Глава 37.
Темный Яо в очередной раз отбил уверенный удар сабли. Украина отпрыгнула назад и повторила выпад, но китаец ловко уклонялся и отражал все ее удары. Девушка ощущала его нечеловеческую мощь по тому, как ее клинок дрожал от соприкосновения с его мечом. С такой силушкой можно вообще выбить оружие из рук, но Украина подчинялась инерции удара и просто отступала.
Руку страшно ломило…
- Устаешь, девочка? – дразнил ее противник.
Теперь Китай наступал: взмах меча, но клинок разрубил одиноко стоящую березу, за которую юркнула Украина.
«Силы немерено… Этот урод вообще способен одним махом руку вывихнуть, просто отбиваясь, - размышляла Беларусь, собирая свои ножи. – В ближнем бою его не победить!»
Наташка снова пустила тройку ножей в ход, но Яо вдруг резко развернулся и поймал их всех.
- Я не забыл про тебя, ару, - сказал он.
Казалось, он обиделся тому, что его недооценили. Украина снова замахнулась для нападения.
- Назад!!! – остановила ее сестрица, отчего та отпрыгнула.
Украина задыхалась – этот китаец ее изрядно вымотал, а он даже не вспотел.
- Ну, что? Нападайте же, ару! Ха-ха! – Яо наслаждался их смятением.
Но вдруг прогремел выстрел, и Китай почувствовал, как что-то сильно обожгло спину да пробило грудь.
- Боевые искусства – это красиво и пафосно, но револьвер все же эффективней и точнее, - позади него стоял Керкленд: в его руке дымился ствол, а на лице светилась усталая, но наглая улыбка.
Темный ошарашено на него посмотрел – был возмущен и разозлен. Пуля пробила его насквозь, выпуская крови ток, но Тьма быстро восстанавливала свое вместилище. Исцеляла.
Британец, не дожидаясь того, что может выкинуть это чудовище, бесцеремонно выстрелил еще два раза: в грудь и голову.
Яо прикрыл окровавленный лоб ладонью, опустил голову и задрожал… от нарастающего смеха! Безумие новой волной вскружило ему голову. Тьма вихрем вырвалась из него, отбросив всех врагов в радиусе нескольких метров.
Артур бессильно упал на землю и выронил револьвер. Он и так еле-еле стоял на ногах – теперь это не представлялось возможным.
Украина припечатала к земле сестрицу вместе с итальянцем. Они бы возмутились… если бы она не придавила их своей мягкой грудью.
- Корова… - все же не стерпела младшая.
- Лицо… грудь… прилип… - промычал Венецианно и ушел в нирвану.
- Его ничто не берет… - вознегодовала Украина, приподнимаясь и всматриваясь в лица придавленных. – Италия, как ты победил Темного Англию?
- Я тоже был Темным тогда… - ответил он. – Я просто вымотал его и поглотил всю его Тьму.
- Ясно, значит и этого придурка нам нужно вернуть в нормальное состояние, - заключила Наташа и посмотрела на итальянца. – Затем дадим по шарам, чтобы больше не размножался и не являлся на землю славянскую. А еще потребуем сказать «спасибо», за то, что разрешили его проблему с перенаселением.
Венецианно испуганно посмотрел на девушку и поймал ее ярый взгляд. Она серьезна!
«А-а-а! Дикая женщина! Грозная…» - в общем, парень потерял дар речи.
- Чего молчишь?! – прикрикнула на него эта «волчица».
- А-а! – тот в страхе обнял Украину и повторил «грудь-лицо-прилип».
Старшая аж вскочила на ноги и подняла согнутые в локтях руки от неожиданности.
- Ну и мужики пошли: то слабаки последние, то… - возмущалась Арловская, но вдруг вспомнила Ивана и покраснела. - …То неприступны…
- Девчонки! Сзади!!! – Англия напомнил об опасности.
Китай несся прямо на троицу:
- Целки, совсем обнаглели, ару! – да, он рассердился, слушая кастрационные меры Беларуси.
- Да, мы такие! Ве-е-е! – Италия ни с того, ни с сего умилился. (Он уже отстранился от Украины).
Китай аж опешил и споткнулся на полпути, притормозив:
- Идиот, я вообще-то не к тебе обращался, ару!
- А чего тогда на меня смотрел? – удивился Веня.
