Глава 19

 

Гаррик поднялся на пригорок и, остановив жеребца, спешился и пригладил растрепавшиеся волосы. Распрямив плечи, он долго смотрел на северное сияние, расцветившее черное небо; красочные сполохи бросали на землю таинственный свет.

Он провел почти весь день в бешеной скачке, временами даже не сознавая, где находится, пришпоривая скакуна, неустанно мчавшегося дальше и дальше. Однако смятение чувств по-прежнему будоражило душу, и выхода не было. Приговор, вынесенный им девушке, темным облаком висел над головой.

Сотни раз Гаррик проклинал себя за брошенные в гневе слова, которые могут стать причиной смерти пленницы. Неужели она действительно настолько упряма? И все из-за таких пустяков? Нужно было поддаться порыву избить ее! Однако сама мысль о том, чтобы нанести удар, изуродовать это прелестное лицо, была невыносимой! Но что будет, если он вернется домой и обнаружит, что в комнате все еще царит хаос? Стоит отступить на этот раз, и он никогда не сможет справиться с девушкой, а поскольку никто из них не подумает сдаться, она наверняка умрет… Знай он характер Бренны немного лучше, можно было понять, как она себя поведет. Но кто объяснит ему? Кто подскажет?

– Глупец! – неожиданно воскликнул он вслух. – Есть человек, который откроет правду! Расскажет все об этой упрямице, к которой я волей-неволей прикован цепями!

Гаррик повернул коня и направился к отцовскому дому. Не прошло и получаса, как он уже входил в дымный холл. Отец и брат были поглощены игрой в кости. Мать что-то шила.

– Хо! Что привело удачливого торговца в нашу скромную хижину да еще так поздно? – поддразнил Хьюг. – А я-то думал, ты все время проводишь, подсчитывая накопленные богатства!

– Нет, не все, только половину, – хмыкнул Гаррик, хотя был не в том настроении, чтобы пикироваться с братом. – Приехал, чтобы поговорить с одной из новых рабынь.

– Только поговорить? – фыркнул Хьюг и зашелся смехом в восторге от собственного остроумия.

– Довольно, Хьюг, – спокойно остановил сына Ансельм, хотя любопытство взяло верх и над ним:

– С какой именно?

– С любой родственницей Бренны. Неважно какой.

– Вот как?

Гаррик едва заметно поморщился:

– Отец, вижу в твоих глазах вопрос, но прошу, не нужно ничего говорить. Мне необходимо получить ответы!

– От родственницы Бренны? – ухмыльнулся Ансельм. – Хочешь узнать о ней побольше, так ведь?

– Да, хочу понять, до каких пределов может дойти ее гордость, – признался Гаррик.

– Ты мелешь какую-то чушь, Гаррик. Девушка доставляет тебе неприятности?

– Тебе хорошо говорить, именно ты восхищался ее сильной волей! Но тогда как ты мог подумать, что она привыкнет к новой жизни и смирится?

– Значит, девушка не угодила тебе? – вздохнул Ансельм.

– Еще не решил, стоит ли наслаждение, которое она дарит мне в постели ночью, тех бед и несчастий, какие причиняет днем.

– Отдай ее мне, – вмешался Хьюг. – Уж я знаю, что делать с этой ведьмой!

– Сломаешь ее дух и уничтожишь волю, – заметил Ансельм старшему сыну. – Сильная, гордая женщина стоит того, чтобы заполучить ее, и требуется много терпения, чтобы приручить ее, и не побоями и пытками, а нежностью и лаской. О Гаррик, если именно она поклянется тебе в верности, другой такой не сыщешь на всем белом свете!

– Знаешь по собственному опыту? – осведомился Гаррик, с любовью глядя на мать.

– Вот именно, – усмехнулся Ансельм, – хотя и понимаю, что не заслуживаю столь неизменной преданности. Иди, сын, ищи ответы. Рабыни спят в маленьком доме.

– Твой брат, кажется, глубоко встревожен, – дождавшись ухода Гаррика, заметил Ансельм, покачав головой.

– Мне бы его беды, – ухмыльнулся тот, но Ансельм не видел ничего смешного в создавшемся положении.

 

Услышав громкий стук, Корделла поспешно подбежала к двери, прежде чем остальные женщины успели проснуться. Скорее всего это Хьюг – ведь именно его она ожидала увидеть. Последние несколько дней Хьюг не приходил к ней по ночам. Она уже успела узнать, чего требовал в постели этот викинг – сопротивления на каждом шагу, и легко вошла в новую роль. Нельзя, чтобы Хьюг потерял к ней интерес, особенно если Корделла хочет добиться исполнения своих замыслов и желаний.

