Судные и уставные грамоты как исторический источник

 

В условиях феодальной раздробленности, монголо-татарского ига шло развитие местного законодательства, имевшего свои особенности как с точки зрения форм законодательных актов, так и их содержания.

Псковская судная грамота сохранилась в двух списках. Один из них — Синодальный начала 40-х годов XVI в. — имеет только 12 последних статей. Наиболее полный известный текст памятника (Воронцовский список) открыт Н. Мурзакевичем в 1847 г. в сборнике летописных статей XVI в.

Грамота вызывает споры прежде всего по вопросам времени составления и выделению ее составных частей. Уже само начало грамоты породило эти вопросы. В заголовке сказано: «Ся грамота выписана из великого князя Александровы грамоты и из княж Костянтиновы грамоты и изо всех приписков псковских пошлин, по благословению отец своих попов всех пяти соборов, и священноиноков, и дияконов, и священников, и всего божия свяшеньства всем Псковом на вечи, в лето 6905». Такое Начало несколько необычно для законодательных памятников и больше напоминает записи псковских летописей. Определение текста как грамоты может пониматься двояко: грамота как юридический акт или грамота как письменный документ. Впрочем, в одной из статей для обозначения текста употребляется название «Правда».

Если исходить из имеющегося текста Псковской судной грамоты, то нетрудно заметить, что речь идет о своде отдельных законов, выписанных из каких-то грамот великого князя Александра и князя Константина и из приписанных к ним псковских обычаев, которые были утверждены духовенством и псковским вечем. Судя по имеющейся в тексте дате (6905 г. от сотворения мира), написанной славянскими буквами под титлами, это 1397 год. Однако указания грамоты на великих князей Александра и Константина ставят под сомнение точность этой даты. Псковскими великими князьями, носившими имя Александра, были в XIII в. Александр Ярославич (Невский) и в XIV в. Александр Михайлович Тверской. Если Александрова грамота принадлежала одному из этих князей, то время ее составления — середина XIII в. или 20—30-е годы. XIV в. Под именем Константина известен Константин Дмитриевич, княживший в Пскове в 1407—1414 гг., т.е. после того, как Судная грамота была составлена. Дата, 1397 г. противоречит утверждению о благословении грамоты попами «всех пяти соборов». Известно, что пятый собор в Пскове был построен в 1462 г.

Исследованиями Ю. Г. Алексеева так восстанавливается история текста Судной грамоты. Наиболее древним законодательным памятником Пскова была грамота Александра Невского. В виде «выписи» она вместе с приписками о псковских пошлинах вошла в состав первой редакций Псковской судной грамоты 1397 г. Неоднократное редактирование, исключение старых и включение новых статей привело в начале XV в. к созданию второй редакции. И, наконец, третья редакция, дошедшая до нас, возникла после 1462 г.

Псковская судная грамота охватывает значительный круг вопросов и в отличие от Русской Правды больше внимания уделяет разработке норм гражданско-правовых отношений. В грамоте имеются статьи о княжеском суде, суде «владычного» наместника, суде посадника, определяется место судебного разбирательства (не на вече, а у «князя на сенях»). Много места отведено судебным тяжбам по земельным делам, статьям о торговле, праве собственности, положению феодально-зависимого населения (установление единого срока крестьянского перехода), по наследственному праву и т.д.

Новгородская судная грамота дошла до нас в единственном списке в сборнике 70-х годов XV в. Список этот не имеет конца, текст оборван на полуслове. Особый сборник, составленный, по мнению Л. В. Черепнина, при Иване III в середине XV в., включил целую группу документов. В него вошли подписанный в августе 1471 г. между Новгородом и великим московским князем Коростынский договор и Судная грамота. Ссылка на Судную грамоту в Коростынском договоре позволяет датировать ее не позднее 1471 года.

Первоначальная редакция Новгородской судной грамоты была составлена ранее — в 1385 году. Затем грамота, очевидно, прошла через несколько переработок, пока в 1471 г. не получила вида той редакции, которая сейчас имеется у исследователей и представляет свод судебных установлений.

