ДОКАЗАТЕЛЬСТВО
Вернувшись в Бабушкин дом, Лукас ложится на землю у садовой изгороди, в тени кустов. Он ждет. Перед домом пограничников останавливается армейский грузовик. Из него выходят военные и кладут на землю тело, завернутое в брезент. Из дома выходит сержант, делает знак рукой, и солдаты откидывают брезент. Сержант свистит:
– Опознаешь его, как же! Надо быть совсем кретином, чтобы полезть через эту чертову гра-ницу, да еще днем!
Один солдат говорит:
– Все должны были знать, что это невозможно.
Другой говорит:
– Местные знают. Пробуют перейти границу только приезжие.
Сержант говорит:
– Ладно, пошли через дорогу, к тому кретину. Может, он что знает.
Лукас входит в дом. Садится на угловую скамью в кухне. Он режет хлеб, достает бутылку вина и головку козьего сыра. Раздается стук в дверь. Входят сержант и один из солдат.
Лукас говорит:
– Я ждал вас. Садитесь. Хотите вина и сыра?
Солдат говорит:
– Не откажусь.
Он берет хлеба и сыра, Лукас наливает вина.
Сержант спрашивает:
– Вы нас ждали? Почему?
– Я слышал взрыв. После взрывов всегда приходят ко мне и спрашивают, не видел ли я кого-нибудь.
– А вы никого не видели?
– Нет.
– Как всегда.
– Да, как всегда. Никто не предупреждает меня о том, что хочет перейти границу.
Сержант смеется. Он тоже берет себе хлеба и сыра:
– Может быть, вы видели кого-нибудь здесь или в лесу?
– Я никого не видел.
– А если б видели, то сказали?
– Если я скажу «да», вы мне поверите?
Сержант опять смеется:
– Интересно, почему вас называют кретином?
– Мне тоже интересно. Я просто страдаю нервным расстройством, из-за перенесенной в детстве, во время войны, психической травмы.
Солдат спрашивает:
– Что? Что он говорит?
Лукас объясняет:
– Голова у меня немного не в порядке от бомбардировок. Это случилось со мной в детстве.
Сержант говорит:
– Очень вкусный у вас сыр. Спасибо. Пройдемте с нами.
Лукас идет за ними. Сержант указывает на тело и говорит:
– Вы знаете этого человека? Вы его встречали раньше?
Лукас смотрит на изуродованное взрывом тело Отца:
– Он совершенно обезображен. Сержант говорит:
– Можно опознать человека и по одежде, по обуви, даже по рукам и волосам.
Лукас говорит:
– Я вижу только, что он не из нашего города. Одежда у него нездешняя. У нас в городе никто так хорошо не одевается.
Сержант говорит:
– Большое спасибо. Это мы и сами поняли. Мы тоже не кретины. Я вас спрашиваю, не встречали вы его где-нибудь?
– Не встречал. Нигде. Но я вижу, что у него вырваны ногти. Он сидел и тюрьме.
Сержант говорит:
– В наших тюрьмах не пытают. Странно то, что у него совершенно пустые карманы. Нет ни фотографии, ни ключа, ни бумажника. Однако у него должен был быть паспорт или даже пропуск, чтобы въехать в погранзону.
Лукас говорит:
– Наверно, он их оставил в лесу.
– Я тоже так думаю. Он не хотел, чтобы его опознали. Интересно, кого он таким образом оберегал? Если вы случайно, собирая грибы, что-нибудь обнаружите, вы ведь скажете нам, правда, Лукас?
– Можете на меня рассчитывать, сержант.
Лукас садится на садовую скамейку, упирается затылком в белую стену дома. Солнце слепит. Он закрывает глаза:
– Как теперь жить?
– Как раньше. По-прежнему вставать утром, ложиться вечером и делать все, что нужно делать в жизни.
– Так будет долго.
– Может быть, всю жизнь.
Лукас просыпается от рева животных. Он встает и идет заниматься скотиной. Он кормит свиней, кур, кроликов. Он идет за козами на берег реки, приводит их домой, доит. Приносит молоко на кухню. Он садится на угловую скамью и сидит там до темноты. Тогда он встает, выходит из дома, поливает сад. На небе полная луна. Вернувшись в дом, он съедает немного сыра, пьет вино. Он высовывается из окна на улицу, его рвет. Он убирает со стола. Входит в комнату Бабушки, открывает окно, чтобы проветрить. Садится перед трюмо, смотрит на себя в зеркало. Через некоторое время Лукас открывает дверь своей комнаты. Смотрит на большую кровать. Закрывает дверь и уходит в город.
На улицах пусто. Лукас идет быстро. Он останавливается перед открытым и ярко освещенным окном. Это кухня. Семья ужинает. За столом сидят мать и трое детей. Два мальчика и девочка. Они едят картофельный суп. Отца нет. Может быть, он на работе, или в тюрьме, или в лагере, или, может быть, не вернулся с войны.
Лукас проходит мимо шумных кабачков, где еще не так давно он играл на гармонике. Он не заходит внутрь, а идет дальше. Он идет по неосвещенным улицам замка, потом по темной улочке, которая ведет к кладбищу. Он останавливается перед могилой Дедушки и Бабушки.
Бабушка умерла в прошлом году от второго удара.
Дедушка умер давно. Жители города говорили, что его отравила жена.
Отец Лукаса умер сегодня, пытаясь перейти границу, и Лукас никогда не узнает, где его могила.
Лукас возвращается домой. С помощью веревки он залезает на чердак. Наверху соломенный тюфяк, старое армейское одеяло, сундук. Лукас открывает сундук, берет оттуда толстую школьную тетрадь, пишет несколько фраз. Потом закрывает тетрадь и ложится на тюфяк.
Над ним, освещенные проникающим в чердачное окно светом луны, качаются на столбе скелеты Матери и младенца. Мать и младшую сестру Лукаса убило снарядом за несколько дней до конца войны, в саду возле Бабушкиного дома.
Лукас сидит на садовой скамейке. Его глаза закрыты. Перед домом останавливается конная повозка. Иозеф, огородник, входит в сад. Лукас смотрит на него:
– Что вам нужно, Иозеф?
– Что мне нужно? Сегодня рыночный день. Я ждал вас до семи часов.
Лукас говорит:
– Простите меня, Иозеф. Я забыл, какой сегодня день. Если хотите, можно быстро погрузить товар.
– Вы что, смеетесь? Теперь два часа дня. Я не хочу вас отвлекать, я просто спрашиваю, хотите ли вы, чтоб я, как раньше, продавал ваш товар. Не хотите – так и скажите. Мне все равно. Я это для вас делаю.
– Конечно, Иозеф. Просто я забыл, что сегодня рыночный день.
– Вы не только сегодня про это забыли. Вы и на прошлой неделе забывали, и на позапрошлой.
Лукас говорит:
– Три недели? Я не заметил. Иозеф качает головой:
– Что-то с вами не то. Куда вы деваете овощи и фрукты три недели подряд?
– Никуда. Но я поливал огород каждый день, кажется.
Иозеф обходит дом, идет в сад. Лукас идет за ним. Огородник наклоняется над грядками и ругается:
– Ах, чтоб тебе, Господи!… Вы все загубили! Смотрите, помидоры засохли, фасоль переросла, огурцы пожелтели, клубника вся черная! Вы что, с ума сошли? Так сгноить товар! Да вас за это повесить, расстрелять мало! Горох у вас в этом году погиб, все абрикосы тоже. Яблоки и сливы еще можно спасти. Давайте ведро.
Лукас приносит ведро, и Иозеф начинает собирать яблоки и сливы, упавшие на землю. Он говорит Лукасу:
– Берите другое ведро и собирайте все гнилье. Может, свиньи съедят. Черт побери! А скотина?
Иозеф бросается на задний двор, Лукас за ним. Иозеф вытирает лоб и говорит:
– Слава Богу, не подохли. Дайте-ка вилы, я тут приберу. Просто чудо, что вы не забыли кормить скотину!
– Они не дают о себе забыть. Как только они проголодаются, начинают реветь.
Иозеф работает несколько часов подряд, Лукас помогает ему, выполняет его приказы.
Когда солнце начинает садиться, они идут на кухню.
Иозеф говорит:
– Черт подери! Никогда не встречал подобного запаха. Что это так воняет?
Он оглядывается, замечает большой чан с козьим молоком:
– Молоко скисло. Вынесите его вон, вылейте в реку.
