МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ И ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ОШИБКИ МАРКСИЗМА

В заключение пройденного пути отдадим себе отче]', насколько наша критическая задача решена. Что нужно для полной диалектической победы над противником? Во-первых, нужно доказать и осветить его ошибку; во-вторых, нужно добиться признания этой ошибки; но еще, в-третьих, нужно показать методологический и психологический корень этой ошибки. В нашем случае его найти нетрудно.

Утверждается, что хозяйство есть причина или достаточное основание всех явлений культуры. Мы доказали, что никакой причинной, функциональной зависимости здесь не существует. Однако на чем покоится убедительность и популярность этого ложного положения? Они покоятся на следующем вполне правильном утверждении: без хозяйства нет никакой культуры, хозяйство есть условие возможности культуры. Это значит: без А нет g; но без В, С, D, E, F тоже нет g. Вся совокупность условий возможности должна быть налицо, чтобы получилась реальность g. Кроме хозяйства необходимы: наука, техника, искусство, право, государство, мораль, религия, — только тогда мы имеем то реальное целое, которое называется культурой. И это реальное целое не есть дополнительный причинный ряд, но есть система взаимодействия

²⁴ См. об этом признании подробнее в статье Б. Морозова «Поздние раскаяния Фр. Энгельса».

свободных духовных функций. Ошибка, признанная Энгельсом, состоит в том, что выхвачен один момент А при отсутствии должного понимания других моментов В, С, D, E, F, имеющих решающее значение. Методически это означает: принятие одного из условий возможности за достаточное основание.

Психологически эта ошибка легко объяснима и притом весьма распространена. Каждый исследователь и мыслитель, которому открывается новый закон или новая категория бытия, имеет неискоренимое стремление объяснить из этого открытия все бытие. Такую тенденцию к абсолютизации отдельных моментов, присутствующих в общей системе бытия, мы встречаем на каждом шагу в истории философии и науки. Пифагор открывает математическую категорию числа и решает, что все есть число. Демокрит открывает атомы и утверждает, что весь мир и все сущее состоит из атомов. Ряд ученых открывает законы движения материи и решает, что все есть материя и движение. Фихте открывает категорию субъекта (Я) в познании и действии — и утверждает, что все есть Я, все объекты создаются творческим воображением субъекта. Примеры можно продолжить до бесконечности. В XIX и XX вв. открываются законы органического бытия, и ряд мыслителей и философов заявляет, что мир, человек, общество, государство, культура есть организм. Конец XIX в. дает расцвет психологии, как опытной науки, и тотчас появляется психологизм, объясняющий познание, этику, право, религию, историю при помощи психологических законов. Эдуард фон Гартман заметил значение бессознательного и сделал бессознательное основою всего бытия. Современный фрейдизм имеет большие научные открытия, но, отправляясь от этих открытий, он строит всю психологию пансексуализма, приводящую иногда к настоящей одержимости.

Ту же самую ошибку мы встречаем у Маркса и Энгельса: Маркс заметил зависимость духовных функций от функций хозяйства, зависимость, которая часто игнорировалась ложным спиритуализмом²⁵, и тотчас провозгласил хозяйство единственным достаточным основанием культуры и истории.

Такое стремление к упрощенному монизму мы встречаем повсюду; но если у действительных мыслителей оно всегда соединено с тонкой и сложной работой мысли (иногда искусственной и вымученной), стремящейся все конкретное богатство бытия свести к одной излюбленной категории, — то у полуинтеллигентных рассуждателей, нуждающихся в «простом и общедоступ-

²⁵ Но никак не истинным конкретным «идеализмом» Платона.

ном» миросозерцании, это упрощение ведет к неспособности видеть сложность и богатство бытия, к обеднению и «опошлению» сознания.

Пределом такого опошления является пролетарское миросозерцание марксизма. Бедность и скуку своей односложной догмы оно стремится скрыть в многотомных и многомиллионных изданиях, требующих от обывателя только одного: не думать, ибо за него уже подумали.

Но если диалектика истории обещает нам уничтожить классы, то она должна уничтожить и «пролетариат», а с ним и пролетарское сознание, и пролетарское миросозерцание.

Ни один человек не захочет вечно оставаться «пролетарием», ибо пролетарий есть тот, у которого отнимается «прибавочная ценность», у кого отнимается свобода труда и творчества.

Точно так же ни один пролетарий, почувствовавший себя человеком, не захочет оставаться «марксистом», ибо марксист есть тот, у кого отнимается высшая ценность (и не «прибавочная», а основная), ценность свободной и творческой мысли, ценность истинной диалектики, могущей сказать «да», но могущей сказать и великое «нет»!

Марксизм есть инквизиционная догма, преследующая «еретиков» огнем и мечом; она будет уничтожена творческой и революционной диалектикой.