Цель - выгода

Приступим к рассмотрению следующего за поколением «реформ» – молодежного поколения тувинцев.

К нему можно причислить тех, кто родился в период с 1970-х годов до 2000 года. По сути, это уже первое поколение XXI века.

При этом важно отметить, что, согласно статистике, тех, кому сегодня от 15 до 29 лет, – почти треть населения республики. Активная социальная деятельность, самореализация, влияние на социальные процессы в Туве многих представителей данного поколения еще впереди.

Масштабные изменения в жизни общества в 1990-е годы, их ускорение в 2000-х годах привели к тому, что молодежные когорты стали обновляться гораздо быстрее, чем раньше. Поколение это сейчас очень неоднородно.

Уже каждые лет семь-десять на свет рождаются новые люди, которые при этом не понимают не только своих родителей, но и своих старших братьев, сестер. У них разные детства. Разные игрушки. Разные кино- и мультгерои. Одни еще скажут, кто такой Ленин. Другие и не поймут вопроса. Все так же, как и у российской молодежи в целом.

В составе этого поколения, в первую очередь, можно выделить когорту, условно говоря, 25-29-летних (рожденных в основном во второй половине 1970-х годов). 1990-е годы застали в период выбора жизненного пути, выбора профессий.

Причем выбор этот стал диктоваться не какими-то индивидуальными предпочтениями, творческими порывами, романтическими мечтами («хочу стать археологом, космонавтом, балериной» и пр.). Выбор определяется необходимостью выживания, наставлениями родителей («финансисты, юристы больше зарабатывают»).

Тем самым выпускники школ изначально были поставлены в жесткие условия профессиональной ориентации преимущественно на прагматизм, престиж и доходность профессии.

Ранние школьные годы их окутывали светлыми социалистическими идеалами. Оканчивая школу, они оказались перед иной правдой: того идеального общества нет. Детство кажется им совсем другим миром, тускнеющим перед яркими по накалу, почти военными 1990-ми годами голода, очередей, талонов, нехватки продуктов питания.

Вспомним также, что в Туве в начале 1990-х годов молодые люди столкнулись с сепаратистскими и экстремистскими идеями. Правда и неправда поменялись местами в умах молодежи. Это вызывало у них отторжение, нигилизм всего и вся, толкало на участие в погромах, массовых акциях протеста, преступлениях и пр. Отсюда и проблемы дезадаптации молодежи Тувы конца 1990-х годов: нежелание работать, криминализация и маргинализация.

В мировосприятии этой совсем еще молодой когорты уже имеется существенный ценностный надлом. Кто-то его уже преодолел, кто-то продолжает это делать. А кто-то уже сломался, перестав мечтать о высоком…

Дети кризиса

В молодежном поколении Тувы сейчас можно также выделить еще две когорты-группы: «вторую молодежную» и «самых юных» (поколение «икс»).

Представителей второй молодежной группы – рожденных в 1980-ых годах, ныне 20-летних, период бурного анархического передела собственности и ценностей коснулся в меньшей степени.

Их детство пришлось на период реформирования. Они не знали советской застойности, они приходили к ситуации выбора жизненного пути, уже понимая, что такое конкуренция и рынок. Их восприятие не отягощено системно-ценностными разломами, надрывами и необходимостью изменить полностью своим первым представлениям о жизни.

Но, надо отметить, что почти весь период становления их социальных идеалов пришелся на время правления в Туве Ш. Ооржака – с 1992 по 2007 гг. Молодежь год назад говорила «Ооржак правит Тувой столько, сколько я помню себя» и смутно представляла, как может быть иначе. Как-то лучше, но как?

Их можно назвать «детьми» постсоветского кризиса. Тогда в управлении постсоветской Тувой широко практиковалось расхождение слова с делом. Были публичные заявления о бурном развитии Тувы, широкомасштабных проектах, которые в итоге оборачивались либо ничем, либо миллионными убытками. Средства вкладывались в нерентабельные проекты, сельское хозяйство получало мизерную поддержку и пр.

