Амир Абу-Бакар (Беслан Баштаев)

Так мы и жили, привыкали к новым условиям. Новым ещё для нас было - жить по низаму или, точнее сказать, получать наказание за нарушения. Оказывается, надо было вести себя тихо, без лишнего шума, так как неподалёку находилось село. За шум полагалось наказание в 5 палок по спине. Нам, привыкшим к громким джахильским разговорам и смехам, конечно же, было очень трудно воздержаться от этого. Из-за этого возникало много споров. Ведь для того, чтобы принять наказание и получить 5 палок по спине на глазах у других, очень задевает самолюбие человека, которого у чеченцев бывает с излишком.

Как же я не завидовал Абдул-Малику, когда видел его каждый день в думах с поникшей головой. Это было для него очень нелёгким испытанием. Тогда, наверное, никто и не думал, насколько является значимым низам, тем более для вышедшего на Джихад мусульманина, который должен установить низам на своей земле. И пока мы не научимся работать с низамом среди самих себя, очень далёким кажется то, что Аллах доверит нам хоть пядь земли, не говоря уже о людях, проживающих на ней.

Хвала Аллаху, за то время, что я провожу на Джихаде, наблюдаю лишь изменения муджахидов в лучшую сторону, хотя ещё далеко до идеальности в этом вопросе. Ведь именно вопрос несоблюдения низама, а также прав и обязанностей муджахидов был одним из основных во время выхода из-под байIата (присяги) Докке.

Много интересных и захватывающих событий ждали нас впереди. Ведь дорога Джихада со всех сторон усыпана самыми разными, порой неожидаемыми испытаниями.

15 августа 2008 года готовилась операция в селе СоIдин-КIотар – ГIой-Чу (бывшее Комсомольское). Эта операция была частью большого плана муджахидов Урус-Мартановского района, по которому и в других предгорных сёлах в этот день, после вечернего намаза, должны были пройти подобные мероприятия. Но об этом мы узнали только в день операции.

Шла подготовка к операции. Мне поручили высушить 2 «Шмеля», которые долгое время лежали в старом схроне под дождём. Должен был переставлять их по местам, где греет солнце. Так как погода была дождливая, солнце появлялось редко. Даже когда оно появлялось, то из-за густого леса не находилось нормального места для сушки «шмелей». В общем, кое-как высушил.

Несколько братьев Абдул-Малик послал на разведку. Однако группа наша запалилась. Увидев на окраине села молодую пару на свидании, один из разведчиков – Абдул-Халик - подошёл к ним и пообщался. Зачем он это сделал, неизвестно до сих пор. Вроде оправдывался потом, что узнал их, так как он сам с этого села, и просто поговорил с ними. Осмотрели местность, что и как. До местного «ТОМа» («территориальный отдел милиции») с этой стороны было далековато. В общем, собрали необходимую информацию, основным источником которой был как раз таки наш связной Абдул-Халик.

14-го августа Абдул-Малик провёл маджлис, в котором кроме него участвовали Абу-Бакар, Абу-Муслим, Мамлюк, Абдул-Халим, может быть, ещё кто-то. Там они рассматривали возможные варианты будущей операции. И утром 15 августа нам уже сообщили об этом.

Муджахиды были распределены в 4 группы. Две штурмовые группы должны были с двух сторон подъехать к «ТОМу» и обстрелять его, действуя по ситуации. Третья группа должны была достать продукты питания из местного магазина. А четвёртая группа прикрывала отход муджахидов на дороге, идущей из села в лес. На вооружении у штурмовиков были 2 «Шмеля», 1 гранатомёт, 2 пулемёта и автоматы, некоторые с подствольниками.

Днём уже начали движение, подошли вплотную к селу. Всё было тихо. Наступил вечер, прочитали намаз. После намаза все стали в круг, сделали дуа и попросили друг у друга прощения за всё. Немножко странным казалось проявление искренности у братьев, уходивших в село, как будто они не собираются возвращаться обратно. Но это, оказывается, бывает поначалу, когда ещё не осознаёшь значимости таких событий.

Группы пошли в село. У местных жителей, живших на окраинах, муджахиды забрали автомобили, несмотря на их дикое сопротивление. Как потом узнали, один из них был ментом и, зная об этом, Абдул-Халик ничего не сказал нам. Тогда он был очень дружелюбно настроен к муртадам, да и разбираться с ним, обыскивать его, практически не было времени. Кажется, именно этот мент больше других упёрся, не отдавая машину. Он говорил: «Можете меня убить, но машину не отдам. Всё равно, если не вы, то те меня убьют».

Каким же странным казалось такое поведение местных жителей, настрадавшихся от кафиров и муртадов. Дружелюбности же, конечно, никто из них и не собирался проявлять. В итоге нашли 4 машины и поехали на них по плану. Первой проблемой было то, что местность оказалась совсем не такой, как описал её Абдул-Халик.

Остановившись неподалёку, группы муджахидов вышли из машин и начали подходить к «ТОМу» с двух сторон. Первая группа не успела даже дойти до угла улицы, за которой была видно здание «отдела милиции», как им навстречу вышел один мент. Пришлось начать операцию раньше времени. Пулемётной очередью завалили муртада. После этого муджахиды подошли как можно ближе к зданию и открыли по нему огонь. Вторая группа тоже начала стрелять. Почти сразу же последовал ответный огонь, как будто муртады были готовы к встрече с муджахидами.

Завязался бой. По ходу боя один из муджахидов достал «Шмель», направил его на «ТОМ» и нажал на курок... Осечка! Перезарядил, прицелился и вновь нажал на курок... Опять осечка!!! Инна лиллахIи ва инна илайхIи роджиIун (Поистине, мы принадлежим Аллаху и к Нему вернёмся!). Времени играться со «Шмелем» уже не было и его выбросили на месте.

Пулемётчик Асхаб, перемещаясь по улице, расстреливал здание «милиции» с пояса. Гранатомётчик успел произвести два выстрела: один выстрел попал по позициям муртадов, а второй, кажется, попал в находившуюся почти впритык с «ТОМом» мечеть. Очень трудно было ориентироваться, так как вокруг этих зданий свет был специально погашен, и ориентировались братья в основном по стрельбе. В ходе боя Асхаб получил ранение в область паха, но смог сам дойти и сесть в машину.

Бой продолжался около 10 минут. После боя группы муджахидов сели в машины и поехали на отход. Тем временем третья группа доехала до магазина. Оказалось, что он закрыт. Стояла большая железная дверь, а рассчитывали совсем не на это. Попытка взломать дверь, выпустив несколько очередей по замку и петлям, не удалась. В это время уже была дана команда на отход, и эта группа тоже поехала обратно.

Казалось бы, всё уже, конец операции. Но не успели машины отъехать от «ТОМа», как за ними последовал шквал огня. Пропустив первую машину муджахидов, по ней открыли огонь из местной машины, стоявшей на обочине дороги. Ехавшие следом братья сразу же открыли огонь и в упор расстреляли муртадов, после чего оттуда больше не стреляли. Другие огневые точки обнаружить не удалось. В общем, выезжали из села под сопровождение града снарядов подствольников, которые взрывались то сбоку, то прямо перед капотом машины, и автоматных очередей.

В результате получил ранение брат Мусхаб, сидевший на заднем сидении. Пуля прошла рядом с головой муджахида, который сидел у двери, и попала прямо в голову Мусхаба, находившегося в середине. После этого он начал произносить слова Шахады. У некоторых муджахидов пули застряли среди магазинов в разгрузках. Но, несмотря на всё это, с помощью Аллаха, все благополучно добрались.

