Обратись к Поэзии

Фактически есть множество вещей, которые нельзя выразить на западных языках, потому что восточный подход к реальности - в своей основе, в своей сути, по внутреннему существу другой. Иногда бывает так, что на одни и те же вещи можно посмотреть и с восточной, и с западной стороны, и на поверхности заключения могут выглядеть сходными, но так не бывает. Если пойти немного глубже, если копать немного глубже, обнаружатся большие различия - не обычные различия, но необычные.

Только вчера я читал известное хайку Басе, дзэнского мистика и мастера. Для западного ума или ума, образованного на западный лад, это не покажется великой поэзией. А сейчас весь мир образован на западный лад; Запад и Восток исчезли - в том, что касается образования.

Слушайте очень внимательно, потому что это не то, что вы называете великой поэзией, но это великое прозрение - что гораздо более важно. В этом есть безмерная поэзия, но чтобы почувствовать эту поэзию, вы должны быть очень тонкими. Интеллектуально ее понять нельзя; это можно понять только интуитивно.

Вот это хайку:

 

Когда я смотрю внимательно,
Я вижу подорожник,
Цветущий у ограды!

 

Кажется, в этом нет ничего от великой поэзии. Но давайте подойдем к этому с большей симпатией, потому что Басе переведен на английский язык; его собственный язык имеет совершенно другие текстуру и аромат.

Подорожник - это очень обычный цветок, он растет сам собой у дороги, это цветущая трава. Она такая обычная, что никто никогда на нее не смотрит. Это не драгоценная роза, это не редкий лотос. Легко увидеть красоту редкого лотоса, плавающего в озере, - голубой лотос... как можно его не увидеть? На мгновение тебя обязательно захватит его красота. Или прекрасная роза, танцующая на ветру, на солнце... на долю секунды она захватывает тебя. Она ошеломляет. Но подорожник - очень обычное, распространенное растение. Ему не нужен ни уход, ни садовник; он растет сам по себе, где угодно. Чтобы внимательно рассмотреть подорожник, нужен медитирующий, нужно очень деликатное сознание; иначе ты пройдешь мимо, не заметив его. У него нет очевидной красоты, его красота глубока. Его красота - красота очень обычного, но само обычное содержит в себе необычное - даже цветок подорожника. Ты его упустишь, если только не проникнешь в него сочувствующим сердцем.

Впервые прочитав Басе, ты удивишься: "Что такого важного можно сказать о подорожнике, цветущем у ограды?"

В стихотворении Басе последний слог - по-японски кана - переводится как восклицательный знак, потому что у нас нет никакого другого способа его перевести. Но кана значит: "Я изумлен!" Откуда берется эта красота? Приходит ли она из подорожника? - потому что тысячи людей прошли мимо, и никто, может быть, никогда не посмотрел на этот маленький цветок. А Басе захватила его красота, он перенесен в другой мир. Что произошло? На самом деле это не подорожник, иначе он привлекал бы глаз каждого. Это прозрение Басе, его открытое сердце, его сочувствующее видение, его медитативность. Медитация - это алхимия: она может превращать грубые металлы в золото, она может превратить подорожник в лотос.

 

Когда я смотрю внимательно...

 

И слово внимательно значит интенсивно, с осознанностью, преднамеренно, медитативно, с любовью, с заботой. Человек может смотреть совершенно без заботы, и тогда он упустит всю суть. Слово внимательно нужно помнить во всех его значениях, но корень этого слова означает медитативность. А что это значит, если ты что-то видишь медитативно? Это значит без ума, смотреть без ума, без облаков мыслей в небе сознания, без проходящих воспоминаний, без желаний... вообще ничего, сущая пустота.

Когда ты смотришь в таком состоянии не-ума, даже цветок подорожника переносится в другой мир. Он становится райским лотосом, он больше не часть земли; незаурядное найдено в заурядном. И это путь будды. Найти незаурядное в заурядном, найти все в сейчас, найти целое в этом - Гаутама Будда называет это татхатой.

Хайку Басе - это хайку татхаты. Этот подорожник - увиденный с любовью, с заботой, сердцем, безоблачным сознанием, в состоянии не-ума, - и человек изумлен, человек в благоговейном трепете. Возникает великое удивление: как это возможно? Этот подорожник... если возможен подорожник, возможно все. Если подорожник может быть таким красивым, Басе может быть буддой. Если подорожник может содержать такую поэзию, тогда каждый камень может стать проповедью.

