ИСКУССТВО ФРАНЦИИ 18 ВЕКА

Художественное искусство XVIII в. кажется странно не соответствующим идеологии Просвещения. Развитие философских идей шло по пути революционного пересмотра основных ценностей, а искусство 18 в. было мирным, уютным, гедонистическим. Расхождение между философией и искусством на первый взгляд нарушает целостность эпохи.

Кажется, Просвещение шло своим путем, а искусство - своим. Но искусство нельзя рассматривать как прямую иллюстрацию господствующих в обществе идей. У искусства свои способы взаимодействия с новыми формами мировоззрения, а иллюстрирование просветительских идей создавало не самые ценные в художественном отношении произведения.

Для творческих людей гораздо важнее не идеологический компонент, а общий эмоциональный фон эпохи, состояние душевной атмосферы.

В общем комплексе настроений эпохи Просвещения ощущалось гуманистическое начало.

Искусство тоже включилось в общие мечтания о естественном состоянии человека в естественной среде. Оно искало живые формы.

В живописи видно стремление к непринуждённости.

В музыке – камерное музицирование, живые интонации.

Развивалось садово-парковое искусство естественных английских парков. Архитектура также решала задачи соединения с природным ландшафтом и в загородных дворцах, и в градостроительных новациях: ансамблях новых городских площадей.

В театре произошёл постепенный переход от условностей и патетики классицизма к естественной игре актеров.

Для искусства 18 века характерно стремление к радости, ощущение прозрения и освобождения, неисчерпаемости человеческого духа, стихии жизни.

18 век явился своеобразной энциклопедией разнообразных стилевых форм. Кроме барокко и классицизма в 18 веке появились новые стили: рококо, сентиментализм и предромантизм.

Начало XVIII века. После смерти короля-солнца Людовика XIV становится ясно, что французская абсолютная монархия клонится к упадку. Французская аристократия, как будто предчувствуя грядущие революционные катаклизмы, с удовольствием воспринимала призывы освободиться от государственных доктрин и суровых нравственных предписаний, налагаемых христианством. Смена внутренних установок бытия рождала чувство легкой свободы, раскованности, отчасти вседозволенности. Радость жизни, радость любви, наслаждение реальными благами роскоши, охватившие аристократию, неодолимо влечет и многих художников. Так формируются основы стиля рококо — порождения утонченной, отмеченной чертами особой изысканности жизни.

Во Франции художественная культура была тесно связана с придворной средой. Не случайно стили эпохи связывают с именами королей (стиль ЛюдовикаXIV, стиль Регенства, стиль Помпадур).

Во Франции ярче других проявился стиль рококо- от фр. «рокайль» - раковина причудливой формы. Иногда считается разновидностью барокко, отказавшегося от монументальности.

Рококо – стиль исключительно светской культуры. Стиль зародился в среде французской аристократии. Слова Людовика XV «После нас хоть потоп» можно считать манифестом стиля и характеристикой настроений придворных кругов. Вместо этикета – легкомысленная атмосфера, жажда наслаждений и веселья. Нравы аристократов формировали стиль с его причудливыми, непостоянными капризными формами.

В архитектуре стиль рококо сложился в первой половине XVIII столетия. Характерная для времени сооружения Версаля грандиозная помпезность в те годы уже не привлекала зодчих. Их искусство в соответствии со вкусами знати приобрело изящество и легкую жизнерадостность. Небольшой особняк, утонувший в зелени сада, изысканный и роскошный внутри — таков основной образ архитектуры рококо.

Живопись рококо тесно связана с интерьерами и архитектурой, поэтому носит декоративный характер. Это интимное искусство, рассчитанное на украшение досуга частного лица, поэтому здесь нет:

- драматических сюжетов,

- строгих канонов

- ясной композиции,

- сдержанной гаммы.

Каждую вещь рококо наряжает, покрывает гирляндами завитков, инкрустациями, узорами. Стены особняков знати и богатой буржуазии, выстроенных в классицистическом духе со строгими ордерными формами, внутри разбиты нишами, украшены шелковыми обоями, декоративными тканями, лепниной.

