Е. Стереотип и дискриминация

Самый большой недостаток теории авторитаризма заключается не в том, что она ошибочна, и не в том, что опросники, лежащие в ее основе, имеют методические Промахи. Самый большой ее недостаток — это то, что такой подход, если считать ^его полной теорией предрассудков, ведет к недооценке размаха и тонкостей ра­сизма. Данный подход подошел бы для иллюстрации склада ума и неосознанной Мотивации некоторых экстремистски настроенных фанатиков. Однако эти люди составляют меньшинство: 10-15% населения в современных европейских странах

ц fH i лава 1 Л насизм, предрассудки и дискриминация

Е. Стереотип и дискриминация 479

 

имеют склонность к авторитарности. Расистские взгляды отнюдь не ограничива­ются этой категорией людей, ибо стереотипизированные убеждения могут ока­заться распространенными под общим названием «здравый смысл». Во Франции Национальный фронт мог бы привлечь лишь 15% голосов на выборах в Нацио­нальное собрание, но это вовсе не означает, что остальные 85% избирателей ли­шены предрассудков. Как показала Бригитта Орфали, Национальный фронт подобно многим группам меньшинства, затронул и политическое большинство' Антииммигрантские призывы, звучащие в политической борьбе в стране, были подхвачены «респектабельными» правыми. Более того, общая культурная атмо­сфера бичевания стереотипно представляемого «иностранца» создает декорации на фоне которых стал возможен успех Национального фронта.

Следовательно, необходимо рассмотреть более тонкие формы предрассудков и дискриминации, которые могут появиться при отсутствии бурных эмоций и вол­нений, считающихся базой авторитарных реакций. В произведении Кафки хозя­ин гостиницы, отказываясь предоставить комнату К..., утверждает, что лично он не имеет соответствующих чувств: «Я был бы счастлив сделать для вас прият­ное, — говорит он, — но "другие" могли бы быть против». Возможно, сам хозяин гостиницы и не страдает психическим напряжением, присущим авторитарным личностям. Но все-таки он осуществляет дискриминацию по отношению к К... и при этом оправдывается. Эта дискриминация основывается на убеждениях (или представлениях), существующих в культуре, относительно того, что «дру­гие» могли бы сказать, а также относительно того, как «чужие» должны приспо­сабливаться к обществу.

Для изучения предрассудков необходимо рассмотреть, как предположения, рас­пространенные в данной культуре, формируют реакции индивидов. Это значит, что надо выйти за пределы меньшинства, состоящего из авторитарных личностей или фанатиков, и изучить убеждения, разделяемые всеми, или то, что кое-кто из теоретиков назвал социальными представлениями. Некоторые когнитивные про­цессы, которые Адорно и соавторы идентифицировали у авторитарных личностей, двойственны не только фанатикам. Например, не только авторитарные личности склонны характеризовать социальные группы с помощью стереотипов. В 1950-х гг. американский психолог Томас Петтигру провел серию экспериментов, выявив­ших границы подхода, объясняющего предрассудки особенностями личности. Он констатировал, что предубеждение против чернокожих, присущее американцам белой расы, гораздо более распространено на юге США, чем в Северных штатах, и это не может быть объяснено с помощью понятия авторитаризма. Авторитаризм столь же распространен на Севере, как и на Юге, причем и в том и другом случае только меньшинство людей можно отнести к классическому типу авторитарной личности, тогда как вообще представители белой расы пользуются расистскими стереотипами. Даже на Севере, который считается более толерантным, большин­ство белых «в значительной мере признают стереотипное представление о чер­нокожем как о человеке ленивом, примитивном, легкомысленном, плохо пахну­щем. Однако жители Южных штатов, отказывающие неграм в равном праве на работу и жилье, а также в праве голоса на выборах, гораздо более многочислен­ны, чем северяне, стоящие на таких позициях» (Pettigrew, 1958, р. 37). Таким об­разом, стереотипы, относящиеся к предрассудкам, могут быть усвоены и приняты без психологического груза авторитаризма. Исследование Шенбаха в Западной

Германии содержит сходные выводы. Изучая аттитюды западногерманской моло­дежи по отношению к различным группам работников- иммигрантов, в частности к туркам и итальянцам, Шенбах (Schonbach, 1981) не пришел к выводу, что те, кто выражал больше всего стереотипов в области предрассудков, обязательно были вообще склонны к авторитарному и ригидному стилю мышления. Среди наиме­нее образованных представителей молодежи была отмечена тенденция к боль­шему количеству предрассудков, но различия незначительны, если сравнивать сходство в применении этих стереотипов с большинством немецкой молодежи. Таким образом, какова бы ни была степень их образованности, молодые нем­цы имели склонность считать итальянцев и турок задирами и непредсказуемыми и вообще были склонны к отрицательной оценке и той и другой группы имми­грантов.

