Макс Стелла

Гул голосов баре, звон бокалов и игровых автоматов вокруг нас неожиданно прервал громкий взрыв смеха самого отъявленного мудака в мире —Уилла.

— Интересно, каково это — когда тебе отсасывает мужик-проститут? —размышлял он. — Вот, предположим, что это, конечно, не было бы незаконно, и вы бы даже не знали, что это парень. Держу пари, что это был бы отличный отсос.

Я пожал плечами, ощутив, как во мне кипело осознание комизма всей ситуации, и меня прорвало.

— Бьюсь об заклад, что это было бы чертовски потрясающе.

— Сильный захват, - согласился Беннетт, смеясь.

— И язык у мужика больше для обработки оборудования, если вы понимаете, о чем я, - добавил я.

— Черт. Теперь вы заставляете меня хотеть, чтобы я дал ему шанс, - Уилл взял свой пустой бокал и поднял его, чтобы официант принес другой. — Куда мы направляемся далее?

— Я подумал, мы могли бы заглянуть в клуб «Тао» в «Venetian»,- предложил я. — Или вернемся в «Белладжио»?

— Кто-нибудь вообще знает, где Генри? —спросил Беннетт, оглянувшись вокруг всего на несколько секунд, прежде чем стало ясно, что он не настолько обеспокоен этим, чтобы встать.

Но затем из-за угла, держась за руки, появились Хлои и Сара. Они направились прямиком к столику для игры в блэкджек примерно в десяти метрах от бара. Беннетт инстинктивно выпрямился, привлекая внимание Уилла.

— Да вы, должно быть, шутите, мать вашу, - простонал Уилл, проследив за взглядом Бена. Буркнув «спасибо», он взял у официанта свой напиток. — Они ведь даже не знают, что вы здесь? О, Боже, они знают. Вот почему вы оба ведете себя как идиоты весь вечер. По ходу, у вас четверых в гениталии встроены подсознательные устройства самонаведения. —Он вздохнул. — Теперь все понятно.

Мы с Беннеттом одновременно встали. Я поднял руки над головой, а затем подвернул рубашку обратно брюки. Уилл мог вылить на меня столько дерьма, сколько хотел. Я шел к Саре.

— Если вы не возражаете, господа, похоже, этим вечером я попробую свои силы в блэкджеке.

Я вышел из бара к столу, где девочки расставляли свои фишки и делали ставки. Найдя место возле Хлои, я встретился глазами с Сарой, в нескольких местах от себя, и подмигнул ей.

— Макс, - сказала она просто, с улыбкой.

— Лепесток, - поприветствовал я ее кивком.

Достав несколько фишек из кармана, я попросил крупье разбить их на более мелкие номиналы и добавить карт к моей руке.

— Я собираюсь выиграть немного денег, - проинформировала Хлои стол.

— Хотел бы я это увидеть, - пробормотал я, нахмурившись, когда дилер открыл мою карту. Пятерка червей.

— Как и я, - Беннетт легко проскользнул на последний незанятый стул рядом с Сарой напротив той половины стола, где сидела Хлои. Между мной и Сарой был худой мужчина в огромной шляпе и с самой невероятной растительностью на лице, которую я видел.

Когда я вылетел со счетом двадцать пять, я повернулся, чтобы рассмотреть мужчину поближе.

— Приятель, у тебя просто великолепные усы.

Он приподнял шляпу в знак благодарности и выбыл с перебором в двадцать два.

Хлои поддержала, и дилер показала, что у нее был туз и пиковый валет. У заведения на открытой карте был валет, но перевернутой оказался король. Дилер выплатила выигрыш Хлои и собрала карты со стола одним взмахом руки.

— Я же говорила! —пропела Хлои, танцуя на своем стуле и посылая Беннетту воздушный поцелуй. — Это моя счастливая ночь!

Он ответил, слегка приподняв бровь.