При этом, как констатируют представители нынешнего правительства, людям внушалось, что их облагодетельствовали, что они обязаны получением этих средств одному конкретному человеку. На выборах широко практиковались грязные выборные технологии, во власти процветала клановость. А официально все представлялось как процессы демократизации, как гибкая кадровая политика и пр.

Разумеется, в республике с небольшой численностью населения двойственность политики была видна практически всем, в том числе и молодежи. Такая социальная, политическая атмосфера не могла не отразиться на их самочувствии, мироощущении.

Очевидно, что данная поколенческая группа вступает в пору взросления, будучи в значительной мере уже «отравленной» социальным пессимизмом того времени.

Это заключение касается и первой молодежной когорты, которая, как я подчеркнула, уже пережила ценностный раскол. Две первые поколенческие молодежные группы тем самым имеют общее в социальном опыте. То же социологи наблюдают и у российских молодежных подгрупп.

Когорта самых юных потому и названа группой «икс», что она только формируется. Отроки учатся, знакомятся с миром, с окружающими, с ценностями. Тувинское общество продолжает мучительно меняться, приспосабливаться к рынку, к демократии в том виде, в котором она складывается в России в целом.

А поколение «икс» растет во многом на ассорти культур, поглощает неудобоваримый джем разных ценностей, среди которых больше места стали занимать индивидуализм, прагматизм, жесткость…

Архаизмы и инфантилизмы

Я подчеркнула, что поколения ХХ века в целом понимают друг друга. А вот возможны ли противостояния, конфликты между молодежными возрастными группами? Ответить на этот вопрос однозначно нельзя.

Помимо общего социального пессимизма, присутствующего у значительной части тувинской молодежи, большое значение имеет еще один момент.

Ориентация молодежи на индивидуализм еще долго будет корректироваться возрожденными традиционными родоплеменными отношениями. Молодые тувинцы, хоть и стремятся к достижению своих личных целей, но учитывают интересы своих семей – «малой» и «большой», ибо воспитываются в такой среде. Поясню этот феномен.

В начале 2000-х годов в Туве проводили исследования новосибирские ученые. Они посчитали, что в городских поселениях Тувы преобладают семьи простые, состоящие из двух поколений, а в сельской местности –простые и сложные. В последних присутствуют сразу три поколения: старшее, среднее и младшее.

Традиционные ценности (отношение к семье, браку, детям) у представителей разных поколений различаются. Младшие меньше ориентированы на браки с представителями одной тувинской национальности, у девушек отмечается падение ценности брака. Однако, в сравнении с русскими жителями Тувы, а также коренным населением Хакасии – хакасами, у молодых тувинцев все же отмечается большая приверженность к традиционным идеалам.

Среди ценностей семьи на первом месте стоит рождение детей. Предпочтительным считается большая семья, в которой проживает в среднем шесть человек. Около трети молодежи в Туве считает, что при выборе супруга надо советоваться с родителями. 52% вообще считают необходимым получить согласие родителей на брак. В качестве обязательной выступает традиция знакомства родителей, родственников со стороны жениха и невесты. Также значимы свадьба, тои.

Влияние старшего поколения на молодое несомненно, и у тувинцев оно больше, чем у русских и хакасов.

Региональная идентичность у молодежи Тувы вышла на первое место. Она в первую очередь считает себя именно молодежью Тувы, и только после этого – России. Треть поколения-XXI считает, что развитие республики зависит от коллективных усилий правительства и народа Тувы, молодежи в том числе.

Молодые тувинцы считают себя творцами истории Тувы, тогда как большинство «тувинских» русских не думают об этом. Поэтому не случайно, когда речь заходит о личных планах, абсолютное большинство тувинцев по окончании учебы в вузах за пределами республики собираются вернуться и работать дома, а большинство русских – остаться в России.

Те же тувинцы, которые не собираются возвращаться в республику, проходя подготовку за ее пределами, в том числе в Москве, пополняя собой численность столичной диаспоры, чаще всего говорят об этом желании как о временном: «Наберусь опыта, заработаю денег и потом вернусь».

