Портреты русских хозяев

(Из журнала «Русский дом»)

 

Мы живем в странное время. Словно неведомая тяжелая болезнь лишила нас памяти. В поисках успеха хватаемся за одно, за другое, за третье; и все почему-то не можем оглянуться назад и всмотреться в лица Русских Хозяев прошлого. Какими они были? К чему стремились, чем руководствовались в своих делах?

«Два обстоятельства являются характерными для старых русских купеческих фамилий, - писал в своей книге «Судьбы русского хозяина» В.П.Рябушинский. «Во-первых, их крестьянское происхождение, во-вторых, глубокая религиозность их основателей». Из этой религиозности, из православного миропонимания вырастал особый «православный» тип предпринимательской этики.

Основные её принципы были изложены ещё полтора века назад Тимофеем Васильевичем Прохоровым, владельцем Трёхгорной мануфактуры: «Богатство то хорошо, когда человек, приобретая его, сам совершенствуется нравственно, духовно; когда он делится с другими и приходит к ним на помощь. Не будь богатства, не было бы ни открытий, ни усовершенствований в различных отраслях знаний, особенно промышленных. Если богатство приобретено трудом, то при потере его оно сохранит от гибели человека: он станет вновь трудиться и ещё может приобрести больше, чем у него было, он живет «в Боге».

Отношение к богатству, описанное Т.В. Прохоровым, было характерно для многих русских предпринимателей. «Богатство обязывает» - это был их принцип.

П.А. Бурышкин, автор книги «Москва купеческая», вспоминал: «Самое отношение предпринимателя к своему делу было несколько иным, чем теперь на Западе, или в Америке. На свою деятельность смотрели не только или не столько, как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось в отчасти и в том, что именно в купеческой среде необычайно были развиты и благотворительность, и коллекционерство, на которые смотрели, как на выполнение какого-то свыше назначенного долга.

Нужно сказать вообще, что в России не было того культа богатых людей, который наблюдается в западных странах. Да кроме того, всегда интересовались происхождением богатства, недаром Найдёнов говорил, что Москва ни ростовщиков, ни откупщиков (откупщики – это люди, бравшие на откуп торговлю водкой в тех или иных губерниях) не любит. Не любили и не уважали также и тех, в основе благосостояния коих был «неплатёж», когда «выворачивали шубу», с тем, чтобы нажиться на сделке с кредиторами».

Отношение к богатству, как к кресту, данному Богом, понимание того, что «кому много дано, с того много и спроситься», было широко распространено среди русского купечества.

Рассуждая об этических нормах Русского Хозяина, конечно, надо сказать о его отношении к собственному делу и деловых качествах.

Одной из главных особенностей торгово-промышленной жизни того времени был семейный характер предпринимательства. И фабрики, и торговые фирмы оставались зачастую собственностью той семьи, члены которой предприятие создали, сами им руководили и передавали его по наследству членам своей же фамилии. Это создавало совершенно особый дух взаимной связи и взаимной ответственности разных поколений семьи, которые буквально жили своим Делом. Поэтому так много значила репутация и честное имя фирмы. «Родовая фабрика была для нас тем же самым, что родовые замки для средневековых рыцарей», - говорил В.П.Рябушинский.

Развитие дела, его рост, качество («добро», «доброта», говорили в то время) производимой продукции были предметом неустанной заботы нескольких поколений предпринимателей. И это не пустые слова.

К концу XIX века Россия, оставаясь преимущественно аграрной страной, по темпам роста промышленной продукции и роста производительности труда вышла на первое место в мире, опередив не только европейские страны, но и стремительно развивающиеся США. За 1880-1910гг. темпы роста продукции российской промышленности превышали 9% в год. С момента отмены крепостного прав по 1913 год объём промышленного производства вырос в 10-12 раз, а по отдельным показателям темпы роста были просто гигантскими. Российские предприниматели осуществляли коренное перевооружение промышленности. Ускоренными темпами обеспечили его механизацию. При этом общий объём зарубежных вложений в промышленность России составлял не более 9-14% всех промышленных капиталов, то есть не больше, чем в индустриальных западноевропейских странах. Промышленную политику России определяли отечественные предприниматели. Иностранцы допускались лишь в те отрасли, куда отечественная буржуазия побаивалась ещё вкладывать свои капиталы.