Когда я смотрю внимательно, я вижу подорожник, цветущий у ограды!

Кана - я изумлен! Я потерял дар речи; я ничего не могу сказать о его красоте - я могу на нее лишь намекнуть.

Хайку просто намекает, хайку только указывает - очень косвенным путем.

Похожую ситуацию можно найти в знаменитой поэзии Теннисона; если их сравнить, это вам очень поможет. Басе представляет интуитивное, Теннисон - интеллектуальное. Басе представляет Восток, Теннисом - Запад. Басе представляет медитацию, Теннисон - ум. Они кажутся похожими, и иногда поэзия Теннисона может показаться более поэтичной, чем поэзия Басе, потому что она пряма, она очевидна.

 

Цветок в потрескавшейся стене,
Я вырываю тебя из трещины,
Держу тебя, с корнем и всем сущим, в руке,
Маленький цветочек...
Если бы я мог понять,
Что ты такое, с корнем и всем сущим, все во всем,
Я знал бы, что такое Бог и человек.

 

Прекрасный отрывок, но ничто в сравнении с Басе. Давайте посмотрим, в чем Теннисон совершенно отличается.

Во-первых: Цветок в потрескавшейся стене, я вырываю тебя из трещины...

Басе просто смотрит на цветок, не вырывает его. Басе - это пассивная осознанность - Теннисон активен, насильствен. Фактически, если на тебя действительно произвел впечатление этот цветок, ты не можешь его сорвать. Если цветок достиг твоего сердца, как ты можешь его сорвать? Сорвать его значит разрушить, убить - это убийство! Никто не думал, что поэзия Теннисона - это убийство, но это убийство. Как можно разрушить что-то такое красивое?

Но именно так действует ум; он разрушителен. Он хочет владеть, а владение возможно только в разрушении.

Помни, каждый раз, когда ты кем-то или чем-то владеешь, ты что-то или кого-то разрушаешь. Ты владеешь женщиной? - ты разрушаешь ее, ее красоту, ее душу. Ты владеешь мужчиной? - он больше не человеческое существо; ты низводишь его до объекта, до товара.

Басе смотрит "внимательно" - просто смотрит, даже не пристально всматривается. Только взгляд, мягкий, женственный, словно он боится причинить подорожнику боль.

Теннисон вырывает цветок из трещины и говорит:

... Держу тебя, с корнем и всем сущим, в руке, маленький цветочек... Он остается отдельным. Наблюдаемое и наблюдатель нигде не сливаются, не сплавляются, не встречаются. Это не любовный роман. Теннисон нападает на цветок, вырывает его с корнем и всем сущим, держит его в руке.

Ум чувствует себя хорошо со всем, чем он может владеть, что он может контролировать, держать в руке. Медитативное состояние сознания не интересует владение, держание, потому что все это пути насильственного ума.

И он говорит: "маленький цветочек" - цветок остается маленьким, сам он остается на высоком пьедестале. Он - человек, он - великий интеллектуал, он - великий поэт. Он остается в своем эго: "маленький цветочек".

Для Басе нет речи о сравнении. Он ничего не говорит о себе, как будто его вообще нет. Нет никакого наблюдателя. Так велика красота, что она приносит трансценденцию. Вот цветок подорожника, цветущий у ограды, - кана - и Басе просто изумлен, потрясен до самых корней своего существа. Красота ошеломляет. Вместо того чтобы владеть этим цветком, он захвачен им. Он тотально сдается красоте этого цветка, красоте этого мгновения, благословению здесь и сейчас.

Маленький цветок, - говорит Теннисон, - если бы я только мог понять...

Это одержимость стремлением понять! Восхищения недостаточно, любви недостаточно; должно быть понимание, должно быть произведено знание. Не прибыв к какому-то знанию, Теннисон не может расслабиться. Цветок превратился в знак вопроса. Для Теннисона это знак вопроса, для Басе - восклицательный знак.

И между ними огромная разница - знак вопроса и знак восклицания.

Для Басе любви достаточно. Любовь - и есть понимание. Может ли быть большее понимание? Но Теннисон, кажется, ничего не знает о любви. Есть только его ум, жаждущий знания.

Если бы только я мог понять, что ты такое, с корнем и всем сущим, все во всем...