- Убить хотел!
- Извращенец, ты хочешь девственной кровушки?! – наехал на него Веня.
- Иди сюда, чего застрял?! Я тебя сейчас так трахну, что до конца веков никого не захочешь! – пригрозила Наталья и губы ее невольно растянулись в хищной улыбке.
- Украина, твое слово поддержки! – попросил Венецианно. – Ха-ха!
Но та вдруг покраснела, отвернулась и скромно зашаркала ножкой.
- Простите, но я уже не способна ловить единорогов… - стыдливо призналась она.
«С турком загуляла…» - вспоминала она.
- Му-ха-ха!!! – Англия же умирал в корчах со смеху. – У нас здесь только две целочки: Бела да Веня!
- Не смейся! – рассердился Италия. – Что плохого в целомудрии? Я рад, что достанусь только Германии, тому, кого люблю, а не упырям всяким!
- Ты тоже так считаешь?! – оживилась Наталья и, краснея, уставилась на единомышленника.
- Конечно! – лучезарно улыбнулся ей Веня.
Казалось, что даже искорки появились и прочие элементы кавайного пафоса.
- И я об этом мечтаю… - призналась Беларусь и невольно улыбнулась, ослепляя, удивляя и поражая окружающих столь редкой картиной.
Причем ее фантазия на этом не остановилась: представила не только свадьбу с Иваном, но и брачную ночь. Ее первую брачную ночь! Лицо девушки раскраснелось сильнее, сама Наталья уже потеряла власть над своими чувствами: тепло и радость охватили ее, сводили с ума.
Она вдруг благодушно, как дитя, рассмеялась и даже крутанулась пару раз, хотя ноги вообще в пляс просились.
Для Яо время замедлилось: он смотрел на веселую улыбку девушки, и в сердце что-то встрепенулось. Да так мощно и горячо, что невольно схватишься за грудь.
«Красивая, словно ангел… - пронеслось у него в голове. – Улыбалась бы она всегда так очаровательно!»
- Мне надоело с вами возиться, ару! – выкрикнул Китай вслух и топнул.
Земля разверзлась, и из расщелины в легкой дымке появился змеевидный, стелющийся по земле дракон. Он был такой длинный, что не удавалось разглядеть его всего. Китай сел к нему на шею и устремился к неприятелям, которые бросились врассыпную.
- Ах! – Наталья тоже отскочила, но Дракон развернулся к ней.
Не успела она и глазом моргнуть, как Китай подхватил ее на руки и взмыл в небо. Темный Яо победно рассмеялся:
- У меня много дел, ребята! Некогда мне с вами играть, ару!
- Отпусти меня! – Бела испугалась и застучала по негодяю, но тому хоть бы хны.
- А ты, дорогая, будешь моей женой! – ошарашил ее Темный Яо и посмотрел на нее. – Что скажешь?
- Помогите! А-а-а!!! – ответила та. – Кто-нибудь!!!
- Сестренка!!! – Украина побежала за ними, стараясь не упустить из вида уже тонкую ленту в небе.
- Всё на фиг. Италия, пошли домой! - Англия радовался тому, что выжил. – Пусть сами разбираются.
Италия с жалостью посмотрел на плачущую Украину, которая все же упала.
- Я так бесполезна! Ува-а-а!!! – горевала она. – Мою сестренку Кощей Бессмертный похитил…
- Да ничего он ей не сделает, - успокаивал ее Венецианно.
- Ага, влюбится да женится, и будет у них много маленьких китаеруссов, - британец как всегда думал только о себе. – Италия, возвращаемся, пока ты опять не нашел приключений на свою задницу. Германия ждет тебя! Подумай о нем и о себе, прежде всего…
«На одну соперницу меньше… - про себя усмехнулся Керкленд. – Губу раскатала на брата родного, ненормальная! Инцест must die!»
- Ну и проваливай, нелюдь! – вдруг рассердилась Украина, да так сильно, что въехала британцу по челюсти кулаком. – Простите, если попали под мою горячую руку! – и тут же извинилась.
Керкленд не стал с ней спорить. Хотя бы до тех пор, пока она не остынет.
- В общем, так, Италия: на чьей ты стороне? Или идешь к своим, к Германии; или же спасаешь принцесс от драконов. Но на мою помощь не рассчитывай – я пойду домой, - Англия поставил его перед выбором.