Лукас делает как сказано. Когда он возвращается, Иозеф уже проветрил кухню и вымыл кафельный пол. Лукас спускается в погреб, возвращается с бутылкой вина и куском сала.
Иозеф говорит:
– К этому нужен хлеб.
– У меня нет хлеба.
Ничего не говоря, Иозеф встает и идет к повозке за хлебом.
– Держите. Я купил его на рынке. Теперь мы сами не печем хлеба.
Иозеф ест и пьет. Он спрашивает:
– Вы ничего не пьете? И не едите. Что происходит, Лукас?
– Я устал. Не могу есть.
– От вас остались кожа да кости, под загаром одна бледность.
– Ничего. Все пройдет.
Иозеф говорит:
– Я чувствовал, что в голове у вас что-то не так. Тут не обошлось без юбки.
Лукас говорит:
– Юбка здесь ни при чем.
Иозеф подмигивает:
– Ну, я знаю, что такое молодость. Только жаль, что такой красивый парень, как вы, так расстраивается из-за девушки.
Лукас говорит:
– Девушки здесь ни при чем.
– Тогда что же?
– Не знаю.
– Не знаете? Значит, надо пойти к врачу.
– Не беспокойтесь из-за меня, Иозеф, все обойдется.
– Обойдется, обойдется. Сам запустил огород, сгноил молоко, не ест, не пьет и думает, что так можно и дальше.
Лукас не отвечает.
Перед тем как уйти, Иозеф говорит:
– Слушайте, Лукас. Чтоб вы больше не забывали про рыночный день, я буду вставать на час раньше, приходить к вам и будить вас, потом мы вместе погрузим овощи, фрукты и птицу на продажу. Идет?
– Да, спасибо, Иозеф.
Лукас дает Иозефу еще бутылку вина и провожает его до повозки.
Стегнув лошадь, Иозеф кричит:
– Берегитесь, Лукас! Любовь иногда доводит до смерти.
Лукас сидит на садовой скамейке. Его глаза закрыты. Когда он открывает глаза, то видит девочку, которая качается на ветке старой вишни.
Лукас спрашивает:
– Что ты здесь делаешь? Кто ты?
Девочка спрыгивает на землю и начинает теребить розовые бантики на концах своих косичек:
– Тетя Леони просит вас пойти к господину кюре. Он совсем один, потому что тетя Леони не может больше работать, она лежит дома и не встает, она слишком старая. У мамы нет времени ходить к господину кюре, потому что она работает на фабрике, и папа тоже.
Лукас говорит:
– Понятно. Сколько тебе лет?
– Точно не знаю. Когда в последний раз у меня был день рождения, было пять, но это было зимой. А теперь уже осень, я могла бы пойти в школу, если б родилась пораньше.
– Уже осень!
Девочка смеется:
– А вы не знали? Уже два дня как осень, хотя кажется, что еще лето, потому что тепло.
– Какая ты умная!
– Да. У меня есть старший брат, он меня всему учит. Его зовут Симон.
– А тебя как зовут?
– Аньес.
– Красивое имя.
– Лукас тоже красивое. Я знаю, что вы Лукас, потому что тетя мне сказала: «Иди к Лукасу, он живет в последнем доме, напротив пограничников».
– Пограничники тебя не остановили?
– Они не видели. Я прошла за домом.
Лукас говорит:
– Я хотел бы иметь такую сестричку, как ты.
– А у тебя нет?
– Нет. Если б у меня была сестричка, я бы сделал ей качели. Хочешь, я сделаю тебе качели?
Аньес говорит:
– У меня дома есть качели. Но лучше качаться на чем-нибудь другом. Так интересней.
Она подпрыгивает, хватается за толстую ветку вишневого дерева и, смеясь, качается на ней. Лукас спрашивает:
– Тебе никогда не бывает грустно?
– Нет, потому что если я от чего-нибудь расстроюсь, то от другого сразу утешаюсь.
Она спрыгивает на землю.
– Вам надо скорее идти к господину кюре. Тетя мне говорила вчера и позавчера, и раньше еще, но я все дни забывала. Она будет меня ругать.
Лукас говорит:
– Не бойся. Я сегодня схожу.
– Ну ладно, тогда я пошла домой.
– Останься еще немного. Ты хочешь послушать музыку?
– Какую музыку?
– Увидишь. Иди сюда.
Лукас берет девочку на руки, входит в комнату, сажает ребенка на кровать, ставит на старый граммофон пластинку. Он слушает, сидя на полу возле кровати, положив голову на руки.
Аньес спрашивает:
– Ты плачешь?
Лукас мотает головой. Она говорит:
– Мне страшно. Мне не нравится эта музыка.
Лукас берет в руку ногу девочки и сжимает ее. Она кричит:
– Мне больно! Отпусти!
Лукас разжимает пальцы.
Когда пластинка кончается, Лукас встает и переворачивает ее. Девочка исчезла. Лукас до захода солнца слушает пластинки.
Вечером Лукас наполняет корзину овощами, картошкой, яйцами, сыром. Он убивает курицу, ощипывает ее, наливает молока и берет бутылку вина.
Он звонит в дверь приходского дома, но никто не открывает. Он входит с черного хода, там не заперто, оставляет корзину на кухне. Он стучит в дверь комнаты кюре и входит.
Кюре, высокий худой старик, сидит за письменным столом. При свете свечи он играет сам с собой в шахматы.
Лукас придвигает стул к письменному столу, садится напротив старика и говорит:
– Простите меня, святой отец.
Кюре говорит:
– Я постепенно отдам вам все, что брал в долг, Лукас.
Лукас спрашивает:
– Я давно не приходил?
– С начала лета. Вы не помните?
– Нет. Кто вас кормил это время?
– Леони каждый день приносила мне немного вина. Но она уже несколько дней болеет.
Лукас говорит:
– Прошу у вас прощения, отец мой.
– Прощения? За что? Я не платил вам много месяцев подряд. У меня нет денег. Церковь отделена от государства, и мне больше не платят за работу. Я должен жить пожертвованиями верующих. Но люди боятся преследований за посещение церкви. К службе ходят лишь несколько бедных старых женщин.
Лукас говорит:
– Я не приходил не из-за того, что вы мне задолжали. Все хуже.
– Как это хуже?
Лукас опускает голову:
– Я о вас совершенно забыл. Я забыл про свой огород, про рынок, молоко, сыр. Я даже забыл про еду. Несколько месяцев я спал на чердаке, мне было страшно войти в спальню. И только сегодня, когда ко мне пришла маленькая девочка, племянница Леони, у меня хватило смелости туда войти. Она напомнила мне о долге по отношению к вам.
– Нет никакого долга, вы мне ничем не обязаны. Вы продаете свой товар, он дает вам средства к существованию. И если я не могу вам заплатить, естественно, что вы перестали поставлять мне продукты.
– Повторяю, дело не в деньгах. Поймите меня.
– Объяснитесь. Я вас слушаю.
– Я не знаю, как жить дальше.
Кюре встает, берет лицо Лукаса в свои ладони:
– Что с вами случилось, дитя мое?
Лукас качает головой:
– Мне нечего вам сказать. Это как болезнь.
– Понимаю. Что-то вроде душевного недуга, вызванного ранимостью вашего возраста, а может быть, и вашим непомерным одиночеством.
Лукас говорит:
– Может быть. Я сейчас приготовлю ужин, и мы вместе поедим. Я тоже давно не ел. Когда я пробую есть, меня рвет. Может быть, вместе с вами у меня получится.
Он идет в кухню, разводит огонь, ставит варить курицу с овощами. Он накрывает на стол, открывает бутылку вина.
Кюре приходит в кухню:
– Повторяю вам, Лукас, мне больше нечем платить вам.
– Надо же вам есть.
– Да, но и пировать ни к чему. Хватило бы нескольких картофелин и горсти кукурузы.
Лукас говорит:
– Вы съедите то, что я вам принес, и не будем больше говорить о деньгах.
– Я не могу этого принять.
– Легче давать, чем принимать, не правда ли? Гордыня – грех, отец мой.
Они молча едят. Пьют вино. Лукаса не рвет. После ужина он моет посуду. Кюре возвращается к себе в комнату. Лукас заходит к нему:
– Теперь мне пора уходить.
– Куда вы?
– Пойду бродить по улицам.
– Я мог бы научить вас играть в шахматы.
