Краткое отступление

1. Здесь нам нужно на некоторое время прерваться. Прежде чем мы перейдем к рассмотрению вопросов, касающихся коммуникации, необходимо проанализировать ту модель поведения в семье, которая, по-видимому, противоречит утверждению о том, что ребенок нуждается в родителях, чтобы научиться устанавливать функциональные удовлетворяющие отношения, и что родительский пример будет ему полезен.

а) Анализ эпизодов на ранних этапах семейной терапии показал, что:

Когда муж и жена начинают ссориться, И. П. вступает в разговор и переводит их внимание на себя.
Точно так же, когда муж и жена ведут себя дружелюбно по отношению друг к другу, И. П. вступает в разговор и переводит их внимание на себя.

б) Многие психологи рассматривают подобное поведение как следствие детских сексуальных переживаний, касающихся родителя противоположного пола. Эти переживания постоянно стимулируют его к попыткам разделить родителей, но в то же время он старается, чтобы они были вместе, частично потому, что переживает страх кастрации, частично — из-за того, что нуждается в них обоих.

2. Моя собственная интерпретация несколько иная.

Во-первых, я не считаю, что секс — это базовый мотив человеческой личности. На основе наблюдений я могу заявить, что сексуальный мотив является второстепенным, он подчинен основному мотиву — мотиву повышения самооценки и защиты ее от угрозы.

а) Не вызывает сомнения тот факт, что двое людей с высокой самооценкой, которые ведут себя в соответствии с собственной уникальностью, проявят себя как сексуально определившиеся, способные и креативные личности.

б) Однако потребность ощущать собственную ценность себя столь сильна, что супруги будут обходиться без сексуального удовлетворения или отказываться от него в жизненно важных взаимоотношениях, если сексуальное поведение или потребность в нем будет угрожать их самооценке. Примеры подобного рода мы нередко встречаем в практике консультирования супружеских пар.

в) Потребность в сексуальном удовлетворении обостряет проблемы супружеских взаимоотношений, но супруги, тем не менее, продолжают жить вместе; потребность в защите самооценки, как мы можем понять из такого рода семейных решений, пересиливает потребность в сексуальном удовлетворении.

3. Я объясняю поведение И. П. в терапевтическом взаимодействии следующим образом:

а) Когда родители мальчика спорят, он боится, что один из них (или оба) может пострадать в процессе терапии.

Он не хочет потерять кого-то из родителей; он любит их обоих, они оба нужны ему.
Он обнаружил, что когда он отвлекает внимание родителей на себя, они перестают спорить.

б) Когда в процессе семейной терапии родители мальчика проявляют дружелюбие по отношению друг к другу, он сталкивается с абсолютно новой для себя ситуацией.

Мальчик в дисфункциональной семье никогда не видел, чтобы родители были вместе. Когда они пытались казаться единой семьей, он всегда знал, что на самом деле такое невозможно. И сейчас, когда они, может быть, предпринимают первые шаги по направлению к нормальным отношениям, его опыт говорит ему, что такого быть не может.
Кроме того, до настоящего момента его потребности удовлетворялись только через призму их потребностей. Если родители будут вместе, может оказаться, что они игнорируют его, он может очутиться в ситуации, когда его отвергают. Он никогда не был выключен из супружеских взаимоотношений, хотя и воспринимал такую ситуацию как должное.
Хотя его актуальная роль И. П. и обременительна, он не знает иной роли в семье, как и его родители, он боится перемен. И он, и его родители активно пытаются сместить внимание на ребенка и удерживать его на этом объекте в течение всего процесса терапии.

в) Как уже не однажды было мной подчеркнуто, в ходе терапевтического процесса И. П. с готовностью оставляет свою отвлекающую роль. Когда он убеждается в том, что споры не носят деструктивного характера и что согласие между его родителями снижает их требования к нему, И. П. активно поддерживает терапевта в помощи его родителям как супругам, и в то же время он старается сделать так, чтобы его родители осознали, что он — отдельная личность со своими собственными потребностями. Фактически И. П. зачастую бывает весьма полезен как «ассистент семейного консультанта».

4. И тем не менее мы еще не получили ответа на следующий вопрос: почему мы так часто встречаем в дисфункциональных семьях сверхсильные привязанности мать—сын или отец—дочь?

а. Не доказывает ли это, что каждый ребенок действительно разделяет своих родителей, что он не только намеревается это сделать, но и, в известном смысле, преуспевает в этом? И что когда, как ему кажется, его замысел реализовался, он проявляет определенные симптомы?

б. Симптомы могут до некоторой степени быть следствием эдипова конфликта. Но в этом случае у меня возникает следующий вопрос: в чем причина самого конфликта?

5. Я полагаю, что эдипов комплекс может развиться только тогда, когда индивид не способен составить адекватное представление об отношениях между собственным полом и противоположным. Случится ли это или нет, зависит от того, насколько конкретно и ясно выражают родители свою различность и уникальность.

а) Дети рождаются со способностью выражать свои сексуальные чувства по отношению к кому-либо и не испытывать при этом вины.

