Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

Этюд он не досмотрел, но зато дал участникам новые обстояте­льства: вдруг резко остужается, вдруг уходит жар и становится хо­лодно, как на улице. Мне сперва показалось это задание странным, по оно оказалось все же полезным. Л.А. предложил не очень досто­верное обстоятельство, зато оно выбило студентов из банальности, вялого самочувствия и качнуло их в активное существование....

Л.А. посмотрел, не останавливая, массовые упражнения «ДЕРЕВЦА», «КАТОК», которые, как мне показалось, ему попра­вились, а также этюд «РОЗЫ».

В заключепие урока он провел со студентами небольшую беседу:

— ...Актеру на сцене не должно быть скучно, нельзя делать неин­тересное для себя, самого тебя не волнующее. Зритель хочет зара­жаться актерским чувством... Нужны и неожиданности. Нельзя ни­чего делать без озорства... Нужна энергия ощущений, но и физическая энергия. Тогда, в результате, может возникнуть и энер­гия самовыражения...

Постараюсь суммировать важные акценты, сделанные руководи­телем курса Л. А. Додипа во время анализа студенческих работ.

Первое: о важности обстоятельств, о том, что лишь отдельные элементы могут пробоваться студентами как уиражиенческие, а если этих элементов уже два-три, то требуются обстоятельства, анализ ситуации, контекст жизни. Конечно, «этюд — это воспоми­нание о жизни», — формулировка Станиславского известна, но тут важно примечание Додина о, так сказать, концентрации обстоя­тельств. Л.А. подчеркнул также, что этюд начинается с острого вос­поминания о жизненном удовольствии или неудовольствии, а не с техники выполнения элементов. Пример с пушкинским стихотво­рением, охваченным цельным чувством, не случаен. Я сформулиро­вал для себя уточнение нашей методики таким образом: упражне­ние — это проба физического действия или ощущения, а этюд — это проба жизни. Итак, с одной стороны, мы размываем границу между упражнением и этюдом, а с другой — сохраняем принципиа­льную и глубокую разницу.

Повторю: Л.А. предлагает идти в этюд при наличии двух-трех проверенных элементов. (По Демидову, надо сразу идти в этюд, от­даваться полноценным жизненным обстоятельствам. Впрочем, де­мидовские этюды — это совсем другое...)

На первой встрече Додип сделал акценты не па действии и не на цели, а именно на обстоятельствах. Если можно так сказать, но своим взглядам он был ближе к Товстоногову, чем к Киебель. И, наконец, завершая тему концентрации обстоятельств, напомню мысль, высказанную Додипым в связи с этюдом «По льду».