VI. Аргумент четвертый: теория души как эйдоса жизни (96 а — 107 Ь)

1. Рассказ Сократа о своих прежних занятиях натурфило­софией и критика им определения причин как чисто физиче­ских (96 а — е). Если к единице прибавить другую единицу, получится двойка; но эта же двойка получится и в том слу­чае, если единицу разделить на две части; следовательно, при­чина получения двойки не в увеличении единицы и не в ее разделении (96 е — 97 Ь). Исследование физических причин ни
к чему не приводит даже у Анаксагора с его учением о косми­ческом Уме: остается неизвестным, почему Земля плоская или круглая и как произошел физический мир, и уж тем более остается неизвестной подлинная причина пребывания Сократа в тюрьме, которая есть результат вовсе не строения его тела,
но приговора афинян и его собственного нежелания покидать тюрьму (97с — 99с).

2. Учение о причинах, а) Подлинной причиной вещей является то, что в них существует само по себе: большой размер вещи зависит от того, что ей свойственна большая вели­чина, и высокий человек не головою больше низкого человека, но в силу своей причастности большой величине, а голова че­ловека может быть причиной и его высокого, и его низкого роста. Это значит понимать причину как понятие, или смысл
(1одо8), благодаря которому и определяется «истина сущего»; это и есть идея (е!(1ов), которой причастно все существующее и от которой все получает свое имя (99 и — 102 а), включая рост Федона, Симмия и Сократа (102 Ъс). б) Однако если Симмий ниже Федона и выше Сократа и сразу причастоп идее большой величины и малой величины, то это не значит, что сами понятия большого и малого смешиваются или переходят
одно в другое; это значит только то, что большое и малое берутся здесь не абсолютно, но только в сравнении с чем-ни­будь другим, т. е. относительно. Смешивается и переходит одно
в другое то, что подчинено этим понятиям, но не самые поня­тия; и если подчиненное одному понятию становится подчи­ненным другому понятию, то первое понятие отступает или гибнет для данного предмета (102 с! — 103 с), в) Поэтому вещи хотя и не противоположные друг другу, например огонь и снег или двойка и тройка, но причастные противоположным идеям, т. е. понятиям тепла и холода или понятиям четности и нечет­ности, не терпят в себе одновременного присутствия противо­положных идей, так что огонь, превращаясь в снег, теряет идею холода, и двойка, превращаясь в тройку, теряет идею четности (103 с! — 105 с).

3. Отсюда вывод и для души: как четность несовместима с нечетностью, так и душа, будучи жизнью тела, несовместима с его смертью; и когда умирает тело, то душа не умирает, а только отступает от тела (105с — е); и если неуничтожима четность, когда четная двойка становится нечетной тройкой, а только отстраняется от тройки, то и когда умирает тело, душа тем самым вовсе не умирает, а продолжает быть неуничтожи­мой, хотя уже и отделяется от земного тела (106 а—107 а). При этом подобное рассуждение о душе относится и вообще ко всем «первым основаниям» бытия (107 Ь).