Роскошь в сочетании с тончайшей, почти ювелирной работой характеризует убранство комнат. Мотивы экзотических цветов, причудливых маскарадных масок, морских раковин, обломки камней — все это вкрапливается в затейливые узоры, покрывающие стены.

Единство стиля дополняла вычурная мебель с гнутыми линиями, инкрустацией.

Столики-консоли на двух ножках, богато инкрустированные секретеры и комоды, мягкая мебель разнообразных форм, люстры, бра и настольные жирандоли со сложным ритмом хрустальных подвесок — все это соединялось в ансамбль, говорящий о жизни беспечной, богатой, радостной. В моде фарфор и перламутр. Возникают фарфоровые заводы – Севрский во Франции, Мейсенский в Германии.

В эпоху рококо одежда, причёски, внешность человека становятся произведениями искусства. Дамы, одетые по моде эпохи, сами выглядят, как фарфоровые куклы. Человек — деталь красивого интерьера, росписей плафонов, панно, стен, гобеленов. Именно таким предстает он в живописи рококо, восхищающей своей легкостью, тонкой палитрой цвета с преобладанием блеклых серебристо-голубоватых, золотистых и розовых оттенков.

Рококо стало украшением праздного быта изнеженной знати, но не только. В этом стиле большие художники, о которых речь впереди, сумели воплотить чувственную прелесть человеческих отношений, не скованных рамками внешних приличий, в сочетании с игривой легкомысленностью и тонким юмором.

Главные темы живописи рококо — изысканная жизнь придворной аристократии, «галантные празднества», идиллические картины «пастушеской» жизни на фоне первозданной природы, мир сложных любовных интриг и хитроумных аллегорий. Жизнь человека мгновенна и быстротечна, а поэтому надо ловить «счастливый миг», спешить жить и чувствовать.

«Дух мелочей прелестных и воздушных» (М. Кузмин) становится лейтмотивом творчества многих художников «королевского стиля».

Для большинства живописцев рококо Венеры, Дианы, нимфы и амуры затмевают все остальные божества. Всевозможные «купания», «утренние туалеты» и мгновенные удовольствия являются теперь чуть ли не главным предметом изображения.

В моду входят экзотические названия цветов: «цвет бедра испуганной нимфы» (телесный), «цвет розы, плавающей в молоке» (бледно-розовый), «цвет потерянного времени» (голубой). Четко продуманные, стройные композиции классицизма уступают место изящному и утонченному рисунку.

Впрочем, большие мастера никогда не «вписываются» в рамки одного направления. Выразителем идей рококо и одновременно мастером, сумевшим «увидеть жизнь» сквозь антураж светской галантности и театрального кокетства был Жан Антуан Ватто(1684—1721). Родился художник в простой семье кровелыцика в городке Валансьене и начинал свой путь в искусстве с небольших по формату работ, посвященных образам странствующих музыкантов, нищих, солдат, актеров. Он сохранил привязанность к этой теме своей юности и в зрелом возрасте, о чем свидетельствует знаменитый портрет мальчика с Савойских гор, идущего на заработки («Савояр с сурком»). Но с переездом в Париж в его творчестве появились образы аристократов, включенных в водоворот светских развлечений.

Сцены праздной жизни, беспечные, лишенные какой-либо значительности образы — вот что стало предметом чуть ироничного наблюдения Ватто. В своих поэтичных полотнах («Капризница», «Праздник любви», «Общество в парке», «Затруднительное положение», «Паломничество на остров Цитеру» и др.) мастеру удалось воплотить спектр самых разнообразных настроений и чувств, преодолеть условный облик «интерьерного человека», характерный для рококо. Поэтизируя утонченную красоту, художник добивается удивительной гармонии образов. Его полотна «звучат» то печально, то насмешливо. Но всегда искренне. И рассказывают они о людях, лишенных волевого начала, героики, гражданственности, поглощенных своими ощущениями и наделенных даром с грустью чувствовать быстротечность уходящей молодости.

