КУБИКИ ТАЛАНТА

Обычно первоначальная постановка цели настолько неопределенна, что построить под нее конкретную программу действий практически невозможно. Например, ставится цель достичь Северного полюса. Сразу же возникает множество вариантов, отвечающих на вопросы: "Как?", "Каким образом?". Ведь Северного полюса можно достичь - предположительно, конечно, - и на воздушном шаре, и на самолете, и на аэросанях, и на санях с собачьей или оленьей упряжкой, и на корабле (если допустить, что полюс находится на водной территории), и на подводной лодке. Один из изобретателей предложил Пири выстрелить его из пушки в качестве ядра. Он брался рассчитать силу заряда таким образом, чтобы Пири приземлился точно на полюсе. Другой изобретатель предложил ему перед началом экспедиции выстроить дорогу до самого полюса. Он собирался возвести ее из деревьев, срубленных портативной лесопилкой, которую очень хотел продать… Каждый из этих путей требует своей программы, включающей различную подготовку.

Поэтому после выбора цели необходимо определить направление поиска, составить концепцию достижения цели. Вот под нее-то и строится программа.

Жизненные планы состоят из стандартных блоков. Как набор детских кубиков: бери и строй свою судьбу. Первым пунктом идет, как правило, получение образования, по возможности более широкого и глубокого. Нужно ли широкое образование человеку, предназначающему себя для продвижения в узком направлении цели?

Безусловно, нужно. Во-первых, узость цели, как мы выяснили, понятие легко меняемое. По своему желанию любую цель можно превратить в частный случай первоначально избранной задачи, еще более сузив ее, и наоборот, можно перейти к общенаучным, общефилософским аспектам цели, расширив фронт исследований до самых глобальных проблем познания. Во-вторых, продвижение к цели - не одномоментная акция, в которой все запрограммировано. Познание - это процесс длиною в жизнь. Полный неожиданностей и крутых поворотов, требующий порой обращения к самым непредсказуемым областям знаний. И здесь хорошее образование - как надежный ключ к уже накопленным пластам культуры. Без универсального образования пользоваться этим богатейшим наследием невозможно. Кроме того, образование - аналогией из других "предметов" - учит стилю познания, что так необходимо разработчику любой проблемы.

Второй пункт - получение направленной информации непосредственно по цели и ближайшим смежным областям. Даже если выбрана принципиально новая цель и нет аналогов, все равно приобретение знаний - обязательный этап. Не бессистемных знаний "вообще", а могущих пригодиться в работе в самое ближайшее время. Цандеру, например, негде было учиться на проектировщика космических летательных аппаратов, но хорошо усвоенная в юности фундаментальная математика позволила ему в более зрелые годы сделать расчеты двигателя.

Разные цели требуют разных специальных знаний. То, что для одного может быть предметом любопытства, для другого - рабочий инструмент. Развитие целей - процесс нескончаемый, и этап накопления знаний повторяется вновь и вновь. Человек не в состоянии раз в жизни "заправиться " так, чтобы хватило до конца дней.

Информация важна не сама по себе. Она набирается ради выявления каких-то скрытых пока закономерностей. Ибо вскрытие объективных законов и есть познание. А это реально только на большом статистическом материале и невозможно без каталогизации информации. Поэтому следующий стандартный блок - это сведение приобретенных знаний в картотеку. Величина картотеки и степень ее организации - два очень существенных критерия культуры творческого труда. Сбор картотеки - это кратчайший путь переработки полученной информации.

После Ж.Верна осталась картотека в 20 000 карточек. Каждая объемом примерно в ученическую тетрадь. Картотека В. А Обручева содержала 30 пудов (!) аккуратно исписанных листочков тетрадного формата. Почти полтонны! За опубликование только части этой картотеки в 1949 году В.А.Обручев был удостоен Государственной премии СССР. Кеплер открытыми им законами обязан исключительно картотеке. Став преемником Тихо Браге, он лишь обработал наблюдения, которые тот собирал в течение четверти века. И здесь информационный фонд сыграл решающую роль.

Вообще, все цели можно разбить на те, по которым уже собран информационный фонд, и где информационный фонд еще предстоит собирать. Вот, Воейков. Распродал свое имущество, на полученные деньги объездил весь белый свет - только для создания информационного фонда, чтобы объединить разрозненные сведения о погоде в единую систему. Его целью было создание науки о природе, чтобы можно было делать достоверные предсказания. Но сил объединить в систему уже не осталось (ни сил, ни времени, ни физической возможности) - не хватало жизни. И не мудрено: Гидрометеоцентр СССР ежесуточно получает около 70 000 телеграмм со всех концов света. Не по силам одному человеку была собрать столько сведений. Причем быстроменяющихся и быстроустаревающих.

