Б. Исследование второго типа

То, что с позиций исследования первого типа вызывает трудности, откры­вает удивительные возможности с точки зрения второго типа. В определенном смысле теория, согласно которой окончание холодной войны не могло быть предсказано, имела солидную концептуальную и эмпирическую основу. Оче­видно, чем лучше теория, тем более удивительны противоречащие ей факты. При этом проблема состоит не в том, следует ли нам прекратить работать в избранном направлении, а в том, как усовершенствовать теорию в свете но­вого опыта.

Достаточно одного примера. Ученые, пытавшиеся осмыслить окончание холодной войны, высказали общую идею о необходимости в дополнение (или вместо) к традиционно выделявшимся факторам в теории МО принимать во внимание политические убеждения и ценности людей наравне с внутриполи­тическими структурами и процессами. Даже при том, что традиция МО на этот счет эклектична, в теории явно доминировали структурные компонен­ты — международная система, государства, бюрократии и структуры знания. Ни содержание внешнеполитических идей, ни внутренняя политика, посред­ством которой противоборствующие идеи выливались во внешнеполитичес­кие акции, не занимали соответствующего места в теории МО, это, согласно С. Хоффманну, — типичная американская черта (Hoffmann, 1977, р. 58). Ни­кем не предсказанное окончание холодной войны подчеркнуло необходи­мость вновь обратить внимание на политику, причем в двух смыслах — на политику как совокупность политических идей, и как совокупность внутри­политических процессов.

Такая установка осложняет построение теорий. Существует дилемма лако­ничности и всеохватности теории (Allan, 1992), которая обозначена в длитель­ных дискуссиях внутри исследований второго типа. Но и среди тех, кто стре­мится к теории предельно обобщающего характера имеются сторонники как упрощения, так и нередуцируемой сложности. Суть дела здесь более интригу­ющая, нежели в исследовании первого типа. Как уже говорилось, ученые должны осознать, что «чересчур строгое следование научным критериям крат­кости в их теоретизировании не подходит для развития полезной, относящей­ся к политике теории и знания» (George, 1993, р. 140). Трудно, однако, уви­деть, как делается политика и как формируются мнения граждан, иначе чем на основе моделей, выделяющих основные черты ситуации или проблемы. Если и возможно учесть все более или менее полно при научном объяснении прошлого, эта задача может оказаться невыполнимой для политиков и граж­дан, размышляющих о будущем.

Таким образом, если в исследовании второго типа решение проблем пред­видения политических событий, подобных окончанию холодной войны, пу­тем включения политических идей и внутриполитических процессов в теоре­тические модели международной политики достаточно очевидно, то оно мо­жет оказаться проблематичным при ориентации на исследование первого типа. Политика в смысле идей и динамических процессов по сути своей менее предсказуема, чем политика, рассмотренная в виде структурных образований;

если необходим учет такого рода факторов для верной теории международных отношений, то это вызывает серьезную проблему для исследования первого типа. Наоборот, для исследования второго типа включение этих факторов естественно, ибо большинство из нас считает более продуктивным погру­зиться в содержание пьесы и игру актеров, нежели обращать внимание на структуру театра.