Развития преднаучного знания

 

С формированием христианства связана трансформация античной системы взглядов. Человек, мир и бытие в целом стали рассматриваться как творение, созданное по совершенному божественному замыслу. Античное научное наследие оказалось радикальным образом пересмотрено. Однако полного забвения творчества предшествующих мыслителей не произошло. Средневековый период развития науки по-своему воспринял идеи Платона, Аристотеля и других мыслителей, которые стали научной платформой христианского мировоззрения.

Через творчество видного представителя патристики – блаженного Аврелия Августина (354–430 н.э.) произошло новоехристианское осмысление основ учения Платона об объективных идеях. Августин воспринял и христиански переосмыслил платоновскую научно-философскую позицию. С его именем связано средневековое течение христианского платонизма, оказавшего колоссальное влияние на средневековую культуру. Августин создал ряд работ в самых различных сферах – теоло­гии, психологии, этике, эстетике, социальной жизни, философии и политике. В своих трудах он исследует множество тем, где с позиций христианского мировоззрения и платоновского научно-философского подхода происходит приращение раннесредневекового научного знания.

Наследие Аристо­теля, труды которого попали в Западную Европу через арабскую культуру, оформилось в особую концептуальную программу, позже названную схоластикой[8]. Освоение работ Аристотеля ставит перед средневековыми мыслителями новые задачи. Прежде всего, это задачи приспособления аристотелевского учения к христианским мировоззренческим реалиям и согласования теоретического наследия античного мыслителя с католической доктриной. В научно-прикладном плане схоластика при помощи аристотелевской логики осуществляет попытку доказательства бытия Бога, расчета количества ангелов, способных поместиться на острие иглы, и др.

Универсальный рацио­нально-теологический синтез осуществляет Фома Аквинский (1225–1274). Его усилиями вопросы католической догматики на том этапе оказались согласованными с вопросами научного объяснения устройства мира, теорией познания, антропологией, этикой, социальными учениями Средневековья. Однако критерии истины и главные ориентиры в развитии науки принадлежали теологии. Философия и иные «науки» данного периода, по образному выражению, являлись «служанками богословия».

Существенная активизация средневековой науки связана со временем образования университетов как формы организации науки Западной Европы. История университетов коренится в раннем Средневековье, когда при монастырях и церквах начиная с VI в. организовывались школы, обес­печивающие необходимый для священнослужителей уровень образования. Но школы давали и элементы светского образования. В них, в частности, изучали грамма­тику, риторику и диалектику. Данная группа дисциплин составляла так называемый «триувиум» (три науки, на базе которых строится весь образовательный процесс). Позднее в монастырских школах стали преподавать арифметику, геометрию, астрономию и музыку, составив­шие «квадриум» (четыре базисных дисциплины, овладеть которыми должен был каждый образованный человек). Обучение в церковно-христианских школах не имело возрастного ценза. Обучаемые всех возрастов учились вместе, по единой про­грамме[9].

Преподававшие в монастырских школах ученые монахи достигали порой значительных результатов во всех областях знаний. В VI – VII вв. их сочинения носили обобщающий, компилятивный характер. Начиная с Х в. появляются сочинения практической направленности. К числу таких сочинений можно отнести «Записки о различных ремеслах» монаха Теофила (X в.), где описаны практически все области производственно-технических достижений того времени.

Сформированные на базе монастырских школ средневековые университеты успешно решали задачи развития науки и образования, являясь центрами культурной жизни Западной Европы рассматриваемого периода. Болонский университет, созданный в 1119 г., стал одной из первых высших научных школ Средневековья. В 1150 г. был основан Парижский университет. Вышедшая в 1167 г. из Париж­ского университета группа единомышленников на базе Оксфордской монас­тырской школы основала Оксфордский университет. Выпускники Ок­сфорда к 1209 г. составили кадровое ядро Кембриджского университета. В XII в. были основаны университеты в Испании, Португа­лии, Польше, Чехии[10].

