Выбор места и времени проведения допроса

Решение этого вопроса — проблема, требующая де­тального рассмотрения. Анализ практики организации допроса показывает, что следователи повсеместно и почти постоянно проводят допросы в своем кабинете, вызывая свидетелей в основном повесткой, реже - по те­лефону: Обе эти формы вызова весьма удобны в органи­зационном отношении, однако часто неудачны с такти­ческой точки зрения.

Известно, что одним из очень эффективных такти­ческих приемов является внезапность допроса. Но о какой внезапности можно говорить, если повестка пред­писывает гражданину явиться на допрос через несколько дней? Правда, утрата фактора внезапности вряд ли повредит результатам допроса добросовестного, не за­интересованного в исходе дела свидетеля. Он при лю­бых условиях не будет искажать истину. Совсем иное — свидетель, заинтересованный в сокрытии правды. За время до явки к следователю он успеет и обдумать, и со­гласовать с кем нужно ложную свидетельскую позицию, заручиться наперед поддержкой своих ложных показа­ний другими лицами. Таким образом, вместо значитель­ных тактических преимуществ, приносимых внезапнос­тью допроса, следователь ставит себя в заведомо худшее но отношению к допрашиваемому положение, находясь в котором, ему будет трудно, а порой и невозможно, дос­тичь целей допроса.

Лучший способ обеспечить внезапность — явиться для допроса свидетеля к нему на работу (естественно, в его рабочее время), причем без предварительного пред­упреждения.

В этих же целях можно допросить свидетеля (потер певшего) и в его доме (квартире). Закон не запрещая i таких допросов (но не в ночное время). Однако этим при вом следует пользоваться крайне осторожно. Допраинвая свидетеля в его доме, следователь, образно говоря, играет на чужом поле. «Свое поле» дает допрашиваемо­му несомненные преимущества как хозяину и, напротив, существенно ограничивает возможности следователя, так как — он незваный гость. Следователь вынужден приспосабливаться к обычному для жизненного уклада семьи свидетеля ходу событий. Необходимой довери­тельной обстановки для допроса может и не быть (ря­дом жена, дети свидетеля, уйти которым некуда, и т. п.). Текущие потребности семьи и какие-либо неотложны i-' семейные обязанности могут отвлекать допрашиваемо­го, а он, в свою очередь, может использовать эти обстоятельства как возможность лучше обдумать ответ на во­просили уклониться от ответа.

Однако главная опасность — не в этом, а в том, что в чужом доме (квартире) следователь может стать жерт-кой неожиданного, спровоцированного допрашиваемым или членами его семьи события. И если такое событие вызовет у следователя состояние фрустрации (расте­рянности, дезорганизованности) либо он неправильно оценит ситуацию, то его действия по выходу из этой си­туации могут быть не самыми разумными с позиций са­мозащиты, законности или этики.

Но если даже ничего неожиданного не случилось и допрос прошел в обычном порядке — это не означает, что все закончилось хорошо. Недобросовестный допраши­ваемый, сочтя выгодным для себя или иных лиц скомп­рометировать следователя, лучшего случая, чем приход следователя к нему домой (да еще вечером), искать не будет. Достаточно сочинить и направить по инстанци­ям письменный пасквиль о недостойном поведении сле­дователя в доме допрошенного (скажем, пришел пья­ным, буйствовал, оскорблял, угрожал «посадить», приставал к жене или дочери, вымогал взятку и т. п.). Помимо заявителя эти «факты» подтвердят один-два взрослых члена его семьи и... неприятности для следо­вателя начались.

Тем не менее бывают случаи вполне оправданного допроса свидетелей (потерпевших) у них на дому. К ним относятся допросы стариков, людей с ограни­ченной подвижностью, слабым зрением, а также тяже­ло больных. Здесь риск «нарваться на неприятности» заведомо нейтрализуется очевидно гуманистическими побуждениями следователя. К тому же вероятность провокаций со стороны людей указанных категорий — ничтожна.