б) Однако дети приходят в мир, который предполагает жесткие табу на определенные выражения и поведенческие проявления, связанные с демонстрированием сексуальности.

в) Дети узнают о существовании табу на кровосмешение тогда, когда выражают свои чувства по отношению к родителю противоположного пола, вызывая тем самым неодобрение, а это порождает чувство вины и страх, угрожающие самооценке.

6. Однако вина и страх сами по себе не приводят к травмирующему личность эдипову конфликту.

а) Дети в функциональных семьях получают ясные, четкие указания на то, что родитель — неподходящая фигура для усиливающихся сексуальных чувств ребенка.

б) Ребенок таких родителей будет поставлен в ситуацию «конфликта» подобными указаниями в той же степени, как и любым другим ограничением его воли.

в) Сексуальные чувства ребенка как таковые не вызывают неодобрения. Он убежден, что подобные чувства просто должны выражаться в отношении какого-то иного объекта.

7. Табу на инцест иногда становится причиной сильного конфликта, это происходит в том случае, когда родители занимают различные позиции по этому вопросу, когда один из родителей подстрекает ребенка нарушить подобный запрет.

а) В дисфункциональных семьях родитель противоположного пола стимулирует инцестуальные переживания, явным образом выражая свои ожидания и требования.

б) Родитель того же пола стремится развить чувство вины в связи с подобными переживаниями, особенно в том случае, когда ему не удается встать между ребенком и своим супругом, и в то же время унижает ребенка и отдаляется от него, вынуждая его быть равнодушным по отношению к представляющему соблазн родителю.

в) Табу на кровосмешение само по себе способно породить у ребенка лишь незначительный конфликт. Более серьезной причиной является родительская непоследовательность в отношении табу, одновременно стимулирующая сексуальные переживания и порождающая чувство вины.

8. Как уже было сказано выше, в любом треугольнике все три члена испытывают страх быть оставленным.

а) По моему мнению, в данном случае имеют место не отношения между тремя людьми, а всего лишь некоторый набор двусторонних взаимоотношений, где третий член выступает в роли наблюдателя.

б) В семейном треугольнике жена боится, что муж станет меньше интересоваться ею, муж боится, что жена потеряет к нему интерес, и ребенок (когда он начинает осознавать существование своего отца) боится, что он не будет центром родительского мира.

в) В возрасте двух лет ребенок, безусловно, осознает существование собственного отца — человека, который отсутствует весь день, но приходит домой ночевать, требуя от жены внимания к своей персоне.

Дети обоего пола реагируют на приход отца с интересом и страхом. В этот период они должны понять, что снабжены двумя значимыми другими.
Ребенок старается решить возникшую перед ним дилемму либо перебежками от одного родителя к другому, либо объединением их в желании сконцентрироваться на его персоне.

9. В треугольнике, существующем в функциональной семье, супруги уверены в своих брачных отношениях и поэтому способны, не вызвав при этом опасений ребенка, справиться с его страхом быть оставленным.

а) Мать способна допустить отношения между ребенком и отцом.

б) Отец способен допустить отношения между ребенком и матерью.

в) И, тем не менее, оба родителя способны объяснить ребенку, что он никогда не будет включен в их супружеские взаимоотношения.

10. В треугольнике, существующем в дисфункциональной семье, родители не уверены в своих супружеских отношениях.

а) Они уже чувствуют, что оставлены друг другом. (Фактически, один из основных принципов такой семьи заключается в следующем: быть рядом недостаточно, кому нужно то, что доступно?) Оба супруга смотрят на ребенка как на способ удовлетворения своих нереализованных потребностей в супружеских взаимоотношениях.

Поскольку они разочаровались друг в друге и находятся в состоянии супружеской войны, они оба подстрекают ребенка принять их сторону. (А это означает борьбу против второго родителя.)
Мать в своих попытках превратить мальчика в преданного эрзац-супруга обольщает его, предлагая дополнительные соблазны. (Отец поступает точно так же по отношению к дочери.)
Отец неодобрительно реагирует на тесные взаимоотношения матери с сыном, выказывая презрение и отдаляясь от них. Мальчик получает сообщение следующего характера: «Отец не любит меня».
А когда мальчик замечает, что мать презрительно относится к своему супругу и в то же время одобрительно к нему самому, он получает еще одно сообщение: «Мать больше любит меня, чем отца».
Мальчик любит обоих родителей, нуждается в них обоих. И любовь матери порождает проблему: «Любовь матери лишает меня отца».

б) Страх инцеста фактически является выученной реакцией на актуальную ситуацию.

Мать проявляет ревность, когда, по ее мнению, Джонни встает на сторону отца.
Отец демонстрирует те же чувства, когда мать старается сделать из Джонни эрзац-супруга.
И, тем не менее, оба супруга позволяют Джонни думать, что он является сущностью их супружеских отношений. Когда он старается не принимать ничью сторону и не быть средством в их супружеской войне, они оба пытаются втянуть его в конфликт.
Из-за своего страха кастрации Джонни боится потерять свой пенис. Поскольку у женщин его нет, пенис кажется ему штукой, которая может быть оторвана каким-то рассерженным человеком. (Кроме того, угрозы такого рода, явные или завуалированные, он достаточно часто, как правило, получает от одного или обоих родителей.)

