С) Эволюционные законы

С помощью этих факторов можно формулировать законы эволюции. Мутационное и селекционное давление являются силами, уточняемыми математически. Вместе с числом возможных комбинаций скрещивания и величиной потомства, они определяют эволюционное давление, которое также устанавливается математически. Селекционное давление вытесняет непригодных мутантов и благоприятствует выживанию тех генотипов, которые лучше всего приспособлены к окружающим условиям (survival of the fittest).

Однако нет идеально приспособленной популяции, так как окружающие условия постоянно изменяются и прежде всего потому, что селекционному давлению постоянно противодействует мутационное давление. Эволюционное приспособление, таким образом, никогда не идеально.

Законы популяционной генетики, например, второй и третий Менделевские законы (1865), закон Харди-Вайнберга (1908) о генной частоте в идеальных популяциях и законы эволюции, например, биогенетический основной закон, нормы размножения, скорость эволюции и так далее имеют статистическую природу. Филогенетические (родоисторические) высказывания относятся к средним изменениям, к «эффекту-over all» органической структуры. Они не отображают поведения индивида; последнее может быть предсказано только с определённой вероятностью, Напротив, поведение достаточно больших популяций можно прогнозировать с большой точностью.

Все эти эволюционные законы относятся не только к возникновению новых вариантов, рас и видов (инфраспецифическая эволюция), но также к родоисторическому развитию (трансспецифическая эволюция). Если до середины нашего столетия ещё полагали, что появление новых органов и структур, новых семейств, отрядов, классов и так далее возможно только посредством эволюционных прыжков или посредством автономных, целенаправленно действующих сил (телеология, ортогенез), то синтетическая теория видит в них только действие указанных выше факторов. Особое значение имеет здесь взаимодействие мутации и селекции (Biologie, 1967, 487):

Случайность мутаций обусловливает ненаправленность, которая, выражается прежде всего в том, что испытываются все биологически приемлемые направления. Только благодаря этой ненаправленности становится понятным многообразие форм.

С другой стороны, организмы, вследствие селекции, подвергаются родоисторическому принуждению в развитии. Если одинаковые окружающие условия действуют на многие поколения, то кажется, что развитие устремлено к определённой цели, так как отбор действует направленно.

Каждая система, получающаяся в результате мутации и селекции, в своей индивидуальной структуре является неопределённой, в то время как результирующий процесс эволюции принудителен — закон… Процесс эволюции, тем самым, неизбежен, однако выбор индивидуального пути не детерминирован. (Eigen, 1971, 521)

Это смешение случайности и не-случайности придаёт эволюции одновременно большую гибкость и кажущуюся целеустремлённость. Селекционное давление даже у полностью различных видов может вести к сходным или даже одинаковым условиям (конвергенция). Так, глаза-линзы развиваются у кольчатых червей, иглокожих, улиток, каракатиц и у позвоночных животных.

Дальнейшими принципами трансспецифической эволюции (Rensch, 1968, III—114, насчитывает их 58) являются принципы родового разветвления (разделение форм, специализация) и высшего развития (дифференциация, разделение труда, централизация). Насколько действенны эти законы можно увидеть из того, что в течение трёх миллиардов лет родовой истории вымерло больше видов животных, нежели живёт сегодня на Земле.

Хотя потребуется ещё много соответствующих исследований, чтобы точнее оценивать процессы, становится всё очевиднее, что эволюция является принудительным процессом, то есть включается в непрерывную каузальную связь, господствующую в истории нашей планеты и известного нам универсума. (Rensch, 1968, 115)