Оглядев зал, я увидел Уилла, который потягивал напиток и копался в телефоне. Он поднял глаза и через мгновение поймал мой взгляд, изобразив на лице выражение «пошел ты», и я помахал ему, показывая, что скоро вернусь.

Но проблема была в том, что блэкджек был чертовский веселой игрой. Хлои срывала куш, выигрывая рука за рукой.

И, хотя мы с Беном систематически теряли все деньги, это не имело значения. Дилер была добродушной, смех Сары —заразительным, а Усач начал сыпать самыми лучшими шутками между руками.

— Входит в палату доктор, - сказал он, проводя пальцами по усам и подмигивая Хлои. — Здоровается с пациентом на столе для осмотра и идет что-то записывать в карту.

Дилер раздала наши карты рубашкой вверх, и мы все уже заранее смотрели на стол, чтобы увидеть, какие карты откроются.

— Он понимает, что держит в руках термометр и хмурится. «Вот черт, - говорит он, - какой-то урод спер мою ручку».

И, поскольку Сару было легко рассмешить, и она любила уличный юмор, она совершенно потеряла самообладание, упав на мягкий край стола в смехе, и выглядела еще прекраснее, чем, думаю, весь вечер до этого. Она покраснела от того, что пила, но, более того, она выглядела счастливой. Когда Сара подняла взгляд и увидела, как я смотрел на нее, она перестала улыбаться, словно в ее жилы проник жидкий жар, и перевела взгляд ниже, на мой рот. Вернуться, чтобы найти ее в варьете, было моим лучшим решением за ночь.

Хотя, если подумать, это было единственным хорошим решением. Я подмигнул ей и облизнул губы.

— Вы собираетесь развратничать или играть в гребаные карты? —поинтересовалась Хлои, решив остаться с девятью очками на открытых картах; на столе была шестерка, и с добавлением семерки поверх закрытой девятки возник перебор.

— Закрой свой рот, женщина, - прошипел я шутливо.

— В бар заходит молодой человек, - начал наш новый знакомый, когда дилер убирала стол, и, черт, я решил, что это был лучший мужик, с которым можно было играть в блэкджек. Дилер начала замешивать колоды.— Он заказывает десять шотов виски. Бармен говорит: «Черт побери, малыш», но все равно выстраивает их в ряд.

Усач мне нравился, конечно, вышеупомянутыми усами, но и тем, что он был похож на человека, который отмечал много дней рождения в одиночестве. Он обладал харизмой, в которой сочеталась непринужденность и отчаяние, и, тем не менее, вот он здесь, с потрясающим изяществом сыплющий грязными шутками для кучки полупьяных незнакомцев. Мне даже было наплевать, что его взгляд становился одурманенным и тяжелым, когда он поворачивался и улыбался Саре. Я не мог винить парня; у меня не было выбора, влюбляться в нее или нет — Сара влекла к себе так же неотвратимо, как гравитация. — И вот они — десять шотов перед тощим малышом. Малыш выпивает их залпом один за другим, едва моргнув. «Ничего себе,- говорит бармен, —а что ты празднуешь?»

Сара уже смеялась, и я повернулся, глядя на нее в изумлении. Она никогда не перестанет быть загадкой, эта девочка, предвосхищающая концовки грязных шуток, которые рассказывал эксцентричный незнакомец в Вегасе.

Усач усмехнулся и покачал головой.

— «Свой первый минет»,- отвечает малыш. Бармен удивленно на него смотрит и говорит: «В таком случае позволь мне угостить тебя еще одним шотом».

Он перестал выжидающе смотреть на Сару. И, подняв обе руки вверх, как танцуют при победе, Сара закричала:

— Малыш качает головой: «Нет, спасибо, мужик. Если десять шотов не избавят от вкуса, то еще один не даст никакой разницы!»

Вокруг нас зазвучал громкий хохот, и я осознал, что мы начали привлекать к своему столу целую толпу.