Адорно с соавторами предполагали, что авторитарные личности характеризу­ются самоутверждающим когнитивным стилем, который мешает фанатикам пря­мо посмотреть на ошибочность своих предрассудков. В повседневной жизни эти люди применяют ригидные понятийные рамки, интерпретируя мир в соответст­вии со своими собственными предубеждениями. Авторитарная личность посто­янно замечает примеры лени чернокожих и корыстолюбия евреев. Стоящий на улице чернокожий сразу же квалифицируется как ленивый, а бизнесмен-еврей как корыстолюбивый. Чернокожие, которые тяжело работают, или бескорыстные щедрые евреи остаются незамеченными. Таким образом, мир авторитарной лич­ности, проникнутый предрассудками, существует и функционирует сам по себе, подобно обвинителям К..„.которые во всех его действиях усматривали подтверж­дение его «виновности».

Впоследствии и другие психологи отметили, что такие черты могли бы обна­ружиться в мышлении людей, отвергающих примитивный фанатизм авторитар­ных личностей. В работе Тэджфела (Tajfel, 1981) показано, насколько распростра­нен один из самых основных аспектов мышления стереотипами — категоризация. Понимание своего окружения предполагает, что людей и вещи, которые мы ви­дим, мы относим к тем или иным категориям, а не рассматриваем их как уни­кальные, абсолютно единственные. Например, индивидов можно отнести к кате­гориям «турки» или «итальянцы», «мужчины» или «женщины», «молодые» или «старые». Тэджфел предположил, что при некоторых условиях акт категоризации может привести к когнитивным разграничениям такого же типа, как те, которые используют для создания клише авторитарные личности. В лабораторном экспе­рименте Тэджфел показал испытуемым восемь линий различной длины. Каждая линия предъявлялась отдельно, и испытуемые должны были определить ее длину. В одном варианте эксперимента четыре более короткие линии были обозначены буквой А, а четыре более длинные — буквой Б. Тэджфел обнаружил, что один только факт определенного обозначения группы линий воздействует на сужде­ния испытуемых. Они были склонны оценивать все четыре более короткие линии группы А как более сходные по длине друг с другом, чем это было в действитель­ности. Точно так же они преувеличивали сходство линий группы Б. Напротив, ис­пытуемые были склонны преувеличивать различия между линиями А и Б: они со­чли самую длинную линию группы А более короткой, чем самая короткая линия группы Б. Короче говоря, они недооценили различия между линиями одной кате­гории и переоценили различия между группами разных категорий.

4bU i лава т л расизм, предрассудки и дискриминация

Е. Стереотип и дискриминация 481

 

То, что делают эти испытуемые в искусственных лабораторных условиях, не слишком отличается от того, что делает человек, который мыслит с помощью кли­ше, используя стереотипы. Испытуемые производят категоризацию стимулов, от­личающихся друг от друга при раздельном рассмотрении, а затем испытывают влияние категоризации при оценке этих стимулов. Тэджфел утверждал, что ре­зультаты его экспериментов содержат ясные следствия для изучения стереоти­пов. Одно лишь существование ярлыков, служащих для категоризации (напри­мер, «белый», «черный», «француз», «немец», «мужчина», «женщина»), может затронуть оценку категоризированных людей. Возможно, существует тенденция считать, что все члены одной и той же категории имеют большее сходство друг _с другом, чем это имеет место на самом деле, и больше отличаются от противостоя­щей им категории, чем на самом деле. Так, люди, возможно, предполагают, что немцы очень похожи друг на друга и сильно отличаются от французов. Такое суж­дение, по-видимому, приводит к признанию стереотипов: например, в этом случае предполагается, что немцы имеют черты, отличающиеся от качеств французов, точно так же как белые отличаются от черных или мужчины от женщин. Преуве­личение различий между группами линий А и Б безобидно, поскольку это не предполагает никаких оценочных суждений относительно линий А и Б. Однако аналогичные преувеличения, касающиеся черт, характеризующих национально­сти, расы или мужчин и женщин, могут нанести большой вред.

Проблема заключается в том, что предположения относительно черт различ­ных групп могут быть сочтены оценками «здравого смысла». Как таковые они мо­гут повлиять на выносимые суждения, так что при случае возможно возникнове­ние у людей реакции, проникнутой предрассудками, если бездумно принимаются предположения здравого смысла. Деревенские жители в романе «Замок», немед­ленно причислившие К... к категории «чужих», возможно, сильно преувеличили различия между собой и К... Кроме того, как пишет Кристева, само по себе слово «иностранец» не является нейтральным. Оно ведет к неблагоприятным и даже угро­жающим следствиям. Следовательно, даже те индивиды, которые считают себя доброжелательно настроенными по отношению к иностранцам, могли бы в конеч­ном счете обращаться с человеком, носящим такую этикетку, как с аутсайдером.