Российские фабриканты XIX – начала ХХ века добились высочайшего качества своих товаров. Покупатели в Москве, Лондоне, Париже или Харбине могли брать их с закрытыми глазами.

Конкурентоспособность российских товаров заключалась в их уникальности, красоте и доступности. Русские купцы всегда старались удивить своими товарами или методами их рекламы. До сих пор, сто лет спустя, поражают краски и плотность морозовских сатинов, яркость прохоровских ситцев, изящество кузнецовского фарфора, чугунное кружево каслинского литья.

Многочисленные золотые и серебряные медали, полученные русскими товарами на европейских и всемирных выставках, говорят об их высочайшем качестве и конкурентоспособности.

«Русского человека нередко упрекают в недостатке предприимчивости, особенно в сравнении с англосаксами, - писал В.П.Рябушинский. – Дело не в этом, а в разнице характеров: англичанин в душе всегда игрок, даже если он серьёзный деловой человек, а наши совсем не игроки, а очень осторожны и медлительны, решение принимают не сразу, а выжидая, но раз оно принято, гнут линию упорно и тягуче, несмотря на неудачи. Наши купцы понимают московских первых князей, особенно Ивана Калиту <…>».

Русской купеческой среде была свойственна высочайшая требовательность к деловым качествам людей. По словам Рябушинского, тут не выносили необязательности, маниловщины, дряблости. Презирали, когда дело не доводилось до конца. «Москва широка, Москва хлебосольна, Москва добродушна, но до известного предела – после него она жесткая, расхлябанность ей противна. Это очень важно для уразумения купеческой психологии. С детства нам внушали: «дело»; тут было нечто большее, чем нажива. Это говорилось так, как потом солдатом я слышал: «служба Его Величества». И на ней и чины, и ордена, и выгода, но не в них суть для человека с совестью и пониманием».

Живое присутствие хозяина на всех этапах развития Дела, одухотворенность экономической деятельности были одной из главных черт российской национальной модели предпринимательства.

Система ценностей, напрямую связанная с Православием, во многом определяло и внутрикупеческие взаимоотношения. Не случайно, что именно в России получило распространение такое явление, как заключение сделок посредством честного слова, скрепленного не подписью и печатью, а крестным знамением. Крепко было купеческое слово, и, видимо, в этом одна из причин того, что даже при развитом рынке многие сделки заключались вне биржи – в амбарах и трактирах.

Часто купец мог пользоваться только кредитным капиталом. Предоставление кредита основывалось на доверии кредитора. Не случайно в то время слова «вера» и «кредит» были синонимами. Примечательно и то, что первостепенное значение имел беспроцентный кредит.

Такие взаимоотношения устанавливались на основе деловых качеств купца, фирмы. Оценка их достоинств была иной, чем, например, во Франции, где торговец старался продать как можно дороже, хотя бы за счет сокращения оборота; где хорошим купцом считался тот, кто умел продать дорого. В России, наоборот, хорошей фирмой считалась та, которая могла торговать дешевле, чем её конкуренты. Однако эта дешевизна не должна была идти за счет недоплаты торговому персоналу.

Другим проявлением высокой нравственности дореволюционного российского предпринимательства являлся культ честной конкуренции. «Не знаю почему, - писал П.А. Бурышкин, - между московскими «скупщиками» (оптовыми торговцами текстильным товаром) никакой общности не было, разве что были друг с другом знакомы, да и то более домашним порядком, а не по деловым отношениям. Совершенно не было в обычае обмениваться справками о кредитоспособности покупателя или иными деловыми сведениями».

Для многих российских предприятий был свойственен особый тип внутрифирменных отношений, в котором воплотился православный дух соборности, стремление любого социального организма, будь то семья, предприятие или государство, к целостности. «Служащие, - вспоминал В.П.Рябушинский, - начиная с главного доверенного, бухгалтеров, приказчиков, артельщиков и кончая рабочими, все это – долголетние сотрудники. Редко-редко кого-либо увольняли, разве только что за очень крупные проступки, воровство или уж очень бесшабашное пьянство. Отношение было патриархальное. Если кто-либо сам уходил без особых причин, то это было для хозяина «поношением». В хороших домах с гордостью говорили: «от нас уходят «только когда помирают».

Фабрика в России конца XIX-начала ХХ веков часто была уже «целым городом», где имелось все необходимое для жизни: школа, больница, жилье для рабочих и служащих, столовая, библиотека, роддом, дом для престарелых, иногда даже театр, как на Никольской мануфактуре Саввы Морозова.