Венецианно стоял между ними, растерянно глядя то на него, то на девушку.
- Переходи на нашу сторону! – уже радостно воскликнула Украина. – У нас есть… сиськи!!!
Она схватила итальянца и прижала того к своей пышной груди. Англичанин тут же уронил лицо в ладонь: «Все, мы его потеряли…»
- Ве-е-е… я с вами… - Италия был под влиянием гипносисек, даже осмелился пожамкать их, от чего их власть сильнее закрепилась над ним.
- Ты променял Германию и свою жизнь на сиськи… - проворчал зануда номер один в мире, но все же с лютой завистью посмотрел на счастливого парня.
- Если и ты пойдешь с нами, то тоже дам потрогать, - вдруг покраснела Украина, но подмигнула.
- За кого ты меня принимаешь?! – взбесился смущенный Артур. – Я не готов умирать ради…
Тут его глаза невольно посмотрели вверх-вниз в такт движению груди, которую сжимал-разжимал Италия. Гипносиськи и его захватывали…
- Вправду дашь потрогать? – вдруг поинтересовался он.
- Ну, если это поможет сестре, то и тебе позволю, - подкупала его девушка. – Но только после ее спасения!
- Нет, давай так: если я пойду – то в качестве аванса ты дашь мне потрогать, - уже торговался британец. – А если нам повезет, и мы еще спасем Беларусь, а не погибнем – то грудь будет обнаженной.
- Нет, тогда без лифчика, но в рубашке, - торговалась и девушка.
- Тогда ткань рубашки должна быть тонкой и мокрой от воды…
- Извращенец! – не выдержала та.
- Сама предложила, - усмехнулся Керкленд. – Ну как, ты согласна?
- А куда мне деваться? Мне нужна помощь… - сдалась та.
- Тогда попрошу аванса, - расплылся в улыбке коварный британец, не сводя глаз с ее груди.
- А я думала, что всё – ты конченный пидарас, - вернее, она на это надеялась.
- Нет, скорее я просто бывалый развратник, охотный и до мужчин, - пошутил тот.
А может и не пошутил…
- Эх! – вздохнула Украина и прижала этого змея к своей груди вместе с Италией.
«Мужики, как дети, ей-богу! Пока сиську не дашь – не успокоятся…» - вознегодовала она.
Те разомлели, а Артур даже подобрел и успокоился. Он вдруг прислушался к ее биению сердца и, убрав руку с груди, просто обнял девушку. И итальянца заодно. А его похотливые мыслишки вдруг растворились, перетекая в другое русло.
«Иван, наверняка, тоже прижимался к ней, - задумался он. – У меня никогда не было сестер. Все-таки женщины способны растопить любой лед в сердце… Кто знает, может Беларусь развеет Тьму Яо, если сама станет чуть добрее?»
***
Брагинский резко приподнялся, когда заиграл сотовый, и ненароком ударился об подбородок Ториса.
- Ой, прости, - тут же извинился русский и достал телефон.
У Лита душа в пятки ушла от неожиданности, а от столкновения в ушах зазвенело. Простил молча, потирая челюсть.
- Ва-а-ань!!! – раздался вопль Украины из трубки. – Китай Беларусь похитил!
- Что?! – Россия не ожидал такого положения дел. – Он – труп…
- Да! И это еще не все: он хочет жениться на ней!
- Правда? Тогда – благословляю… - открестился Иван.
- Ванька! – гаркнула на него сестрица.
- И приданное! Приданное в придачу!
- Вот как ты с сестрой-то?
- А когда еще ее замуж отдам? Да так, чтоб не на себе…
- Предатель!
- Да шучу я, - вдруг заулыбался он и почесал затылок. – Я придумаю что-нибудь. Как всё не вовремя-то!
- Я с Италией и Англией идем на Пекин к ней на выручку, - пояснила Украина. – Тебе привет от них, кстати…
- Мы чуть не сдохли, бл..дь! – послышался возмущенный голос Артура на заднем фоне.
- Украина, что вы там вообще забыли с Натальей? – с неким укором спросил Брагинский, игнорируя приветы.
- Тебе помогают даже итальянцы! А мы, сестры, стоим в стороне от твоих бед. Так дело не пойдет. Мы с тобой, братишка!