Машина с раненым Асхабом и уже ставшим Шахидом, инша АллахI, Мусхабом поехали дальше по грейдеру, чтобы отвезти их на безопасное место. Другие остановились у засады. Узнав о потерях, планы муджахидов немножко изменились. Абдул-Малик оставил с собой несколько человек, а остальным приказал отойти. Довезя раненого как можно дальше по грейдеру, машина поехала обратно. Эту и другие машины оставили у местечка ГIапин шовда (Родник Гапи), недалеко от села.

Абдул-Малик приказал сжечь все машины, но некоторые из нас, в первую очередь Абдул-Халик, начали возмущаться этим, говоря: зачем это надо делать, ведь это машины мирных людей?! В итоге машин не подожгли и тем самым сделали большую ошибку, так как в них были следы крови. А зная о раненых, муртады всегда начинают преследование. Это было для нас примером, что нельзя ослушаться Амира в вопросах, где нет явного греха.

Когда мы дошли до раненого Асхаба, его уже осматривали. Была глубокая ночь. Накрыв раненого спалкой, братья включили фонарики и пытались понять рану. Одна пуля прошла касательно, выше стопы. На эту-то рану поначалу никто и не обращал внимания. Вторая пуля, как потом выяснилось, калибра 7.62, пройдя сбоку через ягодицу, пробив мочевой канал, застряла там, в области паха. Ходить, естественно, он уже никак не мог.

Мусхаб (Шахид, инша АллахI) лежал рядом с раненым Асхабом. Хвала Аллаху, надеемся, что Он удостоил нашего брата великой награды и просим принять его Шахаду. Хоронить брата не было ни времени, ни условий. Поэтому его спрятали на другой стороне от грейдера. Сами же мы спустились в лес и остановились на ровном месте. Ночью идти с раненым было невозможно, да ещё и оставшаяся группа должна была подойти. Все сразу залезли в спалки и легли спать, так как были сильно уставшими и голодными, а времени до утра было очень мало.

Начало рассветать. В селе были слышны выстрелы, которые иногда переходили в шквалы. Выстрелы со временем казались всё ближе и ближе. Через некоторое время пришёл Абдул-Малик. Засада не удалась из-за того, что муртады издалека поливали плотным шквалом ближайшую местность, поэтому приходилось отходить. В общем, когда они пришли, все были очень усталыми и сразу же легли спать. Я этому даже удивился, так как выстрелы всё приближались. Но они сказали, что немножко отдохнём и пойдём дальше.

После утреннего намаза я с Сиддиком лежали, опершись на дерево и накрывшись одной спалкой, чтобы в случае чего можно было быстро собраться. Один брат отошёл в сторону, и через некоторое время он быстро возвращался обратно. В этот момент раздался какой-то крик, за которым последовал мощный шквал в нашу сторону. Услышав это, я поднялся. Абдул-Малик и Мамлюк, которые лежали передо мной в своих спалках, тоже резко поднялись и, еле просыпаясь, с сонными лицами начали оглядываться по сторонам, как будто не понимая, что происходит.

Мамлюк, потом уже описывая своё состояние, говорил, что, когда услышал шквал огня, быстро поднялся и просто сидел в ожидании своей пули, думая что вот-вот в него попадут. Но пули не было. Тогда он решил, что надо действовать и вступил в бой. В общем, некоторые муджахиды сразу и не сообразили что к чему из-за того, что все были сонными и очень уставшими, но потом, хвала Аллаху, все пришли в себя и начали вести ответный бой.

Я и Сидик, сидевшие в сторону огня, по ходу схватив автоматы, бросились за дерево. Ситуация эта уже была знакома. Мы сразу же начали делать зикр. И как же спокойно и приятно от этого становилось на сердце. Поднявшись обратно к дереву, мы увидели, что братья уже заняли позиции и вели ответный огонь. Правда, некоторые были немножко неосторожны, стреляя над своими, а некоторые скучковались. Но самое главное, хвала Аллаху, что все стреляли и по возможности прицельно.

Я был где-то посередине между нашими. Посмотрел, откуда стреляют, и тоже начал вести ответный огонь. Но моя позиция была не совсем удобная, так как впереди меня были братья. Хоть я и контролировал свои выстрелы, муджахиды, находившиеся впереди, все как один, обернулись в мою сторону и посмотрели на меня удивительно-вопросительным взглядом типа «Что ты делаешь?!». Сразу же стало ясно, что я немножко им мешаю. После этого я поменял позицию и уже оттуда начал вести прицельный огонь по врагу.

Когда бой уже стих, муртады отступили. Абдул-Малик приказал собирать вещи и потихоньку отходить. Он и ещё несколько муджахидов оставались на передовой. Собрали всё, что смогли, и отошли подальше. Там почти без сознания лежал наш раненый брат. Оказывается, когда начался шквал, Асхаб, несмотря на тяжёлое ранение, сам перебежал на безопасное место и упал там. Одним большим знамением для нас было и то, что из нас никто не получил никаких ранений, даже царапинки, и это несмотря на то, что нас застали врасплох, спящими в спалках. Хвала Аллаху, как же прекрасно Он нас оберегает, и только с Его помощью мы можем вести борьбу против многочисленного врага!

Через некоторое время подошли и муджахиды, прикрывавшие наш отход. Стрельбы уже не было слышно, разве что иногда где-то рядом разрывались снаряды подствольников. Несколько братьев быстро сделали носилки и, положив на них раненого Асхаба, мы отошли вглубь леса. Перейдя на другую сторону ущелья, остановились. Все были почти на исходе сил, преследование закончилось.

Итог операции в Саади-Хуторе. Надо начать с того, что операция не была секретной для муртадов. Нас ждали, как и ждали других групп муджахидов во всех предгорных сёлах. Так, узнав об операции муджахидов, кафиры и муртады уже сели на засады. Из-за этого не было проведено операций в нескольких сёлах Урус-Мартановского района.

В селе Рошни-Чу была выявлена и обстреляна из гранатомётов и подствольников банда муртадов, в результате чего несколько кадыровцев были убиты и ранены.

В ходе операции в селе Саади-Хутор и при последующем преследовании муртадов было убито, как они сами сообщили, 2 «сотрудника милиции», ещё несколько ментов ранено, хотя от местных жителей приходили данные о больших потерях среди муртадов. Среди нас один муджахид стал Шахидам, инша АллахI, ещё один был тяжело ранен.

Еды у нас не было, и самое интересное нас ждало впереди. Прошло два дня после нашей остановки. Про отдых и восстановление сил нечего было и говорить. Кроме усталости за эти дни нам ничего не прибавилось. Да и при виде раненого брата становилось ещё тяжелее, так как делать с ним совсем было нечего. Один брат пытался вытащить пулю, но не получилось, и всё его обслуживание раненого сводилось лишь к смене повязок и отмахиванию мух, кружившихся вокруг него в эти жаркие летние дни. У нас было такое состояние, что еле-еле шли на пост, который находился в метрах 30-ти от нас. Хвала Аллаху за то, что он укрепляет Своих рабов в таких трудных ситуациях!

На третий день, вечером, состоялся маджлис. Главный вопрос, конечно же, был продукты питания. Нехватка еды с каждым часом ощущалась всё сильнее и сильнее. Абдул-Малик предложил пойти в то же село, но только с другой стороны. Это предложение показалось многим муджахидам немножко странным. Ведь в селе, в котором всего несколько дней назад была проведена операция, будет много муртадов, не говоря уже о возможных засадах вокруг села. Предлагались и другие варианты - и в соседние сёла, и ещё куда-то. Обсуждение было бурным. В конечном итоге все согласились с мнением Абдул-Малика. Под конец маджлиса Абу-Муслим из Гихов сделал небольшой даават на тему Шахады.

