III. ВИЗАНТИЯ В VI – НАЧАЛЕ VII веков

 

 

§ 1. Социально-экономические

и административные реформы Юстиниана (527-565 гг.)

 

В 476 г. Западная Римская империя окончательно превратилась в конгломерат варварских королевств. Византия мало-помалу вступила в полосу экономической и политической стабилизации. Это дало Византии экономические ресурсы, необходимые для того, чтобы перейти от пассивного наблюдения за гибелью Западной империи к отвоеванию утраченных областей.

Сокровенная мечта василевсов – возрождение под их эгидой Римской империи – нашла воплощение в деятельности наиболее выдающегося византийского правителя раннего средневековья – императора Юстиниана.

Флавий Петр Савватий Юстиниан родился около 482 г. в глухой деревушке Таурисий (Верхняя Македония), близ крепости Бедерианы, в семье бедного иллирийского крестьянина. Его бездетный дядя Юстин I (518-527 гг.), захватив хитростью византийский престол, тотчас вызвал племянника в столицу и дал ему блестящее образование в духе лучших традиций античной науки. Юстиниан, благодаря своему уму и энергии, приобрел огромное влияние на дядю и стал активно вмешиваться во все государственные дела. В апреле 527 г., чувствуя приближение смерти, Юстин усыновил Юстиниана и сделал его своим соправителем. Вскоре император умер, и Юстиниан стал неограниченным правителем одного из самых могущественных государств тогдашнего мира.

В 527 г., при воцарении на троне, Юстиниану было 45 лет; он уже имел значительный опыт в государственных делах, был человеком зрелого ума и со сложившимся характером. Простой крестьянин, всегда остававшийся в глазах аристократов безвестным выскочкой, он затаил ненависть против знатных вельмож. Юстиниан обладал душой гордой и деспотической. Он был фактически одержим идеей величия своей императорской особы, которой выпала великая миссия возрождения могущества Римской империи. Все царствование он посвятил воплощению в жизнь этой идеи.

Непомерное властолюбие было основной чертой его характера. Он вмешивался решительно во все и не позволял никому принимать какие-либо решения по собственному почину. Одержимый этой манией, Юстиниан трудился день и ночь, лично вникал в бесчисленные государственные дела, вел огромную переписку, составлял множество указов и рескриптов, мелочно регламентировал деятельность своих полководцев и министров. Он щеголял простотой образа жизни, мало ел, мало спал, был доступен людям различного звания. Среднего роста, полный, с круглым, красивым белым лицом, большими, темными, проницательными глазами, Юстиниан мог быть обворожительным в общении. Он очень любил, когда хвалили его щедрость, великодушие, милосердие к врагам и заботу о бедных. Ради славы милостивого монарха он иногда был способен на порывы великодушия.

Но это кажущаяся простота и внешняя доступность были только маской, скрывавшей натуру беспощадную, двуличную и глубоко коварную. Юстиниан обладал необычайным даром притворства и умел скрывать свои истинные замыслы.

Ради сохранения своей власти и осуществления идеи восстановления былого величия империи он мог уничтожить множество народа, не испытывая ни малейшего угрызения совести. Всегда внутренне трепетавший за свою власть, Юстиниан отличался крайней подозрительностью, всюду видел заговоры и боялся покушения на свою жизнь. Поэтому он был склонен верить доносам, окружал себя льстецами и шпионами и по наговору готов был наказать без суда и следствия любого своего ближайшего помощника и даже любимца. Никто в государстве не был гарантирован, что завтра на него не обрушится, по навету врагов, гнев государя, а затем последуют казнь или ссылка и конфискация имущества. Для достижения поставленных целей Юстиниан не брезговал никакими средствами. Постоянно нуждаясь в деньгах для претворения в жизнь своих грандиозных планов, он беспощадно грабил подданных. Алчность сочеталась у него с любовью к показной роскоши, расточительностью (большие средства тратились на пышные постройки), щедростью к варварам, которых нужно было привлечь на сторону Византии. Состарившись, Юстиниан потерял былую энергию и предался бесконечным богословским спорам.

В некоторых отношениях деятельность Юстиниана была как бы обращена в прошлое: таковы его реставраторская политика и религиозный консерватизм. Но кое в чем он обгонял свой век: это проявилось в реформе законодательства, в административном переустройстве империи, грандиозном строительстве, активной дипломатии, покровительстве развитию культуры и искусства.

