ВЗАИМОСВЯЗЬ ФОЛЬКЛОРА И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Фольклор и художественная самодеятельность — полярные по своим эстетическим и организационным характеристикам формы народного творчества, возникшие в разные периоды истории культуры, развивающиеся по своим специфическим законам. В то же время они имеют немало общего в механизмах бытования. В последней четверти XX в. происходит динамичное образование пограничных зон в формах и жанрах народного творчества. Чтобы уяснить современные аспекты взаимодействия фольклора и художественной самодеятельности, учитывать и использовать эти знания в практике, очевидно, необходимо понимание исторических корней и истоков вопроса.
Проблема взаимоотношений фольклора и художественной самодеятельности своими истоками уходит в тот исторический период, когда от архаического фольклора как универсального пласта народной культуры отпочковывается бытовое любительское творчество интеллигенции, мещанства, рабочих. При всей первичной близости и схожести с "прародителем" любительское творчество несло черты, отличающие, а во многом противопоставляющие его фольклору. По мере формирования любительского творчества, ориентирующегося на нормы профессионального искусства, все более усложненным и многоаспектным предстает его взаимодействие с фольклором уже не только крестьянского, но и городского
типа. Это взаимодействие многостороннее, опосредованное многими смежными явлениями. И если на первых порах схематически эту связь можно представить как линейную: традиционный фольклор — любительское творчество, то в последующем эта схема дополняется профессиональным искусством, а затем и массовой художественной культурой. Поставив вопрос о взаимодействии фольклора и художественной самодеятельности, необходимо рассмотреть несколько важных исходных моментов в его разрешении.
Во-первых, речь может идти о социально-организованных формах народного творчества, когда и фольклор, и художественная самодеятельность предстают в их сценическом варианте (фольклоризм). Во-вторых, о неофольклоре как явлении бытовой культуры. В этом аспекте есть свои особенности взаимодействия, взаимозаимствований и т.д. В-третьих, о традиционном архаическом фольклоре как всеобщей универсальной форме народной культуры, ценностями которой "питаются" все жанры и виды искусства. Фольклор предстает как базовое явление и потому его влияние на производные формы творчества имеет безусловный характер.
Это разделение носит достаточно условный характер. В реальной жизни одновременно можно обнаружить следы всех трех типов взаимодействия форм творчества. При этом на каждом историческом этапе развития народной культуры все типы взаимодействия претерпевают своеобразную эстетическую адаптацию, обусловленную характером развития той или иной формы творчества, ее эмоциальной оценкой, имиджем, включенностью в художественные структуры общества.
Попытки обозначить точку отсчета в отношениях фольклора и художественной самодеятельности с позиции оценки последней как всеобщей формы народного творчества, вероятно, не могут быть признаны корректными. Речь должна идти лишь об особом способе разрешения проблемы с учетом идеологической ситуации в СССР, существовавшей в 20-70-х годах. Формирование художественной самодеятельности было связано с искусственной фетишизацией ее положения в ряду других подобных или родственных явлений. Художественная самодеятельность претендовала на роль универсальной формы народного творчества и тем самым как бы оттеснила фольклор на вторые позиции. Соответственно сложились установки на фольклор как источник художественной самодеятельности.