Иван не смог больше ругать ее за это:
- Спасибо. И берегите себя. Возьмите моих солдат, не идите одни! Украина, я доверяю тебе командование – все мои люди, которых ты встретишь, отныне твои подчиненные! Тебе все понятно?
- Так точно! – обрадовалась она и даже рассмеялась.
Конечно, не так часто ей разрешают командовать русской армией.
- Я не подведу и не сдамся! Буду грудью стоять! – добавила она.
- Да уж, если ты встанешь грудью, то все враги сами упадут к твоим ногам… - передразнил ее Брагинский.
- Ну вот, все мужики одинаковые, даже братья! – вознегодовала она и гордо задрала свой носик.
Да, ей есть чем гордиться.
- Ладно, поднимай боевой дух союзникам, и передай жирный привет Керкленду. Скажи ему, если спасет Беларусь, то я, так уж и быть, пересмотрю свои взгляды и покараю его не так сильно, как остальных чубриков, - Россия сказал это таким тоном, словно сделал одолжение, так как знал, что главный британский чубрик всё слышит.
Так и было – Англия остолбенел и покраснел до кончиков ушей. Он уже и не надеялся на внимание России, по крайней мере, в ближайшем будущем, после того как его послали на все четыре стороны.
«Он! Он! Он все еще злится на меня, но уже не так сильно, как раньше! – обрадовался Арти, да так, что опьянел от восторга. – Да, накажет, может, а может и простит! О, боже, как же я хочу его прощения! Ах, как же теперь меня плющит… плющит…»
- И Венецианно молодец! Берегите друг друга, я пришлю подмогу, - продолжил Ваня.
- Как? А ты сам не придешь? – удивилась Украина.
- К сожалению, не могу сейчас оставить Прибалтику, иначе проиграю войну, - ответил тот. – Да и… - уже тише продолжил. – Если я спасу Беларусь от этого китайского дракона, то, боюсь, что после этого она потребует скорейшей свадьбы со мной, спасителем. А снова отказывать ей – как-то и страшно, и неудобно, а жениться неохота…
- Так вот чего ты до сих пор боишься! – вдруг рассмеялась сестрица.
- Смейся-смейся! Представляешь, если бы, например, я за тобой бегал и в женихи просился?
- Вай-вай! Я бы… я бы в обморок упала на месте! Хотя, нет, решила бы, что ты шутишь и долго не верила, или не хотела бы верить... - растерялась Украина, такое даже вообразить было страшно.
- Вот-вот, и я о том же. Ладно, давай, мне тоже пора отбиваться от уродов всяких. Кстати, я снова просил о перемирии.
- И?
- Альфред сказал: хорошо, если я женюсь на нем. Бестолковый, и откуда такие берутся?
Украина невольно посмотрела на британца:
- Может тебе и вправду нужно жениться на ком-нибудь, чтобы не приставали больше?
- А на меня чего смотришь? – вдруг смутился Артур. – Свадебное платье мне не к лицу…
- И не к бровям! – передразнил его Италия и рассмеялся.
- Не бей по больному да гордому! – рассердился Керкленд.
- Сестренка, дай-ка мне его, сэра Густая Бровь, епт, - вдруг попросил Брагинский.
- Хорошо, - отозвалась та и протянула телефон ошарашенному британцу.
У того аж сердце екнуло, а руки-ноги задрожали. Артур с ужасом уставился на протянутую к нему трубку.
- А-алло? – ответил-таки он России, а дыхание сбилось – дрожал как Латвия.
- Артур, ответь, почему ты все еще здесь? – спросил Брагинский, а далее его голос принялся излучать холод. – Если тебя задерживают поневоле, то только скажи и прикажу отпустить тебя. Мне не нужна твоя помощь, если ты сам этого не хочешь, понимаешь? Если у тебя нет искреннего желания – иди домой. Я сам буду расхлебывать, что ты наварил. А готовишь ты мерзко, однако… Даже врагу не пожелаешь…
К горлу ком подступил – Англия подумал, что задохнется. Вспомнил, как жаждал смерти Ивана, как травил его, как безжалостно топил и хулил…
- Нет, я не уйду, - он сам не знал, как нашел в себе смелости ответить ему, а слезы скатились по щекам. Как же больно защемило в груди. – Не уйду, даже если прогонишь!