В общем, настрой - пойти туда за продуктами – у нас был чуть ли не сильнее, чем на операцию. Ведь в сложившихся обстоятельствах мы полностью уповали на Аллаха, а упования бывает тем больше, чем больше трудностей. Так как в наших условиях просить и обращаться за помощью даже в самых мелочах не бывает никого, кроме Аллаха. Упование-то, инша АллахI, и так бывает на Аллаха. Но в такие критические моменты отношение с Господом становится искренним, насколько это бывает возможным, так как в подобных ситуациях по большому счёту бывают только два исхода - или решение проблемы, или уход: для стойких муджахидов - из жизни, а для оставшихся без помощи Всевышнего - с Джихада.

Когда сказали вызваться желающим, спокойно набралось необходимых 10 человек. На следующий день отправились в село. Днём подошли как можно ближе к селу и подождали, пока не стемнеет. Надо было идти через полянку, что было очень невыгодным. Сделали разведку, ничего подозрительного не заметили. Когда стемнело, Абдул-Малик объяснил нам обстановку и показал маршрут.

Мы двинулись вперёд. Идя через полянку, дорога казалась очень длинной и долгой. Было как-то непривычно после леса идти по открытой местности, тем более по территории, где в любом месте может быть вражеская засада. Шли очень осторожно, а в сердцах, конечно же, были зикр и дуа. Хвала Аллаху, хоть и ожидали самого худшего, но, в общем, были спокойны и готовы к любым неожиданностям!

Дорога наша заходила прямо в село. Освещение было очень плохим. Свет горел только на столбе через два дома. Первый крайний дом был строящимся. У входа во двор дома стояла новая тонированная «таблетка» и казалась она очень подозрительной. Подошли, осмотрели, вроде ничего опасного не было. Да и значения особого не придали, подумав, что это машина строителей, так как этот и следующий дома были строящимися. Прошли чуть дальше, растянулись по улице и сели, заняв позиции.

Абдул-Малик зашёл в третий дом на правой стороне, на левой стороне были лишь обнесённые забором огороды. В этот момент из дома вышел хозяин. Увидев ночью вооружённого бородатого незнакомца, зовущего из темноты, хозяин изменился в лице. Он подошёл к Абдул-Малику. Было заметно, что таких гостей хозяин дома явно не ждал. На слова Абдул-Малика он только размахивал головой и разводил руками типа: ничем помочь не может. Церемониться с ним не было времени. Нам было приказано: сунув ему в карман деньги, быстро загрузить в рюкзаки всё, что у него есть. А сам Абдул- Малик быстрым шагом направился к воротам и скрылся в темноте за той самой «таблеткой». Оказывается, он спросил хозяина, живёт ли кто-нибудь в том соседнем доме, перед которым стояла «таблетка».

Хозяин ответил: «Нет, это заброшенный дом».

Абдул Малик: «А что за «таблетка» тогда перед ним стоит?».

Хозяин: «Что-о-о??? Там стоит «таблетка»????».

Абдул-Малик: «Да!».

Хозяин: «ТIаккха хана ду хьуна...» («Тогда хана…»).

И после этого, позвав нас, но не взяв с собой никого, Абдул-Малик один отправился посмотреть, что там. Тем временем, зайдя во двор, мы увидели лежащие под навесом мешки. Это была наша рицкъа (пропитание): макароны, мука, лук, чеснок... Всё это очень пытался скрыть от нас хозяин, говоря, что ему самому есть нечего. Правда, ни сахара, ни масла он так и не дал нам, хотя один из братьев снова и снова просил его вынести из дома всё то, что у него есть. Вообще было очень удивительно, что эти мешки с продуктами стояли прямо под навесом, на виду, как будто специально для нас. Вся хвала Всевышнему, наш удел только от Него зависит! Если нам всё это пришлось бы искать в доме, то мы не смогли бы взять продукты.

Не прошло и минуты, как мы начали загружаться, как в той стороне, куда ушёл Абдул- Малик, сначала раздался какой-то странный неуверенный крик типа «АллахIу Акбар!», а затем последовали автоматные очереди. Сначала показалось, что стреляют в нас, и все сразу заняли позиции во дворе. Оказывается, стреляли там, за домом. Мы быстро забрали рюкзаки и вышли на улицу. Там уже стояли двое.

Со стороны стрельбы в нашу сторону бежал брат. Кто именно это, нельзя было различить из-за плохого освещения. Абдул-Халик, стоявший рядом, крикнул ему: «Ты кто?». Естественно, тот не слышал и продолжал движение на нас. Когда осталось метров 10, Абдул-Халик, не получив ответа на свой вопрос, не целясь, выпустил в него очередь. По великой милости Всевышнего, ни одна пуля в брата не попала! Оказывается, это был Мустафа.

Дело было так. Когда началась стрельба, Мустафа пошёл посмотреть, что случилось с Абдул-Маликом, и подошёл к крайнему дому, за который он зашёл. Мустафа стоял там, зовя брата, но кроме автоматных очередей в свой адрес ничего не получал. Он возвращался обратно, когда мы встретили его огнём. Пока мы думали, что делать дальше, из-за угла того самого крайнего дома появился кто-то и побежал в нашу сторону. Хвала Аллаху, это был Абдул-Малик! Оказывается, после разговора с хозяином дома, он пошёл разведать это место. Опять внимательно осмотрел «таблетку», дальше пошёл за угол дома и направился в неосвещённое место, где были кустарники. Впереди, в метрах 20-ти, как раз таки и раздался тот самый крик и начали стрелять. По великой милости Аллаха, ни одна пуля не задела Абдул-Малика. Более того, он выпустил несколько магазинов, и когда уже огонь стих, аккуратно отполз обратно.

Именно это тёмное место мы проходили минут 20 назад, и эта «таблетка», оказывается, была служебным автомобилем РУБОПа, который сидел там на засаде. Почему они нас пропустили?! Совсем недавно, года два назад, слыша о таких случаях, я не испытывал никаких сомнений в том, что все ФСБшники, поэтому своих и пропускают. И если бы мне рассказали про этот случай, наверное, ответ у меня был бы таким же. Но, хвала Аллаху, на своей шкуре почувствовать явную помощь и поддержку Господа - это совсем не то, что слышать от кого-то какие-то небылицы!

Человек, не знающий религии, не знающий своего Бога, назовёт это чудом, или везением, или попытается объяснить это слабостью врага. Кто бы и как бы не пытался это оправдать, единственный ответ - это то, что Аллах вселяет ужас в сердца кафиров и муртадов, оберегает своих рабов, когда они искренне делают дуа и уповают на Него. И вот такой пример - группа муджахидов, пройдя в 20-ти метрах, прямо перед носом у вражеской засады, зашла в село, взяла продукты и уже немножко другим маршрутом благополучно скрылась в неизвестном направлении.

Хвала Аллаху, это был большой даават для нас - взять продукты из села, где три дня назад был проведён штурм «ТОМа». Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! На следующий день мы пришли на свою базу. Хоть и хотелось нам пожирнее, повкуснее и побольше, но... Аллаху лучше знать, в чём благо для нас.

Помнится, ещё во время маджлиса перед операцией Абдул-Малик говорил, что сухпай надо будет достать на месте, а если не получится - неизвестно, откуда мы будем его доставать. Абдул-Малик сказал тогда, что он, если с продуктами не получится, готов к трудностям с питанием, и спросил нас: сможем ли мы перенести голод?! Все были согласны. Хвала Аллаху, никто не жалел о случившемся! Но каждый из нас на себе познал: говорить, что он сможет, и мочь, когда наступают трудности, - это совсем разные вещи, и пройти их можно только с помощью Аллаха. День или два мы немножко восстановились. Дальше одна группа муджахидов пошла с раненым братом в горы, а другая направилась обратно к селу на разведку.

