VII. Время первоначального заселения Америки.

На базе данных генетики разрабатывается также более общая проблема — время первоначального «открытия» человеком Нового Света. Детальное исследование с использованием обширного материала, проведенное группой американских исследователей из Университета штата Аризона (Williams et al. 1985), позволило придти к нижеследующим выводам: в истории древнего заселения Америки можно выделить три периода - три волны мигрантов: 1. палеоиндейцы (40-16 тыс. лет); 2. группа на-дене (14-12 тыс. лет); 3. эскимосско-алеутская волна — 9 тыс. лет до нашего времени. Аналогичная «трехволновая» модель принята также в работах К.Тернера, Х.В. Родригеса, Д. Дьюмонда. Российско-американская группа генетиков (Сукерник, Кроуфорд 1988), рассуждая с позиций альтернативной — «двухволновой» гипотезы, получила несколько другие данные по рассматриваемой проблеме: 1. первая (палеоамериканская) волна — 20 тыс. лет, вторая — на-дене — эскимосская — 12-11 тыс. лет. Предполагается миграция в два этапа, причем авторы не разделяют волны на-дене и эскимосско-алеутскую, полагая, что их дифференциация имела место уже в Новом Свете. Такой подход представляется заслуживающим внимания, так как в этом случае эскимосы в какой-то мере включаются в круг «генетических америндов», что, как было сказано выше, согласуется также с данными краниологии и дерматоглифики. «Двухволновая» гипотеза, как и «трехволновая» имеет своих сторонников (Szathmary 1985); Д. Пласкетт и Дж. Диксон, 1979; Quilici 1977). Что касается дат первоначального «открытия» Америки, то широкий диапазон 40-16 тысяч лет, предполагаемый группой Р.Уильямса или 34-17 тысяч лет — согласно расчетам других американских генетиков (Schurr et al. 1993) привлекает во-первых, большей осторожностью оценок (по сравнению с выводами Р. Сукерника-М. Кроуфорда), во-вторых — признанием возможности очень раннего проникновения человека в Америку. Ведь не следует забывать, что материалы целого ряда археологических стоянок характеризуются весьма большой древностью: пещера Пендехо (Нью-Мексико) — 39 тыс. лет, Луисвиль (Техас) —38 тыс. лет, Сандиа (Нью-Мексико) — 30 тыс.лет, Америкен Фолс (Айдахо) — 30 тыс.лет, Тьюль-Спрингс (Невада) — 28 тыс.лет, скальный навес Медоукрофт (Пенсильвания) — 19,6 тыс.лет, а в Южной Америке нижние слои стоянок Монте Верде (Чили) и Педра Фурада (Бразилия) предположительно имеют по крайней мере не меньший возраст (33370 и 32000 лет соответственно) — по данным недавних оценок (Dillehay et Collins 1988; Guerin 1993).

Наличие очень древних археологических находок на территории Южной Америки, включая весьма примитивные каменные орудия, равно как сохранение протоморфного комплекса лагидоидных форм и высокий уровень генетической дифференциации южноамериканских популяций, — все это порождает вопрос, действительно ли Южная Америка заселялась одной волной мигрантов в период одной лишь «поздней засухи» в Панаме. В связи с этим может быть предложена гипотеза «двух волн» уже в отношении Южноамериканского континента, причем резонно предположить, что более ранняя из этих двух волн — палеоамериканская — проникла на континент еще в период «первой засухи» на Панамском перешейке, то есть примерно 30 тысяч лет назад (Зубов 1993), будучи носителем древнейшего варианта недифференцированного монголо-австралоидного («восточного») надрасового ствола. Более поздняя волна прошла Панамский перешеек в период «второй засухи» 15-13 тысяч лет назад, дав начало населению андийского антропологического типа (пуэбло-андиды по Х. Имбеллони). Все сказанное в значительной мере противоречит традиционному у археологов и части антропологов, особенно — американских, взгляду, что наибольшая древность первых миграций человека в Америку не превышает 13-14 тысяч лет. Можно назвать целый ряд работ, в которых эта позиция выражена вполне отчетливо (Turner 1992;Guthrie & Dale 1985; Dixon 1984). Все более или менее древние археологические находки объявляются «недостоверными», а данные генетики так или иначе игнорируются. С другой стороны, появляются публикации, в которых называются такие предполагаемые даты первой миграции, как 40-50 тысяч лет назад (Медведев, Ирвинг 1979) и даже свыше 100 тысяч лет (Goodman 1982). Соответственно возникает чрезвычайно широкий разброс мнений относительно времени первой миграции в Америку. Приведем некоторые из них: Г.И. Медведев, В. Ирвинг — 40-50 тысяч лет; Р. Уильямс — 16-40 тыс.лет, Т. Шур, А.Торрони — 17-34 тыс.лет; Э. Сатмари — 27 тыс.лет; Т. Стьюарт — «не ранее 40 тыс.лет»; Р. Сукерник-М. Кроуфорд — 20 тыс. лет; К.Тернер, Дж. Диксон — 12-14 тыс. лет. Нужно заметить, что прежде «барьером», блокирующим удревнение первой миграции в Америку, служила предполагаемая дата возникновения человека современного вида — около 40 тысяч лет назад. Так, Х.В. Родригес в своей работе 1987 года ссылается именно на эту точку отсчета реальной возможности проникновения человека в Новый Свет, так как иначе пришлось бы допустить вероятность миграции в Америку неандертальского человека. В настоящее время «неандертальский барьер» практически снят, так как появились убедительные доказательства происхождения человека современного физического типа в Африке по крайней мере 120-130 тысяч лет назад (Groves 1994; Зубов 1994), что подтверждают данные генетики. Я не хочу сказать, что под давлением этих фактов чаша весов должна склониться в сторону удревнения даты заселения Америки и полностью согласен, что нужно опираться лишь на достоверные данные, но хочется надеяться, что цифра 13-14 тысяч лет не приобретет характер незыблемой традиции и что нарастающая лавина фактов и гипотез, говорящих о более раннем заселении Америки будет восприниматься в науке с должным вниманием.

