Б. Когнитивный субъект: субъект социальный

Ясно, что когнитивный субъект не может ограничиться просто существованием, не быть вписанным в общество. Если мы хотим так поступить, мы сталкиваемся с неудачами. Так, например, когда два исследователя (Oleron, Legros, 1977, 1986) попытались понять, как дети в возрасте 4-7 лет используют свои знания (языко­вые и неязыковые), чтобы судить об истинности некоторых фраз, содержавших глаголы, предполагающие истинность второй части предложения, результаты по­казались им странными, по крайней мере с точки зрения теории. Рассмотрим две фразы:

• «Пьер был недоволен, что приходится одалживать кому-то свои игрушки»;

• «Пьер был недоволен, что идет дождь».

В рамках теории мы ожидали положительного ответа на вопросы: «Дал ли Пьер поиграть своими игрушками?» и «Шел ли дождь?» Однако дети ответили «нет» на первый вопрос и «да» на второй. В чем дело? Мы говорим: «Можно себе представить, что высказывание 1 активирует такой контекст, что ребенок иденти­фицирует себя с Пьером и проецирует свою собственную реакцию: если он недо­волен, что приходится одалживать что-то, что ему принадлежит, он не одалжива­ет. Напротив, тот факт, что идет дождь, от его воли не зависит. Можно также вести анализ, основываясь на показателях, допускающих такое истолкование. Фраза 1 содержит притяжательный детерминатив «свой», который позволяет ребенку сделать вывод, что он волен распоряжаться по своему усмотрению тем, что ему принадлежит. Оказался ли бы ответ таким же, если бы вопрос относился к фразе, ^в которой «свои игрушки» были бы заменены на «игрушки» вообще, без указания принадлежности (Ghiglione, 1997, op. cit., p. 236)?

Сформулировав проблему в позитивных терминах, мы можем проиллюстри­ровать ее экспериментально. В одном эксперименте (Ghiglione, Kokenbosch, 1993) Испытуемым была дана информация, полученная из средств массовой информа­ции. Экспериментаторы стремились выяснить, что запомнят испытуемые из ин­формации, представленной им в виде газетной статьи. Результаты показывают,

510 Глава 18. Высказывания и убеждение

■ Социально-психологическая прагматическая перспектива коммуникации 511

 

Тем не менее это отличает не только политического деятеля. «Обычный» соци­альный субъект поступает так же. В исследовании Гильона и Ландре (Ghiglione, Landre, 1996) юрист, университетский профессор, специалист по медицинскому праву, по просьбе авторов, составил три текста, каждый из которых должен был соответствовать следующим инструкциям. 1. Составьте, пожалуйста, текст приблизительно на пять страниц, предназна­ ченный для других юристов, на тему: искусственное оплодотворение; юри- • дические проблемы. 2. Составьте, пожалуйста, текст приблизительно на пять страниц, предназна­ченный для студентов, изучающих право, на тему: искусственное оплодо­творение; юридические проблемы. 3. Составьте, пожалуйста, текст приблизительно на пять страниц, предназна­ченный для широкой публики, на тему; искусственное оплодотворение; юри­дические проблемы. Ожидались модификации высказываний в зависимости от аудитории, для Которой они предназначались. То есть предполагалось, что будут внесены изме­нения, связанные с представлением о слушателях и ведущие к отбору языковых элементов, позволяющих, благодаря своим прагматическим характеристикам, до­статочно приспособить текст к слушателям, с целью их убедить. Эти изменения Должны были быть примерно следующими. 1. Поскольку предполагаемые слушательские аудитории располагались по степени убывания компетентности (от юриста до широкой публики), можно

что в соответствии с данными психолингвистики испытуемые-читатели запоми­нают то, что составляет макроструктуру текста, лучше, чем все остальное. Но выявилось также, что в соответствии с данными социальной психологии на ис­пытуемых-читателей оказывают воздействие имеющиеся у них представления предшествующие событию, описанному в статье. Вследствие этого испытуемые воспроизводя содержание текста, отдают предпочтение действующему лицу, кото­рое представлено в статье как второстепенный участник события, но воспринима­ется как центральный социально-психологическими субъектами. Подводя итоги исследования, мы сделали следующие выводы: испытуемый-собеседник, которым мы занимались, вел себя одновременно как «когнитивный механизм» и как «соци­альный механизм». В «когнитивном механизме» следует отметить осуществление процесса обработки дискурсивной информации, более или менее независимого от контекста сообщения. В «социальном механизме» следует отметить осуществле­ние процесса воссоздания референции, отсылающего к обработке информации, связанной с предшествующими знаниями и представлениями, имеющимися у со­циальных субъектов, структурирующих эти знания, оценивая их. Такой подход позволяет не оставлять без внимания и процессы понимания/ запоминания того, что «говорит» текст как структурированная организация содержания, и процессы воссоздания того, что «значит» текст для социального субъекта — носителя зна­ний и убеждений, организованных в систему представлений.