Г-ЖЕ МАРСЕЛЬ ЖЕРАР
12 июля 1927 г.
Бельведер, Монфор-л'Амори
Дорогой друг,
Потоки воды непрерывно обрушиваются на Монфор шумными каскадами. Сегодня водосточные трубы Бельведера желают сравняться с Ниагарой, а сад уподобился Тихому океану в штормовую погоду. Град, гром небесный. Нечто подобное можно было наблюдать в четверг на вокзале в Фонтенбло: после того, как я пробежал во весь дух 15 метров под открытым небом, мне пришлось переодеться.
Я ждал сегодня к себе Лейритца, но вынужден был позвонить ему, чтобы он не приезжал: я проснулся с перекошенной на сторону мордой (как сказано у Боссюэ, не помню уже в какой проповеди), скорее в сюрреалистском, чем в кубистском стиле, что вынуждает меня поехать в Пантрюш 1 и обратиться к дантисту.
Где я буду 9 мая? Как раз собирался спросить Вас об этом. Быть может, в царстве теней (ведь 2 июля мы почти уже были там); а может быть, в Париже, чтобы хоть поглядеть, как Вы будете изображать «Мадагаскарские песни» на языке мимов, по примеру Вашей тезки.
Сердечный привет.
Ваш Морис Равель
В этом письме впервые упоминается имя Леона Лейритца. С этих пор и до конца жизни Равель близко общался с этим утонченным художником, одновременно живописцем, скульптором и декоратором, с которым познакомился у Марсель Жерар. Лейритц попросил у Равеля разрешения сделать с него бюст и получил согласие. Композитору было приятно общество Лейритца: не будучи музыкантом-профессионалом, этот человек великолепно разбирался в музыке, и Равель мог открывать ему свои замыслы с полной непринужденностью. Лейритц не заставлял композитора позировать, а делал с него наброски во время репетиций.
Следующее письмо без указания даты относится к сентябрю 1927 года.
1 Пантрюш (арго) — Париж.