Известна щедрая благотворительность русских предпринимателей. Достаточно назвать суммы, которые потратили на дела милосердия только некоторые из них: Г.Г. Солодовников – более 10млн., Бахрушины – 3,4млн. руб., Третьяковы – 3,1млн., А.К. Медведникова – более 2 млн. А вклад С.И. Мамонтова, С.Т. Морозова, К.С. Алексеева (Станиславкого) не подлежит оценке в денежном выражении.

Благотворительные пожертвования являлись мощным стимулом развития здравоохранения, просвещения и культуры. Причем не только крупные купеческие фамилии тратили деньги на благотворительность, но и мелкие торговцы. Такова была российская альтернатива законом против бедняков и бродяг, на которых взрастал капитализм в западных странах.

Но для нас, потомков, важны не только суммы пожертвований, но и сферы их вложений, на какие дела они использовались.

В первую очередь меценатов привлекала сфера образования, прежде всего профессионального. Но финансировались и учебные заведения, не обслуживавшие непосредственно нужды промышленности: гимназии, университеты, художественные училища, консерватории.

Не обошли своим вниманием предприниматели и отечественную науку. А.А. Бахрушин финансирует различные медицинские исследования (например, испытания противодифтерийной вакцины), поддерживает работы по созданию отечественного воздушного флота. Ф.П. Рябушинский становится инициатором и организатором научной экспедиции по изучению Камчатки, жертвуя на неё 200тыс. рублей. Будучи в душе новатором, С.И.Щукин основывает в начале века при Московском университете институт психологии – научное учреждение совершенно нового для России профиля. Выходцы из предпринимательских семей становятся известными учеными. Семья чаеторговцев и сахарозаводчиков Боткиных дает России выдающегося врача-клинициста, академика, инициатора создания первой в России бесплатной амбулатории и больницы – С.П. Боткина. А выходец из семейства крупнейших промышленников и банкиров Д.П. Рябушинский становится талантливым физиком. В 1904 году для проведения научных исследований в родительском имении Кучино он строит первую в стране аэродинамическую лабораторию, преобразованную затем в институт. Активно вкладывались деньги в здравоохранение и сеть социальных учреждений. Клинический городок на Девичьем поле в Москве созданы, главным образом, семьей Морозовых. Больница имени Солдатенкова, Солодовниковская больница, Бахрушинские, Хлудовские, Мазуринские, Горбовские странноприимные дома и приюты; Арнольдо-Третьяковкое училище для глухонемых … Много было и других, да и разве вообще можно припомнить все памятники жертвенности представителей «темного царства»…

Но более всего российские предприниматели поддерживали искусство. Вот лишь неполный перечень даров и дел, и только лишь московского купечества: Третьяковская Галерея, Щукинский и Морозовский музей современной французской живописи, Собрание русского фарфора А.В.Морозова, собрание икон С.П. Рябушинского, Частная Опера С.М.Мамонтова, Опера С.И, Зимина, Художественный Театр В.С.Алексеева-Станиславского и С.Т. Морозова, издательство Солдатенкова, «Щепкинская» библиотека…

Очень много внимания уделялось возрождению и сохранению национальных форм в искусстве и культуре (строительство церквей, возрождение русской духовной музыки и живописи, поощрение мастеров, создавших произведения в национальном духе).

Своей социальной активностью, заботой о благе и процветании Отечества, русские купцы и промышленники подготовили расцвет национальной культуры на рубеже XIX и ХХ в.в. Эта деятельность лучшей части нашего купечества, такая светлая, такая благородная, такая изумительная, принадлежит важнейшим страницам истории русского народа.

Говорить о Русском Хозяине можно ещё долго, настолько глубок его образ, широк размах деятельности. Но закончить я хочу словами П.А.Бурышкина из его воспоминаний «Москва купеческая» : « может создаться впечатление, что я рисую какую-то идиллическую картину. Я знаю и свидетельствую, что злоупотребления были, были недостойные и нечестные деятели и дельцы, но в то же время утверждаю, что они не являлись правилом, а представляли собою исключение. Тот значительный успех в развитии производительных сил и всего народного хозяйства России не мог бы иметь место, если бы база была порочной, если бы те, кто этот успех создавали, были жулики и мошенники».

Будем ли мы достойны великих предков?