Блок. Драматургия. Идейно-художественное своеобразие

Свои пьесы Блок называл "лирическими сценами", подчеркивая их отрывочность, фрагментарность, сближавшую его драматургию с лирикой. Пьесы эти предназначались для постановки на сцене. Но у них было мало общего с привычным русским или зарубежным театральным репертуаром.

Ставить драмы Блока как реалистические спектакли невозможно. Совершенно особую природу своих драматических произведений не до конца понимал и сам Блок, мечтавший увидеть их на сцене Художественного театра. Именно туда отдал он сначала "Песню судьбы", а затем - "Розу и Крест". Однако К. С. Станиславский так и не осуществил их постановку. При жизни Блока единственным успешным спектаклем был "Балаганчик", поставленный режиссером В. Э. Мейерхольдом в 1906 г. в театре В. Ф. Комиссаржевской.

Содержание "Балаганчика" отражало разочарование в "соловьевских заветах" и возвышенных ожиданиях, запечатленных в "Стихах о Прекрасной Даме". В героине пьесы - Коломбине автор хочет видеть "девушку с простым и тихим лицом".

"Балаганчик" был написан как развитие одноименного стихотворения Блока. Другие драмы также связаны со стихами. "Песня судьбы" - с циклами "Снежная маска" и "Фаина", драма "Незнакомка" - со стихотворением под тем же названием. В каждом случае сюжет получал новые смысловые оттенки. Например, героиней драмы "Незнакомка" становится звезда, которая в ответ на призыв поэта упала с небес и приняла облик земной женщины - Марии. Но поэт так и не узнал ту, которую он призывал на землю.

Путь Блока-драматурга

Шесть его пьес, написанных в разное время (с 1906 по 1920 год)

К драматургии Блок пришел уже как зрелый поэт-лирик. И обращение к драматургии не было случайным.

Блок, всю жизнь любивший театр, придавал ему всегда огромное значение: "Более, чем какой бы то ни было род искусства, театр изобличает кощунственную бесплотность формулы "искусство для искусства". Ибо театр-это сама плоть искусства, та высокая область, в которой "слово становится плотью".

Первые свои три пьесы Блок написал в 1906 году. Объединив их потом в отдельной книге под названием "Лирические драмы" (1908). В конце предисловия он сказал и о том, как он понимает их связь с современностью: "...мне кажется, здесь нашел себе некоторое выражение дух современности, то горнило падений и противоречий, сквозь которое душа современного человека идет к своему обновлению"

Несомненна прежде всего связь театра поэта с его лирикой. Недаром первая из пьес, "Балаганчик", возникла в ответ на предложение писателя-символиста Георгия Чулкова, друга Блока, "разработать в драматическую сцену" мотивы написанного незадолго перед тем стихотворения "Балаганчик" {См. Г. Чулков. К истории "Балаганчика". - "Культура театра", 1921, № 7-8.}; нашли в пьесе отражение мотивы и образы некоторых других стихотворений, где проходит тема театра и театральной маски (например, "Балаган", "Двойник", "В час, когда пьянеют нарциссы..."). Но пьеса выросла в самостоятельное целое и далеко вышла за пределы того, что было запечатлено в лирике.

Блок едва ли не первый из русских драматургов воспользовался образами масок старой комедии импровизаций (в ее французском варианте) - Коломбины, Пьеро, Арлекина, с его легкой руки эти образы в конце 1900-начале 1910-х годов нашли широкое применение в пьесах некоторых драматургов-модернистов и в деятельности режиссеров условного театра. Сам Блок к ним больше не возвращался.
Во второй драме Блока, "Король на площади", "дух современности" выступает более непосредственно. Новое сравнительно с "Балаганчиком" - это появление фигуры Поэта, одного из трех главных действующих лиц (наряду с Зодчим и Дочерью Зодчего) и связанная с ним тема художника в его отношениях с народом и с революцией. Правда, постановка проблемы еще не означает ее решения, и "Король на площади" остается скорее драмой вопросов, чем ответом на них. Тема власти и народа, искусства и народа, тема революции еще не находит революционного решения. Все же в самой проблематике, в обращении к важнейшим социально-историческим темам, в политическом подтексте огромная новизна пьесы, чем и определяется ее значение в русле блоковской драматургии. Да и постановка вопросов, пусть еще не получающих ответа, отличается в ней чрезвычайной остротой.