Хлои была в ударе, Усач блистал, и около двух ночи наш стол определенно был самым веселым в казино. Сара и Усач дали друг другу пять, когда дилер начала пролистывать карты с веселой улыбкой.

Карточная игра превратилась в марево шуток и напитков; победные возгласы Хлои часто прерывались громким истерическим смехом Сары. Вдруг меня осенило —я обернулся, ища Уилла за барной стойкой. Прошло уже много времени с тех пор, как я показал ему, что мы скоро закончим, и я совершенно потерял счет времени.

Его не было.

Я достал из кармана телефон, взглянув со смирением на две оставшиеся двадцати пяти-долларовые фишки, и написал ему: «Мы готовы. Ты где?»

Через пару мгновений он ответил: «Встретимся в «Venetian». Мне тут один чувак отсасывает».

— Придурок, - пробурчал я, как раз когда Усач начал рассказывать новый анекдот.

Но звук его голоса рядом со мной затих, когда мне на плечо легла рука.

— Мистер Стелла.

Стол и шумная толпа замолкли. Как только я поднял глаза, я поймал озабоченный взгляд Сары, повернулся, и увидел мужчину в темном, сшитом на заказ костюме с очень серьезным выражением лица.

— Да, приятель?

У него был наушник и выражение, сообщающее, что я должен принимать его на полном гребаном серьезе.

— Вынужден попросить Вас и мистера Райана пройти с нами.

— В чем дело? —спросил Беннетт, кладя карты на стол рубашкой вверх. Толпа принялась шепотом строить догадки.

— Я не имею права обсуждать это с Вами здесь. Господа, я еще раз попрошу Вас проследовать за мной. Сейчас же.

Не задавая больше никаких вопросов, мы встали, обменявшись озадаченными взглядами, и последовали за этим типом прочь от нашего стола. Я обернулся, одарил Сару обнадеживающей улыбкой и произнес одними губами «Все в порядке».

И все-таки, что такого мы могли натворить?

Мужчина в черном костюме вел нас через служебный вход по длинному пустому коридору через необозначенную дверь. Внутри строгой белой комнаты находился металлический стол, наподобие того, с которого я начал вечер, и три складных металлических стула.

— Присаживайтесь, - мужчина жестом показал, чтобы мы заняли каждый свое место, и повернулся, чтобы уйти.

— Что происходит? —спросил Беннетт. — Мы с готовностью последовали за Вами из вежливости. Вы, по крайней мере, могли бы сообщить нам, почему Вы попросили нас покинуть стол.

— Ждите Хаммера.

Мужчина кивнул на оставшийся пустой стул и ушел.

Я откинулся на своем стуле, а Беннетт встал и молча ходил в течение нескольких минут, потом вздохнул и снова сел рядом со мной. Он достал телефон и что-то написал, по-видимому, Хлои.

— Дерьмо, - проворчал он.

Я промычал что-то в согласии, но остановился, услышав шаги, приближающиеся к нам из коридора.

В дверь вошли двое парней, оба в темных спортивных костюмах, с коротко подстриженными волосами и руками размером с арбузы. Никто из них не был выше меня ростом, но у меня было четкое впечатление, что они были обучены технике рукопашного боя лучше, чем я. А я, к слову говоря, что-то умею.

Они пристально смотрели на нас в течение, должно быть, нескольких тяжелых минут тишины. Оценивали. Я чувствовал, как на лбу проступал пот, задаваясь вопросом, были ли эти люди владельцами лимузина, который я… позаимствовал для нашей с Сарой короткой игры. Они определенно были либо водителями лимузина, либо наемными убийцами.