Прием в средневековые университеты был практически неограничен. Главным видом занятий являлись лекции и дискуссии. Преподавание в университетах велось на латыни. Как правило, в сред­невековых университетах организовывалось три факультета: богословский, юридический и медицинский. На так называемом «артистическом» (это название по смыслу близко современному наименованию «гуманитарный») факультете изучались «семь свободных искусств», состоящие из дисциплин триувиума и квадриума. Начиная с XII – XIII вв. западноевропейская наука обогатилась значи­тельным числом переводов с арабского и греческого на латынь. Наряду с со­чинениями Платона, Аристотеля, Евклида, Архимеда, Птолемея стали дос­тупными и сочинения арабских ученых. Начинают развиваться знания естествен­но-научные и математика[11].

Университеты выра­ботали базовые ориентиры европейского образования, сохранившиеся до наших дней. Формы научной и образовательной работы (лекции, исследования, диспуты, экзамены, диссертации), университет­ские должности, ученые звания и даже традиции создания научных текстов пришли из средневекового университета. Образовалось целое сословие университетских интеллектуалов со своими традициями и обра­зом жизни.

Университетскими деятелями Средневековья предпринимались попытки в рамках рационально-логического способа мышления гармонизировать отношения между теологией, игравшей ведущую роль в получении знаний о божественном мире, и небогословскими науками. Данные науки находились на вторых ролях, и их развитие во многом было сковано христианской теологической концепцией. Вместе с тем общественное производство подвигало науку к выработке практических рекомендаций в различных областях. Средневековый человек постепенно стал ощущать себя творцом. Его усилиями были созданы ветряной и водяной двигатели, механические часы, оптические приборы, компас. Наряду с подготовкой духовенства университеты стали давать и светские знания, необходимые для дальнейшего раскрытия тайн природы, общества и человека. Наука данного периода постепенно обосабливалась от теологии, приобретая новые черты. С утратой господствующих позиций теологии в эпоху позднего Средневековья активизировались процессы познания природы. Манипулирование природными объектами приобретало особую актуальность. Существовавшие издревле магия, астрология, алхимия все более приобретали наукообразный вид.

Средневековые ученые данного периода, ставя перед собой задачу познания тайн природы, определяли новую отрасль знания как натуральную магию. Магия данного периода ставила перед собой задачу детального изучения природы, глубокого проникновения в ее скрытые силы, в те таинственные законы, которые составляют основу мироустройства. Ученый-маг при этом являлся в большей степени практиком-экспери­ментатором, нежели теоретиком-концептуалистом. Желая, чтобы опыт удался, средневековый маг прибегал к всевозможным оккультным приемам, формулам, молит­вам, заклинаниям.

В процессе становления европейской средневековой науки большое значение имела алхимия. Попытки превращения одного вещества в другое издревле предпринимали как мыслители-теоретики, так и мастера-практики разных стран. Согласно стереотипу средневековый алхимик работает в тайной лаборатории, где проводит многочисленные опыты и ставит разнообразные бесплодные эксперименты с целью добиться трансмутации неблагородных металлов в золото. Ведь именно золото, по мнению алхимиков, является совершенным божественным металлом, первичной и чистой субстанцией всех иных металлов, которые утратили свое благородное происхождение.

Вернуть утраченные качества совершенного материала можно при помощи философского камня, процессу получения которого, впрочем, предшествует образование эликсира бессмертия. Его употребление в определенной концентрации запускает процессы приобретения телом человека божественных качеств и бессмертия (или, как вариант, употребляя полученное снадобье в малых дозах, алхимик получает очень крепкое здоровье и большой срок жизни). А человек, который сознательно обеспечивает себе долгую жизнь, имеет цели, отличные от целей обычных людей. При этом естественные для обывателя мотивы теряют для алхимика свою первостепенность. Вместо этого возникает потребность продлить линию знания и передать свою мудрость, теоретическую базу и практические навыки своим последователям.