Керкленд замолчал, ожидая ответа, но Иван предательски молчал.
- Почему? – чуть погодя спросил Брагинский.
Артур слушал его голос и дыхание, и сходил с ума. Не верилось, что снова разговаривает с ним.
- Я… Я… Ты же знаешь… - замялся он, так как уже рыдал и всхлипывал.
- Нет, не знаю, - ответил Россия. – Ты плачешь?
Голос чуть удивлен.
- Дурак! Ты знаешь, что я люблю тебя! - Артур сорвался – сейчас или никогда. – Я хотел это сказать при встрече, а не по телефону, но ты же требуешь ответа. Я люблю тебя не Темного… А светлого и доброго…
- Того, кого ты топтал?
- Да…
- Того, кто улыбался, несмотря на твой яд?
- Да…
- Того, кто любил безответно?
- Да! Да!!! – Керкленд готов был заистерить, но каким-то чудом продолжал разговор.
- Поздравляю, ты убил его, а когда воскреснет – не сказал, возможно, что он уже потратил свою последнюю жизнь.
- Не говори так цинично, умоляю… - попросил Англия.
- Хорошо, но я вот что хотел спросить: ты ведь боролся с Грехом, да?
- Да, Ненависть… - кивнул Керкленд, немного приходя в себя и вытирая слезы. – Я победил его. Я люблю тебя, и этого урода Америку тоже. Я не хочу, чтобы вы исчезали…
- Ясно, - задумчиво ответил Иван. – Хочу спросить, как маг – мага: как думаешь, что будет, если Грех победит?
- Что?! Не вздумай! Не соблазняйся его словами! – Артур тут же понял в чем дело. – Он поглотит тебя! Он уничтожит тебя и всех тех, кого ты любишь! Сумасшедший, не делай этого!
- Он уже приходил ко мне…
- И? – британец даже забыл, что они в ссоре.
Он вспомнил, как замерзала душа Италии, да и его собственная. Это страшно.
- Я оттянул решение и вышел из его иллюзии, - признался Брагинский. – Но он может снова нагрянуть за моим ответом…
- С ума сойти, Раша, не тяни, не шути с ним. Господи, как же ты упрям! Что за Грех хоть?
- Хм… а вот Америка сразу догадался, что меня терзает, - подразнил его Иван.
Ну, может Альфред не сразу отгадал, но чуть преувеличить – не значит соврать совсем.
- Ох, меня недавно контузили гранатой, так что я не в состоянии отгадывать что-либо, - Керкленд устал злиться его колкостям. – У меня сердце болит за тебя, а ты…
Именно сейчас ему было вовсе не весело.
- Гордыня…
- Что? – Англия не сразу понял смысл его слов.
- Мой грех – Гордыня… - повторил Иван.
Артур на мгновение потерял дар речи.
- Твою ж мать, а Дьявол-то и в правду упал с небес в Тартарию …
Тартария – так называли Золотую Орду в Европе. А Россия – наследник его Империи.
- Думаешь, что сам Сатана меня достает? – усмехнулся русский.
- Нет, все гораздо хуже – он с тобой живет, - Керкленд начинал верить в то, что говорил. – Послушай, в любом случае, не поддавайся: грех это или Дьявол, не ведись!
- Я бы рад, но не сдаваться же Америке? Ты же знаешь, что я не встану на колени перед Альфредом, не сдамся – пожертвую всем, что само собой говорит о победе Гордыни, не так ли?
- Россия…
- Как ни прискорбно, но я уже сделал свой выбор: если Грех снова придет… в общем, против него только одно оружие – смиренье, которого у меня нет. Нет – и все тут! Тебя терзала Ненависть, но любовь – единственный меч против него. Я немного завидую тебе, тебе повезло больше. Мне же достался самый худший из Грехов…
- Скажи, вообще возможно сделать что-нибудь?! – взорвался Керкленд. – Умоляю, скажи!
- Ты думаешь, что я не искал ответа? – удивился Россия. – Я просил Америку оставить меня в покое – тогда я хоть приму свой обычный вид. Но что-либо говорить ему – как об стену горох.
- Я поговорю с ним! Если он любит тебя, как утверждает… - с нотками ревности ответил британец. – То сам отступит, узнав, какому риску он подвергает тебя. Ведь он не желает твоей смерти!