Или, возможно, они были полицейскими под прикрытием, которые прибыли сюда, чтобы выписать нам выговор за то, что мы сняли проститутку. Заплатили ли мы вообще за нее? Могла ли она привести к нашим следам? Или… чепуха. Может, нас с Сарой увидели на камере, и они приехали, чтобы арестовать нас за наши любовные авантюры в общественном месте. Я представил звонки, которые мне будет необходимо сделать, если меня обвинят в публичном совершении непристойного действия. Адвокат, Сара, мама, самодовольный деловой партнер, сестры-истерички. А затем я увидел образ всех жутких газетных фото мужчин и женщин, арестованных за секс в машинах, на мостах или на территории школ, и понял, что именно по этой причине мы с Сарой занимались своими делами только в клубе Джонни. Там мы бы никогда не увидели мужчину в черном костюме, пришедшего, чтобы объявить нам выговор; Джонни замял бы это дело прежде, чем полиция внесла бы координаты его клуба в свои GPS.

Я взглянул на Беннетта, который теперь, когда к нам присоединились эти двое, сидел на своем стуле с таким спокойным видом, словно он был во главе стола для заседаний. Одна рука была у него в кармане, другая покоилась на бедре, и он спокойно смотрел на мужчин перед нами.

— Добрый вечер, господа, - сказал я, решив, что кто-то должен начать торжество. Парни были громилами, зверюгами, бандитами, с выражениями лиц, словно позаимствованными из комиксов или фильмов Тарантино. Было слишком легко захотеть поприкалываться, хотя бы чуть-чуть.

Первым заговорил тот, который был пониже —хотя ни в коем случае не низким —и у которого голос был не грубее, чем у пятилетней девочки.

— Я Хаммер. А это Ким.

Сидящий рядом со мной Беннетт Райан был достаточно пьян, чтобы сказать:

— Я оценил иронию. По обоим пунктам.

Человек, который представился как Хаммер уставился на Беннетта, выдержав долгую паузу, прежде чем спросить:

— Есть идеи, почему мы попросили Лероя привести вас сюда?

Я ответил:

— Э-э, нет.

Одновременно со мной Беннетт сказал:

— Ну, определенно не потому, что мы обчистили казино.

Когда он произнес это, в первый раз с того момента, как нас привели сюда, мне пришло в голову, что мы скорее оказались здесь по причинам, связанным с игрой, чем из-за автомобильного угона или публичного совершения непристойного действия. И вместо обвинения и последующего освобождения кастрат по фамилии Хаммер и зверюга по фамилии Ким сломают нам пальцы, один за другим. Потрясающе.

Хаммер усмехнулся, сказав:

— Вы хоть представляете, сколько таких уродов, как вы, мы здесь видим? Выбравшихся на выходные со своими заразными друзьями-кретинами, считающих, что новый выпуск «Карточных подсчетов для чайников» поможет им обчистить казино, чтобы они могли вернуться домой, трахнуть своих подруг с уродливыми задницами и поразить их своими пятью выигранными сотнями?

Деловито прокашлявшись, Беннетт осведомился:

— Мы действительно кажемся вам похожими на людей, которых выигрыш пяти сотен приводит в трепет?

Ким, который каким-то образом был выше Хаммера, но менее пугающим из-за рубиновых камешков в обоих ушах, подался вперед и ударил кулаком по столу, заставляя трястись всю гребаную комнату. Я не мог не заметить, что Беннетт едва ли вообще вздрогнул. Я же, безусловно, подскочил: я был убежден, что металлический стол рухнет нам на ноги.

— Вы думаете, что это гребаный дом вашей мамочки? —зарычал Ким настолько низким и грубым голосом, насколько у Хаммера он был девчачьим. — Думаете, что играете в ‘Go Fish’ за долбаным игрушечным столиком?

Беннетт сидел неподвижно с бесстрастным лицом.

Мужик повернулся ко мне, подняв брови, как будто я должен был отвечать за нас двоих.

— Нет, - сказал я, улыбаясь своей лучшей спокойной улыбкой. — Если бы мы были дома у мой мамы, нам бы не предлагали чипсы и «Гиннес».

Проигнорировав мое остроумное замечание, Хаммер шагнул вперед.

