Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления путем обмана

Конституционное положение о том, что семья, материнство и детство находятся под защитой государства, основано на международно-правовых актах, к числу которых относятся Международный пакт о гражданских правах, Декларация прав ребенка 1959 г., Конвенция о правах ребенка 1990 г. В этих документах подчеркивается необходимость особой защиты несовершеннолетних и заботы о них как приоритетной задачи государства и общества, «Физическая и психическая незрелость несовершеннолетнего, их особая зависимость от условий жизни и воспитания, воздействия социальной среды», - таковы факторы, обусловливающие необходимость всемерной правовой защиты несовершеннолетних от разнообразных негативных влия­ний, препятствующих их нормальному физическому, умственному, духовному, нравственному и социальному развитию[1].

К числу факторов, подрывающих нормальное развитие несовершеннолетнего ребенка, относится деятельность, направленная на его вовлечение в совершение преступления. Под влиянием взрослого преступника у несовершеннолетнего искажается представление о системе ценностей, присущих данному обществу. Негативное поведение взрослого при­вивает нравственно несозревшему лицу мысль о преступном поведении как о нормальном, допустимом явлении. Подросток, вовлеченный в число лиц, совершающих противоправные деяния, впоследствии зачастую не в силах разорвать тот порочный круг, в который оказывается втянут. Взять на вооружение законопослушание как ориентир в жизни становится для него зачастую порой невозможно. Сначала он попадает под негативное влияние взрослых и старается соответствовать тем требованиям, которые предъявляет преступная среда. Хочется не уронить уважения перед лицом старших, доказать свою «крутость», самодостаточность. Затем стереотипы преступного сознания захватывают мотивационную сферу молодого человека и детерминируют его дальнейшее противоправное поведение.

В 1935 году в отечественное уголовное законодательство была введена норма об ответственности за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Хотя точности ради следует отметить, что в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. была установлена ответственность за злоупотребление родительской властью, выразившееся в вовлечение детей в преступление (ст. 1587). В Уголовном Уложешти 1903 г. эта норма не сохранилась. После Октябрьской революции на основании декрета СНК от 4 марта 1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях» была издана Инструкция комиссиям по делам несовершеннолетних, обязывающая комиссии привлекать к судебной ответственности взрослых за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность и соучастие с ними. Вполне допустимо предположить, что победившая в России после Октябрьской революции 1917 г. власть в первую очередь стремилась сломить сопротивление побежденного классового противника. Для достижения этой цели необходимо было лишить своих врагов поддержки со стороны российских граждан, независимо от их возраста. Указанный Декрет был направлен не столько на охрану интересов несовершеннолетних, сколько против тех взрослых, которые вовлекали в контрреволюционную, а значит, преступную деятельность несовер­шеннолетних [2].

В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. (далее сокращенно УК РФ) норма об ответственности за вовлечение не­совершеннолетнего в совершение преступления была значительно усовершенствована по сравнению с нормой, содержащейся в ст. 210 УК РСФСР I960 г. Во-первых, было изменено местоположение нормы в уголовном законе. Если ст. 210 УК РСФСР была включена в главу «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения», то в действующем уголовном законе аналогичная статья включена в главу «Преступления против семьи и несо­вершеннолетних». Во-вторых, «разведены» по разным статьям вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, которые ранее были объединены в единую статью 210 УК РСФСР. В-третьих, в диспозиции нормы четко обозначен возраст, с которого наступает ответственность за данное преступление. В-четвертых, устранена неясность терминологии, позволившая однозначно ответить на вопрос, возможна ли ответственность за однократную попытку вовлечения. В-пятых, дифференцирована ответственность за вовлечение в совершение преступления со стороны специальных субъектов, за насильственное вовлечение в совершение преступления, а также за вовлечение в преступную группу или в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. В-шестых, дифференциация ответственности нашла свое отражение в более репрессивных санкциях, указанных в статье 150 УК РФ по сравнению со ст. 210 УК РСФСР [3].