Хьюг Хаардрад должен посчитать себя отцом ребенка, которого носила Корделла. Она подарит – ему сына и тогда сможет быть спокойной за будущее. Все считали неуклюжую глупенькую жену Хьюга бесплодной, Корделла сама узнала это от Элоизы, сказавшей, что незаконнорожденных детей у старшего сына тоже нет. Может, в один прекрасный день ее обман позволит ей даже стать второй женой викинга! И хотя она точно знала, что малыш в ее чреве – не от Хьюга, но будет до конца стоять на своем, а Элоиза подтвердит это, поскольку Корделла не раз горько жаловалась, как тяжело пришлось ей в путешествии через океан, когда к качке добавились еще необычайно болезненные спазмы в животе, вызванные месячным истечением крови. Да, Корделла – поистине мудрая женщина! Сумела продумать все наперед, и уж по крайней мере ей здесь плохо не будет!

Открывая дверь, Корделла постаралась выглядеть как можно более равнодушной. Но на пороге стоял не Хьюг, а его младший брат, Гаррик. Она иногда видела его, когда тот приезжал навестить отца, и Корделла втайне была поражена красотой и мощью викинга. Хьюгу далеко до Гаррика. Но именно Хьюг станет когда-нибудь могущественным и богатым главой рода, поэтому Корделла предпочитала его.

– Ты сестра Бренны? – спросил Гаррик и, дождавшись кивка, угрюмо продолжал:

– Тогда я хотел бы поговорить с тобой, госпожа. Не прогуляешься ли немного со мной?

Обхватив себя руками, Корделла вздрогнула от ледяного сквозняка, игравшего ее домотканой юбкой:

– Сейчас возьму накидку.

– Не стоит, – отозвался он и, стряхнув с плеч тяжелый меховой плащ, набросил ей на плечи. – У меня не хватит терпения дождаться.

Корделла прикусила губу, но покорно вышла вслед за Гарриком из домика, в котором жила с остальными рабынями. Она немного испугалась решив, что этот высокий викинг хочет ее и уводит от других, чтобы овладеть ею. И хотя Корделла с наслаждением отдалась бы этому гиганту, но такое приключение не входило в ее планы. Никто, кроме Хьюга, не спал с Корделлой с тех пор, как она попала сюда, и старший сын Ансельма предъявил на нее права.

– У меня неприятности, госпожа, – признался Гаррик, пока они медленно обходили поселение. – Мне нужна твоя помощь, и только ты можешь все объяснить.

Он рассказал о странном поведении Бренны, неразумном упрямстве, отказе служить ему и особенно о том, что случилось сегодня утром.

– Не знаю, покорится ли она на этот раз. Неужели эта девушка так мало ценит свою жизнь?

Корделле хотелось рассмеяться, но она не осмеливалась. Значит, Бренна ведет себя, как всегда! Корделла знала, что так и будет! А викинг… викинг искренне волнуется, чего Бренна, без всякого сомнения, не заслуживает. Может, теперь наконец Корделла сумеет отомстить!

– Истинная Бренна, – отозвалась Корделла. – Но она никогда не станет рисковать жизнью! – злобно бросила она.

– Однако она сражалась с моим отцом и даже ранила одного из викингов! Тогда Бренна не думала об опасности!

– Просто не верила, что с ней случится плохое, – как можно убедительнее объяснила Корделла, – полагала, что викинги не убивают женщин. Что же касается упрямства, это просто уловка, чтобы посмотреть, до каких пределов можно дойти и чего добиться. Она считает, что рабский труд недостоин ее, но, по правде говоря, просто ленива и будет счастлива, если сможет и пальцем о палец не ударить. Всю жизнь слуги выполняли малейшее ее желание.

– Но Бренна работала на конюшне, – возразил Гаррик. – Она заявляет, что не станет заниматься домашней работой.

– А ты сам видел, как она ухаживает за лошадьми? Или, может, задобрила или улестила кого-то, уговорив все делать за нее? Нет, дома было то же самое. Бренна всегда считала, что остальные, родственники и слуги, должны служить ей, как королеве, пока она сама проводит время с мужчинами деревни, кружа им головы, соблазняя, заставляя забыть жен и семьи.

– Ты говоришь о совершенно другой Бренне, не о той, кого я знаю и которая презирает мужчин.

– Но это всего лишь притворство, – схитрила Корделла. – Нет, настоящая Бренна – коварная кокетка с душой шлюхи. Она знает, как красива, и старается покорить каждого мужчину. Ей доставляет удовольствие видеть их у своих ног. Она даже завлекала моего мужа, который тоже потерял из-за нее голову.

– Но Бренна была девственницей!

– И по-прежнему ею осталась? – съехидничала Корделла и, хотя заметила, как мрачно нахмурился Гаррик, не устояла перед тем, чтобы не добавить:

– Если хочешь, чтобы она принадлежала только тебе, викинг, следи за ней получше, потому что Бренна никогда не удовлетворится одним мужчиной. Я хорошо знаю сестру.

– Но я не утверждал, будто хочу, чтобы она принадлежала лишь мне, госпожа, – резко бросил он.

