Лекция шестая

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОВЕСТИ

 

Берлин, 2 марта 1910г.

 

В течение этих зимних лекций нас много занимал с различнейших сторон вопрос о Сущности Христа, и мы старались всячески выяснить, что мы называем Импульсом Христа в развитии человечества, являющимся Самым Великим Событием во всем развитии Земли. Поэтому понятно, что эта Тема вообще неисчерпаема и что потребовалась бы Вечность для всестороннего освещения Импульса Христа, но, с другой стороны, ясно и то, что после всех наших предпосылок – что, в сущности, всё, что может интересовать человека, примыкает к обсуждению Явления Христа. Мы уже видели, что сами Евангелия стремятся подойти к Сущности Христа с четырёх различных сторон, и мы делали различные указания на Тайны различных Евангелий. Только до известной степени могли мы осветить Евангелие от Матфея. Придётся в позднейших лекциях снова вернуться к связному рассмотрению Тайн Евангелия от Матфея, чтобы затем подняться к Глубинам Евангелия от Марка. Если бы мы теперь, в конце зимы в нашей группе, хотя бы отрывочными намеками указали на то, что нам ещё предстоит, это слишком нарушило бы на ближайшее время цельность лекций. Поэтому сегодня и в следующий раз я затрону вопросы, которые, в некотором смысле, с другой стороны подходят к Задаче Христа. А именно, сегодня будет затронут вопрос о соотношении между человеческой совестью и тем, что Импульс Христа принес в развитее человечества. Этим будет достигнуто и другое. В следующий четверг будет открытая лекция «О человеческой совести», и сегодня здесь, в группе, мы будем говорить на ту же тему. Этим преследуется совершенно определенная цель, которая потом ещё часто будет вставать перед нашим духовным взором. А именно, следует показать, что иначе следует говорить о том же самом предмете, если находишься среди такой рабочей группы, как наша, чем на публичной лекции, которая предназначается и для тех, кто не принадлежит к Духоведческому Движению. Среди различных способностей, которые должны укрепиться в его душе, теософ должен ведь развить в себе чувство того, что к вещам надо подходить с самых различных сторон и точек зрения и, что тот, кто имеет уже известные предпосылки, будет иначе говорить и слушать о вещи, чем тот, кто их не имеет. Когда мы говорим в рабочей группе, мы заранее предполагаем, что душа до известной степени вжилась в представления духовного мира, находиться среди ощущений и чувств о духовном мире и, что из этих ощущений и чувств и мыслей слагается представлений о такой вещи, как человеческая совесть. Поэтому ответ на подобные вопросы рабочей группе может исходить из больших глубин, чем на публичной лекции для нетеософической публики. Ведь эти публичные лекции как раз имеют целью через проявление душевной жизни, привлекаемые сначала как внешние переживания, построить мало-помалу как бы доказательство того, что истины Духоведения – Действительные Истины. Это другая задача, чем говорить для самого духоисследователя, приносящего уже известные предпосылки, убеждения, может быть даже известные воззрения о духовном мире. Духоисследователь должен мало-помалу привыкать самым различным образом и из различнейших источников черпать те понятия и представления, которые объясняют ему то или иное; и Духоисследователь должен отвыкать от дурной привычки – но, которая по необходимости должна продолжаться во внешней жизни, – полагающей, что к вещам можно подходить лишь с одной стороны.