Именно таким образом, через очищение до как бы первородного состояния металлов, происходит очищение и совершенствование духовных качеств человека, утверждали средневековые алхимики. Казалось бы, какое отношение к подлинной науке может иметь алхимия? Однако при внимательном рассмотрении символического творчества алхимиков и их манипуляций с разнообразными химическими веществами можно сделать вывод о зарождении экспериментально-описательного метода в науке. Более того, многократно повторяющийся при изменении параметров алхимический эксперимент сформировал систему лабораторных приемов, используемых в дальнейшем физиками, химиками, биологами и учеными иных отраслей. Важно также, что для проведения опытов и экспериментов алхи­мику необходимо знание теории, т.е. он должен иметь специаль­ные знания, объясняющие суть трансформационных процессов. При этом активно используются принцип аналогии, метод проб и ошибок, экстраполяции объекта исследования.

Ни золота, ни эликсира жизни алхимики, конечно, не получили. Однако в процессе их поиска они вывели методы получения целого ряда химических соединений. Описания их экспериментов во многом предопределили формы записей более поздних лабораторных исследований, а система символов легла в основу современных химических и фармацевтических формул. Таким образом, можно прийти к выводу о том, что позднесредневековые наукообразные отрасли, такие как магия, алхимия, астрология, – это своеобразный тип познавательно-практической деятельности, пред­шествовавший подлинному опытно-экспериментальному способу получения знания в науке Нового времени.

Ввиду активного освоения европейцами арабского Востока в форме торговли, крестовых походов и путешествий происходило взаимообогащение западноевропейской и восточной, арабской науки. В этот период создавались мавританские университеты в Испании, развивалась наука на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке, Средней Азии. Арабский Восток явился сокровищницей научных знаний. Астрономия, астрология, оптика, математика, медицина, философия, алхимия – вот далеко не полный перечень научных сфер, в которые внесли вклад ученые мужи средневекового Востока.

Крупнейшим математиком арабского Востока был Ал-Хорезми (787–850). Именно благодаря его сочинениям в арабском мире, а затем и в Европе распространи­лась индийская позиционная система записи чисел. В математических сочинениях Омара Хайяма (1040–1123) введено понятие иррационального числа, изложена методика решения алгебраических уравнений с неизвестными, возведенными в степень. Ибн Сина (латинизированное имя Авиценна) (около 980–1037) известен всему миру как ученый, поэт, философ, врач. Одной из вершин средневековой астрономии являются исследования среднеазиатского ученого и государственного деятеля Улугбека (1394–1449). С основами арабской философии европейцы познакомились через творчество арабского мыслителя, ученого и врача Ибн Рушда (Аверроэса) (1126–1198). Этот автор медицинских трудов и комментатор наследия Аристотеля был сторонни­ком единого интеллекта, существующего во вселенной на основе принципа космического детерминизма. Мировой космогенный интеллект, как считал Ибн Рушд, существуя вне и независимо от индивидуумов, образует вечный коллективный разум человечества. Этот разум вечен. Он не возникает, не уничтожается и заключает в себе общие исти­ны в обязательной для всех форме. Он есть субстанция осознанной, духовной жизни, утверждал восточный мыслитель.

Конечно же, подобные взгляды, как не соответствующие доктрине католицизма, не могли быть одобрены западноевропейскими теологами Средневековья. Однако сам факт предания анафеме целого ряда текстов Аверроэса говорит о внимательном отношении официальных представителей европейской теологии к восточной науке данного периода.

На рубеже XIII – XIV вв. в контексте обогатившейся достижениями арабского знания европейской науки происходило определенное смещение направления сосредоточения основных усилий. Наработки натурфилософских магов и алхимиков нуждались в методологическом обобщении и опытно-практической ретрансляции[12]. Францисканский монах Роджер Бэкон (1214–1292) одним из первых приступил к решению этой задачи, внес значительный вклад в европейскую науку. Придаваяболь­шое значение опыту и эксперименту в естествознании, он способствовал формированию нового научного мировоззрения. Труд мыслителя «Об опыт­ной работе» в значительной части посвящен проблемам эксперимента в физике и оптике. При этом Р. Бэкон высказал ряд методологических предположений, которые впоследствии оказались значимы для всей науки. Так, считая скорость света теоретически исчисляемой величиной, он высказал догадку о том, что свет представляет собой не только поток частиц, но и следствие их вибраций, что близко по смыслу к волновой теории современной оптики.