Создание информационного фонда и его анализ - две разные задачи. Редко кому удается решить сразу обе. Разве что в тех случаях, когда фонд не так велик, когда для его обработки оказывается достаточным 20-30 лет работы. Выход тут один - выявление закономерностей в процессе сбора информации, с последующей - по мере пополнения фонда - коррекцией. Это - в случае, если нет готового информационного фонда.

Но и при наличии фонда работы исследователю хватает. Старый фонд - это и хорошо, и плохо. Хорошо - потому что не надо начинать с нуля. А плохо - потому что старый фонд построен по старой системе, и это накладывает определенную психологическую инерцию. Ведь старая система построена либо на неверном, либо на отработанном уже принципе и потому неплодотворна. Исследование и состоит как раз в том, чтобы создать новую концепцию. А она не может быть построена на старой организации материала. Чтобы старый фонд засветил по-новому, заиграл яркими красками, его и "огранить" надо иначе: нужен новый принцип организации материала.

Пример можно привести из истории создания ТРИЗ. К 1946 году уже много лет существовал патентный фонд технических изобретений, построенный по новизне и по схожим областям применения предлагаемых новшеств. Предназначался он для закрепления юридических прав изобретателей. Г.С.Альтшуллер предложил новые принципы организации: по схожести противоречий и, по степени их разрешения, по принципам и приемам, которые при этом использовались. Так появилась бы возможность выявить эти принципы и приемы и использовать их уже сознательно в изобретательской практике. Предложить это он мог только самому себе, поскольку сотрудников и подчиненных у него не было.

Через 30 лет из полутора миллионов информационных единиц им была отобрана картотека в 40 000 очень сильных решений. На ее основе создана система приемов разрешения технических противоречий. Выявлены некоторые законы развития техники. В результате систематического обучения налажена работа постоянно действующих школ в разных городах Советского Союза, Написано множество статей, есть книги. Прошло еще десять лет, и мы уже можем говорить о создании новой науки - теории решения изобретательских задач. Сегодня ТРИЗ получила широкое распространение не только в нашей стране, но и за рубежом.

Обучены тысячи инженеров, сделаны десятки тысяч изобретений с едва ли поддающейся учету экономией. В стране ширится движение тризовцев: подготовлен большой коллектив преподавателей и разработчиков новой науки. Работают школы в сотнях городов нашей страны, народные университеты, курсы, семинары. Во многих газетах открыты постоянные рубрики по обучению ТРИЗ, по проведению конкурсов на применение ТРИЗ. Написано несчетное число статей по ТРИЗ, про ТРИЗ, вокруг ТРИЗ. Элементы теории введены обязательным предметом для изучения в вузах. Книги переводятся за рубежом, там тоже организуются школы по обучению ТРИЗ. Ведутся исследования по созданию аппаратов решения творческих задач и в других областях: в науке, в искусстве, в управлении…

Слушатели на занятиях иногда спрашивают: могло ли случиться все наоборот, могла ли ТРИЗ возникнуть сначала, скажем, в литературе, а потом уже распространиться на технику? Этого не могло случиться потому, что информационный фонд, упорядоченный и собранный в единую систему, достаточно подробный и в то же время обширный, фонд, в каждой "карточке" которого четко оговаривался элемент новизны, - такой фонд был только в технике. Именно его анализ положил начало новой науке.

Составление карточек часто относят к черновой работе. Необходимой, но вынужденной, нежелательной, отнимающей много времени и нетворческой. Это неверно, потому что хорошая картотека обладает системным эффектом - дает новые знания о собранном материале.

Вот интересный пример из медицины. "Наиболее значительными материалами по дерматоглифике подошв располагает японский исследователь Я. Хирасава, который за 30 лет работы обследовал 600 000 стоп. Ученый считает, что все сведения о физическом и психическом состоянии человека можно прочесть по его подошвам. По определенным знакам ног Я. Хирасава диагностирует многие заболевания, утверждая, что такая методика распознавания болезней намного точнее, чем любая другая. Время покажет, насколько прав японский ученый, так высоко оценивающий особую зону стоп. Дерматоглифика - наука молодая, и у нее все еще впереди"*.