Объект деяния, предусмотренного ст. 150 УК РФ, - это система общественных отношений, способствующих нормальному физическому, умственному, духовному, нравственному и социальному развитию, а также воспитанию несовершеннолетних членов общества. Если в результате вовлечения в совершение преступления нарушаются и иные интересы и права личности несовершеннолетнего, например, здоровье, то основной объект дополняется соответствующими группами общественных отношений.

К числу признаков, характеризующих объект преступления, мы относим и те, в которых речь идет о потерпевших. В диспозиции нормы речь идет о вовлечении в совершение преступления несовершеннолетнего. В Конвенции о правах ребенка 1990 г. речь идет о ребенке, то есть человеческом существе до достижения им 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее (ст. 1 Конвенции). В российском уголовном законодательстве традиционно используется термин «несовершеннолетние». Причем он применяется в разных значениях. Первое значение охватывает возрастные пределы от момента рождения до 18 лет. Во втором значении понимается возраст от 14 до 18 лет. В ч. 1 ст. 87 УК РФ под несовершеннолетними понимаются лица, которым ко времени совершения преступления испол­нилось 14, но не исполнилось 18 лет. В ст. 20 УК РФ речь идет о несовершеннолетних, достигших ко времени совершения преступления либо 14 лет, либо 16 лет. Но если в статьях 20 и 87 УК РФ речь идет о несовер­шеннолетних субъектах преступления, то в ст. 150 УК РФ термин «несовершеннолетний» обозначает потерпевшего. Несовершеннолетний, которого вовлекли в преступление, - это жертва преступного поведения взрослого лица, поскольку последний посягает в данном случае на нормальное физическое, умственное, духовное и нравственное развитие несовершеннолетнего, чем причиняет существенный вред интересам развития и становления личности последнего. Следовательно, по делам о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления несовер­шеннолетний, даже если он, будучи вовлеченным, совместно со взрослым совершил преступление, должен признаваться потерпевшим по делу в отношении взрослого лица. При этом следует иметь в виду, что порог минимального возраста несовершеннолетнего потерпевшего по преступле­ниям, предусмотренным ст. 150 УК РФ, не устанавливается, а максимальный не должен превышать 18 лет.

return false">ссылка скрыта

Объективную сторону рассматриваемого деяния составляют активные целенаправленные действия, названные в законе вовлечением. В словарях термин вовлекать толкуется как соблазнять, склонять к чему-нибудь. Судебная практика под вовлечением несовершеннолетнего в преступление понимает определенные действия взрослого, связанные с непосредственным психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего . Такое воздействие преследует цель, направленную на возбуждение желания не­совершеннолетнего совершить активные противоправные действия. Высшая судебная инстанция России неоднократно подчеркивала, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления предполагаетактивные действия взрослых, связанные с физическим или психическим воздействием на несовершеннолетнего. В ч. 1 ст. 150 УК РФ указаны некоторые способы вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, а именно: обещание, обман, угрозы.

Обещания могут выражаться в передаче несовершеннолетнему в будущем денег, подарков, имущества, как похищенного у потерпевшего, так и в виде платы за совершенные действия.

Обман заключается в просьбе к подростку совершить те или иные действия, которые подросток не считает преступными (просьба взять в доме потерпевшего какую-либо вещь, убедив подростка в том, что эта вещь принадлежит на законных основаниях другому человеку). При этом несовершеннолетний не осознает, что совершает преступление, поскольку добросовестно заблуждатся относительно принадлежности вещи, считает, что оказывает помощь взрослому лицу. Обман может выразиться в убеждении несовершеннолетнего взрослым в безнаказанности за содеянное (не достиг возраста привлечения к уголовной ответственности, маленький - не заметят и т.д.)[4].

Нет никаких сомнений в наличии обманного способа совершения действий в описанных выше ситуациях. Причем обман как способ совершения этого преступления в данных случаях заключается в сообщении ложных сведений, то есть в активных действиях.

Однако обманом также признается и умышленное сокрытие истины. В этой связи образуют ли вовлечение в совершение преступления путем обмана случаи использования несовершеннолетних для совершения преступлений без посвящения в преступную, противоправную суть совершаемого?