Антуана Ватто современники называли «поэтом беспечного досуга» и «галантных празднеств», «певцом изящества и красоты». В своих произведениях он запечатлел пикники в вечно зеленых парках, музыкальные и театральные концерты на лоне природы, пылкие признания и ссоры влюбленных, идиллические свидания, балы и маскарады. В то же время в его картинах присутствуют щемящая грусть, ощущение быстротечности красоты и эфемерности происходящего.

Одна из прославленных картин художника — «Паломничество на остров Киферу». Прелестные дамы и галантные кавалеры собрались на усыпанном цветами берегу морской бухты. Они приплыли на остров Киферу — остров богини любви и красоты Венеры, куда она, по преданию, вышла из пены морской. Праздник любви начинается у статуи, которая изображает Венеру и амуров, один из которых тянется вниз, чтобы возложить гирлянду из лавра на прекраснейшую из богинь. У подножия статуи сложены оружие, доспехи, лира и книги — символы войны, искусств и наук. Что ж, любовь действительно способна победить все!

К подлинным шедеврам принадлежит картина Ватто «Жиль» («Пьеро»), созданная в качестве вывески для выступлений бродячих комедиантов.

Жиль — главный и любимый персонаж французской комедии масок, созвучный Пьеро — герою итальянской комедии дель арте. Неуклюжее, наивное существо как будто специально создано для постоянных насмешек и проделок ловкого и хитрого Арлекина. Жиль изображен в традиционном белом костюме с пелериной и в круглой шляпе. Он неподвижно и потерянно стоит перед зрителем, в то время как другие комедианты располагаются на отдых. Он словно ищет собеседника, способного выслушать и понять его. В нелепой позе комедианта с безвольно опущенными руками, остановившимся взглядом есть что-то трогательное и незащищенное. В усталом и печальном облике паяца затаилась мысль об одиночестве человека, вынужденного веселить и развлекать скучающую публику. Эмоциональная открытость героя делает его одним из самых глубоких и поразительных образов в истории мировой живописи.

В художественном отношении картина выполнена блестяще. Предельная простота мотива и композиции здесь соединяется с точным рисунком и тщательно продуманной цветовой гаммой. Призрачно-белый балахон написан осторожными и вместе с тем смелыми движениями кисти. Мерцающие бледно-серебристые, пепельно-лиловые, серовато-охристые тона струятся, переливаются друг в друга, разбиваются на сотни дрожащих бликов. Все это создает удивительную атмосферу для восприятия глубокого философского смысла картины. Как здесь не согласиться с высказыванием одного из современников: «Ватто пишет не красками, а медом, расплавленным янтарем».

Но вернемся к стилю рококо. Этим искусством в полной мере владел замечательный мастерФрансуа Буше (1703—1770). Думается даже, что никто из художников Франции не воплотил в своих работах столь полно и многогранно главные черты этого стиля — гедонизм (удовольствие как цель жизни), легкую фривольность, вкус к изысканной роскоши и пренебрежение обыденным, разумным, устойчивым.

Буше был удивительно трудолюбивым человеком. Он все стремился делать сам — от мебели до конструкций вееров, часов, карет. Его картины не столько самостоятельные произведения искусства, сколько панно, служащие частью украшения какого-либо интерьера. Художник увлеченно воплощал галантные сценки, аристократические празднества, пастушеские идиллии и пейзажи. Типичными для Ватто были такие мифологические сюжеты, как «Триумф Венеры» (1740) «Венера с Амуром», «Венера с Вулканом» (1732), «Купание Дианы» (1742). Откровенно чувственное наслаждение жизнью? Пожалуй, так. Но за чувственностью образов у Буше всегда скрывается удивительно жизнерадостное и безмятежное восприятие мира в сочетании с искренним лиризмом.

