Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

«Объем работы над ролью делят между собой режиссер и актер. В идеале режиссер-постановщик только направляет, корректирует, соотносит работу актера с общим замыслом. Но если он обязан и возбуждать актера, и довозбуждать, и фантазировать вместе с акте­ром, да еще следить за его телом, за зажимами, держать его в фор­ме, следить, чтобы он был живой, то это уже труднейшая... п-е-д-а-г-о-г-и-к-а. А еще приходится вести с актером относительно роли дипломатическую игру: что-то говорить, о чем-то умалчивать, хитрить, распределять свои замечания во времени, иногда отпус­кать «па вольные хлеба», иногда держать в жестком режиме. Это ведь тоже педагогика. В общем, если бы были идеальные актеры, то тогда, может быть, педагогика в театре и не была бы нужна, режис­сер только бы направлял, соотносил художественные компоненты. Но реальный актерский организм несовершенен, он требует тысячи всяких воздействий, требует, если угодно, тысячи всяких хитростей со стороны режиссера. Вот почему реальный режиссер должен быть педагогом.

Размышляю о новой методике. Нет, конечно, старая, последова­тельно педагогическая, полезно-занудная никуда не девается, но надо также резко вводить в методику и подробную ритмизацию ку­сков, и прогоны частей, и работу над стихами и т. д.».

26 января 2002 года был прогон, и я записал себе такие груст­ные его творческие итоги:

«Ощутил бессилие... Актеры слишком уж некрепки, слишком играют без сквозного, слишком без пафоса. Нетверд и маломощен Б. Может быть, я перетончил с ним? Может быть, я напрасно не позволяю ему хоть что-то наиграть? А, может быть, у меня все по­строено бесконфликтно? Почему так убог, не одухотворен и без­действен Ф.? Он но природе безвольный или это я с него не потре­бовал воли. Или от него «светлый» Жадов слишком далек, и светлого Жадова не так просто вырастить из Ф.? Конечно, бывают и при волевой режиссуре ужасные прогоны, однако сегодняшний совсем уж плох. А, может быть, дело в том, что прогонов должно быть больше? Буду считать, что мало было прогонов. Решаю напи­сать актерам письма-требования с акцентом на волю и действие в преддверии следующего прогона. Это какой-то выход. Итак, напи­шу письма Б., Ф., Елене И., ибо направление воли, по крайней мере, их персонажей я знаю очень хорошо».

Паника: Вечерняя репетиция «Полина — Жадов». Тут, пожалуй, неудача еще глубже, ядовитей. Тут я действительно оказался бес­силен. И это в разобранных сценах! О, ужас! Актеры, как попугаи, выполняли схему, и я ничего не мог поделать. Раскачивать лодку