Явившись родоначальником эмпирической науки, Р. Бэкон обладал внушительным объемом знаний. Он выступал против определенного засилья натурфилософской магической практики. В работе «О ничтожестве магии» автор выступал против самой идеи сведения законов природы к комплексу оккультных знаний. А практика мистических ритуалов, используемых в то время многими исследователями, подверглась в данной работе серьезной критике. По мнению Р. Бэкона, задачи, стоящие перед научным сообществом, необходимо решать иными, эмпирическими методами. Вопрос конструирования этих методов и их внедрения в науку средневековый мыслитель считал приоритетной задачей.

Дальнейшая трансформация средневекового мышления начинает­ся с XIV в. под влиянием Уильяма Оккама (ок. 1285–1349). Научные воззрения этого английского автора связаны с номинализмом.Признавая на философском уровне един­ственной подлинной реальностью единичные вещи, У.Оккам отрицает устойчивое существование абстрактных, умопос­тигаемых субстанций, признавая за ними статус лишь имен[13]. Причем для развития науки оказался наиболее значимым следующий тезис автора. Связывая имена отдельных предметов и явлений с конкретно сформированными понятиями, У. Оккам создает концепцию терминизма. При этом автор определяет основания иерархии научных терминов. Так, понятия, относящиеся к самим вещам, он называет терминами первой интенции. А производные, искусственные, выведенные термины составляют второй интенциальный уровень.

Появление оккамизма означало, по сути дела, начало разрушения средневе­ковой аристотелевской онтологии. Исследовательские акценты сдвигаются с умопостигаемого субстанционального бытия к его эмпирическим феноменам. Изменяются мировоззренческие ориентиры, и вместо иерархии вещей и явлений, лежащей в основе мира, выводится научно-терминологическая иерархия производных понятий и категорий. Как следствие, высказываются суждения об отсутствии принципиальных различий между земными и космическими явлениями, между материальной и духовной сферами. Мир как объект исследования все более приобретает черты качественной однородности, он наделен универсальными параметрами, которые можно измерять, анализировать и изучать. Такой мир можно сравнить с универсальной исследовательской площадкой, ожидающей прихода исследователя.

Преодолевая теологические запреты, учение У. Оккама и его последователей завоевывает при­знание в Англии и на европейском континенте. Под влиянием новых научно-философских идей начинается очередное оживление исследовательской деятельности. Од­ной из центральных тем физики XIV в. оказывается проблема движения. В частности, физик Жан Буридан (1295–1358) рассматривает возможность движения в пустоте,несовместимую с традиционной аристотелевской онтологией. Гипотеза, предложенная Ж. Буриданом, является идейным предвестником механистической концепции движения.

В этот период активно обсуждаются новые методологические основы науки. Исследователи рассматривают основы вероятностного знания, принципы оценки гипотез, вопросы эмпирического подтверждения полученных результатов. Таким образом, практическая и теоретическая стороны научного исследования стояли на пороге существенных изменений.

Культура Ренессанса подвигла исследователей на осуществление нового научно-гуманитарного и художественного синтеза. В изучении природы деятели периода Возрождения исходили из понимания приро­ды как тайны, загадки, для решения которой необходим особый тип художественно-философского, гуманистически направленного мышления. Возникает новый тип исследователя, активно изучающего природу. Он сочетает черты созерцателя-философа, ремес­ленника, инженера и художника. Яркий пример такого деятеля представ­ляет собой Леонардо да Винчи (1452–1519).

Ренессансное мышление с характерными для него чертами пантеизма, эстетизма, интереса к тайным учениям не смог­ло указать пути для действительно научного продвижения. Будущее разви­тие науки не пошло по пути художественно-натурфилософского синтеза. Тем не менее ренессансный интерес к природе, основанный на понимании богатства ее взаимосвязей, способствовал формированию повышенного естественонауч­ного интереса, прom the server?'))window.location='http://studopedia.ru/pravo.php?n=18&id=23845'">Опубликованный материал нарушает авторские права?.