ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ ОБ ИДЕЯХ РЕАЛЬНЫХ И ФАНТАСТИЧЕСКИХ

 

1. Реальные идеи сообразуются со своими прообразами. — Кроме того, что мы уже сказали об идеях, имеются еще сооб­ражения об их отношении к вещам, от которых они взяты или которые, как предполагают, представляются ими. Таким образом, на мой взгляд, идеи могут быть разделены на три разряда. Они бывают:

во-первых, реальные или фантастические,

во-вторых, адекватные или неадекватные,

в-третьих, истинные или ложные.

Во-первых, под «реальными идеями» я разумею такие идея, которые имеют основание в природе, такие, которые имеют сообразность с реальным бытием и существованием ве­щей или со своими прообразами. «Фантастическими» или «хи­меричными» я называю такие идеи, которые не имеют ни ос­нования в природе, ни сообразности с тою реальностью бытия, к которой их молчаливо относят, как к их прообразу. Если мы исследуем различные вышеупомянутые виды идей, то найдем, что

2. Простые идеи все реальны. — Во-вторых, наши про­стые идеи все реальны, все соответствуют реальности вещей. Не то, чтобы все они были образами или тем, что представ­ляет своим явлением то, что действительно существует,— про­тивоположное этому я уже показал для всех качеств тел, кроме первичных. Но хотя белизна и холод имеются в снегу не более чем боль, однако эти идеи белизны и холода, боли И т. п., будучи в нас результатами воздействия сил в вещах вне нас, предназначенных нашим творцом вызывать в нас та­кие ощущения, есть в нас реальные идеи, по которым мы отличаем качества,, реально существующие в самих вещах.

Так как эти различные идеи, представляющие нам что-либо, предназначены быть знаками, по которым мы должны узнавать и различать вещи, с которыми имеем дело, то наши идеи одинаково хорошо служат нам для этой цели и есть одинаково реальные отличительные черты, являются ли они только постоянными результатами воздействия или же точ­ными подобиями чего-то в самих вещах. Ибо эта реальность заключается в постоянном соответствии идей с определенным устройством реальных предметов. Но отвечают ли идеи этому устройству как причине или как прообразу, это неважно; достаточно, что идеи постоянно вызываются им. [...]

3. Сложные идеи суть произвольные сочетания.— Хотя ум совершенно пассивен в отношении своих простых идей, од­нако, мне кажется, мы можем сказать, что он не пассивен в отношении своих сложных идей. Тар как последние есть сочетания простых идей, соединенных вместе под одним общим названием, то ясно, что при образовании этих сложных идей человеческий ум пользуется некоторого рода свободой. Как же иначе может произойти то, что идея одного человека о золоте или справедливости отлична от идеи другого, если не потому, что один включает в нее или исключает из нее какую-то про­стую идею, которую другой не включает и не исключает? Вопрос, стало быть, в том, какие из этих сочетаний реальны и какие только воображаемы, какие совокупности соответ­ствуют реальности вещей и какие нет. На это я отвечаю, что

4. Смешанные модусы, образованные us сообразных друг с другом идей, реальны. — Во-вторых, так как смешанные мо­дусы и отношения не имеют другой реальности, кроме реаль­ности в человеческом уме, то, для того чтобы сделать этого рода идеи реальными, требуется лишь, чтобы они были со­ставлены так, чтобы была возможность сообразного. с ним су­ществования. Будучи сами прообразами, эти идеи не могут, отличаться от своих прообразов и потому не могут быть химерическими, если только кто-нибудь не примешает к ним идея несообразные. Действительно, поскольку некоторым из этих идей присвоены названия на известном языке, посредст­вом которых имеющий в уме своем эти идеи сообщает их другим, постольку для них недостаточно простой возможно­сти существования: они должны обладать еще сообразностью с обычным значением данного им названия, чтобы их нельзя было считать фантастическими, например если кто-нибудь даст название «справедливости» той идее, которую обычно на­зывают «щедростью». Но такая фантастичность больше ка­сается точности речи, чем реальности идей. [...]

5. Идеи субстанций реальны, когда они соответствуют су­ществованию ее щей. — В-третьих, наши сложные идеи суб­станций, будучи созданы все в отношении к существующим вне нас вещам и предназначены быть представлениями суб­станций, как они есть в действительности, реальны лишь по­стольку, поскольку они являются такими сочетаниями про­стых идей, которые реально соединены и существуют совместно в вещах вне нас. Наоборот, фантастическими будут те, которые образованы из таких совокупностей простых идей, что никогда не бывали соединены в. действительности, никогда не находи­лись вместе в какой-нибудь субстанции (I, стр. 372—374).