Второй заход

Спустя некоторое время, мы спускаемся в переход. Увлекшись разговором, мы проходим нужное место. Возвращаемся. Я долго не могу понять, почему ребята стоят именно в этой части туннеля, но Катя указывает мне на маленькую чёрную коробочку на низком потолке.

— Камера направлена в другую сторону, поэтому мы всегда стоим за ней. Нас не видно, а звук она не передаёт.

Женя снова расчехляет гитару, а Катя достаёт шапку. Ждём поток. Я завожу разговор об образовании. Ребята отвечают с энтузиазмом. У них обоих есть специальность. Женя окончил строительный техникум, факультет муниципального управления, Катя — педагог.

— Почему вы не работаете по образованию?

— А зачем мне где-то работать? — искренне удивляется Катя. — Это же надо рано утром вставать, куда-то ехать. Это сложно. Люди любят поспать. А у меня почечная недостаточность. Я ночью долго не могу уснуть, а утром — проснуться. Хочу найти себе работу, на которую нужно часам к двенадцати подтягиваться.

Вместо уже привычного шума с одной стороны туннеля, мы слышим мужской хохот с другой. К нам приближаются два небритых, развязных мужчины. Они здороваются с Катей и Женей и вопросительно смотрят на меня.

— Это журналистка. Писать про нас будет. А это наши приятели — неформалы, — уже ко мне обращается Женя. — Они часто тусуются со стритовщиками. Надеются, что и им что-нибудь из заработанного перепадёт. Хотя чаще они просто мешают: устраивают дебоши, и из-за них приходят менты.

Неформалов зовут Игорь и Женя. Игорь садится на пол и закуривает. Катя громко на него ругается. Курить в переходе нельзя: дежурная почувствует запах и снова выгонит. Прибывает электропоезд. Женя-музыкант начинает играть. Женя-неформал охотно беседует со мной.

— Во-первых, что значит «искусство не продаётся»? Искусство — это самая последняя продажная шлюха. А вот эти ребята, — указывает он на Катю и Женю. — Они подходят к делу сразу, без всяких менеджеров и промоутеров. Они сами продают свой голос, свой талант и получают за это деньги. Это называется культурным вымогательством излишних финансовых средств у случайных прохожих. И я этим тоже занимаюсь.

Неформала перебивает Катя, которая настойчиво советует ему и его другу убираться восвояси. Они не собираются уходить и столь же настойчиво требуют с музыкантов денег на «бухло». При условии, что те купят выпивку и им, Катя достаёт из кармана горсть монет и отдаёт неформалам, которые тут же исчезают. Так же неожиданно, как и появились.

Женя играет новую, неизвестную мне песню. Катя говорит, что это песня неформала Игоря. Песня хорошая. О возвращении домой.

— Какую музыку вы чаще всего исполняете?

— Песни новосибирских авторов. А вообще мы любим русский поп-рок.

— Да, знаешь, как мы начали выступать? — вступает в разговор Женя. — Мы с Катей вместе в школе учились. Живём через трамвайную линию. Когда впервые увидели уличных музыкантов, в восьмом классе были. Я тогда только пару аккордов на гитаре знал. Мы шли по улице и увидели волосатого неформала, который пел песню «Батарейка». Ему кидали много-много денег, и я подумал: «А что? Я не смогу так что ли? Да легко!»

— И мы начали так халявить. Стали на улицах играть. Там людей больше, а чем больше людей, тем лучше.

— Тогда ещё полиция не гоняла, никаких гопников не было. Нет, ну подходили пьяные, просили спеть Круга, но такого как сейчас: «Чего встал?! Шёл бы работать! Да на тебе пахать можно!» не было. Всем было пофигу, да и люди тогда добрее были.

На вопрос о возможных оскорблениях со стороны слушателей и прохожих ребята дружно отвечают, что самое ужасное оскорбление, которое им частенько приходится слышать — это совет идти работать. Мол, мы им искусство, а они нам — работать! Эти слова приобретают иной смысл, когда я узнаю, что у Кати шестилетняя дочь. Мужа нет. Женя живёт с мамой и искренне радуется тому, что она его ещё не выгнала.

По пустому коридору эхом разносится мелодия. Женя играет «Батарейку». Ту самую песню, с которой началась их с Катей уличная жизнь. Жизнь королей монет. Тех самых, которые весело позвякивают у Кати в шапке, пока новый поток людей проносится мимо.

Спустя час нас снова выгоняют. Тот же стук каблуков, та же дежурная. Ребята собирают вещи.

— Куда мы теперь?

— Поедем на Маркса. Там, может, не выгонят. А здесь сегодня не повезло. Ну, хоть менту сто пятьдесят рублей не отдавать.

Мы поднимаемся на станцию, садимся в вагон. Катя и Женя снова громко пересчитывают свою «зарплату». За два часа тысяча шестьсот рублей. Ребята довольны, но говорят, что могло бы быть и больше: сегодня суббота, народу в метро не так много как в будние дни. Но пока этого хватит. Главное, не забыть положить бумажные деньги на счета телефонов.

 

***

Выйдя из вагона, ребята сообщают мне, что решили пока не играть.

— Мы пойдём в магазин, пивка купим. А ты приходи сюда часам к пяти вечера, если хочешь. Да и вообще приезжай к нам сюда, на Маркса, а летом на площадь Ленина, поболтаем.

Мы прощаемся. Я поднимаюсь наверх и выхожу из метро, позволив свежему морозному воздуху наполнить лёгкие вместо того терпкого легкоузнаваемого запаха подземки. Низкий потолок сменился на чистое синее небо. Колонна людей превратилась в муравьишек, которые всё так же мчатся по своим делам. Только мелодии остались в голове, сопровождаемые звонким эхом гитарных аккордов.