В первые послереволюционные годы вопрос о взаимоотношениях фольклора и художественной самодеятельности не являлся
Щ____________________ Раздел Ш. Лекция 18__________________
предметом особого внимания, так как вопрос считался как бы решенным в результате якобы ухода фольклора с исторической арены. Получившая широкое распространение точка зрения, что после революции 1917 года фольклор потерял социальные, творческие перспективы для развития, стал отмирать, обусловила и соответствующий подход к нему. О фольклоре складывалось мнение как о явлении, присущем лишь антагонистическому обществу и потому вырождающемуся, погибающему, отходящему в прошлое в условиях социализма. Если и говорили о фольклоре, то нередко только как о застывших, "закостеневших" его образцах, музейных экспонатах1. Допускалось, что отдельные образцы фольклора могут трансформироваться своими наиболее жизнестойкими сторонами в художественную самодеятельность, которая и стала рассматриваться как полная правопреемница фольклора. В этой "теории" первопричина многих последующих перекосов в отношении к фольклору. Образцы фольклора (естественно, специально отобранные) рекомендовались для использования в качестве сырья для новых форм искусства настоящего и будущего. Желание максимально революционизировать и ускорить процессы, происходящие в духовной жизни, сформировать и развить новые формы художественного творчества, приводило к отрицанию многих форм и жанров традиционного творчества как устаревших, не отвечавших духу времени, задачам социалистического строительства. Один из сторонников этой концепции Б.Арватов в начале 30-х годов писал: "Фольклор - это телега, которую следует сменить автомобилем. Фольклор у пролетариата свидетельствует о культурной отсталости рабочего класса"2. Без каких-либо серьезных, взвешенных оценок отвергались многие народные песни, былины, народные музыкальные инструменты, танцы. Ю.М.Соколов, выступая в 1939 г. на одной из конференций мастеров устного народного творчества, оценивая прошлое, говорил: "Не все, что создавалось в прошлом, было хорошо, не все песни, не все пословицы и прибаутки соответствуют тому, чем мы живем. Ведь в прошлом было много дикости и грубости, и они не могли не проникать в те произведения, которые создавались народом, следовательно, нужно критически относиться ко многому и многое сохранять как материал для истории"3. Установка на отказ от прежнего фольклора оставалась весьма устойчивой. Взамен предлагалось создавать под руководством специалистов новый, советский фольклор. "Сказители, акыны, ашуги хотят участвовать в создании социалистической литературы, составной частью которой является советский фольклор, литературы, самого названия которой не слыхали ни их отцы, ни их деды... Стремление сказителей воплотить в образах народной поэзии величие наших
1 См.: Авраамов А. Народ и художественное творчество/УИскусство и народ Пг
1922. С. 90.
2 Арватов Б. Об агитационном и производственном искусстве. М., 1930. С. 31.
3 Фольклор России в документах советского периода. 1933-1941. Сб. документов
М. 1994. С. 87.
Взаимосвязь фольклора и самодеятельности______________ 255
дней - глубоко прогрессивная тенденция в народной жизни. Всемерно поддерживать и развивать эту тенденцию - священная обязанность фольклористов и литераторов. Развивать эти способности, дать им правильное направление, помочь создать новые, народные по духу и форме произведения, достойные нашего времени, - такова задача нашего поколения фольклористов"1. Не только былины, сказки, сказы, но и балалайки, домры, гармоники, гитары объявлялись многими искусствоведами и фольклористами не подходящими для новой жизни и изгонялись из обихода. Некоторые деятели пролеткультовского толка предлагали выбросить фольклор на свалку истории. Особое гонение выпало на долю народного хорового пения и крестьянских хоров, народного музицирования. Предлагались самые суровые "революционные" меры вплоть до запрещения за их якобы неспособность включаться в новые пласты культуры.
Отмечая эту тенденцию в качестве весьма распространенной, нельзя не сказать, что раздавались голоса и в защиту балалайки, гармоники, народной поэзии, песни.
В дискуссии о гармонике, развернувшейся в периодической печати в середине 20-х годов, выступили Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, поэт А.Жаров и другие известные деятели. Они призывали сохранить гармонику, народную песню. Как писалось в одной из статей: "Мы должны вовсе не целиком отбрасывать крестьянскую песню, совершенно отказываться от нее. Мы должны классово дифференцировать ее, используя и пропагандируя трудовые бедняцкие песни, решительно отбрасывая песни, пропитанные кулацкой идеологией" .
Еще большей обработке предлагалось подвергнуть былины, эпическую поэзию. Выдвигаемые "критерии" при оценке их содержания, художественности (не несут бодрости, ритма, навевают грусть, утверждают нэпмановские настроения и т.п.), позволяли господствовать вкусовщине и незаслуженно выталкивали эти образцы фольклора из жизни. Несмотря на попытки защитить фольклор, традиционное искусство, их отрицание приняло повсеместный характер. Даже известный музыковед и композитор Б.Астафьев считал, что народная песня безнадежно устарела и погибает, ибо противоречит требованиям новой жизни.