Дорога с раненым братом предстояла тяжёлая. В группе было примерно 14 муджахидов. Несли раненого по четыре человека, двое шли впереди разведкой. Еды было мало, не было ни сахара, ни масла, а то, что было из круп, то это хватало лишь для того, чтобы перебить голод. На пути лежала большая сопка, перейдя которую надо было идти по большому ущелью, где-то по воде, а где-то через труднопроходимые кустарники. В общем, обычный тяжёлый поход, только с раненым.

В первый день кое-как прошли определённое расстояние. Второй день тоже прошёл нормально, пока мы не наткнулись на группу ГРУшников. Поднявшись из воды на более ровную местность, мы сели отдохнуть. Один из идущих впереди муджахидов возвращался к нам с быстрым шагом. Подойдя, он сказал, чтобы быстро взяли раненого и повернули назад. Оказывается, там впереди, как раз на нашем маршруте, сидела засада, и брат заметил одного кафира, ходившего у окопа. Мы быстро развернулись и спустились по крутому обрыву. Перейдя воду, отошли вниз по ущелью на достаточное расстояние и остановились на ночлег.

Рано утром следующего дня в том самом квадрате начали садиться вертолёты. Через некоторое время вертолёты, пролетая прямо над нами, улетели в сторону равнины. Скорее всего, они забирали десант.

Абу-Бакар послал трёх муджахидов проверить маршрут, которые заодно должны были добраться до конечной базы и по возможности принести нам немножко сухпая. Они отправились в тот же день. «Вертушки» действительно забрали десант, и путь был свободен. На следующий день наша разведка вернулась с информацией и сухпаем. Абу-Бакар приготовил нам халву из муки, масла и сахара. Я впервые в своей жизни увидел, как готовят халву. Когда-то в прошлой жизни я и внимания не обращал на неё, да и на другие сладости. Считал всё, что было у меня, должным. Оказывается, вокруг было столько милостей и пропитания, а я даже редко не благодарил за это своего Господа. Сколько же всего разного я и мои братья начали вспоминать в условиях случившегося тогда голода. Хвала Аллаху, что в этих тяжёлых условиях произошла переоценка многих вещей в жизни, из-за чего я раскаивался во многих вещах и просил прощения у Всевышнего!

Вкус у приготовленной халвы, после недельной максимальной физической нагрузки при очень слабом питании, был просто неповторимым. У меня даже слов не хватит описать это наслаждение. И вообще, если кто-то думает, что очень вкусно едят только обеспеченные люди в дорогих ресторанах и тому подобное, то он глубоко ошибается. Даже простая варёная гречка в условиях леса приобретает иногда совершенно неповторимый и изысканный вкус. Конечно же, досыта покушать не было возможности, но, хвала Аллаху, немного подкрепившись, мы тронулись дальше!

Раненный брат, хоть и чувствовал себя очень плохо, пытался скрывать это. Очень запомнился мне момент, когда несли его по речке, которая доходила до колена, а на дне были скользкие камни. Старались нести его очень аккуратно. Несмотря на то, что кто-то падал, а кто-то поскальзывался, всё равно не роняли его. Видя как нам тяжело, Асхаб так сильно начал стесняться нас, что руками закрывал лицо и от всей души говорил тихим голосом: «Вежарий, къинтIера довлийша суна…» («Братья, простите меня…»).

Видя брата таким, нам, наоборот, становилось только легче нести его. На следующий день мы дошли до какой-то базы. Асхаб должен был остаться там, а с ним и ещё один брат, который проучился в медвузе несколько лет, чтобы посмотреть за ним. Что надо делать с его раной, конечно же, никто не знал. Хвала Аллаху, хоть этот недоучившийся брат был с нами, который мог хотя бы элементарно ухаживать за раненым и делать перевязки! Всё, что он делал, - это промывал рану и накладывал повязки, которых было несколько штук. Поэтому приходилось их стирать и накладывать заново. Через некоторое время братья смогли извлечь из раны пулю калибра 7.62. С одной стороны, делать нам было нечего, но, с другой стороны, все понимали, что помочь нам может только Аллах, и достаточно нам Его как помощника! Через месяц Асхаб уже мог стоять на ногах, что было для нас большим знамением. А за два месяца ходить он начал, если не лучше, то не хуже нас.

Но пока, оставив его, мы пошли дальше и встретили других муджахидов, которые отдыхали после своей спецоперации 15-го августа. Вместе с ними пошли в другое село, где операция не проводилась. Был месяц Рамадан, месяц милости. Все муджахиды замечают это. Обычно в этот месяц всё дается намного легче. Близ этого села мы провели больше недели, и за это время смогли провезти две «Газели» продуктов на зиму. Отсюда были отправлены двое муджахидов, чтобы наладить связь на равнине, но назад они больше не вернулись. Одного уговорили родственники остаться дома, согласившись на это которому пришлось просидеть три с половиной года в тюрьме. Второй же был схвачен по дороге в Украину и так же отбыл свой срок. Не смотря на ожидание этих братьев, хорошо отдохнули у села, загрузились, чем смогли, и пошли обратно в Рошни-Чу.

Эти маршруты были намного тяжелее опять-таки для равнинного жителя. Слишком непривычным был рельеф, затяжные подъёмы около одного часа, а то и больше, во время которых просто начинаешь мечтать о спуске. Потом начинался спуск, во время которого ты начинал мечтать уже о подъёме. Рюкзак - в среднем 20 кг, боевое снаряжение – почти 15 кг. И хвала Аллаху, ведь каждый шаг на этом пути есть явная милость Всевышнего! Пришли до базы. Оттуда Абу-Бакар пошёл дальше, навестить Асхаба, а мы остались с местными муджахидами.

Пока раненый брат восстанавливался, мы были с Амиром из Рошни-Чу Абдул-Куддусом. Там мы смогли прогнать в лес машину с продуктами питания. Это была первая, как её образно называют муджахиды, «бод-операция» («бод» - это «тесто», но здесь другой смысл - «еда, кушанье»), в которой мы принимали участие. В общем, эта операция состоит в том, чтобы организовать с кем-нибудь как-нибудь связь, чтобы он купил нужный груз и провёз в лес. А муджахиды обеспечивают безопасный маршрут, завозят груз вглубь леса и закапывают в землю. Примерно так теоретически выглядит «бод-операция». Но это всего лишь теория, которая без практики ничего не стоит. На эту «операцию» требуется много терпения, которое, в основном, затрачивается на ожидание груза и разведку. С помощью Аллаха, Азамат и Зейд смогли найти нужного человека и организовать всё!

Когда мы шли к селу, впереди были слышны разрывы снарядов подствольников. Через некоторое время нашли свежую тропинку, а уже подойдя к селу, увидели на грейдере следы БТРа и «Урала». Оказывается, перед нами шла группа ГРУ, которая как раз снялась с засады и спускалась в село. В очередной раз Аллах оказал нам поддержку и уберёг от кафирской засады!

Дальше уже двое, Азамат и Зейд, пошли на равнину. Там им удалось найти человека с грузовой машиной, который согласился купить всё необходимое и привезти. Тем временем мы ждали в лесу, на окраине села, вели наблюдение и иногда выходили на связь. Через несколько дней мы уже принимали груз. Всё это время шли дожди, и в такую погоду, конечно же, было намного труднее, так как нельзя было развести большой огонь и спокойно погреться и посушиться.