— Как вы думаете, что делает казино, когда нам попадаются те, кто считает карты?

— Приятель, я бы не научился считать карты, даже если бы меня обучал сам, мать его, Человек Дождя. Последствия мне не по плечам.

— Думаешь, ты весельчак?

Я откинулся на спинку стула, тяжело выдыхая. Дело было дерьмо.

— По-моему, я запутался. Я проиграл все свои фишки. Даже если бы мы и считали карты, у нас это не очень-то получилось, так что я не могу понять, что мы здесь делаем.

— Лучшие мошенники иногда позволяют себе проигрывать. Думаешь, с подсчетом ты будешь постоянно выигрывать?

Я вздохнул, наклонился вперед, опершись локтями о колени. Риторические вопросы ни к чему нас не приведут.

— Я могу рассказать вам один секрет?

Хаммер, кажется, удивился и выпрямился.

— Давай.

— Я никогда в жизни до этого вечера не играл в блэкджек. А этот? —сказал я, кивая на Беннетта, — Он торгуется за напитки, пока мы сидим за столом, и они уже бесплатные. Он не долбаный азартный игрок.

Фыркнув, Ким ответил:

— И тем не менее, в двухколодном блэкджеке вы стоите на мягких семнадцати, удвоив после разбиения руки.

Беннетт наклонился вперед и с искренним любопытством спросил:

— Это было по-английски?

Впервые с тех пор, как мы вошли сюда, я увидел, как у Кима дернулись уголки губ, как будто он пытался сдержать улыбку. Или рык. Вообще-то я не был уверен.

— Я дам вам два варианта, - сказал Хаммер. — Первый: я ломаю вам пальцы. Второй: бью вам по лицу.

Я моргнул, на мгновение почувствовав гордость за то, что правильно предугадал наше наказание. Но отчего-то я почувствовал себя нехорошо. То, что я никогда раньше не играл в блэкджек в Вегасе, не означало, что я вчера родился. Битье по пальцам и лицу наверняка отбило бы всякую охоту играть у парочки ребят, подозреваемых в подсчете карт.

— Давайте-ка посмотрим на ваши руки, - сказал Ким, похлопывая по столу.

— Ты мухлюешь, - ответил Беннетт, недоверчиво смеясь.

— Я начну с мизинца, - сказал Хаммер, и его губы задергались. — Он никому не нужен.

—Да пошли вы! —зарычал я, чувствуя, как в груди растет дезориентирующее сочетание нетерпения и праведного гнева. — Забудьте об акценте, я, черт возьми, гражданин Соединенных Штатов Америки, ублюдки! Я знаю свои права. Если вы собираетесь говорить о насилии, приведите сюда гребаного копа или адвоката.

Распахнулась дверь, и, медленно аплодируя, вошел чертов Уилл. Мои вены наполнились льдом, и я с резким выдохом откинулся на спинку своего стула.

— О, это ты, мудак, - вздохнул я.

— Это было великолепно! —улыбнулся он Хаммеру и Киму, и я простонал, уронив голову на руки на столе. Я должен был догадаться. — Ты был зол, но убедителен, - сказал он мне. — Для пущего эффекта ты мог негодующе ударить кулаком, но мне реально понравилась эта штука с гражданином Соединенных Штатов. Меня это действительно задело за живое, - я смотрел, как он бил себя в грудь над сердцем, глядя на меня спокойно и одобряюще.

Хаммер и Ким, смеясь, отошли в сторону, а Беннетт встал и подошел к Уиллу. Я на секунду подумал, не собирался ли он ударить Уилла или пнуть его по яйцам, но потом понял, что он улыбался. Он смотрел ему прямо в глаза где-то секунды три, а потом потрепал его по плечу и просто пошел к двери.

— Отлично сыграно, - проговорил он и исчез в коридоре.

Хаммер и Ким подошли ко мне, теперь уже с распростертыми объятиями и широкими непринужденными улыбками.