В юридической литературе есть мнение, что нет, не образуют. Обусловлена эта позиция тем же признаком - неосознание несовершеннолетним того, что выполняемое им по предложению взрослого действие является недозволенным и аморальным. По мнению Сперанского К.Н., именно указанные условия лежат в основе отграничения вовлечения от случаев использования несовершеннолетних в качестве «слепого орудия» совершения преступления от одного лишь посредственного виновничества[5].

Оценивать же такие деяния предлагают, в частности, следующим образом. Действия взрослого квалифицировать по статье об ответственности за совершенное преступление (со ссылкой на ч. 2 ст. 33 УК РФ), а наказание назначить с учетом отягчающего обстоятельства, предусмотренного п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ, при условии изменения ее содержания рядом дополнений .

Такой взгляд известен и судебной практике. Так, по одному из уголовных дел приговором районного суда С. был признан виновным в совершении сбыта поддельных банковских билетов Центрального банка РФ (денежной купюры достоинством 500 руб.), а также в вовлечении родителем своего несовершеннолетнего ребенка в совершение тяжкого преступления. Действия С. судом первой инстанции квалифицированы по ч. 1 ст. 186, ч. 4 ст. 150 УК РФ.

Как установлено судом С. посредством своей малолетней дочери К. предъявил в качестве средства платежа денежный знак достоинством 500 руб., поддельность которого была выявлена продавцом только в связи с отсутствием на банкноте специальных признаков защиты и водяных знаков.

Президиум областного суда приговор районного суда в части осуждения С. по ч. 4 ст. 150 УК РФ отменил ввиду неправильной квалификации на том основании, что малолетняя К. не была осведомлена о поддельности переданной ей ее отцом С. для совершения покупки продуктов денежной купюры. Не понимала и не осознавала противоправного характера совершаемых ею действий, тогда как, согласно закону, объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, выражается в совершении лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, действий, направленных на возбуждение у несовершеннолетнего желания участвовать в совершении одного или нескольких преступлений.

Безусловно, объективная сторона основного состава рассматриваемого преступления (ч. 1 ст. 150 УК РФ) заключается в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, обмана, угроз или иным способом. Согласно п. 42 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 1 февраля 2011 г. «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» под вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления или совершение антиобщественных действий следует понимать действия взрослого лица, направленные на возбуждение желания совершить преступление или антиобщественные действия. Тем не менее, относясь критически к разъяснению вовлечения как действия взрослого лица, направленного на возбуждение желания совершить преступление, хотя подробно и не анализируя это определение, отметим следующее.

Во-первых, о каком желании совершить преступление, иначе говоря, выразить свое волеизъявление может идти речь, если вовлечение осуществлялось, например, путем физического или психического воздействия или путем обмана?

Во-вторых, одна из разновидностей обмана - это злоупотребление доверием. Особенность его, в отличие от обмана, заключается в том, что виновный не совершает активных действий, направленных на введение другого лица в заблуждение, не обманывает, чтобы склонить лицо к совершению действия (бездействие) в интересах обманщика. Действия (бездействие) в интересах обманщика совершаются лицом благодаря естественным доверительным отношениям между людьми.

Как видно в вышеописанном случае, именно в силу авторитета, родственных и доверительных отношений малолетняя дочь выполнила просьбу отца, сбыв поддельный денежный знак, даже не подозревая о его поддельности.

И наконец, бесспорно, все признаки состава преступления имеют равное значение при квалификации общественно опасного деяния. Однако в силу положений ст. 2 УК РФ первостепенное, определяющее значение имеет объект преступного посягательства. Предусматривая уголовную ответ­ственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, государство исходит из интересов развития у несовершеннолетних необходимых физических и нравственных качеств, формирования внутренних мотивов деятельности несовершеннолетнего, свободного выбора варианта поведения в соответствии с требованиями общественной необходимости, сознательного отношения к общественному интересу, личной ответственности, добровольного соблюдения норм в обществе. Иначе говоря, процесс социализации ребенка, процесс усвоения им определенной системы знаний, норм и ценностей позволяет ему функционировать в качестве полноправного члена общества. Отсюда непосредственным объектом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления являются общественные отношения по обеспечению передачи ребенку надлежащего социального опыта [6].