Как могут стереотипы здравого смысла тонко влиять на суждения, показал Дункан (Duncan, 1976) в изобретательно проведенном в США эксперименте. Один из стереотипов в мышлении людей белой расы заключается в том, что они счита­ют чернокожих необузданными. Этот стереотип постоянно укрепляется средст­вами массовой информации, рассказывающими о преступлениях и актах наси­лия, совершенных чернокожими. В результате стереотип может выступить в роли «здравого смысла» даже в сознании тех людей, которые отрицают свою принад­лежность к расистам. Для своего эксперимента Дункан обратился к выборке американских студентов, представителей белой расы. Их попросили посмотреть видеофильм, изображающий двух спорящих друг с другом мужчин. Предваритель­но экспериментатор дал инструкции актерам, игравшим эту сценку, во время ко­торой один ударяет другого. Сценка намеренно подана неоднозначно: зритель не знает, видел ли он игру или акт агрессии. Расовая принадлежность меняется: на­падающим оказывается то чернокожий, то белый. То же самое относится и к жертве.

Дункана интересовало, как испытуемые истолкуют эту сцену. Результат был следующий: если нападал чернокожий, то 70% испытуемых считали, что имел

место акт агрессии, но процент такой оценки падал до 15%, когда нападающим был белый. В отношении расовой принадлежности жертвы существенных разли­чий в суждениях не было, таким образом, строго одинаковое поведение белого и чернокожего оценивалось по-разному. Испытуемым казалось, что белый «игра­ет», а чернокожий проявляет агрессию. Эти результаты Дункан истолковал как вызванные тонким воздействием стереотипов: испытуемые «видели» то, что они ожидали увидеть.

Сходные результаты получили Сэйгер и Скофилд (Sagar, Schofield, 1980). Они показали школьникам неоднозначные рисунки, изображавшие белых и черноко­жих. Испытуемые сочли чернокожих персонажей более агрессивными, чем бе­лых. Здесь важно не то, что суждения испытуемых подчинены стереотипам. Дело в том, что суждения, в свою очередь, подтверждают стереотипы. В конечном счете испытуемые увидели своими глазами дополнительные доказательства агрессив­ности чернокожих: разве они не видели фильм, где чернокожий ударил белого? Таким образом, стереотип может укрепиться несмотря на то, что человек, кото­рый в него верит, не чувствует вражды к потенциальным жертвам предубежде­ния. Предрассудок укрепляется, хотя те, кто в него верят, считают, что у них пред­рассудков нет.

Люди не ограничиваются пассивной интерпретацией наблюдаемых сцен. Они сами тоже играют роль в этих сценах. Стереотипы в этом смысле могут опреде­лять действия так же, как и суждения. Отсюда могут возникнуть акты дискрими­нации, опять-таки при том, что осуществляющие их люди не осознают, что они проявляют на практике, в действии свои предрассудки. Этот феномен был проил­люстрирован в эксперименте, который провели Уорд и соавторы (Word et al„ 1974). Они попросили американских студентов, принадлежащих к белой расе, вести се­бя так, как будто бы они проводят собеседование по найму на работу. Желающим получить работу человеком был то чернокожий, то белый. Экспериментаторы отметили, что испытуемые чувствовали себя неловко при беседе со студентами-чернокожими. Разговор был более кратким и торопливым. Как и следовало ожи­дать, те, кто отвечали на вопросы, ощущали эту разницу в обращении. Во время более продолжительных и более дружеских бесед, которые обычно велись с белы­ми, «кандидаты» чувствовали себя свободнее. В другом эксперименте Уорд и его коллеги попросили актеров сыграть роли опрашивающих и опрашиваемых исхо­дя из впечатлений от видеозаписей бесед, проведенных в предыдущем экспери­менте. Белые и чернокожие актеры играли те же роли на основе тех же видеозапи­сей. Заснятые на кинопленку сцены, сыгранные актерами, были затем показаны Другим испытуемым, которых попросили оценивать кандидатов на рабочее место по успехам. Актеры, сыгравшие сцены с чернокожими кандидатами, были оцене­ны как менее удачные исполнители. Чернокожие кандидаты начинали нервни­чать. Если же разговор с ними был более кратким, сцены эти были сыграны кан­дидатами-черными так, что зрители сочли исполнение менее эффективным.

В реальной жизни в отличие от экспериментальной ситуации был бы получен Дополнительный результат: чернокожие кандидаты не смогли бы получить место, на которое претендовали. Люди, которые вели опрос так, что их поведение было Дискриминационным, не осознали бы происшедшего. Они считали бы, что вели беседу лояльно и на собственном опыте убедились бы, что чернокожие кандида­ты меньше подходили для того места работы, на которое претендовали. При этом