— Извини, мужик, - сказал Хаммер со смехом. — Звонил мистер Френч. Сказал, что нам нужно помочь вашему другу Уиллу сравнять счет. Очевидно, вы заслужили расплату за то, что до этого поступали как малыши-подкаблучники?

Он поднял руки и потянул их так, что мне стало любопытно, был ли он на самом деле связан с гангстерами.

— Мы просто хотели немного поприкалываться над вами.

— Это казалось самым легким способом оторвать вас от дам, - сказал Уилл, покачиваясь на каблуках.

Я вздохнул, потирая лицо и чувствуя, как пульс медленно возвращается в норму. По большому счету, это был блестящий розыгрыш.

— Уверен, пока вы тут с нами развлекались, Хлои там сорвала большой куш.

— Она отлично справилась, - согласился Уилл. — По меньшей мере, несколько тысяч.

— Ладно, - сказал Ким, помогая мне встать и хлопая меня по спине, — иди туда и напейся.

— Я тебе вот что скажу, - сказал я, пожав ему руку, — я буду нахрен держаться от карт подальше.

 

— Я гражданин Соединенных Штатов Америки! —завопил Уилл и рухнул на диван в истерическом смехе. Эту фразу он провозглашал, наверное, уже десятый раз за последние пятнадцать минут.

— Итак, - начал я. — Ты заплатил тем парням сотню баксов, чтобы они напугали нас до усеру. Что ты с этого поимел?

Игнорируя мой вопрос, Уилл прикинулся, что вытирает слезу.

— Твой патриотический боевой клич в конце останется со мной навсегда.

— Это было потрясающе, - согласился Беннетт.

Мы сидели вокруг низкого стеклянного столика в шикарном баре в Белладжио, развалившись на мягких замшевых диванах и потягивая, похоже, миллионный по счету коктейль за ночь. Ко мне незаметно подкралось опьянение. До этого момента я его не ощущал. Но, когда адреналин медленно покинул мои вены, и я понял, что девочки были в безопасности где-то в своих постелях, мои конечности отяжелели от последствий наших приключений и накопленного в организме алкоголя.

В баре вокруг нас было тихо. Было больше трех часов ночи, и большинство оставшихся людей были либо в казино, либо в каком-то из более сумасшедших баров.

Краем глаза я увидел приближающегося к нам человека. На нем был сшитый костюм, в ухе торчал наушник, и он внушал особенно важный вид —официанты уступали ему дорогу, и каждый нервно с ним здоровался. Очевидно, к нам направлялся некий вершитель судеб, и, судя по тому, что Уилл сидел с нами за одним столом, я не был склонен думать, что это он опять прикалывался над нами.

— Господа, - сказал человек, стоя перед нашим столиком.— Вы, должно быть, Беннетт, Макс и Уилл.

Мы кивнули, обменявшись любезностями.

— Старший мистер Райан присоединился к нам в комнате для крупных игроков, - сказал он затем. Так вот куда подевался Генри. — Но его телефон сел, и он попросил меня прийти и проверить, в порядке ли вы. Меня зовут Майкл Хок, и я являюсь вице-президентом отдела по работе с клиентами в Белладжио.

Я взглянул на своих друзей, чтобы посмотреть на них, когда они поняли, что для некоторого круга людей в жизни этого человека он мог быть известен как Майк Хок[1]. Уилл закрыл глаза, сглотнул с усилием, а затем снова открыл их, сдерживаясь. Беннетт кивнул, и, к моему полнейшему восторгу, был вынужден закусить верхнюю губу, чтобы подавить дальнейшую реакцию.

— Я хотел убедиться, что вы хорошо проводите время, - продолжил мистер Хок, глядя на каждого из нас по очереди.