Человеческая совесть затрагивает самые глубины нашей души. И сколько бы ни выступало в течение веков философов и вообще людей, задумывающихся над загадками бытия, их всегда интересовал и вопрос о человеческой совести. Как раз относительно такого явления, как совесть, легко впасть в иллюзию – которую мы уже часто отмечали, – что всё, что теперь есть в человеческой душе, в ней уже от века существовало. Мы уже видели, что различные душевные свойства и проявления, развившиеся в человеке в течение тысячелетий, были совсем другие в седой древности. И много из того, что теперь для нас самое дорогое, самое верное в нашей душевной жизни, не существовало в наших душах, когда они за много тысячелетий воплощались на Земле. Прохождение через различные воплощения имеет ведь свой смысл, мы на этом часто останавливались. Смысл тот, что душа развиваясь от воплощения к воплощению, овладевает всё новыми способностями и силами; она действительно переживает «историю», её земное существование является временем учения; иной она была в начале наших воплощений, иной она стала теперь, иной она явится в далёком будущем. И человеческая совесть – это драгоценное достояние человеческой души: звучащая, как Божий глас, в вопросах добра и зла в душе каждого человека – и этот драгоценный дар не всегда существовал внутри человека. И совесть прошла через развитие. И сравнительно не так давно она появилась и начала все дальше развиваться. И хотя она – драгоценный дар, это ещё не значит, что и через все последующие воплощения она точно так же будет жить в душе человека, как теперь. Она будет развиваться дальше, будет принимать другие облики, приносить человеку нужные плоды. И в позднейшие времена, когда человек пожнет эти плоды, он оглянется на совесть и скажет: «Было время, когда я получил возможность, переходя от воплощения к воплощению, приобщить моей душе совесть, и теперь я пожинаю плоды этого». Как мы теперь оглядываемся на время, когда нашей души были ещё в других воплощения и не имели того, что ныне зовётся «совестью», так и в будущем наши души оглянутся на современные воплощения и скажут: «Слава прошлому, благодарение тем дарам, которые достались нам в прошлом как человеческая совесть! Если бы тогда совесть не развилась в наших душах, мы были бы лишены того, что нужно в настоящей жизни».

Уже из этого мы видим, что совесть принадлежит к духовному достоянию современности, и что для понимания этой современности, для понимания её душевной жизни, надо несколько понимать природу и сущность человеческой совести. Человеческая совесть возникла. На её возникновение указывалось уже не раз в различной связи. И в следующий четверг будет отмечено, что можно, так сказать, пальцем указать на тот момент, когда совесть была впервые открыта в человеческой душе. Возвращаясь на несколько веков назад в древнюю Грецию, мы встречаем едва за, полтысячелетия до Рождества Христова великого поэта Эсхила. Углубляясь в него, в этого мощного гения древнейшей греческой драмы, давая его образам действовать на себя, мы не находим у него для того, что мы называем «совестью», соответствующего выражения. За полтысячелетия до начала христианского летоисчисления величайший драматург ещё не имеет выражения для выражения того, что мы теперь называем человеческой совестью. Когда он хочет выразить душевное переживание, соответствующее теперешней «совести», он может это сделать только таким образом, что человек, совершивший, например, грех матереубийства, потрясённый этим событием, делается ясновидящим, видит в духовном образы, которые греки называли Эриниями, а римляне позднее Фуриями, это значит, что совершая грех, подобный матереубийству, человек у Эсхила не слышит того, что мы называем упрекающим голосом совести внутри себя; но его что-то толкает взирать духовно на образы, окружающие его как мстители за содеянное.

Это одно из специальных доказательств, которые вы можете найти в историческом развитии человечества, подтверждающих только что подробно изложенное. В древности был совсем другой диапазон души. Мы всегда подчеркивали, что душа лишь постепенно развилась до теперешней способности воспринимать чувствами физически-чувственный мир и пользоваться рассудком. Мы подчёркивали, что некогда душа обладала, как нормальным свойством, известным ясновидением. Это ясновидение проявлялось в эпоху Эсхила лишь в особых случаях. Душа становится ясновидящей, например, для того, чтобы видеть в физическом мире последствия своего греха. Душа Ореста после матереубийства становится ясновидящей. Она видит тогда, каких она духов пробудила своим поступком в духовном мире. Они теснятся к ней. Не внутри души находится совесть, но восстаёт ясновидящее сознание, чтобы видеть беспорядок, вызываемый неправдой в физическом мире. Это мы всюду встречаем в древности; совершивший грех ещё не слышит предостерегающего голоса совести; ибо душа в древности обладает состоянием ясновидения и видит то, что создаётся неправдой во внешнем мире.

