КУЛЬТУРНЫЕ ГЕРОИ

Несомненно, отправной точкой хронологии шестидесятников служит XX съезд КПСС, на котором Н.С. Хрущев открыто развенчал культ Стали­на, рассказал о преступлениях сталинского режима. Началась реабилитация пострадавших, в результате которой из лагерей вернулась значительная часть интеллигенции, ставшая движущей силой «оттепели».

Шестидесятничество охватило многие сферы культуры: прозу, драматур­гию, литературную критику, журналистику, театр, живопись, кинематограф, науку²¹. Его считают самым представительным течением российской лири-

кой машинкой с тупыми зубьями, осыпая хлюпаю­щий калганчик проклятиями и подзатыльниками. Помню старый деревянный трамвай с рекламой «3%-го займа» на крыше: веревка вдоль окон, тор­мозное колесо рядом с местом кондуктора, звон­ки, грохот и колыханье, визг стали на поворотах. Кондукторша тогда с места не сходила, сидела ба­рыней: «На передней площадке, передаем на биле-

ты!». Передавали. Двери не закрывались, большие парни на ходу соскакивали, где хотели. Их ругали. Почетные грамоты работникам несли уважение, ими гордились, хранили. Хранят до сих пор, сме­ются да хранят. Портрет на Доске почета у про­ходной возносил трудягу до небес.

Весна 1961-го. Планетарная весна, планетарная любовь: люди, страна, планета — все мое, мы все едины, мы счастливы. Как весенний подарок — полет Юрия Гагарина. Ясным апрельским утром голос Левитана по радио: «Передаем важное пра­вительственное сообщение...». Частная жизнь в ту пору не умещалась в кварти­рах, вылезала во дворы. Взрослые играли в во­лейбол после работы, танцевали во дворах под Кристалинскую — летом это было каждый вечер. Парни мастерили деревянные самокаты на под­шипниках и с грохотом гоняли вокруг дома. Парни, парни — это в наших силах: Землю от пожара уберечь! — гремело радио.

А то затевали строить ходули. Качели. Подкид­ные доски — как они прыгали, наши парни, на этих досках: выше облаков! На лавочке соседки судачили про новые деньги. С 1 января ходили нового образца и меньшего до­стоинства. А пучок лука на рынке как был 10 коп, так и остался. И Кубу бомбят... Сокращено по источнику: Киршин В. Очерки част­ной жизни пермяков //Уральская новь. 2002. № 13.

²⁰ Иконников А.В. Архитектурные утопии 60-х годов // Советское искусствознание. 1991. № 27. С. 219.

²¹ См.: Буртин Ю. «Шестидесятники» перед судом современного конформизма//Литературная га­
зета, 1997. 22 янв.

ки второй половины XX в., давно уже переросшее поколенческие рамки. К поэтам-шестидесятникам относятся Е. Евтушенко, Р. Рождественский, А. Галич, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, Н. Матвеева, Ю. Мориц, В. Вы­соцкий, Р. Казакова, Б. Окуджава, Н. Коржавин, И. Бродский и некоторые другие. Пленум московской писательской организации в 1962 г. обсуждал творчество молодых писателей, среди которых, наряду с названными Е. Ев­тушенко, Р. Рождественским, А. Вознесенским, В. Аксеновым, Б. Ахмаду-линой, звучали имена В. Чивилихина, Е. Исаева, Ю. Семенова, Г. Семено­ва²², их тоже надо относить к шестидесятникам.

Поразительно стилевое и тематическое разнообразие российской прозы 1960-х: «лагерная» (А. Солженицын, В. Шаламов), «военная» повесть (В. Бо­гомолов, Ю. Бондарев, В. Быков, К. Воробьев), «исповедальная» проза (А. Кузнецов, А, Гладилин, В. Аксенов), «деревенская» проза (В. Шукшин, В. Бе­лов, Ф. Абрамов, А. Яшин, В. Астафьев), «городская» проза (Ю. Трофимов, Л. Петрушевская), писатели, составившие существенную часть третьей вол­ны русской эмиграции (Г. Владимов, В. Максимов), сатирическая проза (В. Войнович)²³. Органичным продолжением шестидесятников стало творче­ство А. Рыбакова, А. Жигулина, М. Шатрова в середине 1980-х гг. По оценкам

Вяч. Курицына²⁴, эти литераторы довер­шили своими произведениями то, что было начато шестидесятниками.