Сильное влияние на Юстиниана в течение большей части царствования оказывала его жена Феодора. Это – одна из самых ярких и своеобразных фигур, когда-либо занимавших византийский престол. Дочь смотрителя за дикими зверями в цирке Константинополя, рано познавшая развратную жизнь цирковых актеров, сама танцовщица и куртизанка, Феодора, благодаря своей редкой красоте, уму и твердой воле, покорила Юстиниана и стала его законной женой, а затем и императрицей. Небольшого роста, изящная, с изумительным красивым матовым лицом, Феодора была остроумна, весела, изобретательна и обладала необычайным даром злоречия.

Став императрицей, Феодора обнаружила недюжинный государственный ум, вникала во многие дела управления, принимала иностранных послов, вела дипломатическую переписку, участвовала в богословских спорах. Она была великой мастерицей тайной интриги, беспощадно расправлялась со своими врагами и покровительствовала клевретам. В решительные и трудные минуты Феодора проявляла огромное мужество и неукротимую энергию. Она страстно любила власть и требовала рабского поклонения.

В противовес своему царственному супругу, щеголявшему простотой, Феодора была чрезмерно склонна к роскоши, недоступна и высокомерна с самыми знатными людьми государства. По словам Прокопия, общими чертами характера Юстиниана и Феодоры были “корыстолюбие, жажда убийств и отсутствие правдивости”. Низкое происхождение во многом определило ненависть Феодоры к придворной знати, которая противилась ее браку с Юстинианом.

Поднявшись на трон византийских василевсов из низов, а не благодаря своему знатному происхождению, Юстиниан прекрасно сознавал, что в глазах высшей сенаторской аристократии он всегда остается выскочкой. И хотя в дальнейшем Юстиниан не раз шел на сближение с аристократией, все же он всегда понимал необходимость подрыва ее экономической мощи – крупного землевладения. Наступление на крупное сенаторское землевладение стало одной из важных задач социально-экономической политики Юстиниана, а борьба против сепаратизма и децентрализаторских устремлений высшей аристократии – чуть ли не главным направлением его административной политики. Хотя и с большим трудом, Юстиниану удалось добиться покорности от сената.

Не имея поддержки высшей аристократии, правительство Юстиниана искало опору у других социальных слоев. На определенное время Юстиниану удалось ее найти у землевладельцев-куриалов и рабовладельцев среднего достатка. На эти слои населения и была направлена аграрная политика Юстиниана.

Юстиниан поощрял переход к новым формам использования труда зависимых людей – освобождению рабов и переводу их на пекулий.

В VI в. византийское правительство вновь должно было начать серьезную борьбу против запустения земель в провинциях. С этой целью в законодательстве Юстиниана устанавливалась прочная юридическая защита института долгосрочной аренды – эмфитевсиса. Основное требование, которое предъявлялось правительством Юстиниана к эмфитевту, это, наряду с уплатой канона, - постоянная забота об улучшении обработки участка, полученного в долгосрочную аренду. Широкие права распоряжения участком давали вместе с тем большой простор для хозяйственной инициативы эмфитевтов. Юстиниан разрешил эмфитевтам по их желанию отпускать рабов из арендованных имений на волю, переходить к новым методам ведения хозяйства. Размер имений, отдаваемых в долгосрочную аренду, был различен – от больших земельных массивов до сравнительно незначительных участков. Подавляющее большинство эмфитевтов в это время, видимо, принадлежало именно к средним слоям достаточно обеспеченных землевладельцев.

Широкие слои землевладельцев, ища у центрального правительства защиты от всесилия магнатов, были особенно заинтересованы в установлении правопорядка в стране, упрощении судопроизводства, в пресечении захватов их земель влиятельными патронами. Это вполне совпадало со стремлением императора подчинить своей власти земельных магнатов, фрондирующих против правительства.

Законодательство Юстиниана неоднократно запрещало крупным землевладельцам иметь частные тюрьмы, творить суд над зависимым населением, заводить в поместьях отряды дружинников. Юстиниан энергично боролся против захвата магнатами земель средних и мелких собственников, запрещая ставить на незаконно приобретенных землях межевые знаки с именами вельмож. Вводились и некоторые законодательные меры, суживавшие сферу воздействия могущественных лиц на судопроизводство. Им запрещалось брать на себя ведение процессов мелких просессоров, оказывать давление на судей в пользу одной из тяжущихся сторон.