Лукас говорит:
– Не думаю, что я смогу заинтересоваться этой игрой. Она сложна и требует большой сосредоточенности.
– Попробуем.
Кюре объясняет игру. Они начинают партию. Лукас выигрывает. Кюре спрашивает:
– Как вы научились играть в шахматы?
– По книгам. Но сейчас я в первый раз играю по-настоящему.
– Вы еще придете сыграть в шахматы?
Лукас приходит каждый вечер. Кюре делает успехи, партии становятся все интереснее, но выигрывает по-прежнему Лукас.
Лукас снова спит в спальне, на большой кровати. Теперь он не пропускает рыночные дни, у него не скисает молоко. Он занимается скотиной, огородом, хозяйством. Он снова собирает в лесу грибы и хворост. Он теперь снова ходит на рыбалку.
В детстве Лукас ловил рыб руками или удочкой. Теперь он придумал, как увести рыб от основного течения реки и направить их в запруду, из которой они не смогут выбраться. Когда ему нужна свежая рыба, Лукас просто достает ее сачком.
Вечером Лукас ужинает с кюре, играет партию-другую в шахматы, потом снова отправляется бродить по улицам города.
Однажды ночью он входит в первый попавшийся кабачок. Раньше, даже во время войны, это было довольно приличное кафе. Теперь здесь мрачно и почти пусто.
Усталая и некрасивая буфетчица кричит из-за стойки:
– Сколько?
– Три.
Лукас садится за стол, испачканный вином и пеплом от сигарет. Буфетчица приносит три стакана местного красного вина. Она сразу забирает деньги.
Выпив свои три стакана, Лукас встает и уходит. Он идет дальше, до Главной Площади. Он останавливается возле магазина книг и канцелярских товаров, долго рассматривает витрину со школьными тетрадями, карандашами, резинками и несколькими книгами.
Лукас входит в кабачок напротив.
Здесь народу немного больше, но еще грязней, чем в прошлом кабачке. На полу слой опилок.
Лукас садится у открытой двери, через которую в помещение попадает немного воздуха.
За длинным столом сидят пограничники. С ними несколько девушек. Они поют.
Оборванный грязный старик подсаживается к Лукасу:
– Что-нибудь сыграешь, а? Лукас зовет официантку:
– Бутылку вина и два стакана! Старик говорит:
– Я не хотел, чтоб ты угощал меня вином, я просто хотел, чтоб ты сыграл что-нибудь. Как раньше.
– Я не могу играть, как раньше.
– Понимаю. Но ты все равно сыграй. Мне бы было приятно.
Лукас наливает вино:
– Пей.
Он достает гармонику и наигрывает грустную песню о любви и разлуке.
Пограничники и девушки подпевают.
Одна из девушек присаживается к Лукасу и гладит его по волосам.
– Смотрите, какой хорошенький. Лукас перестает играть, встает.
Девушка смеется.
– Ну и дикарь!
На улице дождь. Лукас входит в третий кабачок, спрашивает еще три стакана вина. Когда он начинает играть, люди поворачиваются к нему, потом снова утыкаются в стаканы. Здесь пьют, но никто ни с кем не разговаривает.
Вдруг высокий крепкий мужчина, у которого нет одной ноги, встает посреди зала под единственной лампочкой без абажура и, опираясь на костыли, поет запрещенную песню.
Лукас подыгрывает ему на гармонике.
Другие посетители быстро допивают свое вино и один за другим уходят из кабачка.
На последних словах песни по лицу человека текут слезы.
Этот народ уже заплатил
И за прошлое, и за будущее.
Назавтра Лукас идет в магазин книг и канцелярских товаров. Он выбирает три карандаша, пачку бумаги в клетку и толстую тетрадь. Когда он подходит к кассе, сидящий за ней бледный и одутловатый человек говорит:
– Давно я вас не видел. Уезжали?
– Нет, просто был очень занят.
– У вас уходит довольно много бумаги. Интересно, что вы с ней делаете.
Лукас говорит:
– Я люблю писать карандашом по бумаге. Для меня это отдых.
– За это время у вас скопились горы бумаги.
– Я много расходую. Испорченными страницами я растапливаю плиту.
Продавец говорит:
– Жаль, что кроме вас у меня нет постоянных покупателей. Дела идут плохо. До войны еще можно было жить. Здесь было много школ. Институты, пансионы, училища. Вечером студенты гуляли по улицам, веселились. Еще была консерватория, и каждую неделю давали концерты и театральные представления. А теперь посмотрите на улицы. Только дети и старики. Несколько рабочих, несколько виноградарей. В городе не осталось молодежи. Все школы, кроме начальной, перенесены в глубь страны. Молодые люди, даже те, что не учатся, уезжают отсюда в живые города. Наш город стал мертвым и пустым. Закрытая, забытая пограничная зона. Тут знают в лицо каждого жителя. Вокруг одни и те же лица. Чужие сюда не попадут.
Лукас говорит:
– А пограничники? Они молодые.
– Да, бедняги. Сидят взаперти в казармах, а по ночам ходят в патрулях. И каждые полгода их сменяют, чтоб не было контактов с местным населением. До войны у нас было пять тысяч студентов плюс туристы летом. Туристы приезжали и из нашей страны, и из-за границы.
Лукас спрашивает:
– Граница была открыта?
– Естественно. Крестьяне с той стороны продавали здесь свой товар, студенты ездили за границу на деревенские праздники. Поезд шел до ближайшего крупного города другой страны. А теперь наш город – конечная станция. Просьба освободить вагоны! Предъявите документы!
Лукас спрашивает:
– Можно было свободно ходить туда и обратно? Можно было ездить за границу?
– Конечно. Вы этого никогда не знали. Теперь шагу нельзя сделать, не предъявив документы. И специальный пропуск в погранзону.
– А если их нет?
– Надо, чтобы были.
– У меня нет.
– Сколько вам лет?
– Пятнадцать.
– Вам полагается иметь документы. Даже у детей есть удостоверение, которое выдают в школе. Как же вы уезжаете из города и возвращаетесь назад?
– Я никогда не уезжаю из города.
– Никогда? Вы не ездите в соседний город за какой-нибудь вещью, которой здесь не купить?
– Нет. Я не покидал этот город с тех пор, как мать привезла меня сюда шесть лет назад.
Продавец говорит:
– Если не хотите неприятностей, сделайте себе документы. Сходите в мэрию и объясните, как все получилось. Если вам будут чинить препятствия, спросите Петера Н. Мы с ним из одного города. С севера. Он занимает в партии важный пост.
Лукас говорит:
– Вы очень добры. Но почему у меня должны быть трудности с получением документов?
– Всякое бывает.
Лукас входит в большое здание около замка. Фасад украшен флагами. Множество черных табличек с золотыми буквами указывают названия учреждений:
«Политическое бюро революционной партии»
«Секретариат революционной партии»
«Ассоциация революционной молодежи»
«Ассоциация революционных женщин»
«Федерация революционных профсоюзов»
С другой стороны двери простая серая табличка с красными буквами:
«Акты гражданского состояния – второй этаж»
Лукас поднимается на второй этаж, стучится в дверь с матовым стеклом, над которой написано: «Паспорта».
Мужчина в сером халате открывает раздвижную дверь и молча смотрит на Лукаса. Лукас говорит:
– Здравствуйте. Я хотел бы получить документы.
– Получить новый паспорт, вы хотите сказать? Ваш просрочен?
– Нет. У меня нет паспорта. У меня никогда его не было. Мне сказали, что я обязан иметь документы.
Чиновник спрашивает:
– Сколько вам лет?
– Пятнадцать.
– Тогда, действительно, у вас должен быть документ. Дайте мне школьное удостоверение.
Лукас говорит:
– У меня нет удостоверения. Никакого.
Чиновник говорит:
– Это невозможно. Если вы еще не закончили начальную школу, у вас должен быть ученический билет, если вы студент, у вас должен быть студенческий билет, если вы подмастерье, у вас ремесленный билет.
Лукас говорит:
– Мне очень жаль. У меня нет ни одного из этих документов. Я никогда не ходил в школу.
– Как это так? До четырнадцати лет посещение школы обязательно.
– Я был освобожден от школы в связи с травмой.
– А теперь? Чем вы теперь занимаетесь?
– Я живу своим огородом. Еще я по вечерам исполняю музыку в бистро.
Чиновник говорит:
– Ах, вот вы кто. Вас зовут Лукас Т.?