Что же случается, когда творится неправда? Тогда мы сами создаём нечто в духовном мире. Это только материалистический предрассудок, что неправда может пройти бесследно для духовного мира. Неправда создаёт совсем особое следствие в духовном мире – воздействие, излучаемое нами, – невидимое для внешнего чувственного восприятия, но реальное для духовного видения. И подобные духовные воздействия, исходящие от того, кто сотворил неправду, являются пищей для известных существ, действительно обретающихся в духовном мире. Подобные существа не всегда имеют доступ к человеку. Они не могут подступиться к нему, если от него не исходят излучения порождённые неправдой. Происходит то же, что с комнатой, когда комната вполне чиста; мухи не могут там быть. Их и нет. Но как только в комнате – грязь, остатки пищи и т.д., также немедленно являются и мухи. Лишь только от человека исходят, благодаря его дурным поступкам, известные духовные излучения, вокруг него собираются существа, питающиеся ими. Этими существами великий греческий трагик Эсхил окружает Ореста. То, чему мы теперь внимаем как «внутреннему голосу», ещё представляется Эсхилу так, что выступает во внешних образах, ибо он знает, что в особых случаях всё еще наступало то, что в более древние времена было общим душевным состоянием; известное ясновидческое сознание. Всё прежнее оставляет пережитки в позднейшем и выступает как атавизм, но только в случаях, выходящих из нормы. Поэтому нельзя порицать того, что у Шекспира, например, является нечто подобное – как бы объективированная совесть.

Недалеко в греческом искусстве от Эсхила до Еврипида; а у Еврипида, позднейшего трагика есть уже понятие о совести. Так мы видим в древней Греции за 500 лет до Рождества Христова постепенное возникновение совести. Поищите в Ветхом Завете слово для совести: вы его не найдёте. И если мы будем рассматривать не короткие промежутки времени, а длительные периоды, то мы увидим, что совесть выступила в человеческой душе приблизительно в то же время, как и Импульс Христа. Хочется сказать: совесть следует почти как тень Импульсу Христа, когда Он и вступает в мировое развитие. Чтобы это понять, мы должны сегодня многое оживить из того, что мы усвоили за эти годы и что должно принести плоды: тогда лишь мы поймём, что такое, по существу, человеческая совесть.

Для более глубокого уразумения совести мы должны рассмотреть тот момент, когда развитие человечества приближается к Импульсу Христа, затем – когда оно Его воспринимает и далее переходит в наше время. Мы знаем, что при этом мы имеем дело с тремя культурными эпохами развития человечества, обозначаемыми как египто-хал-дейская, греко-латинская и наша современная культура. Две предшествующие культуры древне-индийскую и древне-персидскую мы можем пока оставить без внимания; ибо тогда наши души и отдалённо не чаяли того, что мы теперь обозначаем понятием совести. В египто-халдейской культуре мы видим постепенно, как все подготовляется к тому, чтобы подняться на высшую доступную высоту для того, чтобы получить в греко-латинскую эпоху Значительнейший Импульс, Который должен быть воспринят как Импульс Христа. И в наше время мы видим эпоху, когда этот Импульс перерабатывается, – и всё больше и значительнее станет это перерабатывание в последующее время. Если мы несколько точнее припомним, как протекает это развитие – от египто-халдейской эпохи через греко-латинскую до нашей, – мы увидим, что в каждую из этих эпох особенно развивался один член человеческой души. В египто-халдейский период развивалось то, что мы называем душой ощущающей, то есть мы должны были некогда воплотится в египто-халдейских телах, чтобы надлежащим образом воспринять те способности, которые требуются для особого развития души ощущающей. Потом наши души перенесли эти способности в следующие воплощения в греко-латинскую эпоху, чтобы здесь развить душу рассудочную. А с плодами, приобретенными в греко-латинскую эпоху, мы живем в наших теперешних воплощениях, чтобы постепенно привести к высшему развитию силы души сознательной. Таким образом, именно в эти три эпохи развивается наша душа как людей. И когда минет настоящее время, наша душа поднимется к развитию способностей Самодуха. Это произойдет в новую культурную эпоху. Тут мы видим глубокий смысл наших последовательных воплощений. Благодаря им мы постепенно овладеваем способностями, составляющими сущность человеческой души, – а в дальнейшем и теми, которые выходят за пределы чисто душевной жизни. Следовательно, во время египто-халдейской культуры наши души получили и развили силы души ощущающей; в греко-латинское время – силы души рассудочной; человек должен был нормально подняться до души рассудочной, тогда на него мог воздействовать Импульс Христа.

