Глава 23

 

Атлантида, дворец

Приняв продолжительный горячий душ и сменив одежду, Алексиос направился по огромному украшенному гобеленами коридору, собираясь отчитаться Конлану. Он почти не обращал внимания на замысловатые узоры и блестящие события истории Атлантиды, сотканные за тысячи лет, идя прямо в военную комнату.

Военная комната. Эти стены, молчаливо и без предубеждения, выслушивали планы атлантийцев более одиннадцати тысяч лет.

Алексиос задумался, могут ли стены смеяться.

Планы, интриги, бесконечные встречи, на которых обсуждались бесконечные войны. Они – лишь простые пешки в игре Богов, и даже самые сильнейшие воины Посейдона редко становились чем-то поважнее пешек.

Он не раз задумывался о том, что пешками очень часто жертвовали.

Наконец, достигнув места назначения, он остановился, удивившись при виде охранников у дверей. Конлан или, скорее всего, Вэн, должен быть опасался предательства в самом дворце. Он об этом не задумывался, но присутствие охранников доказывало, что кто-то именно так и думал.

– Лорд Алексиос, – сказал старший, закаленный в битвах, ветеран. – Принц Конлан и Лорд Мститель ожидают вас внутри.

Другой открыл тяжелую дверь, и Алексиос вошел в комнату, по пути рассматривая стены. Молчаливые свидетели, усмехнулся он про себя. Штукатурка, мрамор, деревянные вставки, специально вырезанные инструментами.

Похожие на него.

Качая головой, отвергнув мрачные мысли, Алексиос осмотрелся. Конлан и Вэн склонились над длинным деревянным столом в центре комнаты, сосредоточенно изучая карты. Вэн подошел с одной стороны, проводя пальцем по карте и что-то бормоча. Потом он поднял голову и поприветствовал Алексиоса кивком головы.

Когда тот подошел к ним, то снова изумился. Женщина, человек, Тиернан Батлер, одетая в джинсы и белую рубашку с убранными от лица темными волосами стояла между двумя братьями. И судя по выражениям их лиц, они обсуждали что-то не слишком приятное.

Конлан и Вэн носили простую одежду: темные рубашки и штаны, похожие на его собственные. Ничто в их одежде не говорило о том, что они – особы королевской крови. Высокий принц, будущий король Атлантиды и его младший брат, следующий в очереди на престол, никогда не кичились своей наследственностью, не ставили себя выше других. Но даже так от них исходила аура решительной властности, молчаливое свидетельство их права по рождению.

Право по рождению, по крайней мере, наполовину, еще одного мужчины. Который снова пропал.

– Какие-то новости о Джастисе?

Конлан покачал головой.

– Никаких. И с Алариком тоже нет связи. У тебя есть новости о нем?

Алексиос низко и долго присвистнул.

– Я думал, что он вернется сюда до меня. Он отправился за Квинн; ее ранило в бою.

Вэн сжал руки в кулаки, смяв карту, которую держал. Принц уважал Квинн за бойцовские качества, и даже более того, она стала его другом. В самом деле, она стала частью семьи теперь, когда ее сестра Райли выйдет замуж за Конлана.

Человеческая женщина выйдет замуж за атлантийца. Он подумал о Бастиене – атлантиец, женившийся на оборотне. Больше запутанных мотков пряжи для будущего гобелена, который однажды будет украшать дворцовые коридоры, вероятно предсказывая конец бесконечным войнам, о которых он раньше размышлял.

– Это была небольшая рана, – заверил он их. – Но вы знаете Аларика. Между ним и Квинн есть… связь. Он последовал за ней, чтобы убедиться в ее благополучии, – он поспешно рассказал им о том, что произошло в Сент-Луисе. – Квинн, Джек и Дэнал отправились за лидерами вампиров.

Алексиос не стал говорить о том, что эти трое собирались сделать с вампирами, когда их догонят. В этом не было нужды.

Конлан посмотрел на брата. Потом кивнул.

– Если рана Квинн небольшая, Аларик скоро вернется. Пока мы не можем выследить Джастиса, так что нам следует сосредоточиться на текущей проблеме. Тиернан передала нам много сведений о планах Отступников.

Алексиос посмотрел на женщину. Потом на своего принца.