— Все превосходно, - ответил я, не в силах отвести взгляд от Беннетта. Я не видел ничего подобного, по меньшей мере, лет десять: у него дрожала губа, он прикрывал ее пальцем, а его глаза начали наполняться слезами. Наконец, он посмотрел на меня… и тогда его совершенно нахрен прорвало.

Закрыв лицо рукой, Бен откинулся на спинку дивана и трясся от смеха, достаточно пьяный, уставший и сытый по горло безумием этой ночи, чтобы теперь совершенно потерять самообладание из-за какого-то типа по имени Майк Хок, стоящего перед нами. Уилл, сидящий рядом с ним, покраснел, согнулся и закрыл лицо обеими руками.

— Извините, - задыхаясь, проговорил Уилл из-под пальцев. — Не хочу показаться невежливым, мистер Хок. Просто это уже слишком.

Повернувшись к стоящему у нашего столика человеку, я улыбнулся.

— Спасибо Вам большое, что проведали нас. Передайте Генри, что мы в порядке.

Майк Хок был невысоким мужчиной, и он не выглядел таким суровым и пугающим, как киношные сотрудники казино заставили меня того ожидать. Он был среднего роста, с круглым доброжелательным лицом и понимающими глазами. Он немного усмехнулся, покачал головой и ушел со словами:

— Приятного отдыха, господа.

— К вашему сведению, хочу заявить, - начал я, как только он ушел,— что я единственный, мать вашу, мужик за этим столом, который сумел удержать себя в узде.

— Майк Хок! —практически проорал мне Беннетт, роняя руку. Его глаза покраснели от смеха.— Как я мог удержать себя в узде после этого? Это же как встретить гребаного единорога.

Уилл подался вперед, чтобы дать ему пять, и вздохнул, запрокинув голову на спинку дивана.

— Срань Господня, это, наверное, был самый яркий момент этой ночи.

— Ночь еще впереди, - сказал Беннетт, отходя от истерики и придавая своим словам едва различимый намек. Он взглянул на пустой бокал Уилла. — Закажи себе еще.

— Нет. Уже слишком поздно спаивать меня и вить из меня веревки.

— Гарсон! —крикнул я, усмехаясь. — Скотч для ворчуна. Принесите целую бутылку, пожалуйста.

— Я же сказал, Макс, я не буду это пить. —Уилл отвернулся с притворной злостью. — Уже чертовски поздно делать вид, что ты меня любишь.

Официант положил перед Уиллом бокал скотча, и, с тихим звоном, положил бутылку рядом с ним.

Уилл уставился на меня, потом на бутылку, а затем покачал головой:

— Нет.

— Дело в том, —сказал Уилл, глотая звуки, небрежно закинув руку мне на плечо, — что женщины коварны. —Он помахал указательным пальцем свободной руки прямо у меня перед лицом. — Как часто ты встречаешь такую, с которой мог бы вот так тус-с-сить? —Он растянул звук «с» где-то секунд на пять, а затем резко потянулся вперед за бокалом. Тот выскользнул из-под пальцев, но потом Уилл, наконец, схватил его всей ладонью.

— Только однажды, - признал я. — И даже с Сарой все иначе, чем с вами, парни. Я стараюсь воздерживаться от ругани. —Я потер подбородок, переосмысливая сказанное. — Ну, типа того.

— Ты так же воздерживаешься от ругани, как я от… - Уилл замолк, задумавшись. — От чего-то. Я голоден, —Он провел рукой по лицу и взглянул на часы. Я тоже проверил телефон. Было около половины шестого утра. — Вообще-то, я устал. Давайте встретимся завтра на обеде в полдень и начнем этот гребаный мальчишник заново.

Все мы встали, закрыли счет и направились к лифтам. Каждый из нас рылся в карманах в поисках ключа от номера, чтобы показать его охранникам.

Мы стояли молча, когда двери открылись. Я был блаженно пьян и готов предаться страсти с моей дамой там, наверху. Я уже с нетерпением ждал, что мы могли бы замутить завтра.