I JidDCi IU. Л01Э11Ч fi (читтупшчацгт
А. Язык и социальная ситуация 435
(Pratt, Bumstead, Raynes, 1976) в учреждении для умственно отсталых взрослых Количество информативных сообщений, обращенных к ним, изменялось обратно пропорционально степени умственной отсталости.
Вот парадокс, наводящий на размышления: обращаясь к людям менее компетентным в речевом и умственном отношении, индивиды прилагают адаптационные усилия, направленные, по-видимому, на то, чтобы эти люди могли их понять. При этом сообщаемое содержание становится ограниченным и, видимо, сводится к оперативным и нормативным вопросам. Таким образом, подтверждается то, что изменения словесной формы речи, ее упрощение с целью приспособления к ограниченной языковой компетентности собеседника лишь кажутся ограниченными только вербальной формой. На самом деле — это другое, более широкое явление. Форма выражения, следовательно, действительно выявляет некую форму социально-психологических отношений между двумя лицами.
Каковы же последствия этого особого вида отношений для хода обмена? Можно опасаться, что партнер, к которому обращена такая коммуникация, в конце концов заметит упрощение и будет стремиться уклониться от такого общения. Замечательное исследование, проведенное в Ирландии (Ноу, McKnight, 1977), показывает, что так и происходит в действительности. В этом эксперименте дети со слабым языковым и умственным развитием и дети с высоким развитием речи и интеллекта должны были выступать в роли индивидуальных опекунов по отношению либо к тому же слаборазвитому ребенку, либо к высокоразвитому. Опекуны должны были объяснять своим подопечным различные этапы заданной им работы. Наблюдая за тем, как выполнялись эти задания, авторы эксперимента могли оценить качество общения. В роли опекунов и те и другие дети проявили тенденцию к приспособлению своей речи к уровню подопечного ребенка в соответствии с тем, что было описано выше. Имея дело со слаборазвитыми детьми, в частности, все опекуны больше прибегали к императиву и нормативным элементам, способным привлечь внимание ученика. Но поразительно, что в то время, как слаборазвитые дети, обучаемые опекунами, также имеющими слабое развитие, очень хорошо выполняли задание, дело обстояло совсем не так, когда опекун был хорошо развитым ребенком.
Более подробный анализ полученных данных позволил авторам эксперимента понять, что именно объясняет неудачу общения в последнем случае. Высокоразвитые дети, обращаясь к отсталым детям, часто прибегали к высказываниям, содержащим не только выражение симпатии, но и насмешку, жалобы, угрозы. Опекуны со слабым развитием, общаясь с хорошо развитыми подопечными, давали меньше информации по заданию, и их высказывания содержали меньше слов и фраз, чем в случае, когда подопечным был умственно отсталый ребенок, такой же, как они. Можно ли истолковать такую позицию опекунов с низким уровнем развития как проявление замкнутости по отношению к более развитым партнерам. Другой эксперимент (Rime, Thomas, Laubin, Richir, 1983) позволяет высказать на этот счет некоторые соображения. Взаимодействуя с равными себе по возрасту развитию партнерами, умственно отсталые подростки независимо от хорошег или плохого развития речи вели себя как равные. Но эти две группы вели сео иначе, когда в ситуацию вводили взрослого воспитателя. У слаборазвитых подр0 стков сразу снижался уровень зрительного внимания к элементам физического социального окружения.