– Это мудро? Особенно принимая во внимание, где мы нашли ее. Мы станем считать, что она говорит нам правду, а не устраивает ловушку, в которой выступит в качестве наживки?

Вместо того чтобы защищать себя, Тиернан улыбнулась ему.

– Ты стал бы хорошим репортером, атлантиец. Никогда не верь тому, что слышишь. Проверка фактов, проверка фактов, проверка фактов.

Она замолчала и густо покраснела.

– По правде сказать, я прыгнула выше головы. Я думала, что знаю, во что ввязывалась. Я вошла туда с ресторанным обслуживанием и знала, что они не начнут вечеринку, пока не уйдет обслуживающий персонал, но я подумала, что могла бы услышать что-то полезное. Вместо этого меня оглушили.

– Заставили снять одежду и участвовать в оргии? – поинтересовался Алексиос, не веря не единому ее слову.

– Нет, я… Поставщики тоже участвовали. Мне приказали отнести много пустых тарелок в фургон доставки и не возвращаться. Но я заглянула в ванную, а потом сумела спрятаться за тем диваном так, что никто не заметил, – она дотронулась до синяка на лице. – Получила этот фингал, когда кто-то швырнул бутылку за диван, а она попала в меня. Было сложно не заплакать. И один из тех мерзких старикашек заметил меня, и мне пришлось сыграть, что я просто стесняюсь, и это моя первая вечеринка. Бежать было опасно; это вызвало бы его подозрения. Так что мне пришлось раздеться, пока этот извращенец смотрел. Потом он забрал мою одежду и сказал, что сейчас вернется. Я пыталась понять, как мне выбраться из переделки, когда вы ребята туда вломились.

– Очень подходящее время, не так ли? Если вообще то, что ты говоришь нам – правда, – заметил Алексиос. – Может, нам бы лучше перепроверить несколько раз твою версию событий.

– И этим мы и займемся, проверим все детали, которые она нам сообщит, – просто сказал Вэн. – Но она была права насчет Пустоты, и то, что она говорит нам сейчас, подтверждает информацию, которую мы получили от независимого источника. Другими словами: пока что все в порядке.

Тиернан указала на одну из карт, и Алексиос подошел поближе, чтобы рассмотреть.

– Они начинают в наиболее населенных областях и выбираются оттуда. Большие города, крупные центральные области. Конечно, Нью-Йорк. Бостон. Сиэтл, Джексонвиль, Флорида. Я полагаю, что глобализация отразилась также на вампирах, – сказала она. – Мы работаем над этой историей вот уже почти три года. Отступники и культ Алголагнии.

– Кто это «мы»? – спросил Конлан.

– Да, мне тяжело поверить, что твои боссы в Бостон Геральд послали тебя распутывать эту историю, – заметил Вэн, качая головой. – По последним сведениям, эта газета – одна из почти трех дюжин в Соединенных штатах, управляется консорциумом оборотней.

Тиернан взглянула на него, улыбаясь уголками губ.

– Кажется, у вас много сведений. Правда ли, что Дональд Трамп – оборотень, или это просто необоснованные слухи?

Вэн фыркнул.

– С такими волосами?

Алексиос не мог веселиться после того, как отправил половину команды бунтовщиков на лечение.

– Может, нам стоит оставить шутки в сторону до более подходящего момента, – он понимал, что сказал грубость, но не собирался извиняться. Извинятся – значило не уважать раненых… и Грейс.

return false">ссылка скрыта

Конлан посмотрел на него мгновение, о чем-то размышляя, а потом кивнул.

– Алексиос прав. Но я снова должен спросить, к кому относится это «мы»? Мы ничего не слышали о расследованиях по Отступникам. Проводимых людьми.

– Если бы вы о нас узнали, то это значило, что мы не справились с нашей задачей, – возразила Тиернан. – Мы – репортеры-ищейки и не работаем на виду. Мы собираем источники, факты и важные улики. Тогда и только тогда мы опубликовываем историю. Это будет самая великая история в моей карьере, когда ее напечатают.

Алексиос решил попытаться блефовать.

– Мы также слышали о тебе, репортер. Мы знаем, что ты – искательница славы, которая полагает, что Пулитцер – ее второе имя. Мы слышали, что на тебя нельзя положиться, и ты небрежна. Зачем нам вообще работать с тобой?