– Да.
– С кем вы живете?
– Я живу в доме Бабушки около границы. Я живу один. Бабушка умерла в прошлом году.
Чиновник чешет в затылке:
– Послушайте, ваш случай необычный. Мне надо посоветоваться. Я не могу сам принять такое решение. Вам надо прийти еще раз через несколько дней.
Лукас говорит:
– Может быть, дело может уладить Петер Н.?
– Петер Н.? Секретарь партии? Вы с ним знакомы?
Он берет трубку телефона. Лукас говорит ему:
– Меня рекомендовал господин Виктор.
Чиновник вешает трубку и выходит из-за стола.
– Пойдемте. Спустимся на первый этаж.
Он стучится в дверь с надписью: «Секретариат Революционной партии». Они входят. За столом сидит молодой человек. Чиновник протягивает ему незаполненную карту:
– Это по поводу получения паспорта.
– Я займусь этим. Вы свободны.
Чиновник выходит, молодой человек встает и протягивает руку Лукасу:
– Здравствуйте, Лукас.
– Вы меня знаете?
– Вас знает весь город. Я рад, что могу оказать вам услугу. Давайте заполним этот паспорт. Фамилия, имя, адрес, дата рождения. Вам только пятнадцать лет? Выглядите вы намного старше. Профессия? Я пишу «музыкант»?
Лукас говорит:
– Я живу за счет выращенного на огороде.
– Тогда я напишу «садовод», это звучит солиднее. Так, шатен, глаза серые… Политические взгляды?
Лукас говорит:
– Поставьте там прочерк.
– Да. А здесь, как вы хотите написать: «Мнение руководящих органов»?
– Если хотите, поставьте «идиот». Я перенес травму и не вполне нормален.
Молодой человек смеется:
– Не вполне нормальны? Кто в это поверит? Но вы правы. Такая оценка поможет избежать многих неприятностей. Например, военной службы. Значит, я пишу: «Хроническое психическое расстройство». Так годится?
Лукас говорит:
– Да. Спасибо.
– Зовите меня Петер.
Лукас говорит:
– Спасибо, Петер.
Петер подходит к Лукасу, протягивает ему паспорт. Другой рукой он ласково дотрагивается до его лица. Лукас закрывает глаза. Петер берет голову Лукаса в ладони и долго целует его в губы. Он еще минуту смотрит Лукасу в лицо, потом возвращается за письменный стол.
– Простите меня, Лукас, ваша красота ввела меня во искушение. Я должен быть очень осторожен. В партии такие вещи не прощают.
Лукас говорит:
– Никто ни о чем не узнает.
Петер говорит:
– Такие наклонности невозможно скрывать всю жизнь. Я недолго пробуду на этом посту. Я получил его потому, что дезертировал, сдался в плен и вернулся с победоносной армией наших освободителей. Меня отправили на войну, когда я был еще студентом.
Лукас говорит:
– Вам бы нужно жениться или хотя бы завести себе любовницу, чтобы отвлечь подозрения. Вам было бы нетрудно сделать так, чтобы в вас кто-нибудь влюбился. Вы красивый мужчина. И у вас грустный вид. Женщины любят грустных. И потом, вы занимаете прекрасное положение.
Петер смеется:
– У меня нет ни малейшего желания делать так, чтобы в меня влюбилась женщина.
Лукас говорит:
– Однако, может быть, есть такие женщины, которых можно хоть как-нибудь полюбить.
– Много вы знаете для своего возраста, Лукас!
– Я ничего не знаю, я только догадываюсь.
Петер говорит:
– Если вам что-либо понадобится, приходите ко мне.
Последний день года. Земля скована сильным морозом, пришедшим с севера.
Лукас идет на реку. На новогодний ужин он принесет господину кюре рыбу.
Уже темно. Лукас взял с собой переносную лампу и ледоруб. Он начинает долбить лед, которым покрыт садок, и вдруг слышит детский плач. Он направляет свет лампы в ту сторону, откуда доносятся звуки.
На мостике, который Лукас выстроил много лет назад, сидит женщина. Женщина кутается в одеяло и смотрит на реку, по которой плывут куски снега и льда. Из-под одеяла слышен плач ребенка.
Лукас подходит ближе, спрашивает у женщины:
– Кто ты такая? Что ты здесь делаешь?
Она не отвечает. Ее большие черные глаза неотрывно смотрят на горящую лампу. Лукас говорит:
– Пойдем.
Он поддерживает ее правой рукой и ведет к дому, освещая лампой дорогу. Ребенок продолжает плакать.
В кухне тепло. Женщина садится, расстегивает платье и дает ребенку грудь.
Лукас отворачивается и ставит на огонь остатки овощного супа.
Ребенок спит на коленях у матери. Мать смотри на Лукаса:
– Я хотела его утопить. Не смогла.
Лукас спрашивает:
– Ты хочешь, чтобы это сделал я?
– А ты сможешь?
– Я топил мышей, котов, щенков.
– Ребенок – это совсем другое.
– Так утопить его или нет?
– Нет, теперь я не хочу. Слишком поздно.
Помолчав, Лукас говорит:
– Здесь есть свободная комната. Вы с ребенком можете спать в ней.
Женщина смотрит на Лукаса черными глазами:
– Благодарю тебя. Меня зовут Ясмина.
Лукас открывает дверь Бабушкиной комнаты:
– Положи ребенка на кровать. Дверь останется открытой, чтобы комната согрелась. Когда ты поешь, пойдешь спать к нему.
Ясмина кладет ребенка на Бабушкину кровать и возвращается в кухню. Лукас спрашивает:
– Ты хочешь есть?
– Я не ела со вчерашнего вечера.
Лукас наливает суп в миску:
– Поешь и иди спать. Завтра поговорим. Сейчас мне надо уйти.
Он возвращается к садку, ловит сачком двух рыб и отправляется в приходский дом.
Он, как обычно, готовит ужин, ест вместе с кюре, они играют партию в шахматы. Впервые Лукас проигрывает.
Господин кюре недоволен:
– Вы сегодня рассеянны, Лукас. Вы делаете грубые ошибки. Начнем сначала, и возьмите себя в руки.
Лукас говорит:
– Я устал. Мне нужно домой.
– Вы опять пойдете шляться по бистро.
– Вам все известно, святой отец.
Кюре смеется:
– Ко мне приходит много старых женщин. Они мне рассказывают обо всем, что случается в городе. Ну не сердитесь! Идите развлекайтесь. Ведь сегодня Новый год.
Лукас встает:
– Желаю вам счастливого Нового года, святой отец.
Кюре тоже встает и кладет руку на голову Лукаса:
– Да благословит вас Бог. Пусть Он пошлет нам душевный мир.
Лукас говорит:
– В моей душе никогда не будет мира.
– Нужно молиться и надеяться, дитя мое.
Лукас шагает по улице. Он идет мимо шумных
бистро не останавливаясь, он прибавляет шагу, а па неосвещенной узкой дороге, ведущей к дому Бабушки, даже пускается бежать.
Он распахивает дверь кухни. Ясмина все еще сидит на угловой скамье. Она открыла дверцу плиты и смотрит на огонь. Миска, полная остывшего супа, по-прежнему стоит на столе.
Лукас садится напротив Ясмины:
– Ты не поела.
– Я не голодна. Я никак не могу согреться. Лукас берет из шкафчика бутылку водки, разливает по стаканам.
– Выпей. Станет теплее.
Он пьет, Ясмина тоже. Он наливает еще. Они молча пьют. Издали слышен перезвон городских колоколов.
Лукас говорит:
– Полночь. Начинается новый год.
Ясмина роняет голову на стол и плачет.
Лукас встает, снимает одеяло, которое так и не сняла Ясмина. Он гладит длинные, блестящие черные волосы. Он гладит полную молока грудь. Он расстегивает блузку, нагибается, сосет молоко.
Назавтра Лукас входит на кухню. Ясмина сидит на скамейке и держит ребенка на руках. Она говорит:
– Я хотела бы вымыть ребенка. Потом я уйду.
– Куда ты пойдешь?
– Не знаю. После того, что случилось, я не могу оставаться в этом городе.
Лукас спрашивает:
– Что случилось? Дело в ребенке? В городе есть и другие матери-одиночки. Тебя выгнали родители?
– У меня нет родителей. Моя мать умерла при моем рождении. Я жила с отцом и тетей, сестрой моей матери. Она меня воспитала. Когда мой отец вернулся с войны, он на ней женился. Но он ее не любил. Он любил только меня.