Особенно запомнилась ночь, когда мы уже закопали продукты глубоко в лесу. Так как Азамат привёл двух невест, одну себе, а другую для Абдул-Куддуса, им отдали по одной клеёнке, и остальным осталась только одна клеёнка. А клеёнка, как известно, и крыша, и дом муджахида, тем более в дождливую погоду. Причём, доставшаяся нам клеёнка была такого маленького размера, что, как бы плотно мы не ложились, двое всё равно оставались под дождём, хотя все и так были промокшими. В общем, ночь пришлось провести в сидячем положении. И это такая интересная ситуация, когда все находятся на пределе своего терпения. Это является результатом вышеописанных тяжёлых жизненных, бытовых, трудовых… условий.

Одним словом, это - Джихад, это усердие и контролирование своего нафса (души) - одного из важнейших элементов в этом деле. Если в трудностях кто-то начинает терять самоконтроль, то это почти сразу же сказывается на всём Джамаате. Хвала Аллаху, до этого у нас не дошло! После нескольких месяцев, проведённых в лесу, по сравнению с тем, что пришлось перенести, эти трудности не казались уже такими невыносимыми.

После завершения «бод-операции» мы пришли на базу. Спустя некоторое время нас опять отправили обратно. На этот раз уже Азамат ещё с тремя муджахидами – Зейдом, Абдул-Халиком и Магомедом - пошли на равнину, чтобы провести операцию. Через несколько дней Азамат с Зейдом пришли обратно, а остальные двое сбежали.

Абдул-Халик уже в 2009 году был убит вместе с муртадами, попавшими в засаду муджахидов. Это широко известный случай, когда была расстреляна колонна ачхой-мартановских ментов, ехавших на операцию. Второй дезертир (Магомед) через некоторое время появился где-то в Турции. Аллаху знать лучше, что с ними случилось! В любом случае свой «вклад» в общее дело Джихада они внесли.

Когда вернулись на базу, там уже ждал нас здоровый Асхаб, хвала Аллаху! Тут ещё были Амир Абдул-Малик и Мустафа, которые сопровождали веденских братьев. Среди них были и старые муджахиды. Как же приятно было видеть взрослых и опытных муджахидов. Къонахий в полном смысле этого слова, молодцы, которыми может гордиться вся наша умма. Это совершенно не то, когда можно видеть чисто выбритого, прилично одетого, в шляпе, «воккхастага» (старика), воспитанного Руснёй. Именно такими, то есть муджахидами, были те люди, которых мы называем «вайн дай» («наши отцы») - наши предки, которые тогда сражались с Руснёй и были на Единобожии. Сегодня буквально весь народ гордится ими, хотя некоторые из них уподобляются тем другим «дай» - «отцам», которые тогда занимались тем же, чем сегодня занимаются кадыровцы.

23 октября Абдул-Малик тоже провёл одну успешную операцию в том же Саади-Хуторе. Муджахиды заранее заминировали новый строящийся дом местного «юрт-да» на окраине села, после чего подожгли его. Когда к дому приехали менты, произвели взрыв через дистанционку… Бодороввввввфффффф! После этого началась беспорядочная стрельба, а муджахиды наблюдали за всем происходящим издалека. Через некоторое время взорвалась и мина-кнопка, поставленная во дворе. Результат операции – несколько убитых и несколько раненых врагов Аллаха. Говорили, что перед операцией муджахиды много читали Коран, делали дуа, зикр. В общем, были налицо все необходимые для результата причины. А исход всех дел у Аллаха!

Конечно у Абдул-Малика не обошлось и без потерь за то время, что они провели до нашей встречи. 1 брат - IабдуллахI, был пойман муртадами, когда возвращался на такси, купив продукты на базаре. Как говорили, его убили местные муртады в ответ на своих убитых при операции Саади-хуторе. Второй брат, ДжундуллахI – Мурад, также попал в плен муртадам, когда пошел на равнину. После того, как не смогли ничего выбить из него, муртады привезли его на окраину села Саади-хутор и убили его там, разыграв засаду. Да примет Аллах1 шахаду наших братьев.

Оставив Джамаат Абдул-Куддуса, мы с Амиром Абу-Бакаром и остальными группами пошли дальше, так как продуктов на нас всех было мало, тем более, что к ним должен был прийти зимовать Амир Тархан со своим Джамааатом. Мы остановились в селе Шалажи, остальные ушли дальше, в сторону Ингушетии. Найти местных братьев сразу не удалось. Искали их несколько дней и с помощью Аллаха нашли. Амиром у местной группы был 1абдул-Хаким (Белый Мохьмад). Они тоже отдыхали после своей «бод-операции». База у них была готовая. Единственная проблема – каждый муджахид должен был напилить себе нары. Запас продуктов питания на зиму ещё не принесли, но он находился недалеко, максимум полтора часа пути за сопкой. Было там всего достаточно на 30 человек, и надо было просто перетаскивать груз на базу. Пока там жили, группа из нас сделала один рейс с продуктами.

На 10-й день пошли на второй рейс. Тем утром на полянке, ближе к селу, кружили вертолёты, но, несмотря на это, мы пошли за продуктами. Группа до 12 муджахидов. Нормально дошли до пункта назначения и загрузились. Некоторые сразу же пошли обратно, а некоторые выдвинулись чуть позже. Мы, трое муджахадиов, сделав маскировку, тронулись последними. Подъём на сопку был крутым.

Когда мы дошли до середины подъёма, навстречу нам быстро спускался Самад, который ушёл раньше нас. Поднявшись, он сел на дороге, которая проходила под сопкой, и начал нас ждать. В это время он заметил кафиров, идущих по дороге, и спустился к нам, чтобы предупредить. Два брата находились на самой сопке, несколько муджахидов уже перешли это место и спускались к базе.

Самад сказал об этом Абдул-Хакиму, и тот сразу достал рацию и начал настраивать каналы. Но в это время уже раздались выстрелы, за которыми последовали шквалы огня. Мы стали думать, что нам делать, как дальше действовать, но не прошло и двух минут, как пули полетели и в нашу сторону. Стреляли в нас с сопки напротив, откуда мы хорошо просматривались, тем более, что зелёнки не было. Оказывается, это была засада, и те кафиры, которые сидели напротив, ждали, пока нас закроют сверху, Аллаху лучше знать! В общем, положение было у нас совсем незавидное. Единственный вариант отхода – это идти параллельно сопке и кафирским позициям, отстреливаясь, пока не скроешься через несколько бугров. Так как продукты были относительно рядом, все оставили свой боеприпас на базе, взяв с собой только по одному магазину запаса.

Мы, четверо муджахидов, находились в небольшой впадине, в которой все могли укрыться от огня. Но нас начали доставать их подствольники, один снаряд разорвался прямо над нами. Хвала Аллаху, осколки задели лишь рюкзаки на спинах, которых мы сразу же разгрузили. Надо было действовать, так как ситуация всё больше и больше ухудшалась. Пустив ответную очередь, Самад начал движение, а мы двинулись за ним. Пули свистели у ушей, совсем рядом. В такой ситуации просто бежишь до первой нормальной позиции, так как тебя расстреливают как в тире.

Неожиданно перед нами появился крутой обрыв, и я упал, потеряв контроль, головой вперёд. Нормально, без переломов перекатился несколько раз. Посмотрев вверх, увидел уже переходящих за бугор двух братьев. В это время огонь стих. Я быстро начал подниматься, но опять начался огонь. Когда поднялся, сразу же перекатился за дерево. Там были те двое муджахидов, тоже залёгшие в небольшом овраге. Я, уже ослабший после резких рывков, почти на четвереньках начал подходить к Асадуллаху, который кричал мне: «ОхьатаIа, хьуна етташ ю!!» («Пригнись, в тебя стреляют!!»).

