Косноязычие
Страсть выражаться витиевато порождает словесные конструкции, весьма спорные и достаточно сложные для восприятия:
«Чаще всего, когда созревал урожай, привозили своих друзей шашлыков отведать да попариться в баньке, которые дед Коля на обоих участках соорудил на совесть» (с.25).
Банек, действительно, было две, но в данном предложении банька в единственном числе, а потому безоговорочно требует поставить местоимение в подобную же форму. Законы русской речи, они, знаете ли, поважнее всех прочих. И если они требуют говорить «на Алтае», «на Кубани», «на Украине», никто не имеет права корёжить язык и приворачивать по своему разумению к этим существительным другие предлоги.
«Служил он в ВДВ, поэтому надеялся снова ощутить непередаваемое чувство полёта под куполом парашюта, когда душа поёт, а от неописуемого восторга ощущения необъятного пространства хочется кричать во весь голос» (с.27).
Слова толпятся и никак не могут зацепиться друг за друга, а потому требуется усилие, чтобы понять фразу. Они напиханы в предложение под завязку, как вещи в бауле мешочника. Их гораздо больше, чем смысла, а потому уловить его в этой тесноте непросто.
«Быстро захмелевшие от небольшой дозы спиртного пациенты, перебивая друг друга, рассказывали каждый свою волнующую его историю, лишь единицы молча слушали сразу нескольких своих собеседников-соседей, думая при этом о чём-то своём»(с.35).
Не говоря уже о том, что «рассказывали каждый свою волнующую его историю» создаёт опять же ощущение словесной избыточности, конец предложения, где «единицы молча слушали сразу нескольких своих собеседников-соседей» и при этом ещё умудрялись думать о чём-то своём, погружает читателя в состояние недоумения: как возможно это?
«Как всегда шла одна мура про поездки уже надоевшего всем телезрителям губернатора, про открытие нового спорткомплекса в отдалённом районе, а сюжет о доме престарелых предварял прямой эфир с заместителем губернатора по социальным вопросам о развитии медицинского обслуживания в регионе»(с.40).
Словосочетание «о развитии медицинского обслуживания в регионе» вступило в борьбу с другим словосочетанием «с заместителем губернатора по социальным вопросам» за право находиться рядом со словом «эфир». И проиграло. Потому и оказалось в таком отдалении от определяемого слова. И поделом. Всё-таки заместитель губернатора по социальным вопросам поважнее развития медицинского обслуживания в регионе.
Подобное нагромождение штампов не приветствуется даже в официально-деловом стиле, не говоря уже о художественной речи. Автора преследует маниакальная идея сказать всё и сразу, оттого предложения перенасыщены всякого рода уточнениями, которые в данном контексте являются обременительными. Для примера возьмём фразу «мура про поездки уже надоевшего всем телезрителям губернатора». Слово «телезрителям» здесь явно лишнее, потому что слово «всем» вмещает в себя и телезрителей в том числе.
Все эти примеры – вотчина редактора.
Я нарочно не касался вопросов творческих, идеологических, стремясь показать, что можно было бы сделать помимо автора. Что сделало бы издательство, в котором книги без редактора или, в крайнем случае, без корректора не выходят.
Книга Леонида Иванова «Будем жить!» являет из себя типичный для Тюмени продукт издательской индустрии. В ней отсутствуют и редактор, и корректор. Иногда, когда автор обладает высокой степенью грамотности, их отсутствие бывает незаметно. Но в книге «Будем жить!» это бросается в глаза многочисленными ошибками, несуразностями и недочётами. Самое печальное, что в нашем городе подобное положение вещей становится нормой, и уже ни у кого не вызывает удивления. Написано – и с плеч долой!