Часть II
Девять лет спустя.
- Что ты делаешь, сестра? - потребовала ответа Люсия Лучница, врываясь в комнату Реджин.
Хотя Реджин надеялась, что ночью удастся тайком улизнуть из поместья, в котором они жили с Люсией, но сестра-охотница оказалась весьма проницательной.
Наверное, мне лучше солгать. Но все же она выплеснула правду:
- Размышляю о том, какие одежды больше всего понравятся военачальнику.
Люсия ахнула, пальцы вцепились в лук, который она всегда носила при себе. Нервно перебирая тетиву, она спросила:
- Ты нашла берсеркера?
Реджин кивнула. Скоро она полностью станет бессмертной, и, хотя она еще окончательно не изменилась, ее переполняли терзавшие тело желания.
Когда она задумывалась об удовлетворении своих потребностей, перед глазами возникало лицо только одного человека. Все случилось так, как предсказывал Эйдан, - Реджин теперь нуждалась в нем.
- Он рядом. Его армия расположилась лагерем в темных лесах.
За прошедшие годы, пока она и Люсия разыскивали сестер на этой и других равнинах, Реджин часто слышала истории о своем берсеркере. Он мало приблизился к дару бессмертия, проводя больше времени в поисках валькирии, чем в сражениях. И ему уже минуло сорок зим.
Поговаривали, что Эйдан изменился - звериная натура все сильнее брала над ним верх. Он стал скор на расправу, выходя из себя и впадая в боевую ярость по малейшему поводу.
Но тем не менее Реджин не могла не думать о нем.
- Пожалуй, стоит надеть почти прозрачную юбку. - Валькирия задумчиво постучала себя по подбородку. - Или штаны, которые обтягивают меня, словно вторая кожа?
Сестра фыркнула.
- Да, верно говоришь Люсия. Мужчины действительно больше пожирают меня глазами, когда я в штанах.
Реджин с трудом натянула кюлоты на свой великолепный зад, после чего, лежа на кровати, зашнуровала тугие завязки. Затем надела кожаный жилет с глубоким вырезом. И хотя одеяние прикрыло грудь, живот остался обнаженным.
Люсия заметалась по комнате.
- Мы же с тобой обсуждали это.
- Ты обсуждала, - отрезала Реджин, заплетая дюжину косичек вокруг лица. Большую часть волос она оставила свободно струиться по спине.
- И я вообще ничего не обещала.
Люсия хотела, чтобы Реджин присоединилась к скадианкам - ордену соблюдающих обет безбрачия лучниц, в который вступила сама, - но Реджин до чертиков интересовалась отношениями с противоположным полом, и ей не терпелось выяснить, какие обещания скрывались за многозначительной улыбкой Эйдана.
Но это не единственная причина, по которой она искала берсеркера. Упрямый и высокомерный, воин тем не менее смеялся вместе с ней и наслаждался ее чувством юмора. За эти годы мужчины постоянно глазели на нее с вожделением, благоговением и бывало даже с уважением, - но с той ночи никто не смотрел на нее так, как Эйдан.
С пониманием. Он принимал ее такой, какая она есть.
- Обращаться к нему - безумие, Реджин. Варвар считает, что только он один будет обладать тобой. Как какой-то… вещью, каким-то предметом. Он никогда не отпустит тебя!
- Значит, не получит меня. Мы заключим сделку сроком на три месяца, другого варианта не будет.
За это время она выяснит природу своего влечения к берсеркеру, утолит страсть и освободится от его власти над ней.
Реджин нырнула в объемный ларец с драгоценностями - в котором, естественно, отсутствовали сверкающие камни. Она остановилась на украшениях из полированного золота. Мужчин завораживало, то как Лучезарная заставляла его блестеть. Нацепила витые браслеты на предплечья рук и опоясывающий голову венец с ниспадающими на лоб нитями жемчуга.
- Если ты твердо решила это сделать, выбери другого мужчину, любого, но только не берсеркера! Они - животные, и я ни в коей мере не приукрашиваю действительность, - умоляла Люсия, все еще тая в глазах ужас собственного первого опыта, который ей пришлось пережить девять лет назад.