Но это развитие совершилось совсем различно на различных пунктах земного мира. Если мы ради душевного удобства будем полагать, что всё просто в развитии человечества, мы его никогда не уразумеем. Многому надо научиться, чтобы, до известной степени передумать великие мысли Руководящих Мировых Сущностей. И высочайшее высокомерие, когда человек считает, что истина – проста; ибо он тогда её прилаживает по своему удобству. Лишь ради удобства говорят, что истина должна быть проста. Истина сложна, потому что Дух Руководящих Мировых Сущностей может быть понят нами только, когда мы прилагаем величайшие усилия, чтобы углубиться в мысли – в самые тончайшие мысли Руководящих Мировых Духов. Не следует поэтому думать, что мы уже всё исчерпали, сказав: наши души прошли восходящее развитие сквозь греко-латинскую, египто-халдейскую и нашу современную культуру. Перенесёмся на минуту в египто-халдейскую культуру, когда ещё не было греко-латинской сущности.

В это время в областях Греции и Рима тоже жили люди; они жили, так сказать, до греко-латинской эпохи в странах позднейшей греко-латинской культуры. Также и в наших странах, на нашей теперешней почве жили люди, в то время как египто-халдейская культура процветала в Азии и Африке. В то время как в Азии и Африке во время египто-халдейской культуры некоторые души в высокой степени проходили подготовление в восприятию Импульса Христа, в странах позднейшей культуры, греко-латинской, жили другие люди, которые готовились привнести нечто совсем другое в общее развитие человечества. Так же и в наших местностях жили люди, готовившиеся к другому. Наши души не только в последовательности времен воспринимают различные свойства, но живут и одновременно друг около друга. Этим достигается разнообразнейшее воздействие на души и происходит дальнейшее усложнение развития. Так больше вносится в развитие человечества, чем если бы все шло по прямой линия. Действительно, надо было готовиться как в греко-латинских, странах, так и в наших, чтобы с различных сторон внести должное в культурное развитие. Совсем иная задача стояла перед азиатскими и африканскими народами, чем перед южно-европейскими; и опять-таки другую задачу преследовали народы средней и северной Европы. Все они должны были внести совершенно различное в общее развитие человечества, – и они могли это сделать благодаря тому, что каждый приносил различные задатки и развитие.

Обращая наш взор на египто-халдейское время, на души, достигшие своей высшей точки именно в египто-халдейскую культуру, мы должны сказать: эти народы развили тогда известные свойства души ощущающей, которые именно можно было специально развить, воспринимая удивительные учения, истекавшие из египетских святилищ, или чудесную астрологию, исходившую из халдейских святилищ. То, что исходит из различных очагов культуры, двигает души вперёд. Ибо истинное значение этих культурных течений не в их содержании, а в том, что они вносят в развитие человеческой души.

Содержание проходит. И только невменяемые в более глубоком смысле люди могут думать, что наша теперешняя наука не будет предана забвению через несколько веков, подобно тому, как забыты многие вещи египто-халдейской культуры. Кто полагает, что Коперниковское мировоззрение представляет вечные достижения, тот глубоко заблуждается: и оно будет преодолено, как ныне – достижения египетской культуры. По своему содержанию эти вещи проходят, как и многие другие, в развитии человечества. Мы становимся, например, перед той чудесной картиной, которая вам всем знакома хотя бы по репродукциям – перед «Тайной Вечерей» Леонардо да Винчи. Если мы теперь захотим ее увидеть в Милане, мы увидим лишь слабые очертания; и мы знаем, что ещё немного, и ничего не останется от того, во что Леонардо вложил свои лучшие силы. Позднее также мало останется от прекрасных произведений Рафаэля, которые теперь так глубоко охватывают душу, если дать им на себя влиять. Все эти вещи обратятся во прах, и на физическом плане не останется воспоминания о них. Содержание этих произведений, как и содержание этих культур, умирает. Но, когда мы стоим, например, перед этими картинами, мы должны думать, что они созданы душою Рафаэля, и что эта душа Рафаэля стала другой, чем была раньше, после того, как она вызвала их к жизни. И миллионы, и миллионы людей воспринимают душою их возвышенное содержание и хоть немного становятся иными. И когда вся Земля обратится во прах, – что несомненно будет, – ничего не останется от внешнего культурного устройства. Но то, что воспринято душою, перейдет в вечность. Дары культуры – для человеческой души. Высокая мудрость для тогдашнего времени истекала для человеческих душ из святилищ Египта и Халдеи. Души должны были подвинуться вперёд на соответствующую ступень. И расстояние, на которое они подвинулись, делало их более зрелыми, чтобы получать новые блага – те блага, которые потом, в греко-латинскую эпоху, снова стали двигать души вперёд. Если бы наши души не приняли в себя то, что они могли принять в греко-латинскую эпоху, они не могли бы теперь вжиться в душу сознательную. Такова последовательность во времени.