В Судной грамоте сохранились в основном статьи по судоустройства и судопроизводству. Она обращает внимание на суд архиепископа (владыки), посадника, тысяцкого, определяет порядок рассмотрения отдельных дел, в том числе споров по земельным делам. Грамота фиксирует непосредственное вмешательство московского великого князя в новгородские дела, что отразилось в ограничении боярского самоуправства в установлении, хотя и декларативно, «ровного» суда для бояр и молодших людей.

Новгородская судная грамота в отдельных своих частях перекликалась с Псковской судной грамотой. Псковская и Новгородская судные грамоты в условиях феодальной раздробленности и ее преодоления, имея в качестве источника Русскую Правду и сосуществуя с ней разрабатывали новые правовые нормы и в определенной степени подготавливали основу для общерусского законодательства.

Для понимания этого законодательства, выявления его предпосылок важно изучение материалов, возникших в Великом княжестве Московском в XIV—XV вв. Это, прежде всего, комплекс уставных грамот — законодательных актов, исходивших от верховной власти и содержавших распоряжения относительно организации местного управления (наместничьи, губные, таможенные). Из 16 уставных наместничьих грамот, дошедших до нас, две — Двинская и Белозерская - вызывают особый интерес как с точки зрения развития правовых норм, так и с точки зрения отражения в них особенностей социально-экономического и политического развития Руси.

Составление Двинской уставной грамоты связано с восстановлением, на Двине 1397—1398 гг. против новгородцев. Воспользовавшись им, московский князь, стремившийся присоединить Двинскую землю, послал туда своего наместника с уставной грамотой, которой он «пожаловал есмь бояр своих двинских, также сотского и всех своих чёрных людей Двинские земли». Возможно, что грамота явилась следствием переговоров между двинянами и Москвой, Грамота была составлена в интересах двинских бояр и отчасти купечества, на которых опирался московский князь, хотя внешне она была обращена ко всем двинянам.

Сравнительно небольшая по объему (18 статей), грамота отразила те тенденции, которые фиксировались нормами права этого времени: защиту интересов феодальных землевладельцев, утверждение господства боярства и их слуг, закрепление системы, феодальной эксплуатации. В этом отношении Двинскую уставную грамоту можно рассматривать как начальный этап, законодательства складывавшегося Российского государства.

Вместе с тем в преамбуле, где говорится о возможности назначения наместниками двинских бояр, и отдельных статьях грамоты отражено особое положение Двинской земли. Двинские бояре, купечество получили ряд привилегий: ограничение судебной власти наместников запрещение великокняжеский приставам въезжать на территорию Двинской земли, льготы двинским купцам на территории Московского княжества, исключение двинских купцов из подсудности великокняжеских судебно-административных органов на Устюге, Вологде, Костроме и передача их дел для рассмотрения на Двину.

Двинская уставная грамота испытала влияние Русской Правды, жалованных грамот московских князей; использовала нормы обычного права, а в ряде случаев нормы права Пскова и Новгорода.

Если Двинская уставная грамота начала выработку общерусского законодательства, то Белозерская уставная грамота 1488 г. непосредственно предшествовала Судебнику 1497 г. Время ее составления устанавливается точно по записи в конце грамоты. Уделяя основное внимание деятельности органов административного управления, Белозерская грамота подробно регламентирует повинности населения по отношению к наместникам, (в лице которых выступает государственная власть), устанавливает административные и судебно-финансовые полномочия Наместников, разрабатывает ряд положений, связанных с дальнейшим развитием феодальной собственности и положением феодально зависимого населения, уточняет и развивает отдельные стороны уголовного права, в том числе ответственность за наиболее тяжкие и опасные для правящего класса преступления. Одно из важных положений, нашедших отражение в статьях Белозерской уставной грамоты, — установление соотношения между местным наместничьим судом и центральным — великокняжеским.