И пули пролетали мимо, чуть не касаясь меня. В это время у меня было такое состояние, что я чувствовал полную слабость всего тела, и понимал, что помочь нам может только Всевышний. И это такой момент, когда ты начинаешь обращаться к Аллаху из самой глубины своего сердца: «Йа АллахI! Хьан карахь ву-кха со! Ахьа яздиначул сов хIума хир дац-кха суна!» («О, Аллах! Я в Твоих руках! Не постигнет меня ничего, кроме того, что Ты предписал!»).

Там перевели дух и рванули дальше. Самад потерялся из виду, так как шёл впереди. После нескольких рывков мы уже вышли из зоны огня, но Самада не было видно. Пойдя дальше, мы увидели его след, которой шёл дальше вперёд, и подумали, что он ушёл на базу. Как потом выяснилось, Самад был ранен в плечо, но пуля не задела кости, и он отошёл совсем в другую сторону. Через три дня он пришёл на базу Абдул-Куддуса в Рошни-Чу.

На сопке происходило следующее. Сидевшие на макушке два брата заметили идущих по дороге двух лысых военных. Как раз в эти дни несколько муджахидов побрились на лысо, и братья подумали, что это свои поднимаются. Сидевшим чуть ниже, к дороге, двоим муджахидам показалось то же самое. Хвала Аллаху, что хоть кафиры не заметили этих и шли своим ходом. Когда они подошли чуть ближе, братья уже точно убедились, что это не свои, и бросились занимать позиции. Заметив движение муджахидов, кафиры тоже бросились занимать позиции. В общем, пустив несколько прицельных очередей, сидевшие у дороги муджахиды встали и побежали за бугор, находившийся позади. Ответная очередь зацепила Абдур-Рахмана, пули попали ему в ногу и в спину.

Находившийся рядом Сайфуллах не знал, что делать дальше. Он не мог понести раненого сам, а для боя боеприпаса не хватало, да и других братьев рядом не было. Оставалось только дать в руки раненого брата автомат и поддержать его словами. Хвала Аллаху, Абдур-Рахман был спокоен и, улыбаясь, ответил: «Инша АллахI, увидимся в Фирдаусе!».

Оставив его, Сайфуллах отошёл. Муджахиды, находившиеся на макушке, продолжали бой. Наступила пауза. В этом момент брат заметил высматривающего из-за дерева кафира. Выпустил в него прицельную короткую очередь и снял. После этого среди кафиров началась паника, были слышны крики. Немножко подождав, больше не увидев ни своих, ни чужих, эти двое отошли на базу.

В результате этого боя стал Шахидом, инша АллахI, Абдур-Рахман, который был на Джихаде всего-то 10 дней. Маша АллахI, этот брат всем очень понравился. Учился на юрфаке ЧГУ, образованный, спортивный парень. Да примет Аллах его Шахаду! У кафиров был убит один и ранено двое.

Продукты питания кафиры взорвали. Ошибкой было то, что мы не закопали их. Ведь такая большая куча (40 мешков), сколько не маскируй её, бывает заметна. Другой ошибкой было то, что у нас не было необходимого запаса боеприпасов, у большинства муджахидов было по одному магазину. В очередной раз я убедился, что, только уповая на Всевышнего и будучи под Его покровительством, можно чувствовать себя спокойно. Конечно, также ощущалась острая нехватка навыков ведения боя: прицельная стрельба, занятие позиции…

На базе всё было собрано. Спустя час, там всё ещё слышалась беспорядочная стрельба. На следующее утро мы отошли с базы в другое ущелье. Подождав там несколько дней, вернулись обратно на базу. Теперь появилась новая проблема. Продукты взорвали, и зимовать с их остатками не получилось бы.

Абдул-Хаким с Джамаатом пошли зимовать в Рошни-Чу, к Абдул-Куддусу. Наш Амир Абу-Бакар решил остаться здесь, так как нас было всего-то 8 человек, и можно было ещё собрать кое-что от взорванных продуктов. Но Абу-Бакар надеялся на Аллаха. Он был уверен, что Всевышний не оставит нас без пропитания.

Абдул-Хаким сказал, что Ислам – бывший Амир Ачхой-Мартановского сектора - говорил, что сможет принять несколько муджахидов на зимовку. Для нас это было приятной новостью. А до этого мы пошли на место взорванных продуктов. Печальное и очень жалкое было зрелище. Разбросано всё, где-то по отдельности, где-то вперемешку: мука, сахар, соль, чай, много всего. С одной стороны, было очень тяжело смотреть на всё это, но мы были уверены, что от этого предписанный нам удел не уменьшился.

Наблюдая это безобразие, на самом деле начинаешь чувствовать слабость врага. Ведь так вести себя может только слабый человек. Продукты, без которых на равнине голодают люди, вместо того, чтобы раздать их бедным, эти кафиры просто взорвали. И на это способны лишь неблагодарные твари. Ведь, если у человека есть хотя бы понятие чести и достоинства, не говоря уже о любой вере в сердце, то он никогда так не поступит. И вот именно с такими тварями дружат и признаются им в любви кадыровцы и им подобные нелюди, поведение которых на местах обнаружения муджахидских баз или схронов с продуктами бывает ещё ниже, чем у их возлюбленных путиноидов. Эти (муртады) не то, что продукты разбрасывают, но и портят по отдельности каждую вещь: и ложку, и тарелку, и кружку…

Хвала Всевышнему, несмотря на старания кафиров уничтожить наши продукты, мы смогли собрать там где-то 15 мешков разного наименования! Правда, потом иногда, кушая, во рту оказывались железные осколки, или лепёшки получались сладкими как пироги от того, что где-то мука с сахаром смешалась. Оказывается, чуть выше по реке, метров 20, на другом берегу ущелья, находились продукты Ислама. Но там осталось совсем немного, и то, конечно, было подорвано и сожжено. Через неделю мы пошли к селу, на летнюю базу Ислама. Там никого не было, и мы должны были ждать неизвестно сколько. Но, судя по наличию свежего хлеба на базе, братья должны были прийти скоро. Действительно, они и пришли на следующий день.

Раньше слышал про Ислама очень много плохого, негативного, вплоть до того, что Докка приказал его убить. Поэтому среди муджахидов сложилось о нём уже определённое мнение. Как не печально это было, но вопрос о поношении некоторых муджахидов на протяжении последних нескольких лет стоял очень остро. Это было большой проблемой. На первый взгляд, Ислам показался нам очень приятным, благонравным братом, но, всё-таки же, ждали от него в любой момент какого-то «сюрприза». Вместе выпили чай, потом начали говорить о недавно произошедших событиях.

Ислам понял наше положение и спросил Абу-Бакара, что он собирается делать на зиму. Амир наш был очень стеснительным и тихим человеком и не хотел быть никому обузой, тем более, что нас было 8 человек. На вопрос Ислама Абу-Бакар определённо ничего не ответил. Лишь задумчиво опустил голову и стал водить глазами. Мне так хотелось вмешаться в разговор и хотя бы намекнуть о наших планах, дав как бы повод Абу-Бакару заговорить, но всё-таки это выглядело бы некрасиво со стороны, и я еле сдерживался.

В таком же состоянии находился и муджахид Ислама – Абудур-Рахман. Оказывается, он знал, что Ислам намеревался привести к ним несколько муджахидов и, видя наше положение, понимал, что, скорее всего, их гостями должны были быть мы. У него тоже не хватало терпения, думая, почему он сразу не приглашает Абу-Бакара. Хвала Аллаху, терпения было достаточно у наших амиров!