Если мы вспомним многое, что было сказано и на публичных лекциях, мы скажем, что в трёх членах души действует то, что мы называем «Я». Из хаоса душевных переживаний, выступающих в душе ощущающей, рассудочной и сознательной, постепенно развивается «Я», как бы выкристаллизовывается, но не одинаково в разных местах Земли. В Азии и Африке, например, в эпоху египто-халдейской культуры люди развивались так, что они ещё долго находились под воздействием откровений египетских и халдейских святилищ; в то время, как отдалённые от них народы Европы развились так, что в некотором роде предвосхищали позднейшие. В европейских странах люди уже в душе ощущающей развивали до некоторой степени «Я», – сильное чувство, сильное ощущение «Я».

Тут мы дошли до бесконечно важного пункта. В Азию и Африку направились люди, которые ждали со своим «Я» до того времени, пока в душе ощущающей не разовьётся то, что может в ней развиться благодаря египетским и халдейским святилищам. В местностях египто-халдейской культуры воплощались души, которые воспринимали высокие учения, высокую культуру, но более или менее не имели отчётливого чувства «Я». В душу ощущающую, еще не сознавшую своё «Я», влагается высокая культура, господствовавшая в древней Халдее. Здесь на севере, душе не сообщается такая высокая культура. Душа остаётся более или менее необработанной, но зато она развивает в этой некультурности, в этой душе ощущающей, не воспламененная никакими откровениями святилищ, Я-сознание. Мы можем сказать: у египто-халдейских народов Я-сознание запаздывает; оно позволяет раньше душе ощущающей воспринять известную культуру, пока не разовьются другие члены души. В Европе «Я» не ждет, но развивается уже в душе ощущающей. Но зато оно ждёт с восприятием известных культурных благ, пока разовьются позднейшие члены души, которые почти совсем не сознают своё «Я», но зато получают в душе ощущающей как бы наитие высоких откровений. В Европе души, не имеющие особо высокой культуры, но оттеняющие своё индивидуальное «Я», – всматривающиеся в себя как люди, и чувствующие себя людьми. Между этими двумя крайностями стоят греко-латинские народности, которые имеют специальной задачей развитие свойств души рассудочной. Они развивали «Я» в душе рассудочной – и могли одновременно воспринимать душой рассудочной известную культуру. Таким образом, египто-халдейская культура ожидала для своего «Я» более позднего времени, европейская культура рано развила это «Я», а греко-латинская культура, в известном смысле, сохраняла равновесие: в ней культура развивалась совместно с «Я».

Этим мы указываем на великую Тайну человеческого развития; не знал её, мы никогда не поймём, почему именно Импульс Христа невозбранно получил доступ и влияние в Европе. Мог ли Христос появиться в Европе?