Итак, эта драма характеризуется исключительной идеологической насыщенностью - черта, которая находит себе выражение как в диалогах героев (Поэт и Зодчий, Поэт и Дочь Зодчего, Поэт и Шут), так и в разговорах горожан - эпизодических персонажей. Так же, как и в "Балаганчике", стихи чередуются с прозой, но и проза здесь в отличие от первой пьесы часто не менее патетична, чем стихи. И еще одна черта отличия: если в "Балаганчике" все было окрашено иронией, взято под сомнение, кроме подлинно высокого лиризма стихотворных монологов, то фигуры трех героев "Короля на площади" до конца сохраняют трагический ореол.

Основная тема третьей лирической драмы, "Незнакомка", - роковая неизбежность и вместе с тем бесцельность и безнадежность поисков в жизни недостижимо прекрасного, которое принимает то облик неземной красавицы незнакомки, то форму звезды в мировых пространствах.

Пьеса членится на три "видения" - слово, заменяющее здесь "акт" или "картину" (первоначально, в рукописи, она даже так и была озаглавлена: "Три видения"). Первое и третье "видения" протекают на реальном фоне (кабачок, гостиная), но в бытовую реальность петербургского дома врывается нереальное, фантастическое (приход Незнакомки в третьем "видении"); второе "видение" разыгрывается за пределами быта, почти вне времени и пространства, но сюда вторгается мир будничной действительности (дворники, волокущие пьяного Поэта, пошлейший Господин, ухаживающий за Незнакомкой). Мечта и грубая проза жизни здесь и противопоставлены и тесно переплетены, переходят одна в другую, причем быт и окружающая персонажей обстановка выписаны ярко, с точными приметами социальной среды и местного колорита. Более того, здесь четко отражены и петербургские впечатления автора. "Незнакомка", как и "Балаганчик", - драма ироническая, многозначная, драма нерешенных вопросов, что роднит ее и с "Королем на площади". В "Незнакомке", кроме того, огромный лиризм, сближающий эту драму и с знаменитым одноименным стихотворением и с поэтическим циклом "Снежная маска", в то же время сочетается с злой сатирой, с обличением пошлости и самодовольства, властвующих в светской гостиной. И этому враждебному для поэта миру между строк выносится жестокий приговор. В этом тоже проявился подлинный дух современности.

в 1908 году он с увлечением работает над новой драмой, "Песня Судьбы". В отличие от масок или схематически обозначенных персонажей первых пьес (Поэт, Зодчий, Звездочет и т. д.), главные действующие лица здесь носят имена (Герман, Елена, Фаина), но характеров, сколько-нибудь ярко выраженных, у них тоже нет. Современная русская обстановка тоже не была по-настоящему конкретизирована, а огромный город, куда попадает герой, остался неназванным - это некий город вообще. К. С. Станиславского, который очень заинтересовался новой пьесой Блока, сочувствовал ей, но от постановки ее в дальнейшем отказался, смущала, в частности, и эта ее черта. "... Меня, - писал он поэту, - беспокоит то, что действие происходит в России! Зачем?" Но "Песня Судьбы" означала не только неудачу на пути Блока. Это было и продолжение упорных исканий. Драматург обратился здесь к патриотической теме: в центре - мысли о Родине. Несомненен так же, как и в драмах 1906 года, жизнеутверждающий тон пьесы. Тема поисков "жизни прекрасной, свободной и светлой" проведена и здесь вполне отчетливо, хотя и в немалом противоречии с фигурой героя, безвольного и неудачливого.