Аналогичное положение сложилось также в отношении прочно укоренившегося мнения о единстве типа американоидов, восходящего еще ко времени А. Грдлички. Сейчас уже невозможно отрицать факт весьма существенного разнообразия аборигенов Америки по большинству антропологических показателей, хотя, конечно, есть и черты, общие для всех америндов. Можно говорить о единстве происхождения из общего «восточного» надрасового ствола, но нельзя отрицать, что ко времени прихода европейцев аборигенное население Нового Света было достаточно гетерогенным, что в значительной степени явилось следствием длительной изоляции групп в разных эколого-географических условиях. К тому же и единство в рамках предкового ствола было весьма относительным и допускало существенное исходное разнообразие. Как следствие — чрезвычайно широкий размах вариаций по очень важным таксономическим маркерам. Трудно, например, констатировать единство типа по основным признакам краниологии, если большая, представительная серия черепов древних перуанцев дает средние величины 64,4 мм и 132 мм для высоты лица и скулового диаметра (Burger 1982), в то время как по «классическим» нормам, выведенным еще по данным А. Грдлички, соответствующие размеры должны укладываться в рамки 69-77 мм и 139-145 мм, если речь идет о расе америндов. Если к этому добавить многочисленные черты своеобразия палеоамериканоидов, то общий размах изменчивости далеко превзойдет внутрирасовый масштаб. Единство по некоторым признакам одонтологии, дерматоглифики и серологии отражает лишь древнюю общность на чрезвычайно высоком, надрасовом таксономическом уровне, на котором уже проявляются черты единства с австралийскими и океанийскими популяциями, что не дает права судить о панамериканском единстве в рамках Нового Света. Я склонен согласиться с мнением Х. Комаса (Comas 1966), что «не было и нет «американского гомотипа». Традиционные, прочно укоренившиеся в науке взгляды по вопросу о генезисе и времени происхождения америндов, тесно связаны между собой. Если исследователь принимает гипотезу единства американоидного комплекса, он естественно должен принять также другую традиционную точку зрения, что предки индейцев проникли в Новый Свет сравнительно недавно, не более 12-14 тысяч лет назад, причем предковая группа мигрантов была единственной и немногочисленной (называют даже цифру 400 человек), а все разнообразие аборигенного населения сформировалось уже в пределах Нового Света в ходе дифференциации за счет отбора и генетико-автоматических процессов.

Когда речь идет о числе волн заселения Америки, так или иначе принимается постулат «одна волна — одна популяция». С моей точки зрения, мы имеем право достоверно судить лишь о числе промежутков времени, в течение которых была возможна миграция через Берингию — «периодов зеленого света». О числе популяций, прошедших Берингию в течение этих эпох, мы ничего не знаем. Ведь «периоды зеленого света» исчислялись не днями, а столетиями и тысячелетиями. Неужели за это время через Берингию почему-то успевала «проскочить» только одна группа переселенцев? Это предположение основано лишь на традиционной идее единства «итогового» типа америндов. Мне представляется более оправданным допустить возможность проникновения в каждый «период зеленого света» в Америку нескольких последовательных групп, имевших разные антропологические показатели, хотя все же более или менее сходных в пределах одного общего протоморфного расового ствола. Тогда нужно говорить не о двух или трех гомогенных «волнах» переселенцев, а о двух или трех миграционных потоках, политипических, включающих несколько гетерохронных и гетероморфных групп. Каждая «волна» должна рассматриваться не как единый краткий момент истории, но как длительная и сложная цепь событий. Американский антрополог Д. Мельцер (Meltzer 1989) назвал процесс постепенного проникновения в Новый Свет в разное время небольших групп протоамериндов «капельной миграцией». Как мы видели выше, такая модель, во всяком случае в отношении Южной Америки, хорошо согласуется с данными генетики и приобретает все большее число сторонников. Своеобразие антропологического типа южноамериканского аборигенного населения и наличие в его составе австрало-океанийского компонента отчасти можно также объяснить проникновением отдельных групп со стороны островов Тихого океана, что современная наука не исключает. Кроме рассмотренных данных краниологии и дерматоглифики, в этой связи интересны и новые популяционно-генетические исследования, в частности — работа французского генетика Э. Денамюра (Denamur 1994) прямо связывающего некоторые особенности митохондриальной ДНК у индейцев Южной Америки с тихоокеанским компонентом, а также исследование американско-индийской экспедиции на Новой Гвинее и в Южной Америке, обнаружившей генетическое сходство между папуасами и южноамериканскими индейцами, что, по мнению авторов, можно рассматривать как показатель общего происхождения обеих групп (Bahatra et al. 1995).

Однако, для объяснения этих фактов совсем не обязательно предполагать миграцию через Тихий океан: расовый тип американских аборигенов вполне мог быть в целом принесен в древности через Берингию как часть недифференцированного монголо-австралоидного генофонда. «Итоговый» американоидный конгломерат типов есть, по выражению Х. Комаса, «нечто новое» по отношению ко всем современным расовым комплексам Старого Света.