Ум - это неизменный перфекционист. Ничто не должно оставаться непознанным, ничему нельзя позволить оставаться неизвестным и таинственным. Корень и все сущее, все во всем должно быть понято. Пока ум не знает всего, он остается в страхе, - потому что знание дает власть. Если есть что-то таинственное, ты обречен оставаться в страхе, потому что таинственное нельзя контролировать. А кто знает, что скрывается в таинственном? Может быть, враг, может быть, опасность, какая-то угроза? И кто знает, что это с тобой сделает? Прежде чем это что-то сделало, его нужно понять, его нужно узнать. Ничто не должно оставаться таинственным.

Но тогда исчезает вся поэзия, исчезает вся любовь, исчезает вся тайна, исчезает все удивление. Исчезает душа, исчезает песня, исчезает празднование. Все познано - тогда нет ничего ценного. Все познано - тогда нет ничего, что чего-нибудь стоит. Все познано - тогда в жизни нет никакого смысла, никакой важности. Увидь этот парадокс: сначала ум говорит: "Узнай все!" - а потом, когда ты узнаешь, ум говорит: "В жизни нет никакого смысла".

Ты разрушил смысл, а теперь жаждешь смысла. Ум очень разрушителен в отношении смысла. И поскольку он настаивает, что все должно быть познано, он не может допустить третьей категории, непознаваемого, которое остается непознаваемым вечно. А именно в непознаваемом - смысл жизни.

Все великие ценности: красота, любовь, Бог, молитва - все, что только есть действительно важного, что делает жизнь достойной того, чтобы жить, составляет третью категорию: непознаваемое. Непознаваемое - это другое название Бога, другое название таинственного и чудесного. Без него в твоем сердце не может быть никакого удивления - а без удивления сердце - это вообще не сердце, и без благоговейного трепета ты теряешь нечто безмерно драгоценное. Тогда твои глаза полны пыли, они теряют ясность. Тогда птица продолжает петь, но на тебя это не влияет, в тебе ничто не шевелится, твое сердце не тронуто, потому что ты уже знаешь объяснение.

Деревья зелены, но их зелень не превращает тебя в танцора, в певца. Она не порождает поэзии в твоем существе, потому что ты знаешь объяснение: хлорофилл делает деревья зелеными. Тогда от поэзии не остается ничего. Когда есть объяснение, поэзия исчезает. Все объяснения утилитарны, они не относятся к предельному.

Если ты не доверяешь непознаваемому, как тогда ты можешь сказать, что роза красива? Где ее красота? Это не химический компонент розы. Розу можно проанализировать, но ты не найдешь в ней никакой красоты. Если ты не веришь в непознаваемое, ты можешь произвести вскрытие человека, посмертно - и не найдешь в нем никакой души. И ты можешь продолжать искать Бога, и нигде его не найдешь, потому что он всюду. Ум продолжает его упускать, потому что уму хочется, чтобы он был объектом, а Бог не объект.

Бог - это вибрация. Если ты настроен на беззвучный звук существования, если ты настроен на звук хлопка одной ладонью, если ты настроен на то, что индийские мистики назвали анахат - предельная музыка существования, если ты настроен на таинственное, ты узнаешь, что есть только Бог, и нет ничего другого. Тогда Бог становится синонимом существования.

Но эти вещи нельзя понять, эти вещи нельзя низвести до знания - и именно в этом Теннисон упускает, упускает всю суть. Он говорит:

Маленький цветочек - если бы только я мог понять, что ты такое, с корнем и всем сущим, все во всем, я знал бы, что такое Бог и человек.

Но все это "бы" и "если".

Басе знает, что такое Бог и человек, в этом восклицательном знаке - кане. "Я изумлен, я удивлен... подорожник цветет у ограды!"

Может быть, это ночь полнолуния, или, может быть, раннее утро - я вижу реального Басе, стоящим у обочины дороги, неподвижно, словно у него остановилось дыхание. Подорожник... и так красиво. Все прошлое ушло, все будущее исчезло. В его уме больше нет вопросов, лишь чистое изумление. Басе стал ребенком. Снова эти невинные глаза ребенка, смотрящие на подорожник, внимательно, любяще. И в этой любви, в этой заботе есть совершенно другого рода понимание - не интеллектуальное, не аналитическое. Теннисон интеллектуализирует все это явление и разрушает его красоту.

Теннисон представляет Запад, Басе представляет Восток. Теннисон представляет мужской ум, Басе - женский. Теннисон представляет ум, Басе - не-ум.