Ислам поинтересовался о нашем финансовом положении и о том, есть ли среди нас муджахиды, которые могут пойти на равнину и привезти продукты. С первым было проблемно, а со вторым - нормально. Тогда Ислам сказал: «Хьадисехь аьлла ду-кха: цхьамма юуш ерг шинна тоьур ю, щимма юуш ерг веанна тоьур ю. ТIаккха, инша АллахI, цхьаьний Iа докхур ду-кха вай» («В хадисе сказано, что еды одного хватит на двоих, а еды двоих хватит на четверых. Инша Аллах, будем вместе зимовать»).

После этих слов Ислама у Абу-Бакара словно гора с плеч свалилась. Ведь совсем недавно он и представить не мог, что будет делать дальше. Но, хвала Аллаху, который не оставляет нас без помощи! В итоге договорились, что двое наших – Билал и Насруллах – пойдут на равнину и купят продукты.

После разговора Ислам отошёл в сторону и начал записывать видео. Оказывается, это было послание одному из чеченских марионеточных чиновников, чтобы он выплатил дань и, по воле Аллаха, этот метод действовал.

В этот день трое муджахидов Ислама пошли на равнину. Как раз за день до встречи с Исламом туда пошли Билал и Насруллах, которые должны были купить некоторые вещи и наладить связи для дальнейшей работы. Один из муджахидов Ислама должен был вернуться на следующий вечер, но вместо этого в условленное время у села раздались выстрелы, а после этого крик: «Бросай оружие!», потом взрыв. Неужели ещё один муджахид стал Шахидом?! Быстро собрались и перебазировались. Взяв с собой одного муджахида, Ислам пошёл в село узнать, что случилось.

Как рассказали местные жители, один солдат, дагестанец по национальности, сбежал из российской воинской части, дислоцирующейся неподалёку. Вышедшие на поиски военные застали его на опушке леса, стоящего на намазе. Предложив сначала сдаться, они расстреляли его, тут и взорвалась находившаяся у него в руках граната. Об этом примерно также сказали и в российских новостях. Сразу, конечно, мы этому не поверили, думая, что, скорее всего, это может быть наш муджахид.

На следующее утро вышел на связь по рации брат, которого мы ждали предыдущим вечером. Голос у него подозрительно дрожал. Ислам объяснил ему место, куда надо подойти. Мы же заранее пошли туда и заняли позиции на случай подставы. Через некоторое время появился брат, весь уставший, истрёпанный, с опухшим лицом. Сразу обыскали его, всё было нормально.

Оказывается, он был схвачен муртадами, когда возвращался на машине с другом, купив продукты на базаре. Увезли в урус-мартановский «отдел милиции» и начали избивать и пытать током прямо в кабинете, пытаясь выбить из него признания. Положили животом на пол, двое уселись на спину и на ноги, засунули в рот тряпку и начали бить током. Провода нажимали прямо на копчик. Заряд был такой мощности, что он спокойно выгибался обратно, поднимая двух сидящих на себе муртадов. И всё это сопровождалось самым грязным матом в его адрес. Хвала Аллаху, за весь день из него не выбили ни одного слова, и ночью отпустили под честное слово другого авторитетного муртада, родственника этого муджахида, с условием, что через день его приведут в отдел! Придя домой, брат сразу же поднялся в лес, переночевал там и утром встретился с нами.

Между этими событиями Билал и Насруллах тоже поднялись в лес, но они не смогли связаться с нами и ушли на зимнюю базу. Мы пошли за ними, так как надо было послать их обратно на равнину за продуктами. Пришли на базу, и они там рассказывали свои приключения на равнине. Шли они изначально туда с расчётом, что остановятся у знакомых. Но, завидев лесных братьев, некоторые почему-то почти теряли дар речи, а другие впадали в панику и просили их скорее уйти. Что самое интересное, так вели себя так называемые «братья», которые когда-то в своих разговорах мечтали стать муджахидами и сражаться с неверными. Но при виде настоящих муджахидов у них появлялся какой-то животный страх, как будто к ним явились ангелы смерти.

Что поделать?! Это результат кафирской пропаганды, которая на этих лицах была очень заметна. На самом деле просто Аллах испытывает всех. И лучшими словами являются те, которые подтверждаются делами. И тому, кто говорит о своём бешеном желании сражаться с врагом, следует ожидать, что Аллах обязательно проверит его слова. Как часто мы видим, не каждый, выражающий такое желание, бывает готов пойти ни то чтобы на войну с неверными, он даже отказывает в буханке хлеба муджахидам. Да упасёт нас Всевышний, у каждого будет свой отчёт! И горе тому, кто в Судный день должен будет оправдываться перед Аллахом за подобное бездействие!

Новенький, которого Билал и Насруллах привели с собой, был очень настроен на Джихад и на все трудности на пути Аллаха. И это несмотря на то, что Билал рассказывал ему про все трудности, преувеличивая и приукрашивая всё в десятикратном размере, да так, что мы сами удивлялись его рассказам. Но стоило новенькому только зайти в блиндаж, как в нём что-то резко изменилось, и он начал твердить, что не вынесет этих условий, будет лучше работать на равнине и молил срочно отправить его обратно. Так с ним и сделали.

Видя такие изменения в человеке, лишь воздаёшь хвалу своему Покровителю, который укрепляет тебя на Его пути! Потом мы пошли обратно к Исламу, а новенького отправили отдельно. Билал и Насруллах пошли на равнину и, по милости Аллаха, мы через несколько дней выгружали продукты на окраине леса! На этот раз они привели с собой другого брата.

Этот груз нужно было отвести вглубь леса, для чего нужен был грузовик из села. С соответствующим обращением на видео к местному жителю был отправлен новенький брат. Было это ночью. Два муджахида стали ждать на окраине села, а новенький же пошёл с флэшкой по адресу. Через некоторое время послышался свист тормозов «УАЗика», хлопанье дверей и звук уезжающей машины. Оказывается, муртады, увидев в селе незнакомого человека, задержали его на проверку.

Когда новенького посылали в село, Ислам не дал ему оружия, сказав, что он пока чист, и если что случится, ему будет легче отмазываться. Некоторые из нас были очень возмущены этим, и даже тайком предлагали брату оружие. Особенное возмущение усилилось после его задержания, говоря, что Ислам не дал оружия и, мол, из-за этого брат попалс.… Как потом выяснилось, муртады действительно задержали его, но, хвала Аллаху, он успел проглотить флэшку! Обыскав задержанного и не найдя ничего подозрительного, его отпустили. Одному Аллаху известно, что могло бы случиться, если у него нашли бы ствол!

В данном случае для меня было два примера. Один: если Амир не просит сделать явный харам, то лучше сделать то, о чём он просит, потому что в этом Аллах может дать баракат, укрепить собар (терпение), иман (смирение), низам (дисциплина) и т.д. Второй пример: нельзя торопиться с выводами, пока не будут известны все обстоятельства случившегося, даже если что-то отдельно взятое может казаться стопроцентно достаточным основанием для вывода. Как видно, и для первого, и для второго примера требуется много терпения.

На следующий день мы хотели пойти в село, чтобы узнать, что там произошло, и найти грузовик для перевозки груза. Сидели утром на базе, которая была в неглубоком, длинном метров 10 овраге или впадине. На одной стороне сидел я, а на противоположной стороне, вокруг земляной печи, сидели братья. Вдруг за спиной послышались какие-то звуки. Я поднялся и повернулся, и в этот момент среди густых кустарников начал появляться человек. Был он виден только по плечи, и я сразу не смог разобраться - мирный это человек или кафир.