Лукас говорит:
– Понятно.
– Да. А когда моя тетя догадалась, она на нас донесла. Отец в тюрьме. До родов я работала в больнице санитаркой. Сегодня утром я вышла из больницы, стала стучать в нашу дверь, но тетя мне не открыла. Она обругала меня из-за двери.
Лукас говорит:
– Я знаю твою историю. В бистро рассказывали.
– Да, все о ней говорят. Город маленький. Я хотела утопить ребенка, а потом перейти границу.
– Границу перейти невозможно. Ты подорвешься на мине.
– Мне все равно.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Рано еще умирать. В другом месте ты сможешь начать жизнь сначала. В другом городе, потом, когда ребенок станет постарше. А пока ты можешь оставаться здесь, сколько хочешь.
Она говорит:
– Но как же люди!
– Посплетничают и перестанут. В конце концов они замолчат. Здесь не город, здесь мой дом.
– Ты оставишь меня у себя с ребенком?
– Ты можешь жить в этой комнате, можешь приходить в кухню, но ты никогда не должна входить ко мне в комнату и подниматься на чердак. И еще ты не должна ни о чем меня расспрашивать.
Ясмина говорит:
– Я ничего у тебя не спрошу и не буду тебе мешать. Я и ребенку не позволю мешать тебе. Я буду готовить и убирать в доме. Я все умею делать. У нас я сама вела хозяйство, потому что тетя работает на заводе.
Лукас говорит:
– Вода закипела. Можешь готовить ванну.
Ясмина ставит на стол лохань, разворачивает одежду и пеленки ребенка. Лукас греет над плитой банное полотенце. Ясмина моет ребенка, Лукас смотрит на них.
Он говорит:
– У него кривое плечо.
– Да. И ножки тоже. Мне сказали в больнице. Это моя вина. Чтобы скрыть беременность, я стягивала живот корсетом. Он будет калекой. Если бы у меня хватило смелости его утопить…
Лукас берет завернутого в полотенце ребенка на руки, смотрит на сморщенное личико:
– Не надо так говорить, Ясмина.
Она говорит:
– Он будет чувствовать себя несчастным.
– Ты тоже несчастна, хотя и не калека. Может быть, он будет несчастлив не больше тебя или любого другого человека.
Ясмина снова берет ребенка, глаза ее полны слез:
– Ты очень добр, Лукас.
– Ты знаешь, как меня зовут?
– Тебя знает весь город. Говорят, что ты сумасшедший, но я так не думаю.
Лукас выходит и возвращается с досками:
– Сейчас я сделаю ему колыбельку.
Ясмина стирает, готовит еду. Когда кроватка готова, они кладут в нее ребенка и качают. Лукас спрашивает:
– Как его зовут? Ты дала ему имя?
– Да. Это спрашивают в больнице, чтобы сообщить в мэрию. Я назвала его Матиасом. Так зовут моего отца. Никакого другого имени мне в голову не пришло.
– Ты так его любила?
– У меня никого, кроме него, не было.
Вечер. Лукас возвращается из приходского дома, не заходя в бистро. В плите горит огонь. Сквозь незакрытую дверь Лукас слышит, как Ясмина тихо напевает. Он входит в комнату Бабушки. Ясмина в рубашке сидит около кровати и укачивает ребенка. Лукас спрашивает:
– Почему ты еще не ложилась?
– Я ждала тебя.
– Тебе не надо меня ждать. Обычно я возвращаюсь гораздо позже.
Ясмина улыбается:
– Я знаю. Ты играешь в бистро.
Лукас подходит, спрашивает:
– Он спит?
– Давно. Но мне приятно его качать.
Лукас говорит:
– Пойдем на кухню. А то мы его разбудим.
Они сидят на кухне друг против друга и молча пьют водку. Потом Лукас спрашивает:
– Когда это началось? Ну, у тебя с отцом?
– Сразу же. Как только он вернулся.
– Сколько тебе было лет?
– Двенадцать.
– Он взял тебя силой?
Ясмина смеется:
– Нет, нет! Он меня не насиловал. Он только ложился рядом со мной, прижимал меня к себе, целовал, ласкал и плакал.
– Где была в это время твоя тетя?
– Она работала на фабрике в бригаде. Когда у нее была ночная смена, отец ложился ко мне. Это чулан, без окон, с узкой кроватью. Нам было хорошо в этой кровати.
Лукас наливает водку и говорит:
– Рассказывай дальше!
– Я росла. Отец гладил мне грудь и говорил: «Скоро ты станешь взрослой женщиной и уйдешь с каким-нибудь парнем». Я говорила: «Нет, я никогда не уйду». Однажды ночью во сне я взяла его руку и положила себе между ног. Я стиснула его пальцы и в первый раз испытала наслаждение. На следующую ночь я сама попросила его дать мне это бесконечно нежное наслаждение. Он плакал, он говорил, что не надо так делать, что это плохо, но я все просила его, я его умоляла. Тогда он наклонился и стал лизать меня, сосать, целовать, и наслаждение было еще сильнее, чем в первый раз.
Однажды ночью он лег на меня, он положил свой член между моих ног, он говорил: «Сожми бедра, сожми их сильнее, не дай мне войти, я не хочу сделать тебе больно».
Несколько лет мы занимались любовью так, но пришла ночь, когда я не смогла сдержаться. Я слишком сильно желала его, я раздвинула ноги, я открылась вся, и он вошел в меня.
Она молчит, она смотрит на Лукаса. Ее огромные черные глаза сверкают, полные губы приоткрыты. Она высвобождает одну грудь из рубашки и спрашивает:
– Хочешь?
Лукас хватает ее за волосы, тащит в комнату, швыряет на Бабушкину кровать и берет ее, кусая ей шею.
В следующие дни Лукас снова появляется в бистро. Он снова бродит по пустынным улицам города.
Придя домой, он сразу идет к себе в комнату. Но однажды вечером, пьяный, он открывает дверь в комнату Бабушки. Ясмина спит, ребенок тоже.
Лукас раздевается и ложится в кровать к Ясмине. Тело Ясмины горит, тело Лукаса холодно, как лед. Она лежит лицом к стене, он прижимается к ее спине, он кладет свой член между ног Ясмины.
Она сжимает бедра, она стонет:
– Отец, о отец!
Лукас говорит ей на ухо:
– Сожми, сожми сильнее.
Она отбивается, она дышит с трудом. Он входит в нее, она кричит. Лукас прикрывает ладонью рот Ясмины, натягивает ей на голову одеяло:
– Замолчи. Ребенок проснется!
Она кусает ему ладонь, сосет большой палец. Когда все кончено, они несколько минут лежат рядом, потом Лукас встает. Ясмина плачет. Лукас уходит к себе в комнату.
Лето. Ребенок повсюду. То он в комнате Бабушки, то в кухне, то в саду. Он передвигается на четвереньках.
Он горбат и кособок. У него слишком тонкие ножки, слишком длинные руки, непропорциональное тело.
Он приходит и в комнату Лукаса. Он стучит кулачками в дверь до тех пор, пока Лукас не откроет. Он забирается на большую кровать.
Лукас ставит на граммофон пластинку, и ребенок прыгает на кровати.
Лукас ставит другую пластинку, и ребенок зарывается в одеяла.
Лукас берет лист бумаги и рисует на нем кролика, курицу, свинью. Ребенок смеется и целует бумагу.
Лукас рисует жирафа и слона, ребенок мотает головой и рвет бумагу.
Лукас устраивает ребенку песочницу: покупает ему лопатку, лейку и тачку.
Он ставит ему качели, мастерит повозку из ящика и колес. Он сажает ребенка в повозку и возит его. Он показывает ему рыб, приводит его в клетку к кроликам. Ребенок хочет погладить кроликов, но перепуганные кролики разбегаются во все стороны.
Ребенок плачет. Лукас идет в город и покупает плюшевого медведя.
Ребенок смотрит на медведя, берет его, «говорит» с ним, трясет его и бросает под ноги Лукасу.
Ясмина берет мишку, гладит его:
– Хороший мишка. Мишенька очень хороший.
Мальчик смотрит на мать и начинает биться головой о пол кухни. Ясмина кладет медведя и берет ребенка на руки. Мальчик вопит, колотит руками по голове матери, пинает ее в живот. Ясмина выпускает его, и ребенок до вечера прячется под столом.