Нет, этого Он не мог бы. Он появился в греко-латинскую эпоху, эпоху души рассудочной. Она была так подготовлена к тому, чтобы, так сказать пойти навстречу Христу. Но никогда Христос не мог бы появиться в Европе, потому что там сохранилось сильное чувство «Я». Это сильное индивидуальное чувство «Я» не годилось для того, чтобы создать отдельного человека, который имел бы перед всеми другими то преимущество, что он один мог воспринять высочайшее. В европейских странах развилось скороспелое чувство «Я», слишком сильное чувство равенства людей. Потому там не было возможности одной личности так высоко подняться над другими, как поднялась над своими современниками Та Личность, Которая образовала в Палестине Сосуд для Христа. На ранней ступени чувство «Я» не должно было проявиться так интенсивно, как в Европе, если надлежало найти Тело для Воплощения Христа. Поэтому Он должен был появиться именно там, где на границе египто-халдейской и греко-латинской культуры была возможность для образования Такого Тела, которое не носило бы еще в себе преждевременного чувства «Я», но имело бы, тем не менее, глубокое понимание для того постижения духовного мира, какое было воспринято египетской и халдейской культурой. Но, если Европа была не в состоянии создать Тело Христа, она была вполне подготовлена, после того как Появился Христос и Принёс людям полное Я-сознание, постигнуть это Я-сознание – по той причине, что европейские народы на заре своей новой жизни слишком рано усвоили это чувство «Я» и как бы срослись с ним.

Это мы должны иметь ввиду, если хотим понять восход новой культуры. В Азии и в Африке мы встречаем людей, которые много знают о тайнах мира, умеют создавать известные символы; короче, они так развили свою душу ощущающую, что имеют богатую душевную жизнь; но чувство «Я» у них – слабо. В Европе мы встречаем людей, имеющих меньше той культуры, которую внешне можно усвоить из откровений; зато мы находим там тип человека, который ищет себя в себе, находит в себе самом твёрдую опору. Так была подготовлена в Азии почва для появления Христа, там могло образоваться Тело для восприятия Христа, а в Европе люди были лучше всего подготовлены, чтобы принять вестник Я-сознания.

Европейским народам Он Принес то, чего они жаждали. Поэтому, именно в Европе развивается та удивительная Мистика, которая захотела принять Христа в собственную душу, в «Я»: Христианская Мистика.

Итак, мудрое мировое водительство подготовляет человечество на различных пунктах земного шара, чтобы всякий момент развития получил бы должное. Это одно из великих приобретений Духоведческого Мировоззрения, что всё больше развивается чувство того, как Мудро протекало всё в человеческом развитии и во всем мире. В продолжении тысячелетий на европейской почве душа подготовлялась к тому, чтобы сколь возможно рано получить твёрдую точку опоры в себе: для развития этой точки опоры в ней были задержаны те силы, которые в Азии получили такое высокое развитие. Поэтому культурный поток идет из Азии, сильное чувство личного «Я» восходит в Европе. Да, мы можем прямо пальцем указать на то, что Адриатическое море составляет почти точную границу: с одной стороны, ещё более слабое чувство «Я» в Греции, где человек ещё не столько сознавал себя отдельной индивидуальной личностью, сколько афинянином, спартанцем, фиванцем, принадлежащим к своему полису, – с другой стороны, римские культурные области, где сильное чувство «Я» существенно привито в сознании римского гражданина, который как личность твердо стоит на своей почве. В Греции «Я» еще несколько отступает в человеке, он больше получает от внешнего мира, так что «Я» может не принимать в этом участия. А перейдя Адриатическое море, мы попадаем в Рим и видим, что там римский гражданин твердо стоит на своих ногах, определенно чувствует свое «Я». Все это покоится на глубоком, на значительном основании. Ничто не может разыгрываться на физическом плане без того, чтобы в духовном мире не происходило соответственных событий. Мы видим, что в греческой культуре «Я» ещё сильно отступает назад. Многое там воспринимается ещё безлично. Грек чувствует себя не отдельным гражданином, но членом афинского, спартанского или фиванского организма. Это нужно стряхнуть с себя. Стремление к внешнему восприятию должно исчезнуть, и человек должен войти вглубь своей души, чтобы всё больше сделаться западным человеком.

То, что должно служить образованию больших масс, должно быть раньше пережито Великими Вождями, Великими Индивидуальностями. И мы видим, вспомнив то, на что мы неоднократно указывали, что грек еще отчетливо сознавал, что для него особенно ценно то, что дается ему извне, не затрагивая глубоко внутреннего его индивидуальности. Ещё раз я напоминаю изречение высокоразвитого грека, позволяющее нам глубоко взглянуть в стремление греческого народа: «Лучше быть нищим на земле, чем царём в царстве теней». Ещё не понята великая ценность невидимого, сверхчувственной жизни. Из окружавшего берётся то, что может быть взято без участия «Я». И глубоко потрясающий зрелищем на повороте времени стоит, как пограничный столб, Великая Руководящая Личность, Которая отходит от старых воззрений и воспринимает новые, и её Голос как эхо звучит далеко для духовного мира. «Теперь должно наступить время, когда будет воспринято не только то, что без помощи «Я» втекает в человеческую личность, но то, что через посредство «Я» входит в человеческую личность».