Культивирование и официальная поддержка традиций, образцов традиционного творчества означали якобы возврат к старому, ненавистному вчерашнему дню и ассоциировались нередко с ним (в этом и заключалось социально-психологическая "привлекательность" теорий, отрицавших фольклор и старую культуру!).
Прежний фольклор в ходе искусственной переделки как бы становился советским фольклором — советской былиной, советским сказом и т.д. Их содержание контролировалось и определялось соответствующими государственными структурами, в частно-
1 Там же. С. 118-119.
2 Макеев Н. Массовая музыкальная работа на новых путях//Пролетарский музы
кант. 1931. № 3-4. С. 49.
Раздел III. Лекция 18
сти Всесоюзным и Всероссийским домами народного творчества, соответствующими структурами на местах.
Народные исполнители М.Крюкова, М.Хотеева, А.Попова, М.Голубкова и другие стали создателями советских былин, сказов на актуальную тему социалистического строительства. Была сделана попытка поставить на поток процесс создания фольклора, но эта попытка не выдержала проверки временем1.
Художественная самодеятельность, представшая в роли "советского фольклора", оказалась отчужденной от богатейших пластов традиционной культуры. Сложность взаимоотношений двух важнейших форм народной культуры — фольклора и самодеятельного художественного творчества — определялась социальными предпосылками, которые в свою очередь явились почвой для появления эстетических "теорий" о их несовместности. Люмпенизированное сознание, взявшее верх в политической жизни страны, могло воспринять только упрощенно-идеологические формы художественной культуры и потому отторгло многие прежние художественные традиции, богатые, развитые, сложные по формам.
Художественная самодеятельность противопоставлялась фольклору как явление более злободневное, актуальное, отражающее ритмы индустриализации и коллективизации, революционного обновления. Однако в реальной художественной жизни, особенно в деревне, продолжал использоваться фольклор, народное пение, народные инструменты. Они продолжали жить и развиваться, хотя и в деревенской практике новые веяния безусловно отразились. Во многих журналах по искусству, выходивших в 20-е годы, публиковались подборки частушек, самодеятельных песен, анекдотов которые в открытую высмеивали вождей революции (в том числе В.ИЛенина), новые порядки, нерадивость и бесхозяйственность, непрофессионализм новых властей. Материалы, собранные в экспедициях того времени, свидетельствуют об этом.
Так, в 1924 г. в Переславль-Залесском районе Ярославской области Г.И.Фрид записал множество частушек следующего содержания:
1 См.: Доклад писателя Н.П.Леонтьева "Мой опыт работы со сказительницей М.Р.Голубковой" на совещании во Всесоюзном доме народного творчества. 16 июня 1939 г.//Фольклор России в документах советского периода. С. 98-120; Доклад фольклориста М.И.Костровой о работе со сказителями П.И.Рябинйным и Ф.А.Конышковым на собрании по вопросам творческой помощи сказителям и народным певцам во Всесоюзном доме народного творчества. 10 декабря 1940 г.// Фольклор России в документах советского периода. С. 161-172.
_____________ Взаимосвязь фольклора и самодеятельности_______ 257
Знаем, знаем коммунистов, Знаем всех большевиков. Они ходят по деревням Обирают мужиков.
Сидит Ленин на березе, Плетет лапти языком. Коммунисты все обуты, А мы ходим босиком.
Говоришь, лентяев нет -Это все неверно. Сам работаешь в колхозе Очень, очень скверно1.
Подобные частушки и песни объявлялись кулацкими, враждебными новому строю, а затем за их исполнение нередко стали преследовать уголовно. Многие исследователи в то время отмечали, что для записи исполнители поют и говорят одно, а в быту исполняют другое. Музыковед В.Брюсова говорила на совещании в январе 1935 г., касаясь частушки, что тексты политического содержания, советские частушки исполнялись для фонографа, а в быту живет только любовная частушка, причем делается такое различие: частушки, которые можно при всех петь, и частушки, которые неловко при всех петь2.
Научно обоснованной трактовки проблема >