Вот вам технология создания новой науки: 30 лет "вкалывания".(если считать, что исследователь не болел, не имел ни выходных, ни праздников в течение этих лет, то, чтобы набрать столь огромный фонд, необходимо было производить по 50-60 наблюдений ежедневно), затем систематизация наблюдений и вывод объективных закономерностей. Все предельно просто…

Работа Я. Хирасавы очень схожа по своей идее с работой А-В.Дьякова. Что сделал Дьяков? Было два изменяемых, несвязанных параметра: погода на земле и активность Солнца. Дьяков сравнил два больших массива и вывел зависимость одного параметра (земной погоды) от другого (солнечной активности). То же сделал и Хирасава: два независимых прежде фактора ("рисунок" стопы и общее состояние человека) он объединил закономерными связями.

Дарвин, Менделеев, Альтшуллер, Дьяков, Хирасава - авторы Великих Открытий. Разных по масштабу и отдаленных друг от друга расстоянием между звездами и человеком. Но таких близких и похожих по способу открытия: везде сработала картотека.

Следующий обязательный элемент планов - физические упражнения. Для успешного продвижения к цели надо быгь здоровым. Речь идет не об установлении новых спортивных рекордов, но о профилактической физкультуре, призванной обеспечить высокую работоспособность. Продуманный распорядок дня позволяет многое успеть за день, крепкое здоровье - за жизнь.

Еще один типовой для многих исследователей блок - изучение языков. Это необходимо для чтения литературы по интересующему вопросу. Информация по "еретической" цели не так уж обильна и без особого желания и излишней спешки переводится на другие языки. Поэтому часто приходится изучать материалы на том языке, на котором они написаны, не дожидаясь, пока через столетия, быгь может, их переведут.

Обязательный элемент планов - контроль их выполнения, контроль темпов продвижения к цели. Без систематического самоотчета не может быть серьезной работы. Необходимо точно знать, сколько часов в день тратится на Дело, сколько времени пропадает впустую, в чем причины потерь, как с ними бороться. Контроль выполнения планов обеспечивает планирование реально выполнимого объема и позволяет увеличивать этот объем за счет сокращения потерь времени.

При покупке одежды человек подбирает размер и фасон таким образом, чтобы костюм был впору и хорошо сидел. Когда человек выбирает цель, она частенько не соответствует его "размерам" - возможностям, знаниям, способностям, порой даже наклонностям. Если одежду в такой ситуации перешивают, то с достойной целью происходит иначе: человек изменяет свои параметры, чтобы быть ей "впору". План здесь срабатывает как средство, как инструмент такой самоперестройки.

Вот Амундсен: поставил перед собой цель стать полярным исследователем. Ни здоровьем, ни знаниями абсолютно не соответствуя ей в свои неполные 15 лет. Он начинает заниматься спортом, играет в футбол (хотя не любит эту игру^, совершает дальние лыжные переходы (зная, что это пригодится в экспедиции). Дома, несмотря на протесты матери, он даже в лютые морозы спит при открытых окнах, приучая себя терпеть низкие температуры. По предположению Амундсена, многие морские экспедиции не удавались только из-за того, что начальник не был капитаном судна: не было единоначалия, и коллективы разваливались. И он отправляется в море - сначала простым матросом, потом первым штурманом, затем получает права капитана. Он становится капитаном, как требует того выбранная им цель, и не становится врачом, на чем настаивала мать. Для изучения правил ведения магнитных наблюдений он отправляется к лучшим профессорам Европы - все это исключительно для подготовки к собственной экспедиции! Он полностью меняет себя и перестраивает свою судьбу.

Точно так поступили в свое время Шлиман и Швейцер. Шлиман начал археологические раскопки Гиссарлыка, не имея ни малейшего представления об археологии вообще и о правилах ведения раскопок в частности. Единственное, что у него было, - это огромное желание, зажженное Гомером, и значительный капитал, нажитый на биржевых операциях и в торговле. К концу раскопок он стал лучшим в мире археологом - самым знающим и самым опытным. Швейцер, чистый гуманитарий, бросает все-все-все и в тридцать лет садится за изучение медицины, начиная с самых азов. И становится врачом, и уезжает в дальние неизведанные джунгли Африки! Нелегко давалой» ему учение, и на пути к работе было немало препятствий, но требования цели были высшим диктатом.