Гаррик покинул дом отца еще более смущенный и расстроенный, чем прежде. Речи Корделлы пришлись ему не под душе, и настроение викинга окончательно испортилось.

Вскоре Гаррик уже стоял перед закрытой дверью своих покоев, но войти не спешил. Кто знает, что он найдет, переступив порог?

Неуклюже придерживая поднос одной рукой, он другой отодвинул засов и вошел. Пес немедленно оказался рядом, приветливо помахивая хвостом.

– Иди, Дог, – велел Гаррик, – твоя еда внизу. Подождав, пока овчарка потрусила из комнаты, он захлопнул дверь ногой. В комнате горел единственный светильник, но даже в полумраке было видно, что везде царит порядок. Он шагнул дальше и, оглядевшись, обнаружил Бренну, сидевшую на стуле у очага. Поставив поднос, Гаррик подошел к девушке и внимательно посмотрел на нее, гадая, правду ли сказала Корделла. Неужели Бренна ведет какую-то игру? Но к чему ее сестре лгать?

– Почему тебя так долго не было? – спросила Бренна. – Я ужасно голодна.

Гаррик тяжело вздохнул: может, только голод заставил ее приняться за уборку?

– Да, уже" поздно, – сухо отозвался он и, подбросив дров в огонь, выпрямился, ожидая, что сейчас начнутся упреки. Однако Бренна молчала. Гаррик пристально уставился на девушку, и, почувствовав, что тоже хочет есть, уселся напротив нее за маленький стол. Бренна в глубокой задумчивости медленно ела.

– Значит, тебя задержали? – наконец спросила она.

– Нет, просто забыл, что ты ждешь моего возвращения, – довольно резко бросил Гаррик.

Но девушка внезапно рассмеялась, повергнув его в недоумение:

– Прекрасно. Я рада, что ты смог так легко забыть меня, викинг!

– Почему?

– А почему бы и нет? – улыбаясь, ответила она вопросом на вопрос. – Думаешь, я стремлюсь остаться в твоих мыслях? Вовсе нет, поскольку не знаю, что у тебя на уме. Хорошо или плохо, лучше уж мне держаться от тебя подальше и не слишком лезть на глаза.

– У тебя странный способ доказывать это, госпожа, – проворчал Гаррик, – во всяком случае, твое поведение до сих пор было именно таким.

– Так значит, ты все-таки думал обо мне? – весело осведомилась девушка. – Прости, Гаррик. Наверное, мне действительно придется вести себя по-другому начиная с этого дня.

– Какую игру ты затеяла, девушка? – Отодвинув миску, Гаррик пристально посмотрел на Бренну.

– Никакую.

– Значит, теперь соглашаешься мне служить? – спросил он, сбитый с толку столь внезапной переменой.

– Да, но разве ты не этого хотел? Я склоняюсь перед твоей волей, Гаррик. Как теперь ты себя чувствуешь, выиграв столь тяжкий поединок?

По какой-то причине Гаррик ощущал, что проиграл, но признаваться в этом не собирался.

– Рад, что ты наконец опомнилась.

– Ты не оставил мне иного выбора, Гаррик, – с легкой горечью ответила она.

Он наблюдал, как девушка ест, упрямо уставившись в стол. Почему она стала совершенно другой? После такого бешеного сопротивления, когда Бренна шла на все, лишь бы настоять на своем, и не боялась ни угроз, ни побоев, можно было ожидать, что она предпочтет провести несколько дней без еды, прежде чем сдастся. Неужели сестра в самом деле права, и все это лишь чистое притворство, желание посмотреть, чего можно добиться и каким образом приручить его?

– Твоя комната в полном порядке, Гаррик, – объявила Бренна, прервав невеселые размышления викинга. – Твоя мантия зашита.

Она отодвинула миску и встала.

– Если я тебе сегодня больше не понадоблюсь, ты разрешаешь мне вернуться в маленький домик?

Гаррик чуть поколебался; глаза цвета морской воды потемнели:

– Нет.

– Вот как? Что же прикажешь сделать на этот раз?

– Пока ничего, но и с остальными ты больше жить не будешь, госпожа. С этой ночи тебе придется спать в покоях Ярмиллы, где она живет я мое отсутствие. Это напротив комнаты для шитья.

– Почему? – резко вскинулась девушка, подбоченясь и гневно сверкая глазами.

Брови Гаррика вопросительно поднялись, а в голосе слышалась легкая издевка:

– Я думал, что ты решила во всем подчиниться мне, госпожа. Значит, говорила не правду?

Он заметил, как негодующе выпрямилась Бренна, как гневно прикусила губу, но ответ прозвучал на удивление спокойно:

– Как пожелаешь.

И Бренна с холодным достоинством покинула комнату, оставив Гаррика удивляться собственному решению. Почему он так нуждается в ее близости?!