Германия XV в. Влияние гуманизма. Появление книгопечатания. Цензура католической церкви.

Гуманизм проник в Германию из Италии в половине XV сто­летия. Главнейшим деятелям просветительного движения — Иоганну Рейхлину (1455-1522), Эразму Роттердамскому (1467—1536) и Ульриху фон Гуттену (1488-1523) — пришлось встретить отчаян­ное сопротивление со стороны католического духовенства, пре­жних безраздельных властителей науки и религии. Общеизвестными литературными памятниками этого столкновения могут служить «Письма темных людей», одним из авторов которых был фон Гуттен, и «Похвала Глупости» Эразма Роттердамского. Уже на первых порах против гуманистов выступил Кельнский инквизиционный суд, обвинивший Рейхлина в распространении еврейских взглядов. Лице­меры и схоластики, погрязшие в разврате и запутавшиеся в крючкотворстве, рассчитывали справиться с дыханием новой жизни сурового благочестия и вольной мысли при помощи инквизиционно­го арсенала. Столицей инквизиции был Кельн. Ввиду того, что гума­нисты действовали на общество при посредстве литературы, инкви­зиция попыталась зажать ее в тиски цензурных установлений.

Книгопечатание появилось в Кельне в 1469 г., а с 1475 г. книги стали выходить с цензурными пометками местного университета. На разрешенных книгах выставлялась надпись: «Admissum ас approbatum ab alma Colonniensi»¹. Иногда эта пометка заменялась более пространной: «Temptatum admissumque et approbatum ab alma universitate studii civatatis Colonniensi de consensu et voluntate spectabilis et egregii viri pro tempore rectoris ejusdem»². Первая книга, прошедшая в 1475 г. через кельнскую университетскую цензуру, была: «L. Pétri Nigri tractatus contra perfidos ludacos de conditionibus veri Messiae, vel Christi, vel uncti, ex textibus hebraicis latinorum elementis utcunque figuratis. Eslingen»³.

Так молодые германские университеты (первый из них возник в Праге в 1348 г.) в отношении произведений мысли играли ту же роль, что и французская Сорбонна. Это естественно, так как гер­манские университеты находились во власти католического духовенства. Но едва их успела коснуться волна гуманизма, как духо­венство лишило университеты цензурных полномочий и сосредо­точило их в особых, более надежных руках. Так, 4 января 1486 г. майнцский архиепископ Бертольд фон Геннеберг установил свои собственные цензурные органы, обнародовав следующее любопыт­ное распоряжение: «При тех удобствах, какие божественное ис­кусство книгопечатания дало для приобретения знаний, нашлись некоторые, злоупотребляющие этим изобретением, употребляю­щие во вред человеческому роду то, что предназначено к его про­свещению. В самом деле, книги о религиозных обязанностях и док­тринах переводятся с латинского языка на немецкий и распрост­раняются в народе к бесчестию самой религии; а некоторые даже возымели дерзость сделать на обыкновенном языке неверные переводы церковных канонов, составляющих область науки столь трудной, что она одна может занять всю жизнь самого ученого мужа. Возможно ли думать, что наш немецкий язык может выра­зить то, что великие авторы писали на греческом и латинском языках о глубочайших тайнах веры христианской и о науке вооб­ще? Конечно, это не возможно, а потому эти люди вынуждены изобретать новые слова или употреблять старые в извращенном смысле, — вещь опасная, особенно когда дело идет о Священном Писании. Ибо кто может поверить, чтобы необразованные мужи или женщины, в руки которых попадут эти переводы, могли най­ти истинный смысл Евангелия или посланий Апостола Павла? Еще менее способны они разобраться в вопросах, которые даже среди католических писателей вызывают разногласие. И так как это ис­кусство изобретено в городе Майнце, и мы поистине можем ска­зать, с Божественной помощью, и так как мы обязаны сохранить его во всей его славе, мы строго воспрещаем всем и каждому пере­водить на немецкий язык или, переведя, распространять какие бы то ни было книги по какому бы то ни было вопросу, написанные на языках греческом, латинском и других, иначе, как с тем усло­вием, чтобы эти переводы до их напечатания и до поступления в продажу были одобрены четырьмя нашими назначенными докто­рами, под страхом отлучения от церкви, конфискации книг и штрафа в размере ста золотых флоринов в пользу нашей казны».

Заботясь о сохранении «божественного искусства» «во всей его славе», архиепископ Бертольд сделал что мог в пределах майнцского округа. Оставалось «позаботиться» о печати на более обшир­ном пространстве. Последнюю миссию принял на себя папа Алек­сандр VI (1492—1503), с именем которого связана эпоха чудовищ­ных злодеяний и разврата его детей, Лукреции и Цезаря. Еще в 1496 г. он присоединился к распоряжению Бертольда и выказал желание, чтобы еретические сочинения не читались и не распространялись среди населения. С этой целью он поручил духовным лицам просматривать все выходящие из печати произведения. Оче­видно, воля главы церкви не претворилась в дело, иначе он не издал бы в 1501 г. буллы⁴, которой вполне определенно вводилась духовная цензура в четырех округах.

В этой знаменитой булле Александр VI писал: «Так как нам стало известно, что, благодаря искусству книгопечатания, в раз­ных частях света, особенно в округах кельнском, майнцском, трирском и магдебургском, печатается множество книг и трактатов, которые заключают разные вредные заблуждения и даже учения, враждебные христианской религии, и что со дня на день их печа­тается все больше и больше, то мы, стремясь без дальнейшего промедления остановить это гнусное зло, под угрозой отлучения от церкви и денежного штрафа, налагаемого и взыскиваемого на­шим благочестивым братом, архиепископом кельнским, майнцским, трирским и магдебургским, или его духовным наместником, или его юридическим оффициналом, а именно каждым из них в соответственном приходе и по его собственному усмотрению, вос­прещаем строжайше, чтобы типографщики, как известные, так и тайные, рассчитывающие работать в названных кругах, не осме­ливались в будущем печатать книги, трактаты или какие-либо дру­гие рукописные произведения, не посоветовавшись о том с архи­епископом или его вышеназванными наместником и оффицина­лом и не получивши особого ясного дозволения, которое должно выдаваться даром. Что же касается лиц, выдающих подобные доз­воления, то им мы вменяем в обязанность, чтобы они, до выдачи дозволений, внимательно просматривали предназначенное к пе­чати или поручали просматривать специально осведомленным и правоверным лицам, причем обращали бы внимание свое на то, чтобы ничего не печаталось противного строгой вере, безбожного и возбуждающего соблазн».