На мгновение, так быстро, что Алексиос чуть было не упустил этот момент, темные глаза Тиернан затуманились и ни на чем не концентрировались.

– Это – ложь, – сказала она жутко спокойно. – Вы никогда обо мне не слышали, и вы также не слышали о моем расследовании. Вы не знаете, кому доверять и переживаете за вашего друга.

– Есть еще кое-что, – сказала она, повернувшись к Конлану. – Вы опасаетесь, что то, что он, Джастис, сделал с тем археологом, будет иметь последствия для Атлантиды. Ужасные последствия.

Внезапно она моргнула и немного вздрогнула, словно птица, стряхивающая капли воды с перьев. И снова улыбнулась, внезапно побледнев.

– Не пытайтесь блефовать с игроком в покер.

В воздухе повисло тяжелое молчание. Что-то странное только что произошло, но Алексиос не был уверен, что именно. Все его чувства говорили ему, что Тиернан – всего лишь человек.

Но такими же людьми были Квинн и Райли. Люди и анэши. Первые эмоциональные эмпаты за тысячелетия. Эрин – певчая драгоценных камней. Никто больше не удивлялся странному.

– Ладно, давай предположим, что ты говоришь правду, – сказал Конлан. Он указал на карту. – Покажи нам.

Тиернан быстро указала около дюжины многолюдных областей.

– Все эти. Культ Алголагнии вовсю занимается набором членов. К несчастью, их понимание набора очень напоминает вербовку солдат.

Вэн крепко выругался на древнеатлантийском, без сомнения из уважения к Тиернан. Несмотря на язык, значение это было ясным.

– Так ты говоришь…

– Что это не добровольное вступление, – закончила предложение девушка. – Не так уж много людей, что бы вы ни думали о нас, людях, подписываются на то, чтобы их мозги превратили в пюре.

– Очень яркая картина, но как интерпретировать данное сравнение? – спросил Конлан. – Ты говоришь, что Анубиза и ее приспешники порабощают людей? Как бы мерзко это не звучало, но это – временное явление. Мы видели подобное веками, тысячелетиями.

– Тут нет ничего временного, – решительно ответила Тиернан. – У нас есть доказательства явного, постоянного искривления мозговых процессов. С нами работают нейрохирурги, специалисты по мозгу и нейропсихиаторы. Магнитные томограммы мозга пострадавших совсем отличаются от снимков людей, прошедших лишь временное порабощение.

Она запнулась, посмотрев на всех них по очереди, как будто чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

– Анубиза создает армию людей-рабов с поврежденными мозгами, которые никогда в жизни не вернутся в нормальное состояние. Она играет в судоку[24] с нашими мозгами, и кто-то должен положить этому конец.

Если только она не была актрисой, лучшей, чем Алексиос видел когда-либо на сцене, Тиернан говорила правду. Страсть и боль в ее голосе едва ли заставили ее сорваться, но в этой женщине был стержень. Сталь, закаленная в насилии, а не в огне, тем не менее, у нее был этот стальной стержень.

– Расстроенный разум можно излечить, – сказал Конлан.

Вэн посмотрел на него.

– Звезда Артемиды? Но это…

Конлан легко махнул рукой, сбивая брата с мысли.

Вэн прищурился, но послушался. Потом ударил кулаком по столу, испугав их всех.

– Всё возвращается к ней, – рявкнул он. – Как же вселенная настолько потеряла равновесие, что Посейдон лениво сидит в сторонке, позволяя вампирской богине играть в кости на будущее трех рас?

– Ты святотатствуешь, нужно отметить, хотя не могу не согласиться, – сказал Конлан.

– Может быть, сейчас нам следует сосредоточиться на том, в каком направлении нам можно участвовать в этой битве, а не сетовать на действия Богов.

Тиернан тихонько вздохнула.

– Вы говорите, что Анубиза – в самом деле богиня? А Посейдон – вы имеете в виду мифического морского бога? – она прищурилась. – Я пришла к вам с настоящей проблемой, с настоящей информацией о вашем друге, ожидая реальной помощи. Вы так понимаете шутки? Давайте покормим сказками человека?