Вечером Лукас приносит совсем маленького котенка, спасенного от вил Иозефа. Крошечное животное ставят на пол кухни, он мяукает и весь дрожит.
Ясмина ставит перед ним миску с молоком, кот продолжает мяукать.
Ясмина кладет котенка в детскую кроватку.
Мальчик забирается в кроватку, ложится рядом с котенком и прижимает его к себе. Котенок вырывается и царапает ребенку лицо и руки.
Через несколько дней кот ест все, что ему дают, и спит в кроватке у ног ребенка.
Лукас просит Иозефа достать ему щенка.
Однажды Иозеф приносит черного щенка с длинной вьющейся шерстью. В это время Ясмина развешивает в саду белье, ребенок спит. Ясмина стучит в дверь к Лукасу и кричит:
– Там кто-то пришел!
Она прячется в комнате Бабушки. Лукас выходит к Иозефу. Иозеф говорит:
– Вот щенок, которого я обещал вам достать. Это степная овчарка. Она будет хорошим сторожем.
Лукас говорит:
– Спасибо, Иозеф. Зайдите, выпейте вина. Они входят в кухню, пьют вино. Иозеф спрашивает:
– Вы не хотите познакомить меня с женой?
Лукас говорит:
– Ясмина мне не жена. Ей было некуда идти, я ее пустил к себе.
Иозеф говорит:
– Весь город знает ее историю. Очень красивая девушка. Я так думаю, щенок для ее ребенка.
– Да, для ребенка Ясмины. Перед тем как уйти, Иозеф говорит:
– Вы слишком молоды, Лукас, чтобы содержать жену и ребенка. Это большая ответственность.
Лукас говорит:
– Это моя забота.
Когда Иозеф уходит, Ясмина выходит из дома. У Лукаса на руках щенок.
– Смотри, что принес Иозеф для Матиаса.
Ясмина говорит:
– Он меня видел. Он ничего не сказал?
– Сказал. Он считает тебя очень красивой. Зря ты беспокоишься, Ясмина, по поводу того, что люди о нас подумают. Лучше бы сходила со мной на днях в город купить тебе одежду. Ты ходишь в одном и том же платье с тех пор, как сюда пришла.
– Мне достаточно этого платья. Я не хочу другого. Я не пойду в город.
Лукас говорит:
– Пойдем покажем щенка Матиасу. Ребенок с кошкой под столом на кухне.
Ясмина говорит:
– Мати, это тебе. Это подарок.
Лукас с собакой садится на угловую скамью, ребенок забирается ему на колени. Он смотрит на собаку, раздвигает ему шерсть, которая падает на морду. Щенок лижет ребенку лицо. Кошка шипит на собаку и удирает в сад.
Становится все холоднее. Лукас говорит Ясмине:
– Матиасу нужны теплые вещи, и тебе тоже.
Ясмина говорит:
– Я умею вязать. Мне нужна шерсть и спицы.
Лукас покупает корзинку клубков шерсти и несколько пар спиц разных размеров. Ясмина вяжет свитера, носки, шарфы, варежки, шапки. Из остатков шерсти она делает разноцветные одеяла. Лукас хвалит ее работу. Ясмина говорит:
– Еще я умею шить. Дома у меня была старая швейная машинка моей матери.
– Хочешь, я за ней схожу?
– Ты не побоишься прийти к тете?
Лукас берет тележку и уходит. Он стучится в дверь к тете Ясмины. Ему открывает еще молодая женщина:
– Что вам нужно?
– Я пришел за швейной машинкой Ясмины. Она говорит:
– Входите.
Лукас входит в очень чистую кухню. Тетя Ясмины рассматривает его:
– Так это вы. Бедный мальчик. Вы совсем ребенок.
Лукас говорит:
– Мне семнадцать лет.
– А ей скоро будет девятнадцать. Как она?
– Хорошо.
– А ребенок?
– Тоже очень хорошо. Помолчав, она говорит:
– Я слышала, что ребенок родился увечным. Это Бог покарал.
Лукас спрашивает:
– Где швейная машинка?
Тетя открывает дверь в тесный чулан без окна:
– Все ее вещи здесь. Забирайте.
Там стоит швейная машинка и фанерный чемодан. Лукас спрашивает:
– Больше здесь ничего нет?
– Была кровать. Я ее сожгла.
Лукас переносит швейную машинку и чемодан на тележку. Он говорит:
– Спасибо, сударыня.
– Не за что. Скатертью дорога.
Часто идут дожди. Ясмина шьет и вяжет. Ребенок больше не может играть на улице. Он проводит целый день на кухне, под столом с собакой и кошкой.
Мальчик уже говорит несколько слов, но он еще не ходит. Когда Лукас хочет поставить его на ноги, мальчик вырывается, убегает на четвереньках и прячется под столом.
Лукас идет в книжный магазин. Он выбирает большие листы белой бумаги, цветные карандаши и книжки с картинками.
Виктор спрашивает:
– У вас есть ребенок?
– Да. Но он не мой.
Виктор говорит:
– Так много сирот. Петер спрашивал меня о вас. Вы бы сходили к нему.
Лукас говорит:
– Я очень занят.
– Понимаю. Ребенок. В вашем возрасте.
Лукас возвращается домой. Ребенок спит на коврике под кухонным столом. В комнате Бабушки шьет Ясмина. Лукас кладет сверток рядом с ребенком. Он входит в комнату, целует Ясмину в затылок, и Ясмина перестает шить.
Ребенок рисует. Он рисует собаку и кошку. Еще он рисует других животных. Он рисует деревья, цветы, дом. Еще он рисует свою мать.
Лукас спрашивает:
– А меня ты почему никогда не рисуешь?
Мальчик мотает головой и прячется под столом с книжками.
Перед Новым годом Лукас приносит из леса елку. Он покупает раскрашенные стеклянные шары и свечи. В Бабушкиной комнате они с Ясминой наряжают елку. Под ней лежат игрушки, отрезы материи и теплые сапоги для Ясмины, свитер для Лукаса, книжки и деревянная лошадка для Матиаса.
Ясмина жарит в духовке утку. Она варит картошку, капусту, фасоль. Печенье готово уже несколько дней назад,
Когда в небе появляется первая звезда, Лукас зажигает на елке свечи. Ясмина входит в комнату с Матиасом на руках.
Лукас говорит:
– Посмотри свои игрушки, Матиас. Книжки и лошадка для тебя.
Мальчик говорит:
– Я хочу лошадку. Лошадка красивая.
Он пытается вскарабкаться на лошадку, но безрезультатно. Он кричит:
– Лошадка слишком большая! Ее Лукас сделал. Лукас злой. Он сделал слишком большую лошадку для Мати.
Мальчик плачет и бьется головой об пол комнаты. Лукас поднимает его на руки, встряхивает:
– Лошадка не слишком большая. Это Матиас слишком маленький, потому что он не хочет стоять на ногах. Он все время на четвереньках, как звери! Ты не зверь!
Он держит мальчика за подбородок, заставляя сто смотреть себе прямо в глаза. Он говорит сурово:
– Если ты не захочешь ходить, то никогда не пойдешь. Никогда, понимаешь?
Ребенок вопит, Ясмина вырывает его у Лукаса:
– Оставь его в покое! Он скоро научится ходить.
Она сажает мальчика на лошадку и качает. Лукас говорит:
– Мне надо уйти. Уложи ребенка и подожди меня. Я ненадолго.
Он идет на кухню, разрезает утку пополам, кладет половину на горячее блюдо, укладывает вокруг овощи и картошку и хорошенько укутывает блюдо. Когда он приходит в приходский дом, еда еще горячая.
После еды Лукас говорит:
– Мне очень жаль, отец мой, но надо идти, меня ждут.
Кюре говорит:
– Я знаю, сын мой. По правде сказать, я удивлен, что ты сегодня пришел. Я знаю, что ты живешь во грехе с падшей женщиной и с плодом ее греховной любви. Этот ребенок даже не крещен, хотя и носит имя одного из наших святых.
Лукас молчит, кюре говорит:
– Приходите оба к полуночной мессе, хотя бы сегодня вечером.
Лукас говорит:
– Мы не можем оставить ребенка без присмотра.
– Тогда приходи один.
Лукас говорит:
– Вы говорите мне «ты», отец мой.
– Простите, Лукас. Я дал волю гневу. Но это оттого, что я смотрю на вас как на собственного сына, и волнуюсь о вашей душе.