- Бесполезно. Я уже говорил ему об этом не раз. Он не верит в мою смерть, а верит только в свою победу. Он упрямый баран!
- Черт возьми, вы оба – бараны! – разгневался Артур и схватился свободной рукой за волосы.
- Не буду спорить. Мне пора, а то время идет, - попрощался Брагинский.
- Подожди, - голос Керкленда дрогнул. – Не вздумай исчезать. Я не знаю точно, что произойдет после полного поглощения Грехом. Но прошу, не исчезай… - он снова проронил слезу. – Борись! Я придумаю что-нибудь, главное не умирай…
- Знаешь, а ведь добро и любовь – и вправду, как свет и тепло, их можно ощутить и даже увидеть, они создается, излучаются; а зло – как холод и тьма, их нельзя измерить, если только односторонне: как измерить тьму? И что такое холод: когда ты мерзнешь в плюс пять, или абсолютный ноль? Но и то, и другое обязательно появятся там, где нет тепла и света. Но если не будет тьмы, то не ощутишь и света, и наоборот. Формула проста и стара как мир, но, к сожалению, мы все равно погружаемся во тьму, осознанно, даже сам Дьявол. – Россия вдруг задумался, но секунды через две продолжил, переведя речь в другое русло. – Прежний Россия тоже скучает по тебе, - Иван вдруг заговорил от третьего лица. – И если вы больше не встретитесь, то знай – он не жалеет ни о чем, что произошло между вами. Он очень огорчен, но готов хранить твое тепло до конца. Прощай!
Россия прервал связь.
Керкленд же уронил телефон и упал на колени: закрыл лицо руками и попытался остановить водопад слез. Горечь и отчаяние, вина и страх накатили на него, одновременно давили на плечи, прижимали к земле. Ему было плевать на то, что на него сейчас кто-то смотрит, пусть и с жалостью.
«Плохо дело, Иван уже разделил свою личность на две части и не воспринимает себя тем, кем является на самом деле, - про себя негодовал Англия. – Возможно, так ему проще, но от этого он только безумней. Но это не главная его беда – только Гордыне он готов сдаться без боя! И почему это происходит тогда, когда мы практически объяснились друг другу в своих чувствах? Это не справедливо… Да, Россия все еще сердится на меня, но из разговора понятно, что он не отказывается от меня. Он отказывается от самого себя. Я жуть как хочу оказаться рядом с ним и обнять его! Это будет возможно, если я остановлю Америку!»
- Артур… - Италия боязливо дотронулся до его плеча. – Ты не один такой…
Керкленд посмотрел на него, но итальянец указал пальцем на Украину. Та лила семь ручьев и билась об дерево:
- И когда напасти прекратятся уже? Из века в век врагов все больше и больше! Все опасней и опасней! А-а-а! Нет нам покоя… - бум-бум об дерево, бум-бум. – И опять с Ванькой всё та же фигня!
- Эта женщина исполняет все мои мечты – я только об этом подумал, но как-то не решился, - восхитился Керкленд.
- Но ей чуть проще – у нее есть удароглушители, а у нас с тобой – нет, - Венецианно коснулся своей плоской груди двумя руками.
- Так вот, почему она так смело бьется, - кто о чем, а мужики все о том же.
В конечном итоге девушка обняла дерево и притихла. Успокаивалась. Если честно, британец был уверен, что она сломает его, но нет. Он еще немного поразмышлял о женской природе (о великой силе сисек, конечно же!), и, вздохнув, взял свой сотовый.
«Я все же попытаюсь…» - не отчаивался Керкленд.
***
Америка колдовал над картой мира. И чем больше он понимал свое, мягко говоря, неудачное расположение в горячей точке, тем сильнее злился. Кусал губы, ногти, сжевал трубочку в стакане из-под кока-колы, а от гамбургеров уже тошнило – переел-таки. Даже достал «волшебный» бубен и попрыгал с ним вокруг стола.
- Говорят, что сисадминам помогает, может и мне тоже поможет? – надеялся он.
Загуглил: сколько раз, и в каком ритме нужно шаманить с бубном.
- Черт, я опять отвлекаюсь! – самого себя обругал он.