Франсуа Буше (1703—1770) считал себя верным учеником Ватто. Одни называли его «художником граций», «королевским живописцем». Другие видели в нем художника-«лицемера», «у которого есть все, кроме правды». Третьи скептически замечали: «Его рука собирает розы там, где другие находят только шипы».

Маркиза де Помпадур не раз заказывала ему картины на религиозные сюжеты для загородных резиденций и парижских особняков. В картине «Госпожа де Помпадур» героиня представлена в окружении разбросанных цветов и роскошных предметов, напоминающих о ее художественных вкусах и увлечениях. Она царственно возлежит на фоне пышных, торжественных драпировок. Книга в ее руке — явный намек на просвещенность и приверженность интеллектуальным занятиям.

Маркиза де Помпадур щедро отблагодарила художника, назначив его сначала директором Гобеленовой мануфактуры, а затем президентом Академии художеств, присвоив ему титул «первого живописца короля».

Франсуа Буше не раз обращался к изображению фривольных сцен, главными героями которых были жеманные, застенчивые пастушки или пухленькие обнаженные прелестницы в виде мифологических Венер и Диан. Его картины изобилуют двусмысленными намеками, пикантными деталями (поднятый подол атласной юбочки у пастушки, кокетливо приподнятая ножка купающейся Дианы, пальчик, прижатый к устам, красноречивый, призывный взгляд, жмущиеся к ногам влюбленных овечки, символически целующиеся голубки и т. д.). Что ж, художник прекрасно знал моду и вкусы своей эпохи!

В истории мировой живописи Франсуа Буше по-прежнему остается великолепным мастером колорита и изысканного рисунка. Остроумно решенные композиции, необычные ракурсы героев, причудливые силуэты почти театральных декораций, сочные цветовые акценты, яркие блики прозрачных красок, нанесенных мелкими, легкими мазками, плавные, струящиеся ритмы — все это делает Ф. Буше непревзойденным мастером живописи. Его картины превращаются в декоративные панно, украшают пышные интерьеры залов и гостиных, они зовут в мир счастья, любви и прекрасных грез.

Идеалы рококо оказались близки художнику редкого дарования и темперамента Оноре Фрагонару (1732—1806). Свет и воздух— главные составляющие колорита его полотен. В откровенно эротических сценах мастеру удается передать страстность, душевную взволнованность, импульсивность переживаний («Счастливые возможности качелей», «Поцелуй украдкой»). Все это приближает художника к провозвестникам романтического направления в европейском искусстве XIX в.

Гедонистическое искусство рококо с его пикантными сюжетами, красивой игрушечной жизнью, далекой от действительности, вызывало вполне объяснимое раздражение французских просветителей. Они считали безнравственным почитание той роскоши, которой лишена большая часть «страждущего человечества». Идеалы третьего сословия, жившего своим трудом, были гораздо ближе поборникам справедливости, что и отразшюсь в требованиях, выдвигаемых такими известными мыслителями, как Дидро и Руссо.

С кризисом эстетики рококо в живописъ Франции мощно вливаются идеи просветительского реализма. Великим среди равных в этом направлении можно назвать Жан-Батиста Симеона Шардена (1699— 1779). Жизнь Шардена была лишена какой-либо значительности и являлась образцом рачительности и здравомыслия. Кажется, что события века вовсе не трогали его душу. В то бурное время современники Шардена к 40 годам успевали удивить мир: Вольтер и Дидро побывали в тюрьме, скульптор Растрелли, став знаменитым, уехал в Россию, Руссо уже выдвинул все свои парадоксальные просветительские идеи... Шарден же никогда не стремился к славе. Он тихо и спокойно трудился над изображением то играющих детей, то битой дичи, то кухонных принадлежностей, то образов тихого семейного счастья, то ремесленников, увлеченных своей работой. Означает ли это, что художник оказался «вне времени»? Вовсе нет! Будучи неспособным на бунтарство и невозмутимо относясь к коллизиям общественной жизни, мастер запечатлел в своих работах один из важнейших и наиболее нравственных ее идеалов — стремление к свободному труду, семейному счастью и достойному материальному положению, достигнутому столь же достойным и праведным путем. Гармония человека со своим окружением, будь то другие люди, мебель, посуда или еда — вот то, что вдохновило мастера на высокое искусство. Он утверждал право простого человека на чувство собственного достоинства, ценил стремление людей труда к трезвому размеренному порядку и уюту. Тем самым Шарден вступил в спор и с «веком галантным», и с «веком революционным», отрицая не только идеалы аристократического рококо, но и господствующие бунтарские настроения.