Мужчина, которого она думала, полюбила, оказался изменившим внешность монстром, тем кто силой овладев ею, причинил невообразимую боль.
Реджин тогда справедливо беспокоилась и правильно поступила, сбежав от Эйдана. Опоздай она хотя бы на день…
- Я не могу выбрать никого другого. Иначе нарушу обещание. - Казалось, что те нахально брошенные слова все эти годы преследуют ее. - Я поклялась Эйдану в верности, как и он мне. Люсия, ходят упорные слухи, что он отвергает женщин. Если это правда…
Именно это и тревожило Люсию больше всего.
- В нем живет ненасытный зверь, который постоянно хочет спариваться, покорять и захватывать. Мне остается уповать на милость богов, что для твоего же блага берсеркер не стремился держать себя в узде все это десятилетие.
- Я иду к нему, - просто ответила Реджин, направляясь в сторону лестницы. Валькирия приняла окончательное решение. Она была не из тех, кто ведет мысленные дискуссии. Реджин редко анализировала свои намерения и никогда не размышляла о них. Она просто действовала.
Люсия вздыхала, следуя за ней по пятам к выходу.
- Тогда хоть на этот раз будь осторожна. - В дверях она вручила Реджин накидку с капюшоном.
- Внимательно оцени ситуацию, прежде чем войдешь в лагерь его армии так, будто он принадлежит тебе. Обещай мне.
- Хорошо.
Реджин пожав скрытыми под плащом плечами, шагнула наружу, всматриваясь в темнеющее небо. Приближалась весенняя гроза.
- Пожелай мне удачи, - бросила она радостно, удаляясь от неодобрительно дергающей тетиву Люсии.
Выйдя за пределы поместья, Реджин подгоняемая нетерпением, отправилась по покрытым подтаявшей ледяной коркой полям напрямик к лесу. Она так спешила, что легко опередила надвигающийся ливень.
Приблизившись к лагерю армии Эйдана, валькирия среди мужских различила женские голоса. Лагерные шлюхи, как обычно. С какими непристойными сценами ей придется столкнуться на этот раз?
Может, в эту самую ночь Эйдан делит ложе с женщиной.
От этой мысли когти валькирии агрессивно распрямились. Он поклялся мне. Окажись это правдой, Реджин точно бы почувствовала себя преданной, но сейчас ее желания были столь острыми, что она бы запросто отшвырнула девку в сторону и заняла ее место.
Нет. Если он нарушил клятву, она не станет дарить ему невинность.
Я должна узнать…
На краю поляны валькирия остановилась и, запрыгнув на дерево, расправила накидку, скрывая сияющую кожу. Вокруг огромного костра расположились берсеркеры всех мастей, кто с женщинами, кто с кувшинами, наполненными медом, или сразу и с тем и другим, зажатым в мясистых кулаках.
За исключением одного.
Эйдана.
Он сидел в одиночестве на другом конце длинной скамьи, вцепившись руками в свою белокурую голову. Казалось, будто он пальцами сдавливает виски.
Брандер, этот жалкий пес, плюхнулся рядом с ним, держа на коленях шлюху, одной рукой он шарил у нее под юбками, лаская зад. Другой - похлопал Эйдана по плечу.
- Будут и другие подсказки, друг.
- Я был так уверен, – угрюмо выдавил Эйдан, подняв голову. - Прошлой ночью мне приснилось, что я нашел ее.
У Реджин перехватило дыхание от его вида. Печать тоски и обреченности исказила прекрасные черты лица воина. Однако, несмотря на груз прожитых лет, варвар все еще оставался самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала.
Брандер вручил ему кувшин.
- Вот. Хлебни-ка этого.
Эйдан отставил посудину в сторону.
- Мне нужна ясная голова. Завтра мы отправляемся на север.
- Забудься хоть на одну ночь, - настаивал Брандер, смачно шлепнув по заду девки.
Эйдан хмуро посмотрел на него, затем на расположившихся вокруг мужчин жадно тискающих своих партнерш и извивающихся женщин. Берсеркер взял кувшин и поднес к губам. Одним махом опустошив его, он вытер рот рукавом туники.