Убрал бубен. Убрал подальше. В другую комнату! И сосредоточился на стратегии. Даже включил музыку: звуковые дорожки из «Тетради Смерти», и сел как L, надеясь, что от всего этого повысятся его умственные способности, хотя бы на несколько процентов. Но чем дольше он так сидел, тем глупее и глупее себя чувствовал, да и ноги затекали.
- Я снова отвлекаюсь! – разозлился Джонс и вышел из образа. – А-а!
Взъерошил волосы и потряс головой. Затем резко замер, подался вперед и лег на стол, прижавшись щекой к его поверхности:
- Брагинский, сука, хитер, как Кира… Даже невидимый Бог Смерти у него есть, только он всех замораживает…
Он вздохнул и закрыл глаза. Устал…
Но сотовый заставил его подпрыгнуть на месте. Играл припев русской песни (русской, потому что, так ему проще учить язык): «А я маленькая мерзость! А я меленькая гнусь! Ага-ага!» – Америка нарочно ее поставил на британца. Джонс удивленно вытаращился на телефон:
- Что этой мерзости нужно от меня? Совсем что ли совесть потерял?
Он уже подумал не отвечать, но любопытство взяло вверх.
- Алло? – как можно прохладнее ответил Америка.
- Я надолго тебя не задержу, не бросай трубку, - ответил Керкленд. – Хочу поговорить с тобой о России.
- Я не желаю с тобой разговаривать. Вообще ни о чем. И как тебе вообще хватает наглости звонить мне? А?! – искренне удивлялся американец. - Я не собираюсь с тобой делить Брагинского, так что отстань.
- Нам будет нечего делить, если Ивана поглотит Гордыня, ты ведь в курсе? – Англия сразу перешел к делу.
- Да-да, я знаю, что ему нельзя долго находиться в Темном обличье, - ответил-таки он, хотя уже собирался отключить телефон.
- Он мне только что звонил…
- Да ну? – ревность уколола Альфреда.
«Какого хрена?!» - про себя возмутился он.
- Гордыня уже приходил к нему, и во второй раз Ивану уже не так повезет, как в первый…
- Стоп-стоп-стоп! Кто к нему приходил?!
- Грех.
- Он что, берет и приходит?!
- Да! Я тоже был Темным, или ты забыл? – напомнил ему Керкленд. – Сначала темная сила тебе подвластна, затем она отбирает все человеческое, и, в конце концов, – ты ее кукла. Когда уже дальше некуда – приходит Грех и спрашивает окончательный твой ответ: остаешься с ним, или отказываешься от него и его силы, соответственно.
Таких подробностей Иван не говорил Америке.
- Это его решение, а чего ты хочешь от меня?
- Дурак! Это мы! Мы с тобой довели его до такого состояния! – вышел из себя Артур. – Иван не откажется от своей силы, он четко дал это понять! (Он вообще четкий пацан). Ты это понимаешь? Ради Бога, отступи – этим ты его спасешь. Альфред, ты же герой? Если отступишь, то спасешь его, ты ведь не допустишь его смерти? Не упрямься, умоляю!
- Ага, и как только я это сделаю, ты тут же побежишь к Ивану, подлижешься, а меня выставишь в плохом свете! Знаю я тебя, лжеца! – разозлился и тот.
- Ты смерти его хочешь?
- Знаешь, - голос Альфреда вдруг стал сухим. – Лучше так, чем видеть вас вместе. Он либо будет со мной, либо со смертью. Не потерплю!
Керкленд на мгновение растерялся – не ожидал такого от брата.
- Неслыханный эгоизм, - все же высказался Арти и затрепетал: захотелось придушить мерзавца.
- Не тебе судить меня, дрянь!
- Тогда слушай внимательно, - Керкленд зашипел от злости. – Не позволю… Ты понял меня? Я буду сражаться за его жизнь, за его душу, чтобы ни случилось. Я уже не жду от него прощенья или взаимности, но за то, чтобы он не исчез – буду бороться. И не дай Бог, он погибнет – я за себя не ручаюсь! Ты слышишь?
- Угрожаешь?
- Еще как!
- И что ты мне сделаешь?
Артур хотел уже ответить, но вдруг чувство дежавю настигло. Где же он видел подобную сцену? Точно! Когда-то Америка слезно молил его самого остановиться и также грозился прибить, если с Россией что-то произойдет.
«Мы поменялись местами…» - подобная перестановка событий очень изумила его.
- Чего замолк? Если это всё, то бай-бай! – Америка даже невольно помахал ладонью.