В январе 1913 года Блок окончил драму "Роза и Крест" - свое самое крупное драматическое произведение, которое выросло из первоначального плана сценария балета и из набросков оперного либретто. Это совершенно новая веха на пути поэта-драматурга. Здесь он решил ту художественную задачу, которая осталась неосуществленной в "Песне Судьбы": в новой пьесе появились характеры, полные глубокого человеческого содержания, а лирическое начало, нисколько не ослабев, гармонически слилось с развитием действия.

Идейно-философская основа драмы - характерное для Блока 1910-х годов представление о многогранности жизни, мысль о слиянии далеких, разноречивых и противоположных ее начал. С этим связан и основной ее мотив - двуединство Радости-Страдания, мотив, нашедший отражение и в ее заглавии, где "роза" должна означать наслаждение, радость жизни, а "крест" - страдание, выпавшее на долю человеку или добровольно принимаемое им.

Ко времени непосредственно после окончания "Розы и Креста" Блоком владели замыслы новых драматических произведений, нашедшие отражение только в набросках их планов; в кратких и отрывочных записях. Среди них был и замысел драмы ил современной жизни ("Нелепый человек") и драмы исторической- из жизни Венеции ("О человеке, власть имеющем"). Планы новых драматических "произведений не покидали Блока и в последние годы его жизни: к 1918 году относится лишь слегка детализованный набросок драмы "Иисус", к 1919 году - целый ряд планов, то совсем коротких и фрагментарных, то более обстоятельных, связанных с идеей драматизированных "исторических картин", которую предложил тогда М. Горький и к осуществлению которой привлек ряд писателей: из своих замыслов Блок довел до завершения только один - "Рамзес, сцены из жизни древнего Египта", одноактную, предельно лаконичную вещь.

Пьеса написана чрезвычайно сжато, показаны люди, выпукло очерчены характеры некоторых персонажей (Псару, Хамоизит), и автор все время сохраняет беспристрастный тон: в пьесе нет ни одного лица, в котором хоть Отдаленно можно было бы предполагать выразителя его оценок. Последнее драматическое произведение Блока - первый его опыт строго объективного показа той действительности (в данном случае - отдаленнейшего прошлого), которая стала предметом внимания художника. Пожалуй, единственным моментом в пьесе, где опосредованно сказывается и собственное отношение автора к происшедшему, можно признать конец, вернее, заключительную ремарку, следующую за репликами из толпы по поводу убийства Пророка: "Наступил вечер, на горизонте стоит огромный Сириус". Смысл этой ремарки в том, что и жестокости неразумной толпы и мелочной суете вокруг предстоящих похорон Псару противопоставлено величие и красота Вселенной.

Последняя пьеса Блока, одинокая в его театре, по-новому своеобразна; и она говорит о непрекращавшихся исканиях драматурга. Но его жизненный путь уже кончался.
Драматургия как русских, так и западноевропейских модернистов (и в частности символистов) сейчас за немногими исключениями (Метерлинк. например) забыта, и сопоставление Блока с ними, если не приводить многочисленных примеров, мало что скажет читателю наших дней. Есть, однако, достаточное основание для утверждения, что Блока от них резко отличает общая гуманистическая тенденция его драматургии, ее жизнеутверждающий в целом смысл, путь от маски или от фигуры, олицетворяющей некую отвлеченную сущность, к живому человеческому лицу, к подлинному характеру, который и был создан в "Розе и Кресте".

Театр Блока глубоко оригинален. Его своеобразие - в неповторимом сочетании лиричности и драматизма, которое и создает особую театральную действенность. На всем протяжении своей деятельности поэта-драматурга Блок был верен и "духу современности", который придает его пьесам такую внутреннюю напряженность. Подвиг поэта совершался и здесь.

Пусть драмы Блока не прошли испытания сценой (если не считать успеха "Балаганчика", шедшего в театре недолго, двух постановок "Незнакомки", осуществленных в экспериментальном плане, и спектакля "Роза и Крест" в Костроме) - это все же не дает нам права считать их только "драмами для чтения".