IX. СПОСОБЫ КОММУНИКАЦИИ

Способ коммуникации может быть описан как динамичная система, вклю­чающая средства коммуникации и формы присвоения этих средств индивида­ми, группами, институтами. Очевидно, следует включить в средства коммуни­кации те из них, которые служат для перемещения материальных объектов, а также те, по которым движется информация (в обычном смысле этого слова). В данной главе основное внимание будет уделено средствам передачи информа­ции — по причине эмпирического характера, исходя из той роли, которую, как кажется, играют такие средства в социальных системах, где господствует про­мышленная форма производства, а также по причине концептуального плана: категория господства, наряду с категорией действия и организацией, позволила выявить значение передачи информации в политических процессах.

Как представляется, в качестве политического ресурса способны выступать три крупных вида средств передачи информации: образный, устный и пись­менный. Но средства коммуникации, взятые сами по себе, значат меньше, чем те отношения, которые поддерживают с ними различные социальные группы. Сосредоточены ли такие средства в чьих-то руках или распространены повсеме­стно? Являются ли они в одинаковой степени предметом присвоения для раз­личных социальных групп или полностью принадлежат аппаратам господства, которые монополизируют также право на насилие? Само по себе средство ком­муникации не содержит социального смысла или значения, имеющего всеоб­щий и непреходящий характер. Конечно, на закате Средневековья и на заре Воз­рождения образы играли в европейском обществе гораздо большую роль, чем в сегодняшнем мире, где их теснят письменность и всеобщая грамотность. Театр в Англии елизаветинской эпохи не имел того положения, которым он обладал в античной Греции или на Бали (этот индонезийский остров можно было бы на­звать государством-театром) (см. гл. XI, с. 340).

Разумеется, следует остерегаться техницистской идеологии, с позиций кото­рой техника решает все. Можно тем не менее задаться вопросом: не связаны ли способы коммуникации с природой политических систем? С несколько наив­ной резкостью, которая была свойственна первым представителям дюркгеймов-ской социологической школы, Морис Хальбвакс отмечал, приступая к изложе­нию своих мыслей в главе под названием «Политическая морфология»¹: «От­нюдь не случайно то, что демократии родились в странах, омываемых морем, вокруг портов — повсюду, где люди, принадлежащие к различным нациям, силь­но отличающиеся по своему социальному положению, общались более живо и широко, завязывая контакты, вступая в тесные отношения друг с другом». Та­ким образом, можно измерить роль средств коммуникации в пропагандист­ских технологиях (использование радио нацистами), показать, например, как

¹ Halbwachs Maurice. Morphologic sociale. Chap. 2 (1938). Armand Colin. 1970.

250-

ЧАСТЬ III. Артикуляции политики

кино, которое зарождалось в качестве массового искусства, поставили себе на службу наиисты и большевики. (Такие примеры можно было увидеть на выставке «Берлин — Москва. 1900 — 1950» в московском музее имени Пушкина в 1996 г.) Появляется искушение либо искать в способах коммуникации некую матери­альную основу политической системы, либо, напротив, приписывать эстетиче­ским формам какую-то функцию выразителей политических и социальных сис­тем. Поэтому нельзя ограничиваться изучением пропагандистских методов, следует, подобно Хальбваксу и др., выяснять, не связана ли специфика исполь­зования средств коммуникации с особыми формами политических организа­ций: возможно ли, к примеру, охарактеризовать политический режим по регис­тру применяемого им письма? Ниже мы обратимся к гипотезам подобного рода. Здесь же подчеркнем, что можно было бы целиком поддержать идею о полной независимости форм эстетического выражения от политического режима.