Это событие совершилось в одном из великих мудрецов той древнегреческой эпохи, которая частью захватила и остров Сицилию – в Эмпедокле. Во многих легендах, которые ныне просто так рассказываются, лежит необычайно глубокое. Про Эмпедокла, великого Мудреца, который был не только великий философ, но и Посвящённый в глубокие Тайны времени, один из величайших государственных людей всех времён и, вместе с тем, жрец в Агрогенне, – про него повествует легенда, – но в ней оккультная истина: свершив свою миссию в Сицилии, он погрузил своё тело в Этну, чтобы соединить свои внешние оболочки с почвой Сицилии, чтобы как бы подтвердить: «Ныне должна настать твердая вера в «Я», хотя внешнее и исчезнет». Жертва внешней оболочки была принесена Эмпедоклом, когда он отдал свои оболочки Этне. За этим лежит глубокая оккультная истина. Тот, кто теперь ещё приезжает в Сицилию, может почувствовать следующий духовный факт: в духовно-вдыхаемом воздухе Сицилии еще и сейчас есть воздействие деяний Эмпедокла. Душа Эмпедокла воплощалась далее; тело его приобрело особое значение тем, что оно было сознательно передано стихиям, так что и теперь его находят в духовной атмосфере Сицилии. Тело Эмпедокла принадлежит к составным частям духовной атмосферы Сицилии.

Для меня был важный момент – в нашей группе ведь мы можем говорить и о таких вещах – когда я несколько дней тому назад мог оказать нашим палермским друзьям в их непосредственной близости то же самое про их Эмпедокла, что я говорю сейчас: «Кто с духовным сознанием вступает на вашу землю в Сицилию, тот ещё и теперь духовно вдыхает то, что проникло в воздух Сицилии жертвенной смертью Эмпедокла».

Итак, мы видим, что то, что мы внешне пространственно отметили Адриатическим морем – границу между Востоком и Западом, – указывается нам великим вождём человечества: для того, чтобы продолжать воздействовать на Западе, он сознательно освобождается от того, что обуславливало рост на Востоке, и хочет спасти для дальнейшего развития то, что возвышается над всеми элементами внешнего физического плана.

Всматривание в эти различия глубоко потрясает: ибо они показывают, как в раздельных областях земли готовится раздельное, чтобы потом в разнообразии достигнуть величайшего. Взаимодействием разнообразнейших элементов должна быть достигнута цель общего развития человечества. Из этого мы видим, что Христос Явившись на Востоке, перевёл на Запад и там был принят у людей, подготовительных сильным Я-сознанием к пониманию Того, Кто Принес в мир сильное Я-сознание. Тайна Христова Вступления на Запад в том, что Он нашел подготовленные души и, что эти души Его восприняли. Мы видим, таким образом, что восточное человечество создаёт возможность для образования такой телесности, состоящей из физического, астрального, эфирного тела, в которую может войти Христос, приносящий через Я-сознание и вместе с Я-сознанием Импульс Любви на Земле. Любовь в самой душевной духовной форме была принесена Христом на Землю, – Любовь, как бы возникающая в этой форме на Востоке, – так мы рассматривали ее сначала – и как бы распространяющаяся потом на Запад и здесь усвоенная – так рассматриваем мы дальнейшее развитие.

