ВЗАИМОСВЯЗЬ ФОЛЬКЛОРА И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Фольклор и художественная самодеятельность — полярные по своим эстетическим и организационным характеристикам формы народного творчества, возникшие в разные периоды истории культуры, развивающиеся по своим специфическим законам. В то же время они имеют немало общего в механизмах бытования. В последней четверти XX в. происходит динамичное образование пограничных зон в формах и жанрах народного творчества. Чтобы уяснить современные аспекты взаимодействия фольклора и худо­жественной самодеятельности, учитывать и использовать эти зна­ния в практике, очевидно, необходимо понимание исторических корней и истоков вопроса.

Проблема взаимоотношений фольклора и художественной са­модеятельности своими истоками уходит в тот исторический пе­риод, когда от архаического фольклора как универсального пласта народной культуры отпочковывается бытовое любительское твор­чество интеллигенции, мещанства, рабочих. При всей первичной близости и схожести с "прародителем" любительское творчество несло черты, отличающие, а во многом противопоставляющие его фольклору. По мере формирования любительского творчества, ориентирующегося на нормы профессионального искусства, все более усложненным и многоаспектным предстает его взаимодей­ствие с фольклором уже не только крестьянского, но и городского


типа. Это взаимодействие многостороннее, опосредованное мно­гими смежными явлениями. И если на первых порах схематически эту связь можно представить как линейную: традиционный фольклор — любительское творчество, то в последующем эта схема дополняется профессиональным искусством, а затем и массовой художественной культурой. Поставив вопрос о взаимодействии фольклора и художественной самодеятельности, необходимо рас­смотреть несколько важных исходных моментов в его разрешении.

Во-первых, речь может идти о социально-организованных формах народного творчества, когда и фольклор, и художествен­ная самодеятельность предстают в их сценическом варианте (фольклоризм). Во-вторых, о неофольклоре как явлении бытовой культуры. В этом аспекте есть свои особенности взаимодействия, взаимозаимствований и т.д. В-третьих, о традиционном архаиче­ском фольклоре как всеобщей универсальной форме народной культуры, ценностями которой "питаются" все жанры и виды ис­кусства. Фольклор предстает как базовое явление и потому его влияние на производные формы творчества имеет безусловный характер.

Это разделение носит достаточно условный характер. В реаль­ной жизни одновременно можно обнаружить следы всех трех ти­пов взаимодействия форм творчества. При этом на каждом исто­рическом этапе развития народной культуры все типы взаимодей­ствия претерпевают своеобразную эстетическую адаптацию, обу­словленную характером развития той или иной формы творчества, ее эмоциальной оценкой, имиджем, включенностью в художест­венные структуры общества.

Попытки обозначить точку отсчета в отношениях фольклора и художественной самодеятельности с позиции оценки последней как всеобщей формы народного творчества, вероятно, не могут быть признаны корректными. Речь должна идти лишь об особом способе разрешения проблемы с учетом идеологической ситуации в СССР, существовавшей в 20-70-х годах. Формирование художе­ственной самодеятельности было связано с искусственной фети­шизацией ее положения в ряду других подобных или родственных явлений. Художественная самодеятельность претендовала на роль универсальной формы народного творчества и тем самым как бы оттеснила фольклор на вторые позиции. Соответственно сложи­лись установки на фольклор как источник художественной само­деятельности.

В первые послереволюционные годы вопрос о взаимоотноше­ниях фольклора и художественной самодеятельности не являлся


 