11. Мне следует добавить еще одно замечание. Хотя может показаться, что сын находится в более близких отношениях с матерью и более предан ей (так же, как дочь кажется более близкой к отцу и преданной ему), подобная преданность иллюзорна.

а) Такие взаимоотношения могут быть интерпретированы матерью и отцом как принятие чьей-либо стороны, но в представлении мальчика это абсолютно не так.

б) Дети не могут однозначно встать на сторону одного из родителей.

в) Дети нуждаются в том, чтобы быть принятыми каждым из родителей и всеми силами стремятся к этому, поскольку это одна из возможностей получить признание своих способностей и своей сексуальной принадлежности.

г) Возможен и другой путь. Матери не нужно вступать в сексуальные отношения или соблазнять своего сына для того, чтобы убедить его в его состоятельности как представителя сильного пола. Она косвенно поощряет его, поддерживая сексуальные отношения со своим мужем, открыто одобряет их и говорит о своем удовлетворении мужем как мужчиной. Она также признает и сына как представителя мужского пола, давая ему понять, что она одобряет его сексуальность и уверена в том, что он найдет себе партнера.

12. Поскольку оба супруга в дисфункциональной семье чрезвычайно чувствительно относятся к перспективе быть покинутым, ребенок фактически потеряет одного из родителей, если не сможет успокоить обоих родителей, балансируя между ними.

а) Отец с сыном отдалятся друг от друга.

б) Мать и дочь отдалятся друг от друга.

13. Ребенок, который исполняет роль Идентифицированного Пациента в дисфункциональной семье, имеет гораздо больше проблем, чем просто инцестуальные переживания и страх кастрации, а) Одна из тяжестей, свалившихся на него, заключается в том, что он является, по сути говоря, связующим звеном между своими родителями. Он осознает, что может тем или иным образом объединить их, по крайней мере, удерживая на себе их внимание.

Это случается само собой, поскольку ребенок мечется от одного родителя к другому, и каждый из них требует от ребенка быть дополнением себя.
Это также происходит, когда он пытается получить признание собственной ценности как личности со своими собственными потребностями, а эти попытки воспринимаются родителями как вызывающее поведение, недостойное любящего ребенка.
Поскольку он не может удовлетворить ни ожидания своих родителей, ни свои собственные потребности, он начинает вести себя все более противоречиво и вызывающе.
Подобное плохое, отклоняющееся, ненормальное или нездоровое поведение заставляет его родителей объединить усилия и сконцентрировать внимание на нем.

б) Однако такой способ объединения родителей на самом деле не может ни облегчить боль супружеских взаимоотношений, ни исключить ребенка из этих взаимоотношений. Он страдает от мучительного заблуждения, считая себя «посвященным». (В функциональной семье подобное заблуждение, конечно лее, опровергается.)

И. П. не может исцелить родителей от боли. Все, что он может сделать, это представить себя как мнимую причину этой боли.
Он не является неотъемлемой частью супружеских взаимоотношений. Эти отношения — закрытая в физическом и психологическом отношении система. Ребенок — существо меньшее, чем его родители, он знает меньше, чем знают они, он не может делать то, что доступно им. И никоим образом он не может быть связан с кем-либо из них так, как они связаны друг с другом. Он не может равняться с ними, будь то в сексуальном или каком-то ином плане.
Даже как «непосвященному» И. П. не хватает опыта, чтобы понять, в чем причина этой боли, а поэтому любая попытка облегчить ее будет неадекватной и неуспешной. (Например, взрослые могут проявлять свою боль различным способом. Отец может демонстрировать свою боль, непочтительно обращаясь с матерью. Мать может показывать, как ей плохо, посредством слез. И ребенку кажется, что мать страдает больше, чем отец. Как он может понять их взаимную боль, если он столь упрощенно воспринимает их отношения?)

в) Даже несмотря на то, что И. П. не может облегчить боль своих родителей, они дают ему понять, что он может это сделать, и что он является существенной частью их супружеских взаимоотношений. И поэтому ему не дает покоя еще одно тягостное заблуждение: он полагает, что всемогущ.

Если он не так важен, почему они так настойчиво апеллируют к нему?
Если он им не ровня, почему они оба пытаются привлечь его на свою сторону?
Если он не всемогущ, почему они хотят использовать его как средство для повышения своей самооценки и как представителя семьи в сообществе?
Если он не часть их супружеских отношений, почему они надеются, что ему удастся сохранить их?
Кто как не всемогущий, всезнающий Король заслуживает такого с собой обращения?

г) Фактически И. П. вынужден существовать для своих родителей. Его собственные нужды игнорируются, и он не знает, каким образом привлечь к ним внимание.