Сидевший на противоположной стороне Абу-Бакар сразу же заметил появившегося из кустарников человека, так как он был лицом к нему. В этот момент кафир, растерявшись, стоит и смотрит на Абу-Бакара. В свою очередь, Абу-Бакар, поняв, что это кафир, пытается выиграть время, чтобы взять оружие, которое находилось неподалёку. Он начал ему дружелюбно махать рукой, как бы приветствуя и приглашая сюда, и двигаться в сторону оружия. Кафир, видя всё это, делает несколько шагов назад, разворачивается и скрывается в кустарниках. Происходило это в считанные секунды. Все взяли оружие, собрались и заняли позиции. Однако никакого движения не было...

Муджахиды отошли дальше за речку. Там Ислам провёл маджлис. Кто-то предлагал устроить засаду на машины сопровождения кафиров, которые обычно ехали на дороге рядом с речкой. Другие предлагали пойти и разведать, что к чему. Тогда Ислам решил пойти на разведку, взяв с собой троих муджахидов. Когда они подходили к речке, на противоположной стороне, на дороге, как раз остановились «Урал» и «таблетка». Как прекрасно Аллах всё устроил! Увидев это, братья заняли позиции и выпустили по ним по одному, два магазина и отошли. После этого там началась «вторая мировая война». Стреляли кафиры во все стороны и выпустили всё, что у них было на руках. Хвала Аллаху, мы отошли под свист пролетающих над нами пуль и разрывающихся снарядов подствольников! Вечером того же дня мы были на базе, а на следующий день пришли на базу Ислама, где и провели зиму.

Жизнь в блиндаже – это отдельное испытание. Это самое настоящее общежитие. Тут проявляются все существующие у человека недостатки. Сегодняшние муджахиды росли и воспитывались в самых разных условиях. Кто-то жил в полном достатке и крутился в интеллигентных кругах, кто-то зарабатывал своим потом и привык добиваться своего любой ценой. Соответственно и характеры самые разные. Бывало даже, что спор перерастал в джахилию, и кто-то начинал кричать: «За такие слова по джахилии я морду бил!» и тому подобное.

Хвала Аллаху, морду никто никому не бил, так как нас объединяло одно – стремление к довольству Всевышнего! Просто у кого-то намерение бывало посильнее, и ему было легче сдерживаться. Иногда кажется большим знамением, когда человек с очень плохим нравом и вредными привычками становится самым благонравным и примером для окружающих.

Другой трудностью было дежурство. Дежурных было по два человека. В их обязанности входило - носить дрова, воду, печь хлеб, готовить кушать, подавать еду, убирать. Самым трудным в этом деле было отношение с «клиентами», которые не упускали случая посмеяться над дежурными, итак находившимся на грани срыва из-за подгорающих лепёшек или плохо горящего огня. Так как огонь является стратегической вещью, одной из важных обязанностей было то, чтобы горел он без дыма. Печка была плохая, да к тому же почти все дежурные, росшие в современных условиях, не знали особенностей поддерживания и регулирования огня в такой древней печке. Из-за этого в блиндаже, иногда по несколько раз в день, появлялось облако дыма, которое выкуривало муджахидов из блиндажа. И начинали все кричать дежурным: «КIур бу!!» («Дым!!») или «КIур баьлла!!!» («Дым начался!!!»).

И кричит это почти каждый по отдельности. А дежурный сидит в этом дыму со слезящимися глазами, задыхаясь угаром, и дует в печь. И, как будто не видя это, окружающие специально начинают ещё и напоминать о дыме. В общем, если посмотреть со стороны - полная комедия. Некоторые вначале дня могли терпеть всё это, отвечая типа: «КIур-м с 90-х бара хIара» («Дым (другой смысл – «бардак») с 90-х (годов) это») или типа: «Буй, боккъалаъ?! Цхьаьнгге ма алалахь!» («Правда, (дым)?! Никому не говори только!»).

Но под конец дня у некоторых сдавали нервы. Вообще дежурство – это мощный тренажёр для собара (терпения). Если кто-то хочет узнать свой характер, то это как раз для него. Некоторые говорили даже, что им легче держаться на позициях несколько часов подряд, чем дежурить один день на базе. Хвала Аллаху, посредством испытаний Он укрепляет нас, и Джихад есть лучшая школа жизни!

Самым интересным во время зимы были уроки, которые преподавал Ислам. Сам он был в Джамаате с 1995-го года, был тяжело ранен вначале второй войны у станицы Червлённая (Оьрза-ГIала). В том бою надо было остановить наступление российских войск. Он был пулемётчиком. Снайперская пуля попала в одно из лёгких, пройдя через ключицу. Лёгкое заполнилось кровью, и он находился на грани смерти. Потерял он также до 80 процентов зрения. Но предписан ему был, как оказывается, ещё не один год Джихада!

Раненого Ислама отвезли в город Джохар (Грозный). Там, так и не успевший вылечиться, оказался в знаменитом отходе из чеченской столицы, когда ещё Шамиль Басаев был ранен. Как рассказывал Ислам, он шёл в колонне, но потом муджахиды начали взрываться на минах, и кафиры открыли по ним огонь. Из муджахидов, шедших впереди, кто-то взорвался, кто-то ушёл. И он оказался впереди колонны в тёмную ночь, да к тому же со своим очень плохим зрением. По великой милости Всевышнего, Ислам не растерялся и смог пройти по минному полю, ведя за собой колонну муджахидов. Тот отход очень запомнился нам, так как его описывал непосредственный участник этих событий.

Дальше муджахиды пошли в горы. Проделав там несколько месяцев пути, вышли обратно на равнину, в безопасные сёла. Когда они находились в горах на отходе, был сильный голод, время было холодное. Муджахид, у которого имелся хотя бы один сникерс, считался богатым. Некоторые от изнеможения ложились прямо на холодную землю и не просыпались. Некоторые вырубались прямо на ходу. В общем, очень тяжёлое было испытание.

Пройдя через весь этот ад, Ислам спустился на равнину и начал подрывную работу вместе со своим двоюродным братом. Рассказывал много интересных случаев подрывов кафиров и муртадов. Очень результативная, по воле Аллаха, была работа. Ближе к 2006-му году они поднялись в горы, так как уже не могли работать на равнине. Знаний у Ислама было достаточно, в любом случае по сравнению с общим уровнем знаний сегодняшних муджахидов.

Ислам был строгим в низаме, из-за чего у многих муджахидов складывалось неправильное понимание его поведения. А складывалось такое ложное мнение, как правило, у незнающих и слабо осведомлённых в области Шариата муджахидов. Преподавал он нам самый необходимый уровень – тавхьид (единобожие), таджвид (правила чтения Корана), топографию, подрывную деятельность. Все эти знания почти элементарные, но у нас их не было. Получив их, мы вдруг почувствовали, что сможем принести намного больше пользы в дело нанесения вреда врагу, возвышения Слова Всевышнего. Превосходство знающего муджахида над незнающим стало очевидным.

Самыми полезным из всех этих уроков было Единобожие. Совсем недавно выйдя на Джихад, я считал себя настоящим муджахидом. Оказывается, это было далеко не так. Уроки Ислама показали, насколько низким был уровень наших знаний, и стали для нас очень полезными, так как с этими знаниями поклонение стало намного лучше. Конечно же, эти знания обязательны для каждого мусульманина, тем более для муджахида. Ведь чем больше мы узнаём нашего Господа, тем больше мы начинаем стремиться к Его довольству, прощению, награде. И Аллах укрепляет нас посредством этих знаний на Его пути!

В целом зимовка прошла очень хорошо. Было всего лишь несколько тревог. Один раз подошли очень близко «охотники», но не заметили базу. В другой раз неожиданно прилетели 4 вертолёта - 1 «бочка» и 3 «крокодила». Начали кружить прямо над нашей базой и бомбить совсем рядом. Мы уже подумали, что нас обнаружат. Но, хвала Аллаху, пролетая очень низко и прямо над нами, вертолёты не заметили нас!