Щ____________________ Раздел Ш. Лекция 18__________________

предметом особого внимания, так как вопрос считался как бы решенным в результате якобы ухода фольклора с исторической арены. Получившая широкое распространение точка зрения, что после революции 1917 года фольклор потерял социальные, творче­ские перспективы для развития, стал отмирать, обусловила и со­ответствующий подход к нему. О фольклоре складывалось мнение как о явлении, присущем лишь антагонистическому обществу и потому вырождающемуся, погибающему, отходящему в прошлое в условиях социализма. Если и говорили о фольклоре, то нередко только как о застывших, "закостеневших" его образцах, музейных экспонатах1. Допускалось, что отдельные образцы фольклора мо­гут трансформироваться своими наиболее жизнестойкими сторо­нами в художественную самодеятельность, которая и стала рас­сматриваться как полная правопреемница фольклора. В этой "теории" первопричина многих последующих перекосов в отно­шении к фольклору. Образцы фольклора (естественно, специально отобранные) рекомендовались для использования в качестве сы­рья для новых форм искусства настоящего и будущего. Желание максимально революционизировать и ускорить процессы, проис­ходящие в духовной жизни, сформировать и развить новые формы художественного творчества, приводило к отрицанию многих форм и жанров традиционного творчества как устаревших, не от­вечавших духу времени, задачам социалистического строительства. Один из сторонников этой концепции Б.Арватов в начале 30-х годов писал: "Фольклор - это телега, которую следует сменить автомобилем. Фольклор у пролета­риата свидетельствует о культурной отсталости рабочего класса"2. Без каких-либо серьезных, взвешенных оценок отвергались многие народные песни, былины, народ­ные музыкальные инструменты, танцы. Ю.М.Соколов, выступая в 1939 г. на одной из конференций мастеров устного народного творчества, оценивая прошлое, говорил: "Не все, что создавалось в прошлом, было хорошо, не все песни, не все пословицы и прибаутки соответствуют тому, чем мы живем. Ведь в прошлом было много дикости и грубости, и они не могли не проникать в те произведения, которые создавались народом, следовательно, нужно критически относиться ко многому и многое сохра­нять как материал для истории"3. Установка на отказ от прежнего фольклора остава­лась весьма устойчивой. Взамен предлагалось создавать под руководством специали­стов новый, советский фольклор. "Сказители, акыны, ашуги хотят участвовать в соз­дании социалистической литературы, составной частью которой является советский фольклор, литературы, самого названия которой не слыхали ни их отцы, ни их де­ды... Стремление сказителей воплотить в образах народной поэзии величие наших

1 См.: Авраамов А. Народ и художественное творчество/УИскусство и народ Пг
1922. С. 90.

2 Арватов Б. Об агитационном и производственном искусстве. М., 1930. С. 31.

3 Фольклор России в документах советского периода. 1933-1941. Сб. документов
М. 1994. С. 87.


Взаимосвязь фольклора и самодеятельности______________ 255

дней - глубоко прогрессивная тенденция в народной жизни. Всемерно поддерживать и развивать эту тенденцию - священная обязанность фольклористов и литераторов. Развивать эти способности, дать им правильное направление, помочь создать новые, народные по духу и форме произведения, достойные нашего времени, - такова зада­ча нашего поколения фольклористов"1. Не только былины, сказки, сказы, но и балалайки, домры, гармоники, гитары объявлялись многими искусствоведами и фольклористами не подходящими для новой жизни и изгонялись из обихода. Некоторые деятели пролеткуль­товского толка предлагали выбросить фольклор на свалку истории. Особое гонение выпало на долю народного хорового пения и кре­стьянских хоров, народного музицирования. Предлагались самые суровые "революционные" меры вплоть до запрещения за их яко­бы неспособность включаться в новые пласты культуры.

Отмечая эту тенденцию в качестве весьма распространенной, нельзя не сказать, что раздавались голоса и в защиту балалайки, гармоники, народной поэзии, песни.

В дискуссии о гармонике, развернувшейся в периодической печати в середине 20-х годов, выступили Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, поэт А.Жаров и другие из­вестные деятели. Они призывали сохранить гармонику, народную песню. Как писа­лось в одной из статей: "Мы должны вовсе не целиком отбрасывать крестьянскую песню, совершенно отказываться от нее. Мы должны классово дифференцировать ее, используя и пропагандируя трудовые бедняцкие песни, решительно отбрасывая пес­ни, пропитанные кулацкой идеологией" .

Еще большей обработке предлагалось подвергнуть былины, эпическую поэзию. Выдвигаемые "критерии" при оценке их содержания, художественности (не несут бодрости, ритма, навевают грусть, утверждают нэпмановские настроения и т.п.), позволяли господствовать вкусовщине и незаслуженно выталкивали эти образцы фольклора из жизни. Несмотря на попытки защитить фольклор, традиционное искус­ство, их отрицание приняло повсеместный характер. Даже известный музыковед и композитор Б.Астафьев считал, что народная песня безнадежно устарела и погибает, ибо противоречит требованиям новой жизни.