- Боги, что это было? У меня горло просто пылает.
- Это - отменная выпивка! Теперь присоединяйся к остальным с отменной женщиной.
Нет, не делай этого!
- Один разок, Эйдан.
Один разок? Он действительно сдержал клятву?
После того как Эйдан ответил ему очередным хмурым взглядом, Брандер тяжело вздохнул. Затем рывком поставив женщину на ноги, приказал ей:
- Пойди, пока доставь удовольствие другим. Я найду тебя через час.
Как только мужчины остались одни, Брандер произнес:
- Эйдан, так дальше не может продолжаться. Я - твой друг и больше не могу смотреть, как ты страдаешь.
- И что мне, по-твоему, сделать?
- Стань тем вождем, каким был прежде. Во имя всех богов, Эйдан, я ближе тебя к охалле, а ведь ты старше на полдюжины лет. Оставь эту одержимость. Ты не думаешь ни о чем, кроме нее.
- И можешь ли ты осуждать меня за это? Только представь себе женщину, которой она стала.
Эйдан пристально уставился на облачное небо, будто мысленно рисуя в своем воображении облик валькирии, и сердце Реджин вновь сжалось. Затем повернулся к Брандеру:
- Нет, не представляй.
Брандер вздохнул:
- В этом лагере полно женщин. Женщин, которые умирают от желания запрыгнуть к тебе в постель. Несомненно, ты можешь заменить ее.
- Глупое предположение. И ты прекрасно это знаешь.
- Я бы лучше держал пылкую женщину в своих руках, чем равнодушную валькирию в голове.
Я не равнодушная!
- Между прочим, - продолжил Брандер, - в кувшине было достаточно выпивки, чтобы свалить коня. Ты скоро рухнешь. Скорее всего, действительно проспишь всю ночь напролет.
Сердито рыкнув, Эйдан вскочил на ноги и, пошатываясь, двинулся к ближайшей палатке.
- Ну и отправляйся в свою одинокую постель, старина! - выкрикнул Брандер.
В один прекрасный день мы обязательно скрестим с Брандером мечи, решила Реджин. Затем, перепрыгнув с ветки на ветку, перебралась на дерево, растущее возле жилища Эйдана. Отсюда, через откинутый полог, она могла рассмотреть освещенное тусклым светом убранство палатки.
Внутри воин сердито сорвал тунику, открывая взгляду широкие плечи и крепкую спину, переходящую в узкие бедра. Когда он двигался, мускулы играли под гладкой загорелой кожей.
Великолепный мужчина. Валькирия шипя испустила дрожащий вздох.
Берсеркер опрокинул щит, пнув по нему ногой, потом ударом смахнул со стола пивную кружку. Он походил на надвигающийся ураган, его ярость нарастала, и он принялся крушить все вокруг - оружие лязгало, дерево трещало.
Реджин, удивленно наклонив голову, хмуро наблюдала за неистовством смертного.
Когда небеса пронзил первый зигзаг молнии, Эйдан застыл. Ей послышалось, будто берсеркер пробормотал:
- Молния. Молния?
Эйдан, шатаясь из-за выпитой ранее крепкой медовухи, выбрался из палатки и устремился прочь от лагеря.
Реджин спрыгнула на землю и незаметно следовала за ним, пока он продирался сквозь лесные заросли к раскинувшемуся поблизости лугу. Эйдан остановился возле древнего рунного камня - вертикально стоящей скальной плиты высотой более десяти футов с вырезанными на ней глифами. Подобные валуны во множестве встречались в северных землях, каждый из них создавался для того, чтобы якобы открыть прямой путь к уху Одина.
Воин встал лицом к камню.
- Этим вечером ты даруешь мне молнию? - Он говорил все громче и громче пока его голос не сорвался на крик:
- Чтобы напомнить о том, что я потерял?
Он обрушился на плиту огромным кулаком.
При виде такого богохульства Реджин разинула рот. Эйдан снова нанес удар, разбив руку до крови.
- Чтобы напомнить о том, что я не могу найти?