- Нет, подожди, Альфред, - очнулся Англия, а его голос дрогнул. – Ты ведешь себя точно так же, как я когда-то. Теперь я понимаю, что ты тогда чувствовал.
- Это уже не важно, - снова холод и презрение в тоне Америки.
- А ведь и я тогда… Послушай меня, Америка! Искореняй из себя это желание и зло, иначе сам станешь Темным! Не повторяй моих ошибок, посмотри на себя, ты – как я когда-то, - протараторил Артур.
Даже испугался – Темный Америка в бою с Темным Брагинским равен Армагеддону.
- Я – Темным? – уже с интересом переспросил Джонс и призадумался.
- Забудь об этой силе! – Керкленд понял, что невольно подкинул тому первоклассную идею.
«Да пипец! - самого себя ругал он. – Язык мой – враг мой».
- А что? Может как раз только Темный способен победить Темного? – рассмеялся Америка, но как-то злорадно, цинично.
- Не делай этого, умоляю! Когда вернешься в прежний облик (а можешь и не вернуться вовсе, как сейчас Россия), то чувство вины настигнет тебя. Посмотри на меня, я наворотил все, что сейчас происходит, а теперь отчаянно молю у всех прощенья и хочу все исправить. И, слава богу, меня вовремя остановили! Италия вправил мне мозги, за что я бесконечно ему благодарен.
- Я не такой слабак, как ты – справлюсь.
- Глупец! Тут дело не в силе тела! Зло – оно непостижимо, но крайне разрушительно. А с твоей нестабильной психикой – это вообще тотально!
- Россия свободно пользуется этой силой, несмотря на его еще более нестабильную психику, чем у меня, да с успехом. Чем я хуже его?
- Россия – это вообще исключение из любых правил! Не равняйся на него, он «исключение», да еще и «особое». Звучит глупо, также как и «абсолютно ничего», этакий шедевр из бесконечности и нуля, но в его случае – самое то: «абсолютное особое исключение», – Артур устал спорить. – Могу предположить, что он всегда был одержим: вспомни его жуткие приступы жестокости. Поэтому у него и иммунитет хороший, но и он исчерпался, судя по всему. Возможно, у него еще есть секрет, о котором он умалчивает.
- Россия особенный, Россия не такой как все… Надоело! Враки все это! – зависть закусалась. – Я тоже особенный и неповторимый! Я лучше и круче его, а он лишь исключительный и своеобразный неудачник! Знаешь, я назло тебе стану Темным, правда, не знаю, как это делается… Все равно, я докажу вам всем, что возьму эту силу под уздцы и она будет куда разрушительней, но послушней, чем у вас! Ты понял меня? Говоришь, Иван лучший в этом? А я говорю – я превзойду его!
- Совсем крыша поехала, дебил?! Это тебе не самолет и не ракета, это очень тонкий инструмент, а в твоих неуклюжих руках эта сила будет вести себя совсем не так, как ты это представляешь. Одумайся!
- Пошел на хрен, я сам решу, что мне делать, - отрезал Америка.
- Альфред, пожалуйста! – Керкленд вдруг вспомнил его маленького.
Как часто он будет его вспоминать? Он на миг представил, что Россия и Америка уничтожат друг друга.
- Альфред, я люблю тебя… - Артур перешел на другой тон.
- Врешь! Не верю!
- Правда! Я боюсь тебя потерять, умоляю! – Англия даже всхлипнул – снова плакал от тревоги и страха. – Мне так больно…
- Заткнись, я все равно не верю твоим словам, - уже спокойно продолжил Джонс. – Докажи это. Докажи, а не скажи, тогда я поверю тебе. Ты – хороший актер, сэр Керкленд, я уже давно не верю твоим слезам, словам, глазам…
- Альфред… прости меня… за все прости… пожалуйста…
- Нет, не прощу. Заслужи сначала, тогда и поговорим, - жестокие слова он произносил. – Прощай!
- Альфред!
- Я ненавижу тебя! Чтоб ты сдох! Прощай и не звони мне больше! – Америка бросил трубку.
Артур беспомощно прислонился к дереву. Нет, он не бился головой, как Украина. Просто посмотрел на небо. Оно расплывалось от слез, принимало причудливые формы.
- Я снова сделал только хуже…