Лукас говорит:
– Продолжайте говорить мне «ты», отец мой. Мне это приятно. Но вы прекрасно знаете, что я не хожу в церковь.
Лукас возвращается домой. В доме Бабушки погашены все огни. Кошка и собака спят на кухне, половина утки нетронутая стоит на столе. Лукас хочет войти в спальню. Дверь закрыта на ключ. Он стучится, Ясмина не отвечает.
Лукас уходит в город. Он долго бродит по улицам, потом попадает в церковь. В большой церкви холодно и почти пусто. Лукас опирается на стену возле двери. Далеко от него, в другом конце церкви, у алтаря кюре ведет службу.
Чья– то рука касается плеча Лукаса. Петер говорит:
– Пойдемте, Лукас, выйдем отсюда.
На улице он спрашивает:
– Что вы здесь делали?
– А вы, Петер?
– Я шел за вами. Я увидел вас, когда выходил от Виктора.
Лукас говорит:
– Когда бистро закрыты, я чувствую себя потерянным в этом городе.
– А я всегда чувствую себя потерянным в нем. Пойдемте ко мне, вы согреетесь, перед тем как идти домой.
Петер живет в красивом доме на Главной Площади. У него дома глубокие кресла, стены заставлены стеллажами с книгами, тепло. Петер наливает водку:
– У меня в этом городе нет ни единого друга, за исключением Виктора, который мил и воспитан, но довольно скучен. Он без конца жалуется на жизнь.
Лукас засыпает. На рассвете, когда он просыпается, Петер по-прежнему сидит напротив и смотрит на него.
На следующее лето ребенок начинает ходить. Он цепляется за спину собаки и кричит:
– Лукас! Смотри! Смотри! Лукас прибегает. Мальчик говорит:
– Мати больше собаки. Мати стоит.
Собака отходит, мальчик падает. Лукас берет его на руки, поднимает над головой и говорит:
– Матиас выше Лукаса!
Мальчик смеется. На следующий день Лукас покупает ему трехколесный велосипед. Ясмина говорит Лукасу:
– Ты тратишь слишком много денег на игрушки.
Лукас говорит:
– Велосипед поможет развиться его ногам.
К осени ребенок уверенно ходит, но очень заметно хромает.
Однажды утром Лукас говорит Ясмине:
– После завтрака вымой ребенка и одень его чисто. Я поведу его к врачу.
– К врачу? Зачем?
– Ты не видишь, что он хромает?
– Чудо, что он пошел.
Лукас говорит:
– Я хочу, чтоб он ходил как все.
Глаза Ясмины наполняются слезами:
– А я принимаю его таким, какой он есть.
Когда ребенка умыли и одели, Лукас берет его за руку:
– Мы пойдем далеко, Матиас. Когда ты устанешь, я возьму тебя на руки.
Ясмина спрашивает:
– Ты пойдешь с ним через весь город к больнице?
– А что такое?
– Люди будут смотреть на вас. Вдруг вы встретите мою тетю?
Лукас не отвечает. Ясмина добавляет:
– Если его захотят забрать, ты ведь не отдашь его, правда, Лукас?
Лукас говорит:
– О чем ты говоришь!
Вернувшись из больницы, Лукас говорит только одно:
– Ты была права, Ясмина!
Он запирается у себя в комнате, слушает пластинки, а когда ребенок барабанит в его дверь, не открывает.
Вечером, когда Ясмина укладывает ребенка, Лукас входит в комнату Бабушки. Как всегда по вечерам, он садится рядом с кроваткой и рассказывает Матиасу историю. Когда рассказ кончается, он говорит:
– Кроватка скоро будет тебе мала. Мне надо сделать тебе кровать.
Мальчик говорит:
– Оставим кроватку для кошки и собаки.
– Да, кроватку оставим. Еще я тебе сделаю стеллаж для книжек, которые у тебя есть и для тех, которые я тебе еще куплю.
Мальчик говорит:
– Расскажи еще одну историю.
– Я должен идти работать.
– Ночью нет работы.
– У меня всегда есть работа. Мне надо зарабатывать много денег.
– А зачем деньги?
– Чтобы купить все, что надо для нас троих.
– Одежду и обувь?
– Да. И еще игрушки, книги и пластинки.
– Игрушки и книги, это хорошо. Иди работай.
Лукас говорит:
– А ты должен спать, чтобы вырасти большим.
Мальчик говорит:
– Я не вырасту, ты же сам знаешь. Так доктор сказал.
– Ты плохо его понял, Матиас. Ты вырастешь. Не так быстро, как другие дети, но вырастешь.
Ребенок спрашивает:
– Не так быстро?
– Потому что все люди разные. Ты будешь не таким высоким, как другие, но ты будешь умнее. Рост не важен, самое главное ум.
Лукас выходит из дома. Но вместо того чтобы идти к городу, он спускается к реке, садится на траву и смотрит на черную грязную воду.
Лукас говорит Виктору:
– Все эти детские книги похожи одна на другую и рассказывают глупые истории. Это неприемлемо для ребенка четырех лет.
Виктор пожимает плечами:
– Что вы хотите? С книгами для взрослых то же самое. Смотрите. Несколько романов, прославляющих систему. Можно подумать, что в стране перевелись настоящие писатели.
Лукас говорит:
– Да, я знаком с этими романами. На них не стоило тратить бумагу. А что стало с прежней литературой?
– Запрещена. Исчезла. Изъята из обращения. Может быть, вы найдете ее в библиотеке, если она еще существует.
– Библиотека в нашем городе? Я никогда о ней не слышал. Где она находится?
– Если идти от замка, то в первой улице налево. Не могу сказать вам название улицы, они все время меняются. Они без конца переименовывают улицы.
Лукас говорит:
– Я найду ее.
Указанная Виктором улица пуста. Лукас ждет. Из одного дома выходит старик. Лукас спрашивает у него:
– Вы знаете, где находится библиотека? Старик показывает на старый полуразрушенный серый дом.
– Вот здесь. Но думаю, что ненадолго. Похоже, они переезжают. Каждую неделю за книгами прииезжает грузовик.
Лукас входит в серый дом. Он идет по длинному темному коридору, который кончается стеклянной дверью с заржавевшей табличкой: «Публичная библиотека».
Лукас стучится. Женский голос отвечает:
– Войдите!
Лукас входит в просторную комнату, освещенную заходящим солнцем. За столом сидит женщина с седыми волосами. В очках. Она спрашивает:
– Что вы хотите?
– Я хотел бы взять книги.
Женщина снимает очки, смотрит на Лукаса:
– Книги? С тех пор как я здесь, никто не приходил за книгами.
– Вы здесь давно?
– Уже два года. Я должна наводить здесь порядок. Я должна сортировать книги и выбирать те, что в списке.
– А что происходит потом? Что вы с ними сделаете?
– Я складываю их в ящики, их уносят и пускают под нож.
– В списке много книг?
– Почти все книги в списке.
Лукас смотрит на большие ящики с книгами:
– Какая у вас грустная работа.
Она спрашивает:
– Вы любите книги?
– Я прочел все книги у господина кюре. У него много книг, но не все интересные.
Она улыбается:
– Представляю себе.
– Еще я прочел те книги, которые есть в продаже. Они еще менее интересны.
Она снова улыбается:
– А какие книги вы любите читать?
– Книги из списка.
Она снова надевает очки и говорит:
– Это невозможно. Мне жаль. Уходите!
Лукас не двигается. Она повторяет:
– Я сказала: уходите.
Лукас говорит:
– Вы похожи на мою Мать.
– Надеюсь, я моложе?
– Нет. Моя Мать была моложе вас, когда она умерла.
Она говорит:
– Простите. Мне очень жаль.
– У моей Матери волосы были еще черные. А у вас седые волосы и вы носите очки.
Женщина встает:
– Пять часов. Библиотека закрывается.
На улице Лукас говорит:
– Я вас провожу. Позвольте мне нести вашу хозяйственную сумку. Мне кажется, она очень тяжелая.
Они молча идут. Около вокзала она останавливается возле низкого домика:
– Я живу здесь. Спасибо. Как ваше имя?
– Лукас.
– Спасибо, Лукас.
Она забирает назад сумку, Лукас спрашивает:
– Что там внутри?
– Угольные брикеты.