Известно, что для приобретения жизненного сходства художественный образ должен быть отточен до неоспоримости. Этим искусством в полной мере владел Шарден. Вглядитесь в детали работ художника «Утренний туалет» (1740), «Возвращение с рынка» (1740), «Молитва перед обедом» (1740), «Юный рисовалыцик» (1737), «Кормилица» (1738), «Выздоравливающая» (1746—1747). Сколько «немудреной мудрости» вместили эти образы! Простые и добрые человеческие отношения — вот те «вечные ценности», что составляют основу жизни разумно устроенного общества.

О младшем современнике Шардена, живописце Жане Батисте Грёзе(1725—1805) Дидро сказал: «Вот поистине мой художник». Просветитель посвятил Грёзу многие страницы своих «Салонов», оценив в его творчестве чувствительность и склонность к морализации, столь близкие идеалам самого энциклопедиста. Идеализация благородных чувств стала главной темой творчества Грёза. В характерных многофигурных композициях и портретах художник явно преувеличивает аффектацию чувств и трогательную наивность своих героев («Деревенская невеста», 1761; «Паралитик», 1763; «Головка», 1780-е ).

Один из выдающихся скульпторов классицизма — Антонио Канова (1757—1822). Первые работы молодого итальянского скульптора, изображавшие героев древнегреческой мифологии, прославили его имя. Статуи «Орфей», «Эвридика», «Персей», «Дедал и Икар», «Тесей, победитель Минотавра», «Амур и Психея» поразили современников, отметивших, что в статуях пульсирует сама жизнь.

Совершенной гармонией пропорций, красотой линий и тончайшей обработкой поверхности мрамора отличается скульптурная группа «Три Грации». Современники Кановы считали ее высшим воплощением нового идеала красоты. Известно, что в греческой мифологии три Грации олицетворяли красоту и женственную прелесть юности.

Скульптор расположил фигуры Граций полукругом, сблизив их обнимающим жестом рук центральной Грации. Переплетение их рук, композиционно объединяющее скульптурную группу, полно покоя и нежности. Изящные наклоны очаровательных головок, бесчисленные завитки причесок, образующих сложные венки и гирлянды, призваны усилить это впечатление. Тончайшая моделировка мрамора, нежные переходы света и тени создают ощущение прозрачности кожи. Один из современников справедливо писал:

«Вся группа олицетворяет любовь, трудно найти другое, более тонкое ее выражение в других произведениях западноевропейского искусства».

Искусство скульптуры,как и живопись, первоначально отражало вкусы аристократии и развивалось в русле рококо. Утонченная грация, легкость, интимность образов — все это можно найти в пластичных и динамичных произведениях, украсивших салоны французских богачей. Но в середине века скульптура, по словам одного из наиболее ярких ее представителей — Фальконе, устремилась к познанию природы, возжелав «сорвать маску» с окружающей действительности.

Этьен-Морис Фальконе(1716—1791), вольнодумец, друг Дидро, был необычайно деятельным человеком. Во Франции он творил в лирико идиллическом жанре. Уехав в Россию, быстро воспринял дух общественного подъема, переживаемого русским обществом в Екатерининскую эпоху. Памятник Петру I — «Медный всадник» (1766—1782) — самое убедительное и талантливое тому доказательство.