Культивирование и официальная поддержка традиций, образ­цов традиционного творчества означали якобы возврат к старому, ненавистному вчерашнему дню и ассоциировались нередко с ним (в этом и заключалось социально-психологическая "привлека­тельность" теорий, отрицавших фольклор и старую культуру!).

Прежний фольклор в ходе искусственной переделки как бы становился советским фольклором — советской былиной, совет­ским сказом и т.д. Их содержание контролировалось и определя­лось соответствующими государственными структурами, в частно-

1 Там же. С. 118-119.

2 Макеев Н. Массовая музыкальная работа на новых путях//Пролетарский музы
кант. 1931. № 3-4. С. 49.


Раздел III. Лекция 18

сти Всесоюзным и Всероссийским домами народного творчества, соответствующими структурами на местах.

Народные исполнители М.Крюкова, М.Хотеева, А.Попова, М.Голубкова и другие стали создателями советских былин, сказов на актуальную тему социалистического строительства. Была сде­лана попытка поставить на поток процесс создания фольклора, но эта попытка не выдержала проверки временем1.

Художественная самодеятельность, представшая в роли "советского фольклора", оказалась отчужденной от богатейших пластов традиционной культуры. Сложность взаимоотношений двух важнейших форм народной культуры — фольклора и само­деятельного художественного творчества — определялась социаль­ными предпосылками, которые в свою очередь явились почвой для появления эстетических "теорий" о их несовместности. Люм­пенизированное сознание, взявшее верх в политической жизни страны, могло воспринять только упрощенно-идеологические формы художественной культуры и потому отторгло многие преж­ние художественные традиции, богатые, развитые, сложные по формам.

Художественная самодеятельность противопоставлялась фольк­лору как явление более злободневное, актуальное, отражающее ритмы индустриализации и коллективизации, революционного обновления. Однако в реальной художественной жизни, особенно в деревне, продолжал использоваться фольклор, народное пение, народные инструменты. Они продолжали жить и развиваться, хотя и в деревенской практике новые веяния безусловно отразились. Во многих журналах по искусству, выходивших в 20-е годы, пуб­ликовались подборки частушек, самодеятельных песен, анекдотов которые в открытую высмеивали вождей революции (в том числе В.ИЛенина), новые порядки, нерадивость и бесхозяйственность, непрофессионализм новых властей. Материалы, собранные в экс­педициях того времени, свидетельствуют об этом.

Так, в 1924 г. в Переславль-Залесском районе Ярославской об­ласти Г.И.Фрид записал множество частушек следующего содер­жания:

1 См.: Доклад писателя Н.П.Леонтьева "Мой опыт работы со сказительницей М.Р.Голубковой" на совещании во Всесоюзном доме народного творчества. 16 июня 1939 г.//Фольклор России в документах советского периода. С. 98-120; Доклад фольклориста М.И.Костровой о работе со сказителями П.И.Рябинйным и Ф.А.Конышковым на собрании по вопросам творческой помощи сказителям и на­родным певцам во Всесоюзном доме народного творчества. 10 декабря 1940 г.// Фольклор России в документах советского периода. С. 161-172.


_____________ Взаимосвязь фольклора и самодеятельности_______ 257

Знаем, знаем коммунистов, Знаем всех большевиков. Они ходят по деревням Обирают мужиков.

Сидит Ленин на березе, Плетет лапти языком. Коммунисты все обуты, А мы ходим босиком.

Говоришь, лентяев нет -Это все неверно. Сам работаешь в колхозе Очень, очень скверно1.

Подобные частушки и песни объявлялись кулацкими, враждеб­ными новому строю, а затем за их исполнение нередко стали пре­следовать уголовно. Многие исследователи в то время отмечали, что для записи исполнители поют и говорят одно, а в быту испол­няют другое. Музыковед В.Брюсова говорила на совещании в ян­варе 1935 г., касаясь частушки, что тексты политического содер­жания, советские частушки исполнялись для фонографа, а в быту живет только любовная частушка, причем делается такое разли­чие: частушки, которые можно при всех петь, и частушки, кото­рые неловко при всех петь2.

Научно обоснованной трактовки проблема >