Назавтра, в конце дня, Лукас возвращается в библиотеку. Седая женщина сидит за своим столом. Лукас говорит:
– Вы забыли вчера выдать мне книгу.
– Я объяснила вам, что это невозможно.
Лукас берет книгу в одном из больших ящиков:
– Позвольте мне взять одну книгу. Вот эту.
Она повышает голос:
– Вы даже не посмотрели на название. Положите книгу назад в ящик и уходите!
Лукас кладет книгу назад в ящик:
– Не сердитесь. Я не возьму ни одной книги. Я подожду до закрытия.
– Вы ничего не дождетесь! Вон отсюда, подлый провокатор! Как не стыдно в вашем возрасте!
Она начинает всхлипывать:
– Когда же за мной прекратят шпионить, следить, подозревать меня?
Лукас выходит из библиотеки, садится на лестницу дома напротив, он ждет. Вскоре после пяти появляется женщина, она улыбается:
– Простите меня. Я так боюсь. Все время боюсь. Всех.
Лукас говорит:
– Я больше не попрошу у вас книг. Я вернулся только из-за того, что вы похожи на мою Мать.
Он вытаскивает из кармана фотографию:
– Посмотрите.
Она смотрит на фотографию:
– Я не вижу никакого сходства. Ваша мать молода, красива, элегантно одета.
Лукас спрашивает:
– Почему вы носите туфли на низких каблуках и этот бесцветный костюм? Почему вы ведете себя, как старая женщина?
Она говорит:
– Мне тридцать пять лет.
– Моей Матери на этой фотографии столько же. Вы бы хоть покрасили волосы.
– Мои волосы побелели за одну ночь. Когда ОНИ повесили моего мужа за государственную измену. Это было три года назад.
Она протягивает свою сумку Лукасу:
– Проводите меня.
Перед домом Лукас спрашивает:
– Мне можно войти?
– Ко мне никто никогда не заходит.
– Почему?
– Я никого не знаю в этом городе.
– Теперь вы знаете меня. Она улыбается:
– Хорошо. Входите, Лукас. В кухне Лукас говорит:
– Я не знаю вашего имени. Мне не хочется называть вас сударыней.
– Меня зовут Клара. Вы можете отнести сумку в комнату и высыпать все рядом с печкой. Я готовлю чаи.
Лукас высыпает угольные брикеты в деревянный ящик. Он идет к окну, видит маленький заброшенный сад и за ним насыпь железной дороги, заросшую травой.
Клара входит в комнату:
– Я забыла купить сахар.
Она ставит поднос на стол и подходит к Лукасу:
– Здесь спокойно. Поезда больше не ходят. Лукас говорит:
– Красивый дом.
– Это служебный дом. Он принадлежал людям, которые выехали за границу.
– И мебель тоже?
– Мебель этой комнаты – да. Но в другой комнате мебель моя. Моя кровать, мой письменный стол, мой шкаф.
Лукас спрашивает:
– Можно мне посмотреть вашу комнату?
– Может быть, в другой раз? Пейте чай.
Лукас отпивает немного горького чая, потом говорит:
– Мне нужно идти, у меня работа. Но я смогу вернуться позже.
Она говорит:
– Нет, не возвращайтесь. Я ложусь очень рано, чтобы не тратить уголь.
Когда Лукас возвращается домой, Ясмина и Матиас сидят на кухне. Ясмина говорит:
– Малыш не хотел ложиться спать без тебя. Я уже покормила животных и подоила коз.
Лукас рассказывает Матиасу историю, потом идет в приходский дом. Наконец он возвращается к домику на Вокзальной улице. Свет погашен.
Лукас ждет на улице. Клара выходит из библиотеки. Она без сумки. Она говорит Лукасу:
– Вы что, собираетесь ждать меня здесь каждый день?
– А что? Вам это неприятно?
– Да. Это нелепо и бесполезно. Лукас говорит:
– Я хотел бы вас проводить.
– Я без сумки. К тому же я не прямо иду домой. Мне надо в магазины.
Лукас спрашивает:
– Я могу зайти к вам попозже, вечером?
– Нет!
– Почему? Сегодня пятница. Вы завтра не работаете. Вам не обязательно ложиться рано.
Клара говорит:
– Хватит! Оставьте в покое и меня, и время, когда я ложусь спать. Прекратите ждать меня и ходить за мной как собачка.
– Я вас не увижу до понедельника? Она вздыхает, качает головой:
– Ни в понедельник, ни в какой другой день. Перестаньте мне надоедать, Лукас, прошу вас. В конце концов, чего вы от меня хотите?
Лукас говорит:
– Мне приятно видеть вас. Даже в этом старом костюме и с седыми волосами.
– Наглец!
Клара поворачивается и уходит в сторону Главной Площади. Лукас идет за ней.
Клара входит в магазин одежды, потом в обувной. Лукас долго ждет. Потом она еще заходит в продуктовый. Когда она отправляется назад, на Вокзальную улицу, у нее полные руки пакетов. Лукас догоняет ее:
– Позвольте мне вам помочь. Клара, не останавливаясь, говорит:
– Отстаньте! Уходите! И чтоб я вас больше не видела!
Лукас возвращается домой. Ясмина говорит ему:
– Матиас уже в постели.
– Так рано? Почему?
– Мне кажется, он обижен. Лукас входит в комнату Бабушки:
– Ты уже спишь, Матиас?
Мальчик не отвечает. Лукас выходит из комнаты. Ясмина спрашивает:
– Ты сегодня вернешься поздно?
– Сегодня пятница.
Она говорит:
– Огород и скотина приносят достаточно денег. Тебе не надо больше играть в бистро, Лукас. Те несколько монет, которые ты там зарабатываешь, не стоят того, чтобы тратить на это ночь.
Лукас не отвечает. Он делает свою вечернюю работу и идет в приходский дом. Кюре говорит:
– Мы очень давно не играли в шахматы.
Лукас говорит:
– Я сейчас очень занят.
Он идет в город, входит в бистро, играет на гармонике, пьет. Он пьет во всех бистро города и возвращается к дому Клары.
В окнах кухни сквозь задернутые шторы пробивается свет. Лукас обходит квартал и возвращается по железнодорожным путям, он входит в сад Клары. Здесь занавески тоньше, и Лукас различает дна силуэта в той комнате, куда он заходил вчера. Мужчина ходит взад и вперед по комнате, Клара стоит прислонившись к печке. Мужчина приближается к ней, отходит, снова подходит ближе. Он говорит. Лукас слышит его голос, но не понимает, что тот говорит.
Два силуэта сливаются. Это длится долго. Они разделяются. В спальне зажигается свет. В гостином никого не остается.
Когда Лукас переходит к другому окну, свет гасят.
Лукас снова встает перед домом. Он прячется в тени и ждет.
На рассвете от Клары выходит мужчина и удаляется крупными шагами. Лукас идет за ним. Человек входит в один из домов на Главной Площади.
Вернувшись домой, Лукас заходит на кухню попить воды. Из комнаты Бабушки выходит Ясмина:
– Я прождала тебя всю ночь. Сейчас шесть часов утра. Где ты был?
– На улице.
– Что с тобой, Лукас?
Она протягивает руку, чтобы погладить его по лицу. Лукас отстраняется, выходит из кухни и запирается у себя в комнате.
В субботу вечером Лукас ходит из одного бистро в другое. Люди пьяны и щедры.
Вдруг сквозь дым Лукас видит ЕЕ. Она сидит одна около входа и пьет красное вино. Лукас садится к ней за стол:
– Клара! Что вы здесь делаете?
– Я не могла заснуть. Мне хотелось увидеть людей.
– Вот этих?
– Не важно кого. Я не могу оставаться одна дома, все время одна.
– Вчера вы не были одни.
Клара не отвечает. Она наливает себе вина и пьет. Лукас забирает у нее стакан:
– Довольно! Она смеется:
– Нет. Мне все мало. Я хочу пить еще и еще.
– Но не здесь! Не с этими людьми!
Лукас сжимает запястье Клары. Она смотрит на него и шепчет:
– Я вас искала.
Лукас говорит:
– Вы не хотели меня больше видеть.
Она не отвечает, отворачивается. Посетители требуют музыки.
Лукас бросает деньги на стол:
– Пойдемте!
Он берет Клару за руку, ведет ее к выходу.
Их сопровождают грубые замечания и шутки.
На улице дождь. Клара шатается, спотыкается на высоких каблуках. Лукасу приходится почти нести ее.