Б. Информация и общественное мнение

Констатация неоднозначности, как бы хорошо аргументирована она ни была, оче­видно, недостаточна с точки зрения теории, как это бывает всякий раз, когда слож­ность проблемы вызывает нерешительность. В этом случае существует искуше­ние разграничить при анализе содержания массовой информации «общественное мнение» и «информацию», «комментарии» и «факты», «истолкование» и «дан-

520 Глава 19, Массовые коммуникации______________________________________________

ное». Такое разграничение не столь грубо, как это могло бы показаться, поскольку оно как раз лежит в основе модели, которой следуют при рассмотрении научных статей: «метод» и «результат», с одной стороны, и «дискуссия», «обсуждение» — с другой.

Тем не менее совершенно очевидно, что такое разграничение не могло бы про­двинуться далеко в том случае, который нас здесь интересует. С одной стороны, формируется и укрепляется мнение об информации. С другой стороны, качество информации зависит от качества мнения, которое ее оценивает. В обоих случаях это мнение обычно вытекает из предшествующей установки, которая к данному моменту уже сложилась. Таким образом, мнение предстает как применение к дан­ным обстоятельствам. Из этого следует, что ценность истинности высказывания смешивается с предвзятой оценкой допустимости этого высказывания. Именно это показывает, в частности, эксперимент, который описывает Рукэтт (Rouquette, 1994а).

Трем группам студентов, составленным по случайному принципу, дают восемь предложений из программы немецкой национал-социалистической партии, опуб­ликованной Гитлером в 1920 г. (например, такие: «Мы требуем участия в прибы­лях крупных предприятий»; «Мы требуем введения широкой системы пенсий по старости»; «Государство должно заниматься здравоохранением, защитой матери и ребенка, запретом детского труда» и т. п.). Испытуемые должны указать степень своего согласия с каждым пунктом по пятибалльной шкале. Первой группе было сказано, что это требования «какой-то политической партии» без дальнейшего уточнения; второй группе сообщили, что это требования «национал-социали­стической партии», а третьей — нацистской партии. Результаты эксперимента показывают, что отвергающие ответы в третьей группе чаще, чем в первой (соот­ветственно 48 и 29%). Во второй группе число отвергающих ответов оказалось таким же, как в первой: также 29%. Между тем предложенные высказывания со­впадали буквально, а наименования партий — «национал-социалистическая» и «нацистская» — объективно синонимичны. То, что, по-видимому, испытуемые этого не знали, не помешало им высказываться по-разному на основе одного только наименования. Именно это и требовалось доказать. Мы констатируем, что имен­но «эффект ярлыка», а не разумность, мобилизует мнение, определяющее оценку. Пропаганда (см. ниже) уже давно использует этот феномен как одно из основных правил своей технологии.

Эта диалектика информации и общественного мнения, однако, не охватывает всех аспектов, с которыми мы сталкиваемся. Действительно, сегодня большая часть массовой информации развертывается в когнитивном пространстве, не свя­занном непосредственно ни с общественным мнением, ни с самой информацией как таковой, каким бы ни было соотношение между ними. Она связана с совмест­ным развлечением или, если хотите, зрелищем. Действительно, спорт, эстрадные представления, сериалы и другие виды фильмов, всевозможные «события», сня­тые на кинопленку или представленные на сцене, — все это занимает главное ме­сто в телевизионных программах. Другие средства массовой информации, в част­ности пресса, анонсируют, комментируют и критикуют эти программы. Радио, в свою очередь, рассказывает о кино. Церемонии вручения премий за лучшие фильмы года показывают по телевидению и т. д. Таким образом, мы постоянно по­лучаем информацию о зрелище и мнение о нем, если не происходит превращение

___________________________________________________ Б. Дифференциация ролей 521

зрелища в подобие реальной действительности. Некоторые мыслители (Jean Baud-rillard, Guy Lebord) подвергли весьма острой критике эту мутацию, которую со­циальные психологи, как правило, трусливо игнорировали.