Глава семнадцатая. 26 февраля 1945 г.

Я был последней надеждой Белой Европы. Она оказалась неспособной переделать себя посредством самостоятельных реформ. Она отвергла все ухаживания и предложения. Чтобы завладеть ею, я был вынужден использовать силу.

Европа может быть построена заново только на руинах. Нет, не на буквальных руинах; я имею в виду - на руинах банковских интересов, на руинах династических коалиций, на руинах умственной косности, на руинах извращённых предрассудков, на руинах хронической политической аллергии и на руинах ограниченности мышления. Европа должна быть построена в общих интересах, без индивидуальных особенностей. Это прекрасно понял ещё Наполеон.

Я, быть может, более чем кто-нибудь другой, в состоянии представить себе все мучения, испытываемые Наполеоном, который жаждал триумфа мира; но его заставляли воевать и воевать без конца, и даже без всякой перспективы увидеть свет в конце туннеля, - а он, - он не терял надежды достигнуть вечного, или хотя бы достижимого мира.

С лета 1940 года я и сам испытываю подобные мучения. И всегда это была проклятая Англия, которая стояла на пути к миру в Европе. Но теперь Британская Империя стара и немощна, хотя всё так же злокачественна и злокозненна. Но в этой своей отрицательной и извращённой позиции она теперь поддерживается и Соединёнными Штатами, которые тоже воодушевлены и принуждены всеми силами Интернационального Еврейства, которые процветают и надеются ещё долго процветать на наших несогласиях.