«В моей памяти шестидесятники предстают, окруженные кухонными разговорами и модой на диссидент­ство; с их чувством локтя соседа; с тол­стыми журналами и специфическим культом книжности. Книги были «ин­теллектуальным укрытием», они превратились в дефицит и в престиж одно­временно. Ключевыми словами были «прочитал», но чаще «имею». («Он читал Солженицына и Рамаяму!» — это было круто так же, как сейчас иметь дорогой автомобиль.) Сформировалась и особая порода людей — собираю­щих книги, читающих книги, и говорящих почти только о них. В книжных магазинах процветали «отделы обмена», был и книжный «талон», сначала на острове, затем в коридорах ныне почившего кинотеатра «Новости дня». По схожести круга чтения заводились знакомства и приятельские отноше­ния. Существовала особая прослойка — книжники, которые могли достать все и читавшие почти все. Позже часть из них распродала-раздарила библиотеки и поставила крест на книжной жизни; остальные еще собирают книжки, встречаются друг с другом, чтобы бесконечно пережевывать новинки. Про­рвавшись через семидесятые, через десятилетие дефицитов, многие из них так и остались «шестидесятниками», поколением своей молодости, с носталь­гией по закрытым кинопросмотрам и полузапрещенным знаниям»²⁵.

В широкие массы вышли, как сто лет назад это делали народники, сугубо камерные поэты. На переполненных стадионах читали свои стихи Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский, во дворцах культуры — Булат Окуджава.

²² См.: Культурная жизнь в СССР, 1951-1965: Хроника. М., 1979.

²³ См.: Прищепа В.П. Российского Отечества поэт (Е. А. Евтушенко: 1965-1995 гг.). Абакан, 1996.

²⁴ Курицын Вяч. Четверо из поколения дворников и сторожей // Урал. 1990. № 5. С. 171.

²⁵ Попадин А. Маршрут поколений. От «шестидесятников» до «гоблинов» (http://kn.koenig.ra).

К «титанам шестидесятых» принято сегодня относить таких актеров и деятелей культуры, как Марлен Хуциев, Леонид Броневой, Михаил Козаков, Олег Табаков, Григорий Чухрай, Михаил Жванецкий, Александр Ширвиндт, Алексей Козлов, Валентина Пономарева, Лариса Голубкина, Жанна Бичев-ская. Шестидесятников отличает особое нравственное единство; искрен­ность, возведенная в крайнюю степень; неприятие всякой фальши, нена­висть к равнодушию и мещанству; ответственность, выраженная в постула­те «кто, если не ты»; максимализм; «...они совершили много глупостей, подлостей — никогда»²⁶.

Шестидесятничество — кухонные разговоры, «вражеские голоса» по «транзистору», песни под гитару, мода на диссидентство, культ книжности

Распространенный тип художественного произведения того времени — субтильного вида молодой человек, по всей видимости, интеллигент-очка­рик, уезжает на дикий Север или в Сибирь на комсомольскую стройку, пре­одолевает огромные трудности, проверяет глубину своих чувств в любовных коллизиях, изживает из себя индивидуализм и остатки домашней социали­зации. Воспитывая характер и превращаясь в настоящего человека. Вспом­ним повесть о Маресьеве: для превращения в настоящего человека военно­му поколению надо было совершить более серьезные поступки и преодолеть большее число препятствий. Но время смягчает нравы, и шестидесятники равняются на своих отцов, покоряя трудовые высоты.

return false">ссылка скрыта

Для изобразительного искусства характерен суровый человек в телогрейке с лопатой (киркой, рюкзаком) на фоне тайги, эстакады, арматуры. Миф о географическом месте жизни, где человек будет счастлив, в те годы поме­нял местами столицу и палаточный городок сибирской стройки. Так, в пье­се Н. Ивантер «Бывшие мальчики» герой вынужден остаться в столице, и

²⁶ Жуховицкий Л. Самая удачная карта // Книжное обозрение. 1993. 22 окт.

сверстники, уезжающие в Сибирь, очень его жалеют. Потребовалась целая пьеса, чтобы доказать, что герой может состояться и в Москве²⁷. Жизнь, даже будничная, для героев 1960-х гг. оставалась подвигом, борьбой, в которой можно погибнуть, потому что есть за что. И бросались на борьбу, рискуя жизнью, аксеновские «коллеги», прораб из повести В. Войновича «Хочу быть честным». Иногда смерть становилась единственным отличием героя от «толпы», к примеру — Наташа из пьесы Э. Радзинского «104 страницы про любовь»²⁸.