В этой связи вряд ли, как в затронутом, так и ему подобном случаях, передача социального опыта может быть признана надлежащей, если факт осознания истинного деяния становится для несовершеннолетнего все же очевидным, хотя бы и после его совершения.

Угроза как способ вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления представляет собой воздействие на психику несовершеннолетнего, которое выражается либо в обещании применить к последнему физическое насилие в случае отказа от совершения преступления, либо распространить о нем позорящие сведения, либо причинить материальный вред или физический вред тем, кто дорог несовершеннолетнему и т.д.

Законодатель термином иной способ подчеркнул, что невозможно предусмотреть в законе исчерпывающий перечень способов вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Иной способ может быть связан с разжиганием низменных чувств у несовершеннолетнего (зависти, мести), использованием привязанности к близким, национальных или религиозных чувств, комплексов неполноценности. Лесть, подкуй, дача совета о месте и средствах совершения преступления также могут быть расценены как способ вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность может проявляться и в форме предложения принять участие в совершении преступления.

По вопросу о моменте окончания анализируемого преступления в литературе высказывались различные точки зрения. В основном они сводятся к двум позициям. Сторонники первой полагают, что преступление следует считать оконченным, если подросток начал участвовать в преступлении, в которое его вовлек взрослый. Сторонники второй позиции, и их большинство, полагают, что данное преступление признается оконченным с момента совершения взрослым лицом одного из действий, направленных на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. К этой точке зрения склоняется и Верховный Суд РФ. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам: о преступлениях несовершеннолетних» указано: «Преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления либо антиобщественных действий независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий».

Таким образом, можно считать, что данное преступление следует считать оконченным с того момента, когда у несовершеннолетнего возникло желание совершить активные противоправные действия, пусть даже впоследствии и не реализованные. Причем это желание должно быть выражено несовершеннолетним в какой-либо форме (кивком головы, произнесенным вслух согласием и т.п.), Если же несовершеннолетний не выразил своего желания на совершение преступления, то действия вовлекающего следует квалифицировать как покушение на преступление, предусмотренное ст. 150 УК РФ [7].

Лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение преступления, должно нести уголовную ответственность либо как организатор или подстрекатель, либо как соисполнитель, либо как посредственный исполнитель .

Субъективная сторона рассматриваемого деяния характеризуется прямым умыслом виновного лица, направленным на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления одним из названных в законе способом (способами). В материалах судебной практики неоднократно подчеркивалось, что данное преступление может быть совер­шено только с прямым умыслом.

Мотив и цель не являются обязательными признаками данного состава преступления. Однако, как справедливо отмечал Г. М. Миньковский, мотив совершения данного преступления следует устанавливать, поскольку это расширяет возможности индивидуализации ответственности и наказания. Он может быть связан со стремлением облегчить собственную преступную деятельность, обезопасить себя от уголовного преследования, способствовать формированию или пополнению организованной преступной группы, реализовать сформировавшийся уже психологический стереотип распростра­нения обычаев преступной среды, втягивания в нее новых лиц, реализовать престижные амбиции, чувство превосходства в отношении вовлекаемого несовершеннолетнего, отомстить его семье и т.д.

Неоднозначна позиция отдельных авторов относительно психического отношения виновного к отдельным элементам состава преступления, В частности, речь идет об осознании вовлекающим несовершеннолетнего возраста вовлекаемого.

Субъект преступления, указанного в ч, 1 ст. 150 УК РФ, - это физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 18 лет. Неоднозначно решается вопрос о том, следует ли привлекать к уголовной ответственности субъекта, который старше несовершеннолетнего на несколько месяцев. Якубов А.Е. полагает, что это делать нецелесообразно. Оставить эту проблему без внимания нельзя, поскольку статистические данные свидетельствуют о том, что среди вовлекателей несовершеннолетних в совершение преступлений лица в возрасте 18 лет составляют 20% по сравнению с другими более старшими возрастными группами. Однако с точки зрения уголовного закона не имеет значения, насколько месяцев вовлекающий старше вовлекаемого. Важно, чтобы вовлекаемому было менее 18 лет, а вовлекающему более 18 лет.

