Письмо 25

От виконта де Вальмона к маркизе де Мертей Вот вчерашний бюллетень. В одиннадцать часов я зашел к госпоже де Розмонд и под ее охранойвведен был к мнимой больной, которая еще лежала в постели. Под глазами у неебыли круги: надеюсь, она спала не больше моего. Я улучил минутку, когдагоспожа де Розмонд отошла, и протянул свое письмо. Его не взяли, но яоставил его на постели и принялся заботливо пододвигать к ней кресло моейтетушки, пожелавшей сесть поближе к своей милой девочке, которой пришлосьзажать письмо в руке, чтобы предотвратить скандал. Больная, на свою беду,заявила, что у нее, кажется, небольшой жар. Госпожа де Розмонд попросиламеня пощупать ей пульс, всячески расхваливая мои познания в медицине.Прелестница моя испытала двойную неприятность: ей пришлось протянуть мнесвою руку, испытывая в то же время опасение, что ее маленькая ложь сейчасобнаружится. Я действительно взял ее руку и зажал в одной из своих, а другойпринялся ощупывать эту свежую пухлую ручку от кисти до локтя. Лицемеркаоставалась невозмутимой, и я, отойдя от кровати, сказал: "Пульс нисколько неучащен". Предполагая, что взор ее был суров, я, чтобы наказать ее, нестарался поймать его. Вскоре она сказала, что хочет встать, и мы оставили ееодну. Она спустилась к обеду, который прошел весьма уныло, и заявила, что непойдет на прогулку, давая этим понять, что случая поговорить с нею у меня небудет. Я понял, что тут надо прибегнуть к вздоху и страдальческому взгляду.Видимо, она этого ждала, ибо за весь день это был единственный раз, что мнеудалось встретиться с ее взором. Хоть она и скромница, а у нее, как у всякойдругой, есть свои хитрости. Я уловил минуту, чтобы спросить ее,соблаговолила ли она известить меня, какая мне уготована участь, и несколькоудивился, услыхав в ответ: "Да, сударь, я вам написала". Мне не терпелосьполучить это письмо, но - хитрость ли снова, или неловкость, или робость -она передала мне его лишь вечером, перед отходом ко сну. Посылаю вам еговместе с черновиком моего письма к ней. Прочтите и судите сами, с какимпоразительным лицемерием она уверяет, что не испытывает любви, в то времякак я убежден в противном. А ведь если я потом обману ее, она станетнегодовать, хотя обманула меня первая! Прелестный друг мой, даже самыйизворотливый мужчина может в лучшем случае лишь сравниться с самой правдивойженщиной. Придется мне, однако, сделать вид, будто я верю всем этимроссказням, и выбиваться из сил, разыгрывая отчаяние, потому что сударынеугодно изображать суровость! Ну, как не мечтать о возмездии за все этикозни?.. Но - терпение... Пока же прощайте. Мне надо еще много писать. Кстати, письмо бесчеловечной вы мне верните. Может случиться, чтовпоследствии она вздумает набивать цену всем этим пустякам, и нужно, чтоб уменя все было в порядке. Я ничего не говорю о маленькой Воланж. Мы побеседуем о ней при первойже встрече. Из замка ***, 22 августа 17...