Вся музыкальная культура того времени насыщена приметами далекого пространства, по которому «трое суток шагать, трое суток не спать», в кото­ром строится «ЛЭП-500 — не простая линия», а уж до «далекого пролива Ла-перуза», куда «бросают камешки с кру­того бережка», — просто рукой подать по сравнению с открытыми в Арктике и Антарктиде полярными станциями. Все — по плечу, все — радостно. И все­му этому хозяин он — вчерашний деся­тиклассник, пацан, у которого так мно­го сил, а цель так ясна и близка²⁹. По­эзия и проза ранних шестидесятников наполнена словами «ребята», «мальчи­ки», «пацаны», «мальчишки». Так обра­ щаются к сверстникам и Б. Окуджава, и Б. Балтер («До свидания, мальчики»), и Е. Евтушенко, и Б. Ахмадулина, и многие другие.

За образец для подражания выбирается не отец, победивший в войне, но дед, свершивший революцию. Войну выиграли мальчишки — не отцы: «Будь здоров, школяр» Б. Окуджавы, «Баллада о солдате» Г. Чухрая, «Иваново дет­ство» А. Тарковского. Это было время второго рождения феномена Павки Корчагина, нового революционного «святого». В образе революционера, считает Г.М. Торунова, больше всего привлекали его бескорыстие, очищен-ность от быта: все его имущество — маузер; у новых революционеров — «руки любимых вместо квартир». Здесь как бы совмещалась материальная нищета (по принципиальным соображениям) и нравственная чистота. Фор­мулы «Революцию нужно делать чистыми руками» и «В жизни всегда есть место подвигу!» для шестидесятников слились воедино, определив культур­ные координаты не только эпохи дедов, но и их собственную.

Ренессанс революционной романтики 1920-х гг. вполне гармонировал тогда с войной против мещанства и пошлости. Всячески клеймилось стяжа­тельство, так как оно противоречило святым идеям равенства и братства. С плюшевыми абажурами, граммофонами, сервантами боролись неутомимо и злобно в фельетонах, стихах, поэмах, романах и т.д. Консерваторы также оказались под влиянием этих новых идей и стали называть своих оппонен­тов обывателями.

⁷ См.: Скобелев В.П. Новые конфликты — новые характеры // Подъем (Воронеж). 1963. № 1.

⁸ Торунова Г.М. Мифология шестидесятников (http://netrover.narod.ru).

⁹ Там же.

Журнально-издательскими вехами новой эпохи стали следующие собы­тия: в 1955 г. выходит первый номер журнала «Юность», в 1956 г. создается молодежный театр «Современник», в 1958 г. состоялось открытие в Москве памятника В.В. Маяковскому, площадь около которого превращается в сво­бодную поэтическую трибуну. Постепенно формируется целая сеть моло­дежных клубов и кафе, среди которых самыми знаменитыми были москов­ские «Аэлита» и «Молодежное». Молодые получили свою культурную нишу для общения, свою аудиторию, свою сцену, свой экран. С середины 1950-х гг. в отечественной литературе формируется новый феномен — «юношеская» (журнал «Юность») повесть.

На страницах журнала «Новый мир», возглавляемого А. Твардовским, читателю открывались имена литераторов новой реалистической прозы: С. Залыгин, Ю. Домбровский, В. Быков, В. Войнович, В. Шукшин, В. Тен­дряков, Г. Владимовидр. Кульминационным моментом стала сенсационная публикация повести А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». В этой повести сознанию советского читателя открылся новый пласт совре­менного бытия — жанровая картина сталинских лагерей. Новая литература открывала как бы потусторонний мир, лежавший за пределами романтичес­кого героизма и трудовых будней строителей коммунизма.

В 1960-е гг. появляются замечательные фильмы В. Шукшина, Г. Чухрая, А. Тарковского, Э. Рязанова, Н. Михалкова, спектакли Ю. Любимова, рабо­ты Эрнста Неизвестного и Юрия Васильева, среди актеров приобретают широкую популярность Иннокентий Смоктуновский и Валентин Гафт, Олег Басилашвили и Евгений Урбанский. В те годы ежегодно создавались ленты, вошедшие в золотой фонд нашего кино.

В конце 1960-х в Большой театр влилось новое молодое поколение, со­ставившее впоследствии содержание последней золотой страницы в исто­рии театра. Елена Образцова, Маквала Касрашвили, Тамара Синявская, Владимир Атлантов, Юрий Мазурок, Евгений Нестеренко вызвали револю­ционное обновление стандартов и стиля работы оперной труппы.