Основные черты научного знания

Научное знание обладает рядом специфических черт, свойственных только ему. Прежде всего, следует прояснить его отношения с обыденным знанием. Кажется естественным мнение, что наука вырастает непосред­ственно из мира повседневного опыта. Конечно, они не отделены друг от друга пропастью. Между научным и обыденным знанием есть определён­ная связь (главным образом, генетическая), ведь научное мышление и воз­никло первоначально на почве опыта обычных жизненных наблюдений, когда не было специальных научных инструментов эмпирического иссле­дования. Однако не следует считать научное знание лишь простым продол­жением обыденного опыта, или усовершенствованным здравым смыслом.

Прежде всего научному знанию присущ особый теоретический фон, позволяющий науке:

1) придать знанию характер универсальности, которая принципиально превосходит возможности познания единичных ситуаций и явлений;

2) выйти за рамки узкопрактической заинтересованности, нацеленности на решение конкретных, сиюминутных жизненных проблем (греч. theoreia — «созерцание»).

Научное знание высокоспециализировано: для него необходим спе­циальный язык, оно включает в себя системы абстрактных объектов, в т.ч. весьма высокого уровня абстракции.

Когнитивная система науки — это система знаний, полученных в ходе научного познания и отвечающих текущим критериям научности: крите-

риям объективности, доказательности, проверяемости и т.д. Поскольку критерии научности на протяжении истории претерпевают определённые модификации (скажем, в математике меняются представления о строго­сти доказательства), то предпочитают говорить не о соответствии уни­версальным критериям, которым должно отвечать научное знание, а о те­кущих, т.е. современных науке той или иной эпохи, требованиях.

Каковы же основные черты научного знания согласно требованиям научности?

Среди основных черт научного знания обычно называют следующие:

1) всеобщность;

2) необходимость;

3) системность;

4) проверяемость.

Остановимся на них подробнее.

 

1. Предметом научного знания являются не единичные феномены, а то всеобщее, что присуще всем без исключения объектам, явлениям, про­цессам определённого типа, находящимся в сходных условиях, т.е. то повторяющееся, стабильное, универсальное, что лежит в основе многооб­разных феноменов действительности. Разумеется, научное познание занима­ется и уникальными явлениями, какие встречаются преимущественно в гума­нитарных науках. Но и в этом случае учёный погружает изучаемый предмет в сеть общезначимых понятий, пытается увидеть в нем стабильные черты.

2. Следует также отметить, что научное знание характеризует не случай­ные, произвольные оттенки и детали изучаемых объектов, а фиксирует их самые глубокие, сущностные, системообразующие, т.е. необходимые сторо­ны (хотя слово «необходимые» в этом контексте некоторые исследователи считают не совсем удачным). В этом ракурсе наиболее репрезентативной формой фиксации и выражения научного знания является научный закон.

3. Элементы научного знания тесно связаны между собой разнообраз­ными отношениями. Научное знание организовано в виде определенной согласованной структуры, т.е. оно системно. Вне конкретной концеп­туальной системы научные знания не только не проверяемы, но и вообще невозможны. Например, известный американский философ Уиллард Куайн подчёркивает, что мы всегда проверяем не изолированные высказы­вания, а всю научную систему в целом, т.к. её элементы находятся между собой в очень сложных, разветвлённых, опосредованных, различными связями отношениях. Для иллюстрации этого положения он использует следующую метафору. Здание научной теории представляет собой как бы арку, фундамент которой находится на почве непосредственного научно­го опыта, а все остальные камни крепятся между собой сугубо внутренни­ми соотношениями, так что устойчивость арки зависит как от надёжности

2- 1410 Ушаков

фундамента, так и от законов самой архитектуры и от надёжности сцепле­ния камней. Подобные «внутренние скрепы» теории — это различного рода логические и содержательные, внутритеоретические связи¹.

Но сказанное не означает, что все связи, которые пронизывают теоре­тическую систему, абсолютно прозрачны и известны. Связи могут быть и достаточно сложными, включающими множество промежуточных звень­ев (в т.ч. даже недостаточно прояснённых). Вообще в системе научного знания присутствует значительное количество неявных связей, которые играют важную роль как в «скреплении» наличного знания, уже присут­ствующего в когнитивной структуре, так и в порождении будущего зна­ния, в обнаружении новых закономерностей и структур. Поэтому часто более глубокое изучение взаимосвязей в теоретической системе само яв­ляется сложным и длительным процессом. Здесь требуется специальный философско-логический анализ действительного содержимого теории. Даже в сугубо формальной логической системе, которая, как кажется на первый взгляд, состоит из тривиальностей, т.к. целиком может быть выве­дена из аксиомы тождества (вида «А = А»), тоже присутствует некоторое содержательное, хотя и непроявленное, знание. Например, как показал финский логик Я. Хинтикка, в формально-дедуктивной системе содержится информация поверхностная и информация глубинная, которая содержит бо­лее существенные, более глубокие логические закономерности.

Свойство системности научного знания касается не только такой со­вершенной и проработанной научной единицы, как теория, но и таких более ранних стадий разработки теоретических структур, как проблема и гипотеза. Поэтому получение нового знания уже с первых шагов носит системный характер, хотя сам учёный может в начале работы и не видеть в явной форме многие взаимосвязи. В процессе дальнейшего уточнения теоретической системы происходит прояснение ее внутренней структу­ры, логических и предметных соотношений, нахождение новых способов упорядочения и систематизации научного знания.

4. Важнейшей характеристикой научного знания является его прове­ряемость, иливерифицируемость. Конечно, критерии проверяемости меняются с течением времени. В математике раньше были в ходу т.н. неконструктивные доказательства, когда достаточно было показать, что математический объект с требуемыми свойствами может существовать; в математических концепциях с более строгими требованиями (в т.н. конструктивной математике) должна быть показана не только принци­пиальная возможность существования объекта, но он должен быть явным образом построен силами наличной совокупности допустимых средств.

' Quine W. van О. Word and Object. New York, London, 1960. P. 9-13.

Критерии проверяемости и обоснованности в каждой определённой пред­метной области конкретны, зависят от содержательных параметров самой этой области. Но эти критерии всегда есть и всегда работают.