С каждым словом она все острее чувствовала его боль. Страдание нахлынуло на Реджин, словно поток, на время притупивший ее желания. Валькирия в жизни не знала такой всепоглощающей муки - не тела, но разума.
Сердца?
Реджин и представить не могла, что военачальник дойдет до такого состояния.
Будто невидимой силой ее потянуло к берсеркеру, и она подошла ближе. Когда он снова занес окровавленный кулак, валькирия прикосновением остановила его.
Эйдан замер, однако каждый его мускул, казалось, звенел от напряжения. Так же как и Реджин; ее собственная молния, рожденная бурными эмоциями, озарила небо.
Мужчина медленно повернулся к ней. Его дрожащая рука потянулась к ее накидке. Реджин догадалась - воин не осознает того, что разговаривает вслух:
- Будь ею, будь ею, боги, пожалуйста, пусть это будет она.
Он расстегнул одеяние, позволив ему упасть к ее ногам. При виде открывшегося лица Эйдан едва не задохнулся. Его налитые кровью глаза засверкали стальным блеском, в них, как в зеркале, мерцало ее отражение. Меж бровей залегла складка, словно он испытывал боль. Берсеркер тронул ее локон, просеяв волосы сквозь пальцы.
- Такие красивые.
Начавшийся мелкий дождик, небольшими каплями заморосил по коже, но Эйдан, казалось, не замечал ничего вокруг, поскольку не отрываясь скользил взглядом по ее телу. Покачиваясь, он проскрежетал:
- Боги, ангел. Я воображал тебя именно такой. Каждую ночь. - Затем хмуро пробурчал себе под нос:
- До сих пор в плену видения. Отменная была выпивка.
- Это не сон, военачальник…
Одна здоровенная ручища метнулась вперед, обхватывая Реджин за плечи; другая - обвилась вокруг рук и талии, притягивая ее к нему. Она кожей ощутила низкий стон в груди Эйдана, когда их тела соприкоснулись.
Никогда Реджин не была так близко к мужчине.
- Ты вернулась ко мне. Больше мне не надо тревожиться, что ты совсем одна в этом опасном мире, - пророкотал Эйдан, его голос срывался, огрубев от волнения. - Ты была всего лишь маленькой девочкой. Без моей защиты. - Он уткнулся носом в ее волосы, вдохнул их аромат и снова застонал. - Но теперь ты стала женщиной.
Его эрекция уперлась ей в живот, когда он прорычал:
- Моей женщиной.
Она чувствовала щекой гладкую кожу его обнаженной груди, такую горячую под холодным моросящим дождем. Запах Эйдана окружил ее, возбуждая так же, как и сила его рук, сомкнутых кольцом вокруг нее. Он потерся подбородком о чувствительный кончик ее заостренного ушка, и когти Реджин загнулись, готовые вонзиться в его плоть и притянуть к себе еще ближе.
И все же воин нашел в себе силы отпрянуть от нее, на его лице застыло подозрительное выражение.
- Ты возлежала с мужчиной?
Реджин, нахмурившись, поинтересовалась с неподдельным любопытством:
- А если и так, ты не захочешь меня?
У него заходили желваки. Эйдан проигнорировал ее вопрос.
- Был ли у тебя другой, валькирия? - В диких глазах берсеркера заклубился серый туман. - Скажи мне! Зверь во мне волнуется. Он не может делиться парой. Я не могу делиться суженной.
Реджин нервно сглотнула под напряженным пристальным взглядом. Он ни за что не отступится от нее, никогда не согласится на те несколько месяцев, которые она намеревалась ему предложить.
- Э-э-это было ошибкой.
- Значит, был.
Эйдан взревел, запрокинув голову, словно раненое животное. Одной рукой прижав Реджин к себе и едва не ломая ей кости, мужчина вгонял кулак другой в мокрый от дождя камень - снова и снова.
- Ты была предназначена мне, только мне!
- Эйдан, остановись, - закричала валькирия, вцепившись в него, стараясь высвободиться, но берсеркер мертвой хваткой придавил ее руки к бокам. - Выслушай меня!
Он не стал.
