Андрей Олегович, Вы в прошлый раз рассказывали о защите диссертаций по философии. Какой вам видится философия археологической науки?

Ну, в принципе, все знают, что такое философия, но никто не знает, зачем она нужна науке. Существуют естественные науки, которые прекрасно обходятся без философии. Мало того, она им мешает. Им совершенно не нужны заключения философов. Эти заключения ничего не дают, скажем, физиологу, который засовывает фистулу в несчастную собаку или куда там еще. Они себе совершают эксперименты, делают опыты. Они картезианцы, с философской точки зрения. Такие ученые считают, что наука построена на опыте и эксперименте. Со временем это вылилось в позитивизм и, уже в двадцатом столетии, в неопозитивизм. Позитивисты признают только факты. Все эти «бессмысленные» рассуждения никого не интересуют. Скажем, теория общественно-экономической формации ведь не доказана. Теория на то и есть теория. Разве она помогает изучать проблему дифференциальных уравнений? Гуманитарные науки, с этой точки зрения, науками не являются. Потому что опыт поставить невозможно и экспериментировать нельзя. Как можно в истории поставить эксперимент?

Археология сама по себе является своеобразной гуманитарной наукой. В гуманитарных науках, которые связаны с письменными источниками, ученые все время должны использовать внутреннюю критику источника. Потому что она позволяет судить не о достоверности самого источника, а достоверности информации, которая в нем содержится. Может быть, источник и лжет. Значит, автор сознательно искажал события. Это тоже результат. Так вот, археология отличается о других гуманитарных наук тем, что в ней нет фальшивок. Разумеется, существует множество сознательно созданных фальшивок. Могут существовать и сведения, которые вольно или невольно, подтасовывает сам археолог, если он не умеет копать, не разобрался в слоях и материале. Такие вопросы нужно решать отдельно, в каждом конкретном случае. На то и существуют соответствующие эксперты. Но материал, который просто выброшен на мусорник, попадает туда естественно. У тебя разбилась тарелка, ты взял и выбросил ее на мусорник. Или ты только что выбросил в кусты допитую нами пивную бутылку. Разве ты собираешься этим ввести в заблуждение потомков? Не собираешься. В итоге образуется культурный слой. То есть, в археологии выработано принципиально иное отношение к источнику.

Что же касается философской точки зрения на это дело, то тут все очень неопределенно. Вся мировая философская мысль с момента появления науки, пытается оказаться этой науке полезной. Философы стремятся сделать свои категории операциональными или инструментальными. Чтобы верная философская категория могла быть непосредственно применена к конкретной научной задаче. Тогда философия станет полезной, все поймут, зачем она нужна, захотят ее использовать добровольно. А так, она никому не нужна.

В итоге, научные работники – имею в виду, настоящие, практические, – и философы работают сами по себе. Тогда и возникла проблема «теории среднего звена». То есть такая теория, которая позволила бы создать теоретическую конструкцию и преломлять через нее высшие философские категории. Это позволит научно управлять научным же процессом. Тогда и возникнет подлинная наука. … Я ясно выражаюсь?