Революционный дух Франции полнее и объективнее многих выразил Жан-Антуан Гудон(1741—1828), творец скульптурных портретов философов, ученых, борцов за свободу, политических деятелей. Им создана уникальная портретная энциклопедия выдающихся людей эпохи. Он прославился своим умением воспроизводить не только внешний облик модели, но и ее скрытый психологический мир. Художника привлекали богатство и неповторимость внутренней жизни тех, кто, по его словам, «составил славу и счастье своего отечества».

Его главный герой — человек общественный, благородного и сильного характера, мужественный и бесстрашный, творческая личность.

Гудона никогда не интересовали титулы и звания тех, кого он запечатлевал в мраморе и бронзе. В созданных им образах мастерски переданы не только внешнее, но и внутреннее сходство с оригиналом, особенности психологии героя.

Портрет композитора Глюка, оратора Мирабо, комедиографа Мольера, общественных деятелей Д. Дидро и Ж. Ж. Руссо, американского политика Дж. Вашингтона — вот лучшие работы великого скульптора. Известно, что и Екатерина II заказывала ему свой портрет, но Гудон отказался ехать в Россию. Статую русской императрицы он блестяще исполнил по многочисленным портретным изображениям, так ни разу и не увидев оригинала.

Статуя Вольтера — выдающегося общественного деятеля и философа, талантливого журналиста и драматурга — вершина творчества Гудона, идеальный образ мыслителя-мудреца. Уже при жизни его имя стало легендой. Вольтер был сильно болен, когда его уговорили позировать скульптору. Шло время, но Гудон никак не мог уловить выражение лица сидящего перед ним больного и усталого человека. В 1778 г. смерть философа прервала начатые сеансы. Тогда Гудон снял слепки с лица и рук Вольтера и продолжил прерванную работу.

Философ сидит в кресле, чуть склонившись вперед. Скульптор не отступает от верности натуре: не скрывает дряхлости его фигуры, худобы и слабости. В то же время он наделяет его живой и вдохновенной силой духа. Мастерски переданы скульптором блистательный ум Вольтера, зоркость насмешливого взгляда, неукротимая жизненная энергия...

Статуя Вольтера вызвала множество восторженных откликов не только у современников Гудона, но и у его последователей. Обращаясь к мраморному Вольтеру, французский скульптор Огюст Роден восклицал:

«Какая удивительная вещь! Это воплощенная насмешка! Глаза несколько враскос, будто подстерегают противника. Острый нос напоминает лисицу: он весь извивается, пронюхивая всюду злоупотребления и повод к насмешке, он буквально трепещет. А рот — какое совершенство! С обеих сторон он окаймлен ироническими морщинками. Того и гляди, он отпустит какой-нибудь сарказм... А глаза! Я все опять к ним возвращаюсь. Они прозрачны, они светятся...»

На пороге кровавых событий Великой французской революции в живописи заблистало новое имя — Жак Луи Давид(1748—1825).

Приверженец классицизма, он отдал весь своей недюжинный дар воплощению идеалов революционного преобразования мира. Обратим внимание: именно Давиду удалось органично соединить в своем творчестве античные традиции, эстетику классицизма и доктрины революции, что позволило историкам окрестить его стиль как «революционный классицизм».

Давид был близок к тем слоям третьего сословия, что преклонялись перед ценностями Римской республики. Известно, что священники приходов, куда заглядывали парижские буржуа, с удовольствием цитировали с кафедр отрывки из трудов римского историка Тита Ливия, а в театрах при полном аншлаге шли трагедии Корнеля, где в античных образах прославлялись идеи гражданского служения. Под влиянием этих взглядов родилось знаменитое полотно Давида «Клятва Горациев» (1784), провозглашающее верность долгу. Композиция картины, ясная и лаконичная, несколько напоминает театральную сцену. Фигуры же героев похожи на античные статуи, застывшие в продуманных до мелочей позах. Все это позволяет говорить о том, что с творчеством Давида французский классицизм вступил в пору своего нового (и последнего) подъема.