Главное предназначение уголовно-правового запрета, содержащегося в ч. 1 ст. 150 УК РФ, состоит в том, чтобы не позволить взрослым лицам посягнуть на нравственные основы воспитания подрастающего человека, не привить ему навыки преступного поведения для будущей взрослой жизни. Если же вовлекается в совершение преступления юноша (девушка), которому исполнилось, к примеру, 17 лет 6 месяцев, то речь идет уже о достаточно взрослом человеке, который вполне осмысленно сам выбирает варианты поведения. Наказывать за вовлечение в совершение преступления 18-летнего субъекта, который «отстал» в возрасте от вовлекаемого на несколько месяцев, то есть когда между ними нет существенного возрастного преимущества, действительно нецелесообразно. Одним из вариантов разрешения данной проблемы явилось бы изменение нормы в части установления предельного возраста вовлекаемого в совершение преступления несовершеннолетнего шестнадцатью годами. Общий возраст наступления уголовной ответственности равен 16 годам и лишь за со­вершение ряда преступлений установлена ответственность с 14 лет. Тем самым презюмируется, что в 16 лет несовершеннолетний осознает общественно опасный характер преступных деяний, а потому безо всякого воздействия со стороны взрослых лиц может их инициировать. В материалах судебной практики подчеркивалось, что для квалификации по рассматриваемой статье необходимо установить, что совершеннолетний, воспользовавшись своим возрастным преимуществом, вовлек несовершеннолетнего в совершение преступления [8].

Одним из обстоятельств, отягчающих наказание, является привлечение к совершению преступления лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность (п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Об усилении ответственности на основании ст. 63 ч. 1 п. «д» УК РФ можно вести речь в том. случае, когда виновному лицу не вменяется ст. 150 УК РФ. В противном случае виновное лицо будет наказано дважды за одно и то же. Сначала оно будет наказано за то, что вовлекло несовершеннолетнего в совершение преступления по ст. 150 УК РФ, а затем его наказание должно быть усилено со ссылкой на ст. 63 ч. 1 п. «д» УК за то, что привлекло несовершеннолетнего к совершению пре­ступления. Но в данной ситуации вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления является не чем иным как привлечением его к совершению преступления. В ч. 2 ст. 63 УК РФ сформулировано правило, согласно которому не могут повторно учитываться при назначении наказания те отягчающие обстоятельства, которые предус­мотрены соответствующими статьями Особенной части УК РФ в качестве признака преступления.

В части 2 ст. 150 УК РФ указаны специальные признаки субъекта преступления, которыми характеризуются родители, педагоги либо иные лица, на которые законом возложены обязанности по воспитанию не­совершеннолетнего. Законодатель подчернул, что круг лиц, на которых возложены воспитательные обязанности, устанавливается законом. К числу таковых следует отнести Семейный кодекс РФ, Федеральный закон «Об образовании», Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений. несовершеннолетних», законодательные акты о социальной помощи и поддержке, профилактике безнадзорности и т.п. В данном случае речь может идти о родственниках, заменяющих родителей, педагогах, воспитателях, иных лицах, профессионально или на общественных началах осуществляющих обучение, организацию досуга, контроль за поведением несовершеннолетних. К числу специальных субъектов следует отнести лиц, которые в силу закона находятся с несовершеннолетним в правоотношениях, связанных с проведением социально-реабилитационной, профилактической работы, оказанием соци­альной помощи и защиты. Законодатель дифференцировал уголовную ответственность данных субъектов, установив более строгое наказание в отношении них, поскольку указанные лица, как правило, обладают власт­ными полномочиями в отношении несовершеннолетних, а потому им легче убедить подростка, обмануть его, запугать [9].

Вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления иногда сопровождается применением физического насилия или угроз его применения (ч. 3 ст. 150 УК РФ). В ч. 3 ст. 150 УК РФ насилие выступает способом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, оно выполняет функцию подавления (принудить, чтобы вовлечь в совершение преступления). Квалифицирующее обстоятельство, предусмотренное ч. 3, охватывает любой вид и любую интенсивность физического или психического насилия. Последствия насилия в виде вреда здоровью должны влечь квалификацию по совокупности деяний. Хотя и в этой части есть определенные сомнения. Факт применения насилия опасен не сам по себе, а теми последствиями для жизни или здоровья человека, его имущества, которые он влечет. В тех случаях, когда законодатель использует в законе признак «насилие», он не конкретизирует, но все-таки подразумевает, что насилие влечет определенные последствия. В связи с этим возникает вопрос, какие именно последствия охватываются нормой, в которой использован термин «насилие». В главе «Преступления против жизни и здоровья» УК РФ есть ряд норм, устанавливающих ответственность за последствия от примененного насилия. В таких случаях следует руководствоваться следующим правилом квалификации преступлений. По совокупности преступлений квалифицируется деяние лица, совершившего преступление, в котором примененное насилие законодателем обозначено как способ совершения преступления, но степень его тяжести не уточняется. Если за примененное насилие в санкции нормы устанавливается наказание менее строгое или равное тому, которое установлено за последствия примененного насилия в других разделах УК то квалификация по совокупности указанных преступлений обязательна.

В отличие от угроз, о которых речь шла в ч. 1 ст. 150 УК РФ, в ч.З ст. 150 УК РФ под угрозами понимают такое психическое воздействие на несовершеннолетнего, которое содержит обещание о немедленном приме­нении к нему физического насилия. На наш взгляд, законодатель излшпне указал на признак угрозы в ч.З ст. 150 УК РФ, достаточно было ограничиться этим признаком в ч. 1 ст. 150 УК РФ. Какая бы разновидность угрозы ни исходила от виновного лица, она остается лишь угрозой, а потому наказываться все разновидности угроз должны в рамках единой санкции. В рамках же действующей статьи, 150 УК РФ перепад в санкциях части 1 и части 3 слишком велик, что не соответствует принципу справедливости.

Особо квалифицированными являются составы, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в преступную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 4 ст. 150 УК РФ). Норма, изложенная в ч. 4 ст. 150 УК РФ, является ссылочной, поскольку обязывает правоприменителя обратиться к статьям 15 и 35 УК РФ. В статье 35 УК РФ речь идет о преступных группах, имеющих различную степень согласованности действий ее участников и различную степень их сплоченности. Несовершеннолетний может быть вовлечен в со­вершение преступления, которое выполняется либо группой, действующей без сговора, либо группой, действующей по предварительному сговору, либо организованной группой, либо преступным сообществом. Понятие тяжкого и особо тяжкого преступления, в которое может быть вовлечен не­совершеннолетний, дано в ст. 15 УК РФ. Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает десяти лет лишения свободы. Особо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание [10].

Государства-участники Конвенции о правах ребенка 1990 г. в Проведенный анализ нормы об уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления не вызывает полного удовлетворения ни с точки зрения ее законодательной конструкции, ни с точки зрения востребованности судебно-следственной практикой. Статистика свидетельствует о наметившемся спаде в регистрации подобных преступлений. Если в 1997 г. их было зарегистрировано 20209, то в 2001 году - 16570. А вот как выглядит картина о возбужденных уголовных делах по ст. 150 УК РФ по Чувашской Республике.

Практика применения этой нормы свидетельствует о неблагополучных тенденциях в ее осмыслении судебными инстанциями. О ряде проблем правоприменения мы написали выше. Можно выделить еще некоторые. Вышестоящие судебные инстанции нередко прекращают дела по ст. 150 УК РФ. Мотивировка сводится примерно к следующему: «Суд не указал в приговоре, какие действия виновный предпринимал для вовлечения несовершеннолетнего в преступление».

Возникают вопросы при квалификации действий взрослого лица, вовлекающего в совершение преступления одновременно нескольких несовершеннолетних. В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12.11.2004 г. № 24-004-5 по делу Останина и др. было указано, что «вовлечение в совершение преступления не одного, а нескольких несовершеннолетних, по смыслу закона, не образует сово­купности преступлений, предусмотренных ст. 150 УК РФ». Но ведь в ст. 150 УК РФ употребляется термин «несовершеннолетний» в единственном числе. Если строго следовать предписаниям закона, то вовлечение каждого несовершеннолетнего в совершение преступления должно рассматриваться как самостоятельное преступление.