления эмоций. Другими словами, соответствует ли каждому эмоциональному состоянию уникальная конфигурация физиологических реакций? Положительный ответ на этот вопрос предполагает возможность создания «словаря» эмоциональных про­явлений, по которому можно безошибочно отличить одну эмоцию от другой.

Во-вторых, это вопрос о соотношении внешнего проявления и внутреннего переживания эмоций. Что возникает сначала: физио­логические изменения или субъективное переживание? Влечет ли за собой переживание телесные изменения? Или может быть, именно телесные реакции вызывают субъективные переживания? Как ни парадоксально, существует традиция «периферического» толкования эмоций (теория Джеймса — Ланге), суть которой зак­лючается в следующем: мы испытываем страх оттого, что дрожим, а не дрожим оттого, что нам страшно; грустим, оттого, что у нас на глазах выступили слезы, а не плачем оттого, что нам грустно.

Попытаемся ответить на первый вопрос. По мнению сторонни­цы бихевиористского подхода Е. Даффи, физиоло­гическое проявление эмоций настолько генерализовано, что опоз­нать по физическим характеристикам конкретное эмоциональное состояние невозможно.

Значительно раньше аналогичного толкования проблемы специ­фичности эмоциональных состояний придерживался и В. Вундт. Он предположил, что любое эмоциональное состояние мо­жет быть представлено в виде точки в трехмерном пространстве, координатные оси которого образуются парами возбуждение — ус­покоение; удовольствие — неудовольствие; напряжение — разряд­ка.

Некоторые простейшие эмоциональные формы включают в себя только одно из измерений, в то время как другие — два или три. Например, при прослушивании ударов метро­нома в промежутке от одного удара до другого появляется особое эмоциональное состояние напряжения, которое после наступления удара переходит в свою противоположность — разрядку (включено одно измерение). Созерцание красного и голубого цветов характе­ризуются двумя различными эмоциональными состояниями, первое из которых может быть задано как удовольствие — возбуждение, а второе — как удовольствие — успокоение (включены два измере­ния). Таким образом, эмоция представляет собой комбинацию трех простейших пар переживаний, что означает отсутствие качествен­ного своеобразия эмоциональных состояний.

Гипотеза В. Вундта о динамике эмоциональных состояний как переходе в противоположное в рамках одного измерения (напряже­ния в разрядку, удовольствия в неудовольствие, возбуждения в ус­покоение) недавно получила свое развитие в модели оппонентных эмоциональных процессов Р. Соломона Р. Соломон попытался объяснить широко известный факт, что за приятным эмоциональным состоянием часто следует своеобразная «эмоциональная расплата» в виде опустошения и подавленности, а за неприятным переживанием, наоборот, приподнятое настроение. Согласно этой концепции, каждая эмоция через несколько мгнове­ний после своего возникновения пробуждает противоположную эмоцию. Действие противоположной эмоции приводит к угасанию первоначальной эмоции и возвращению организма к состоянию равновесия. Поскольку противоположная эмоция развивается позже, чем первоначальная, ее действие продолжается и после того, как первоначальная эмоция исчерпала себя.

Причем чем интенсивнее первоначальная эмоция, тем более ярко выражена противоположная. Концепция Р. Соломона помогает нам понять необъяснимое до этого отсутствие логики во многих человеческих поступках. Вопреки здравому смыслу, люди зачастую ищут отрицательных эмоций и избегают положи­тельных. На самом деле происходит своеобразная «отсрочка» удо­вольствия, которое неизбежно последует за неприятностями.

Представление о принципиальном «однообразии» эмоциональ­ных состояний привело к созданию теории «параллелизма» субъек­тивного переживания эмоций и их физиологических коррелятов. Ее авторы У. Кэннон и Ф. Бард (1928) считали, что реакции тела не­достаточно различимы, чтобы быть однозначно связанными с той или иной эмоцией. Например, учащенное сердцебиение может сви­детельствовать и о страхе, и о гневе, и даже о состоянии влюблен­ности. У. Кэннон в своей работе «Телесные изменения при боли, голоде, страхе и гневе» (1915) связывал эмоциональные состояния с работой вегетативной симпатической нервной системы (ускорение сердцебиения, увеличение частоты дыхания, повышение артериаль­ного давления, снижение слюновыделения, торможение пищеваре­ния, выделение адреналина корой надпочечников). Он утверждал, что вегетативные изменения в организме обычно сопровождают развитие эмоциональных состояний, поскольку они биологически целесообразны. Ситуация, вызывающая эмоции, несет в себе опре­деленный «призыв» к совершению действия, а телесные из­менения служат настройке организма на эффективную реакцию (например, бегство или нападение). Однако они лишь соседствуют с субъективным переживанием, а отнюдь не вызывают его. Концеп­цию Кэннона — Барда часто называют «таламической», так как в ней центральная роль в запуске эмоциональных состояний отводит­ся таламусу. По их мнению, таламус выполняет роль «диспетчера», который при возникновении эмоциональной ситуации одновремен­но посылает информацию вегетативной нервной системе и коре больших полушарий мозга.

Ограниченность подхода Кэннона и Барда, утверждающего психофизиологический параллелизм, стала очевидна при проведении экспериментальных исследований. Например, Дж. Хохман в 1966 г. провел интервью 25 ветеранов Второй мировой войны, получивших ранения позвоночника. Лишенные возможности получать физиоло­гическую информацию от своего тела, они констатировали значи­тельное снижение общей интенсивности переживания эмоций. Причем данный опыт нельзя признать абсолютно «чистым», так как обследованные ветераны, безусловно, помнили сигналы своего тела, которые они испытывали до ранения. Однако заслуга Кэннона и Барда состоит в том, что они переместили акцент исследований эмо­ций в собственно психологическую плоскость. Благодаря им произошел поворот от преимущественно физиологических воззрений на эмоции к учету когнитивного фактора.

Другая линия развития представлений об эмоциональных про­цессах берет свое начало с работ Ч. Дарвина и допускает существо­вание дифференциальных эмоций (вызванных уникальными физио­логическими изменениями). Согласно данному подходу именно уникальная конфигурация физиологических изменений ведет за собой их осознание в качестве определенной эмоции. Для подобной интерпретации критическую значимость имеет каталогизация фи­зиологических коррелятов различных эмоциональных состояний.