Все эти факты можно расценивать позитивно для перспектив социального развития Тувы.

Однако есть еще и негативная сторона возрождения родоплеменных социальных структур и отношений.

В тувинском обществе, даже среди городского населения, присутствует и культивируется (!) определенный инфантилизм. Молодежь, вступающая в пору выбора специальности, до сих пор остается детьми, которых родителям надо пристраивать, опекать.

Любимое чадо готовится к выпускному вечеру в школе, а время, следующее за этим, для родителей становится сущим адом: куда поступать? Или как поступать туда, куда хочется ребенку? И главной проблемой часто становится не вопрос знаний выпускника, его собственных действий, а вопрос денег и связей старшего поколения.

При этом вузов в самой республике и каналов для поступления в вузы за Саяны мало, количество мест ограничено. Набор часто определяется не уровнем знаний, а клановой, земляческой принадлежностью. Соответственно в обществе до сих пор крепко убеждение, что сам абитуриент почти ничего решить не может, надо «подключать» родственников, знакомых…

Дело будущих поколений

Таким образом, заключим, что в Туве в течение ХХ века было сформировано и проявило себя несколько ключевых поколений: «просвещенно-элитарное» поколение, «революционное» поколение (первые два уже практически не застать живыми), поколение индустриализации, поколение реформ, дореформенное поколение.

В качестве поколенческих групп, которые также присутствовали, но не имели значительного влияния на ход социальных процессов, выступают когорты чабанов и «надломленная» поколенческая группа.

К концу века в тувинском обществе также появились молодежные поколения (три возрастные когорты), социально значимая деятельность которых придется уже на XXI век.

Ускоренные темпы социальных преобразований в Туве в течение века привели к тому, что в обществе присутствуют поколения, жившие сразу в трех социокультурных системах: традиционном, патриархальном (детство), советском (юность, молодость, зрелость), постсоветском (юность, зрелость, старость). Они пережили такие кардинальные переломы в своей жизни, как сложности советизации (отказ от традиционного образа жизни, мобилизационные стройки) и как отказ от советизации (переход к рыночной экономике).

Причем, на мой взгляд, эти переломы, пережитые и в масштабах всей советской страны, для тувинского общества оказались гораздо более масштабными и тяжелыми по силе воздействия. Ведь для Тувы это были настоящие «скачки» из одного состояния в противоположное, в которых ценности менялись на 180 градусов, в которые приходилось перестраиваться одним и тем же людям.

Наши бабушки и дедушки кочевали, испытывали гнет нойонов; из них делали советских тружеников, переламывали, воспевали, награждали; затем в преклонном возрасте они пережили тотальный отказ и от своего тяжело приобретенного советского опыта. Каждый раз на этих переломах новые поколения воспитывались по-иному. Они отрывались от отцов, матерей, происходили разрывы преемственности.

Разумеется, не все читатели будут удовлетворены подобным делением. Кто-то не найдет места в поколениях для себя, для своих родственников, знакомых. Это и неудивительно.

Речь идет только о наиболее типичных поколениях в жизни Тувы, которых можно выделить, учитывая и исторические процессы, и идеологический фон, и возможности для социальной активной деятельности. По этой же причине я не даю точных статистических цифр – сколько процентов населения насчитывает то или иное поколение. Демографическая статистика здесь может дать только косвенное представление. Гораздо точнее могли бы «пересчитать» и дать портреты поколениям социологические исследования.

Сейчас лишь очевидно, что большинство населения Тувы – более половины – представляют собой поколения, сложившиеся, разломанные в ХХ веке. А значит, социально-экономические программы, направленные на оздоровление экономики, провозглашающие новые подходы, инновационность и прочее, будут еще долго объективно неподъемными.

Потому что поднимать их, а уж тем более развивать, совершенствовать у людей со сломленными судьбами, расшатанными системами ценностей сил, потенциала, а чаще всего и умения – попросту нет.

Это дело – будущих поколений. Которым еще только рождаться, расти и расти… Но проблема в том, что эти условия для них создают именно старшие поколения. Поэтому вопрос ответственности стоит остро.