Посредством чего именно на Западе Я-сознание могло действовать так, что оно чувствовало себя родственным с Христом? Что произошло с душами, рано воспринявшими Я-сознание? Египто-халдейские народы ждали с развитием «Я» до души сознательной; греко-латинские народы развили «Я» уже в душе рассудочной; культура европейского севера предварительно развила «Я» в душе ощущающей. Следовательно здесь душа ощущающая работала совместно с Я-сознанием совсем иначе, чем где бы то ни было в другом месте. Впервые в развитии человечества душа ощущающая и Я-сознание проникли друг в друга на севере Европы. Что же произошло благодаря тому, что у европейских народов Я-сознание уже укрепилось в душе ощущающей, прежде чем Христос Вступил в человеческое развитие; прежде, чем эти народы восприняли то, что развилось в Азии? Благодаря этому в душе ощущающей развилась сила, которая только оттого и могла развиться, что душа ощущающая, ещё вполне девственная и не затронутая влиянием других культур, прониклась чувством «Я». И эта душевная сила обратилась в совесть, в сочетание чувства «Я» и души ощущающей. Отсюда замечательная невинность совести. Как говорит её голос? Он говорит в самом простом, наивном человеке, как и в самой сложной душе. Он говорит непосредственно: это хорошо, это – дурно – без теории, без какого-либо учения. С силой влечения, инстинкта действует в нас то, что нам говорит: это – хорошо, это – дурно. Нигде вы не найдёте того, что развилось за Западе так, как мы это сегодня разобрали. Поэтому оно, как заря, посылает свои первые лучи вперёд, в Грецию, а оттуда в Рим, и там уже оно явственно выступает перед нами. У римских писателей мы находим впервые слово совесть». В то время как у греков оно является только спорадически, в первых намёках у Еврипида, у римлян оно уже сильно выдвигается как общеупотребительное слово. Это влияние культурного течения, возникшего из взаимного проникновения чувства «Я» и души ощущающей: чувство «Я», возносящее человека от низшего к высшему, звучит уже, как Глас Божий, в душе ощущающей, где обычно раздаются лишь голоса влечений, вожделений и страстей, и устремляет душу к таким поступкам, которые позволят ей проникнуть до высшего «Я».

Таким образом, в человеческом развитии совесть возникает впервые у европейских народов. Отсюда она излучается и сообщается прочему человечеству. Мудрое Мировое Водительство подготовило человечество одной местности так, что совесть могла явиться вкладом в общее развитие человечества. Этим, в сущности, мы уже дали всё, что объясняет нам совесть. Мы уже дали то, что в ней не поддаётся определению – выявление совести из недр души. Она говорит, как влечение, а сама все-таки не влечение. Те философы, которые описывают ее, как влечение, глубоко заблуждаются. Она говорит с тем же величием, что и душа сознательная, когда она появляется; но она говорит одновременно с элементарными, первобытными силами.

Так на Востоке Земли восходит – Любовь – на Западе – Совесть. Они связаны друг с другом: как только появляется Христос на Востоке, на Западе пробуждается Совесть, чтобы как Совесть воспринять Христа. В этом одновременном возникновении События Христа и понимания Этого События – в подготовлении этих двух Событий на различных пунктах земного шара – мы видим проявление Божественной Мудрости, заключенной в нашем развитии. Этим мы указали на прошлое Совести.

Вспомнив то, на что уже не раз указывалось: что мы теперь, во истечении Кали-юга, находимся в переходном состоянии, когда должны развиться новые силы, – мы легко поймем, что идёт навстречу важным вопросам относительно развития нашей совести. Последний раз мы сильно и остро подчёркивали, что мы идём навстречу новому Событию Христа тем, что душа приобретает способность в известном эфирном ясновидении лицезреть Христа и пережить в себе Событие Дамаска. Поэтому мы можем поставить вопрос: что сделается с параллельным событием – с развитием совести – в ту эпоху, в которую мы вживаемся? Этот вопрос мы предложим себе в следующее воскресенье (8 мая) и тем лучше всего почтим наш День Лотоса, указывая на живое в Духоведческом Движении и изображая нынешнее переходное состояние душевных сил человека. Мы увидим, что совесть может быть освещена с самых различных сторон. Совсем Экзотерически это будет сделано в следующий четверг, на публичной лекции; но и на ней уже можно считаться со многими предпосылками, потому что эти публичные лекции длятся уже годы.

Можно говорить о совести так глубоко, как сегодня, можно говорить так Экзотерически, как в будущий четверг, и можно еще глубже говорить о совести. Но ещё пройдёт некоторое время, пока мы будем готовы к этому.