Оказывая покровительство средним слоям землевладельцев и рабовладельцев, Юстиниан требовал от них прежде всего безоговорочной поддержки своих завоевательных планов на Западе. Он надеялся, что эти круги можно будет легко увлечь заманчивой идеей победоносного отвоевания у варваров исконных римских владений. И Юстиниан не ошибся в своих расчетах. Среди указанных слоев населения византийской империи был жив “римский патриотизм”. Они надеялись также получить свою долю доходов из отвоеванных у варваров провинций. Их завораживала не только идея превосходства ромеев над другими народами, но и надежда на возможное обогащение.

Всем этим, быть может, и объясняется, что завоевательные планы Юстиниана по захвату земель бывшей Западной Римской империи нашли сперва широкий отклик в стране. Когда же войны потребовали непомерных материальных тягот и слишком больших жертв, наступило отрезвление. Но это произошло уже в конце царствования Юстиниана.

Чрезвычайно влиятельным союзником Юстиниана оказалась также православная церковь. Поэтому крупное церковное землевладение пользовалось особым покровительством Юстиниана.

В его экономической политике видное место занимали меры в защиту земельных владений церкви. Юстиниан дарует церкви и монастырям ряд важных привилегий. Церковные и монастырские земли освобождаются от многих налогов и непрерывно растут за счет конфискованных владений языческих храмов, императорских пожалований, дарений крупных земельных магнатов и куриалов. К VI в. церковно-монастырское землевладение составляло приблизительно 1/10 часть всех земельных владений в Византии.

За все дарения и привилегии, которые церковь получала при Юстиниане, он требовал от нее идеологической поддержки посредством воздействия на народные массы, а также политической и церковной санкции широкой завоевательной политики на Западе. И действительно, высшее ортодоксальное духовенство не только дало эту санкцию, но и во многом помогло превращению завоевательных войн на Западе в благочестивую миссию борьбы против варваров-ариан.

Ни в какой другой период истории Византии не поощрялось столь активно развитие ремесленного производства и торговых связей с самыми отдаленными странами, как в правление Юстиниана. Никогда, быть может, дипломатическая деятельность византийского правительства не была так тесно связана с торговыми интересами страны. В VI в. византийские дипломаты, являвшиеся одновременно купцами и христианскими миссионерами, в поисках новых торговых путей проникали в глубь Африканского континента, в страны Азии, на Кавказ и в Крым. Поиски торговых путей и защита интересов византийского купечества сделались при Юстиниане неотъемлемым элементом государственной политики.

Торгово-ремесленные слои Византии в большинстве своем оказывали поддержку правительству Юстиниана. Они были заинтересованы в покровительстве сильной центральной власти, в широких завоеваниях на Западе, в военной защите на Востоке.

Это не исключает существования влиятельной оппозиции правительству среди части богатого купечества восточных провинций, которая тяготилась опекой центральной власти, мечтала о самостоятельности Египта и Сирии. К тому же глухое недовольство торгово-ремесленного населения страны порождало слишком тяжелые денежные поборы Юстиниана.

Большое значение для стабилизации экономики византийской империи Vв. имела широкая строительная деятельность Юстиниана, засвидетельствованная “Трактатом о постройках” Прокопия и другими письменными источниками и подтверждаемая результатами многочисленных современных археологических раскопок. По инициативе правительства на территории всей Византии строились не только дворцы, храмы, оборонительные сооружения, но и происходило восстановление и благоустройство старых городов и возведение новых. Особенно важно было строительство портов и укрепление дамб.

Стремясь к усилению централизации и к укреплению своей социальной базы, византийское правительство вскоре после воцарения Юстиниана должно было серьезно подумать о реформе управления государством.

Прежде всего была объявлена беспощадная война одному из главных пороков администрации – продаже государственных должностей. Чиновник, купивший за большие деньги должность в провинциальной администрации, приехав в провинцию, принимался с особым ожесточением грабить население в расчете не только окупить свои расходы, но и нажиться. Все это крайне тяжело отражалось на положении подданных империи.

В 535 г. был издан закон против коррупции, положивший начало широким административным реформам. Взяточничество стало неумолимо преследоваться, при этом было повышено жалование чиновникам. Однако реформы не принесли желаемого результата, и до конца своего царствования Юстиниан безуспешно продолжал борьбу с продажностью администрации.