Алексиос взмахнул рукой, указывая на комнату, в которой они стояли.

– Ты в Атлантиде, Тиернан Батлер. На мифическом потерянном континенте Атлантида, как называют его тебе подобные. Ты, правда, желаешь отрицать существование морского бога, когда находишься в этой реальности, глубоко на дне океана?

Тиернан открыла было рот, чтобы ответить. Потом резко закрыла его. Через мгновение она улыбнулась, и им довелось увидеть ту беззаботную женщину, которой она была в не такие тяжелые времена.

– Ты действительно прав.

Потом улыбка пропала.

– Твой другой друг… тот, что вроде сошел с ума в Бостоне. С ним всё в порядке?

Алексиос посмотрел на Конлана, который кивнул.

– Бреннан в порядке и не помнит о своем нехарактерном поведении. Однако мы решили, что его следует держать от тебя на расстоянии, так как что-то в тебе заставляет его реагировать… враждебно.

– Черт побери, вы ребята умеете красиво выражаться, – протянула она, внимательно глядя на них. – Враждебно реагировать. Интересно вы завернули.

– У нас нет сейчас времени рассматривать это, даже если бы мы склонны были подумать об этом, – рявкнул Вэн. – Бреннан не будет находиться поблизости от тебя. А ты останешься в Атлантиде, пока мы тебя проверяем.

Прежде, чем она успела возразить, что было ясно по ее губам, Вэн криво улыбнулся.

– Проверка фактов, проверка фактов, проверка фактов? Прямо с твоих губ ко мне в уши.

– Ладно, – ответила она. – Думаю, что соглашусь, так как другого выхода нет. Я даже не знаю, как мы здесь оказались, а дворцовые слуги не слишком-то близки к человеческой пленнице.

– Ты – наша гостья, леди Тиернан. – сказа Конлан, и снова его королевское происхождение стало ясно всем. – А не пленница.

– Но мы проявим недобросовестность, если не проверим твою историю, как ты сама понимаешь. Дай нам несколько дней, и вернешься в Бостон, чтобы продолжить свою работу.

– Если говоришь правду, – добавил Алексиос.

– Правда, всегда правда, сияющая в движущихся песках нюансов, намерений и обмана, – прошептала Тиернан, глядя вдаль. – Я говорю правду так, как вы даже не сможете представить.

По позвоночнику Алексиоса прошла дрожь. Что-то определенно было не так с Тиернан Батлер. Вероятно, им бы стоило это проверить.

Конлан наклонил голову.

– Мы надеемся, ради нас всех, что ты говоришь чистую правду. Если вампиры дошли до настоящего уничтожения мозговых процессов у людей, тогда мы должны ответить им.

Принц снова склонился над картой.

– Может быть, у тебя и будет свой Пулитцер.

Тиернан хотела было ответить, но Алексиос понял по словам Конлана, что тот отпускает девушку.

– Если ты пойдешь со мной, Тиернан, я, разумеется, найду удобную…

– С ней хочет встретиться Эрин, – прервал его Вэн. – Она в Храме и сказала, что проведет экскурсию для Тиернан.

– Храм? – глаза девушки засверкали, и Алексиос уже научился узнавать журналистское рвение. – Какой Храм?

– Храм Нереид, – ответил воин, указывая на дверь. – Еще одни мифические создания, о которых мы говорили ранее.

Пока она осыпала его вопросами, Алексиос сумел направить ее к двери. Он открыл дверь, чтобы она вышла первой, а потом повернулся к Конлану и Вэну.

– Я буду готов, что бы вы ни решили.

Они кивнули одновременно, выглядя в этот момент одинаковыми близнецами, а не просто братьями.

– Мы знаем, – сказал Конлан. – Как только Аларик вернется, мы спланируем наши следующие шаги.

– Сначала Джастис, – сказал Вэн, и решительность его голоса была похожа на клятву. – Потом Анубиза и Отступники.

Алексиос кивнул, совершенно согласившись с таким планом. Он закрыл за собой дверь и пошел спасать охрану от вопросов Тиернан, повторяя клятву про себя.

Сначала Джастис[25], а затем – правосудие.

Репортерше бы это понравилось. Напоминало заголовок для первой полосы.