Осознание — это второй трюк, который поможет вам удержать точку мира.

* * *

Сейчас вы попробуете эту технику. Я погружу вас в гипнотический сон; перед этим отмечу момент дре­моты: не забудьте открыть глаза и сказать себе, что вы должны увидеть во сне руки. Да, именно руки: ни­чего нового я вам не предложу.

Мы сдвинули стулья к стене и разлеглись на полу. Кастанеда сказал, что лучшая поза для засыпания — лежа на правом боку, подложив под себя правую ру­ку. Мне было неудобно в таком положении, и я поп­росил его, чтобы он разрешил мне лежать на спине.

— Хорошо, — рассмеялся Карлос, — только, по­жалуйста, не храпи.

Когда мы были готовы, он начал считать: «один, два, три...». Затем счет прервался и вкрадчивым, ка­ким-то не своим голосом доктор сообщил, что насту­пила дремота. Я с большим усилием разлепил веки и напомнил себе, что должен во сне посмотреть на ру­ки. Закрыл глаза и почти сразу же отключился.

Мой сон был точным повторением той обстановки, в которой мы находились. Я видел ту же аудиторию, Кастанеду, остальных участников группы. Только мы не спали, а сидели на своих местах; доктор стоял в центре и что-то рассказывал. Я не слышал, о чем он говорит, но, видимо, рассказывал он о каких-то очень близких ему вещах, потому что выступление его было очень эмоциональным. Он отчаянно жестикули­ровал: взмахивал руками, бросал их из стороны в сто­рону, указывал на каждого из нас.

Наконец, он указал на меня и оставался в таком положении довольно долго. Вдруг комната начала расплываться. Я растерялся и отчаялся: мне очень хотелось узнать, о чем он говорил и почему он указал на меня. Вдруг я понял, что сплю, и сразу же вспом­нил о том, что должен посмотреть на свои руки. Я вы­тянул их, повернул ладонями к верху и взглянул на них. Образ был довольно четким, но почему-то я сра­зу же увидел другие руки, женские, с накрашенны­ми ногтями. Они легли в мои ладони, как будто вру­чили себя мне. Я посмотрел на обладательницу этих тонких, удивительно нежных рук и увидел Делию. Волосы были убраны в прическу, над левым ухом кра­совался цветок леи. Я засмеялся и крепко сжал ее ру­ки. Мы закружились в волнующем танце и, кружа, взмыли под небеса. Так кружили мы довольно про­должительное время, а когда опустились на землю, я обнаружил себя лежащим в аудитории на спине. Все остальные проснулись тоже. Выяснилось, что все видели один и тот же сон, вернее, начало его было од­ним и тем же: они видели себя в аудитории, в окружении остальных слушателей. Только Кастанеду все видели по-разному.

— Это потому, — объяснил доктор, — что я в этот момент находился на разном расстоянии от каждого из вас. Я поделился с вами частицей своей силы и ввел не в сон, а в сновидение. Только в сновидении я мог заставить вас вспомнить о том, чтобы вы посмотрели на свои руки.