- Я был верен тебе, валькирия! - Под его натиском рунный камень начал крошиться. - Я убью каждого, кто прикоснулся к тебе…
Ждать помощи неоткуда, и Реджин немедля вонзила клыки в твердые мышцы его груди.
Казалось, он даже не почувствовал укуса. Тогда она сильнее сжала челюсть, раздирая его плоть до крови.
Наконец он замер.
- Ты кусаешь меня? - невнятно спросил Эйдан.
Закатив глаза после столь дурацкого вопроса, Реджин разжала зубы.
- Если хочешь причинить мне боль, придется постараться. Девять лет мучительных страданий души и тела неплохо закалили меня.
- Необходимо было сделать хоть что-нибудь, чтобы ты меня выслушал. Эйдан, я невинна. Но вряд ли это должно иметь какое-то значение - ты-то уж точно не девственник.
Его колени подкосились от облегчения.
Реджин насмешливо добавила:
- Тебе все еще разрешается пролить мою девственную кровь.
Он очень серьезно воспринял ее слова:
- Это мое по праву. Ты принадлежишь мне! Если бы у тебя был другой, я заставил бы его сожрать собственные кишки.
Реджин моргнула:
- Это ты так выражаешь свои чувства?
- Во мне нет ничего поэтичного, Реджинлейт. Никаких красивых слов. - Эйдан уставился на нее, его пристальный взгляд, казалось, поглощал ее всю. - Тебе достался не совершенный человек.
Необузданный, жестокий лорд войны.
Он взял ее руки в свои окровавленные мозолистые ладони.
- Примешь меня?
Глаза Эйдана горели, капли дождя стекали с ресниц.
Молния расколола небо, и Реджин затаила дыхание - его лицо, озаренное вспышкой, стало еще прекраснее.
- Воин, ты когда-то сказал мне, что я всегда буду знать твои мысли. О чем ты думаешь сейчас?
- В первую очередь о том, как бы ни опозориться, кончив прямо в штаны просто от того, что ты рядом.
Его ладонь сползла, оглаживая и крепко сжимая ее ягодицы.
- Оу!
- И немного боюсь того, что снова напугаю тебя.
- Ты не пугал меня прежде. Меня ничто не может испугать.
- Тогда почему ты сбежала от меня?
- Потому что ты не хотел меня слушать. Ты стремился лишить меня свободы.
- И отдать тебе взамен свою, женщина! Тогда зачем ты пришла ко мне теперь?
- Главным образом из-за… превращения. Меня совсем обуяли желания, вот я и пришла, чтобы облегчить их.
И снова он неподвижно застыл.
- Ты пришла ко мне, - хрипло повторил Эйдан. - К своему мужчине. Реджинлейт, мое сердце разрывается от гордости. - Кончики его губ приподнялись в ухмылке. - А мой член уже вздыбился. Я жажду попробовать на вкус все волнующие изгибы, которые ты преподнесла мне.
- Тебе нравится моя внешность? - Реджин смущенно распрямила плечи. - Боюсь, что выросла не достаточно высокой.
- Нравится? - Он засмеялся. - Ты ошеломляешь меня. Ах, маленькая жена, если ты и не подросла, то уж точно обрела нужные формы.
Эйдан накрыл рукой ее грудь, нежно сжав выпирающий холмик. Он содрогнулся от наслаждения, а Реджин с головы до пят пронзило острое желание.
- И ты пришла ко мне, чтобы я облегчил твои страдания вот здесь? - Другой рукой он скользнул между их телами, мягко обхватывая ее промежность.
Задыхаясь, она прошептала:
- Д-да.
В глазах Эйдана горело возбуждение, страсть, гордость.
- Я сделаю так, что от твоих молний искры посыплются. - Он крепче прижал ладонь, и голова Реджин запрокинулась.
- О да! Займись со мной любовью, воин.
- Слова из моих фантазий. Но я не могу. Мне нужно больше времени.
Она недоуменно воззрилась на него:
- Не понимаю.
- Мне от тебя нужно большее. Я хочу вечность.
- О чем ты говоришь?
- Если я лишу валькирию девственности до того, как женюсь на ней, то никогда не заслужу охаллы. Один никогда не одарит меня.