В 536 г. была проведена реформа административного устройства империи. Она коснулась преимущественно восточных и некоторых европейских провинций. Суть ее состояла в расширении административных округов и в создании более прочных территориальных единиц путем подчинения двух провинций власти одного правителя. Так, были объединены провинции Еленопонт и Понт Полемонский, Македония и Дардания. В Египте были соединены под властью одного правителя две провинции Ливии. Правители новых административных округов получили различные титулы – преторов, ректоров, президов, модераторов, проконсулов – в зависимости от важности провинции. Особое значение имело соединение в руках этих правителей гражданской и военной власти.

В Новеллах, посвященных административной реформе, Юстиниан откровенно говорил о причинах своих нововведений. Их основной задачей являлось укрепление власти наместников провинций для борьбы с участившимися восстаниями народных масс и отдельных непокорных туземных племен, населявших империю. Большую роль играли также стремление правительства уничтожить сепаратистские тенденции провинциальной знати и желание положить конец постоянным распрям военных и гражданских властей.

Политика Юстиниана во всех ее сферах была последней судорожной попыткой любой ценой суммировать разрушившееся внутреннее единство империи, поддержать ее “величие”. Начав завоевания на Западе, Юстиниан неожиданно для себя втянул Византию в длительный период затяжных войн. 32 года из 38-летнего его правления Византия вела военные действия. Первые блестящие успехи в Северной Африке и Италии обернулись многолетним, изматывающим силы, утверждением своего господства в этих областях. Только в 555 г. была окончательно покорена Италия. В 562 г. византийцы подчинили себе часть Вестготского королевства. Военные действия потребовали огромных расходов, и после включения этих областей в состав Византии она получила под свою власть разоренные области.

Воспользовавшись тем, что Византия “завязла” на Западе и сосредоточила там свои основные военные силы, против нее неожиданно начал активные военные действия Иран. И хотя мир в 561 г. был достигнут на приемлемых для Византии условиях, остались разоренными и опустошенными некогда богатейшие восточные провинции.

Все надежды Юстиниана на стабилизацию внутреннего положения в империи закончились прахом. Для обеспечения продолжения военных действий пришлось увеличить налоговый гнет, вводить новые чрезвычайные поборы, натуральные повинности, закрывать глаза на возрастающее лихоимство чиновников, лишь бы они обеспечили поступление в казну. В законах последних лет своего правления Юстиниан постоянно жаловался на “нужду в деньгах” и требовал беспощадного взыскания податей. Результатом было разорение свободного крестьянства и колонов, отдавшее их под власть крупных землевладельцев. Прежние меры по поддерживанию ремесла и торговли были оставлены. Сословие куриалов вступило в процесс уже необратимого упадка.

К концу правления Юстиниана положение стало катастрофическим. Юстиниановскую внутреннюю и внешнюю политику не спасла плеяда талантливо им подобранных еще в начале своего правления, исключительно способных государственных и военных деятелей: администраторов, юристов, финансистов, полководцев, дипломатов, составивших славу его правления. Усилилось народное недовольство. Вновь активизировались крупная землевладельческая знать и сенаторская аристократия. Юстиниана упрекали в том, что уже после 548 г., когда умерла императрица Феодора, его государственная активность стала ослабевать. Действительно, уверенная, умная, честолюбивая и энергичная Феодора во многом поддерживала его решимость и энергию. Но, вероятно, уже в это время Юстиниан стал утрачивать иллюзии дать “государству новый расцвет”.

В последние годы его жизни активизировалась борьба партий, организовывались покушения на его жизнь. В 565 г. 83-летний Юстиниан умер, так и не решившись рекомендовать себе преемника. Как писал в “Церковной истории” его современник Евагрий, Юстиниан умер, “после того, как наполнил весь мир ропотом и смутами”.

Сошел с исторической сцены император, пытавшийся приостановить естественный ход византийской истории, пожалуй, один из наиболее ярких выразителей политики позднеантичной эпохи. Он стремился несколько смягчить негативные стороны рабства, не подрывая его значения, по возможности сохранить и сплотить слой мелких свободных земельных собственников империи, остатки старого античного самоуправления, опираясь на них и церковь, ограничить рост могущества крупной земледельческой знати, приводившую к негативным последствиям бюрократизацию империи. Император, который видел известный идеал в “непогрешимости древности”. Предпринятый им пересмотр римского законодательства особенно подтверждает это вывод.