- Женишься? - Она оттолкнула его руку. - Бессмертные не могут вступать в брак со смертными! Это чудовищно.
Каждый день наблюдать, как он понемногу стареет, пока с возрастом не угаснет совсем…
- Вот именно. Поэтому я должен стать таким же, как ты. Но даже если бы это не возбранялось, я бы все равно не женился на тебе без охаллы. Я не знаю ни одного воина старше шестидесяти зим. Мне сорок. За два десятилетия я даже не успею почувствовать вкус жизни с тобой.
Удрученным тоном Реджин спросила:
- Ты хочешь, чтобы я… подождала?
Ее задумка в высшей степени провалилась. Она не только не получит то, за чем пришла, но еще и будет наказана за попытку.
- Всего лишь того, чтобы я полностью овладел тобой. Будь уверена, до тех пор я стану удовлетворять тебя другими способами.
Но она хотела знать и испытать все и сразу.
- Сколько битв тебе осталось выиграть?
Эйдан вздернул подбородок.
- Не больше шести дюжин или около того.
- Да наберется ли вообще столько войн? - воскликнула Реджин.
- Между вампирами и недружественными демонархиями наберется на целую жизнь.
- Семьдесят сражений могут растянуться на годы! Я пришла сюда, потому что хотела, чтобы ты стал моим первым любовником.
- Клянусь всеми богами, что стану, женщина. Но не сейчас. Ты подождешь меня, Реджинлейт. Я завоюю охаллу для тебя, для нас.
- А чем мне, по-твоему, заниматься, пока ты отсутствуешь, сражаясь? Моя природа валькирии жаждет войны так же, как и твоя. И я не испытываю никакой любви к вампирам.
Народ ее матери - Лучезарные - был истреблен кровососами.
- Ты останешься…
Глаза Реджин расширились, она уже открыла рот, чтобы дать ему гневный отпор.
- …чтобы тренироваться, как делают все мои воины, прежде чем им разрешается принять участие в битве, - закончил Эйдан.
- Тренироваться? - усмехнулась Реджин. - Я готовилась к войне всю жизнь.
- Используя неподходящее оружие. Ты все еще дерешься длинным мечом?
- Да.
- С твоим небольшим ростом и скоростью валькирии ты должна сражаться двумя короткими мечами. Я обучу тебя этому.
Реджин поджав губы, невольно прислушалась к его словам.
- И как только я научусь… - напомнила она.
Так, словно каждое слово из него тянули клещами, Эйдан выдавил:
- Ты сможешь присоединиться ко мне на передовой. Но только после того как я решу, что ты действительно готова.
Реджин прикусила клыком губу, как ни странно, заинтересовавшись его предложением.
Эйдан, должно быть, принял ее молчание за согласие, поскольку наклонился и поцеловал ее шею, его рот под проливным дождем казалось опалял огнем. Замерев возле ее горла, он хрипло произнес:
- И, солнышко, знай еще вот что… - Его язык порхая касался ее кожи, слизывая стекающие дождевые капли. - Клянусь, что буду твоим единственным любовником.
Она не способна думать, когда он проделывает с ней такое!
- Я-я не соглашалась на подобное. Или у меня нет права голоса? Опять?
Он вздохнул, словно пытаясь взять себя в руки, затем вскинул голову:
- Дай мне шанс, и я завоюю твое сердце. Все, что мне нужно, - время.
Реджин не верила, что такое возможно. Такая бессмертная, как она, никогда не сможет полностью, без остатка полюбить смертного. Ее инстинкты бунтовали против нежных чувств, подобных этим.
Она ни за что не подарит сердце человеку, который заберет его с собой в могилу, оставив ее сломленной и тоскующей по нему целую вечность.
Однако было что-то захватывающее в непоколебимой уверенности Эйдана. Словно он знал о ней нечто такое, чего даже она о себе не знала. И ее неуправляемые желания не позволяли дать ему от ворот поворот.
- У тебя есть три месяца, военачальник. Три месяца, чтобы завоевать меня.
- Ах, валькирия, - Эйдан обвел пальцем ее подбородок. - Твое сердце будет моим уже через два.