Шизоидный тип психопатии и акцентуации характера

 

Шизоидная психопатия характеризуется эмоциональной холодностью и неспособностью выражать теплые чувства и привязанности, скрытностью, патологической замкнутостью и недостатком контактов с другими людьми, неспособностью переживать наслаждение, сниженным интересом к сексуальному общению, оторванностью от реальности и погруженностью в свой внутренний мир, фантазированием про себя, недостаточной реакцией на похвалу или порицание, затруднением в усвоении общепринятых норм поведения, что проявляется эксцентричными поступками.

Одной из наиболее рельефных характеристик этого типа психопатии является замкнутость и необщительность. Ограниченность контактов с окружающими вызвана не болезненной застенчивостью и стеснительностью, как при некоторых других типах психопатии, а неумением строить отношения с людьми и отсутствием внутренней потребности в общении.

При формировании шизоидной психопатии необычные черты появляются уже в возрасте 3-4 лет. Такие дети не любят шумных забав и подвижных игр, не тянутся к сверстникам, предпочитают тихие, уединенные занятия и не стремятся к активному общению с ровесниками.

С самых первых лет жизни такие дети предпочитают играть одни. В детских учреждениях, когда их пытаются вовлечь в групповые игры, они могут подчиниться, но при первой возможности отходят в сторону и сидят, чем-то занимаясь, в одиночестве. Воспитатели обращают внимание родителей на то, что ребенок молчалив, редко улыбается и необщителен.

Родители отмечают, что ребенок очень серьезен, подолгу застывает как бы обдумывая что-то про себя, сохраняя недетскую серьезность на лице. Например, во время еды он может застыть с ложкой в руке, уставившись в одну точку или в окно.

У таких детей иногда наблюдаются необычные вкусы в еде — например, ребенок ест только если смешать сладкие и соленые блюда, заедает селедку вареньем, отказывается от любых рыбных и мясных блюд и тому подобное.

Наряду с нормальным интеллектуальным развитием, ранним развитием речи и богатым словарным запасом, у детей-шизоидов может быть затруднение в приобретении двигательных навыков и навыков самообслуживания. Часто такие дети бывают неуклюжими, неловкими, малоподвижными, медлительными. Им трудно научиться одеваться , причесываться и обслуживать себя, они могут часами сидеть с расческой или предметом одежды в руке.

Может наблюдаться однообразие поведения, затруднение приспособления к новым условиям.

Ребенок-шизоид может предпочитать сверстникам общество взрослых, так как взрослые мало обращают на него внимания, и он может быть предоставлен сам себе. Иногда такие дети подолгу молча слушают беседы взрослых, не мешая им и не докучая. С самого детства они проявляют холодность и недетскую сдержанность.

В подростковом возрасте они резко отличаются от других сверстников, становятся непохожими на остальных. Замкнутость, отгороженность от сверстников бросается в глаза. Из-за этого у окружающих возникает к шизоидам особое отношение. С детства их считают странными, и сверстники относятся к ним настороженно и сторонятся их. Они всегда стоят особняком от компаний сверстников.

Иногда такое одиночество даже не тяготит шизоида, он живет в своем собственном мире и пренебрежительно-отстраненно или неприязненно относится к обычным развлечениям своих сверстников. Больше всего его интересуют книги, зрелища, спокойные настольные игры, конструирование, рисование, лепка из пластилина. Поэтому их контакты со сверстниками весьма избирательны и зависят от их интересов.

Начитанность шизоидов, способность к логическому мышлению, интерес к отвлеченным, абстрактным понятиям, сложным философским проблемам, сохранение в памяти значительной информации, способность ответить на многие «недетские» вопросы, придумав им неожиданное, оригинальное освещение, — все это уже с детства обращает на себя внимание родителей, воспитателей и учителей.

Частично этим и объясняется отсутствие интереса к общению с более примитивными сверстниками, занятыми детскими играми. На школьной перемене ребенок-шизоид не выходит в коридор, где одноклассники устраивают шумную возню, а достает принесенную с собой «взрослую» книгу и углубляется в чтение.

Погруженность в себя и свои увлечения, неумение играть в обычные для своего возраста игры и эмоциональная негибкость отталкивает от них сверстников. Их начитанность и более высокое интеллектуальное развитие обычно сочетается с отставанием в двигательной сфере — они неловки, угловаты, что вызывает насмешки других подростков, и им придумывают обидные прозвища — «умник», «очкарик», «интиль облеванный» (от слова «интеллигент») и тому подобное.

Обнаруживая развитое логическое мышление, прекрасные способности и развитую эрудицию, в то же время шизоиды оказываются совершенно беспомощными в простых житейских ситуациях и не могут найти из них правильный выход.

Большинство шизоидных подростков страдают от своего одиночества и неспособности найти себе друга по душе. В своих сокровенных мечтах они представляют, как они возглавят группу сверстников, будут в ней вождем и всеобщим любимцем. В этих фантазиях шизоиды воображают, что могут легко и свободно общаться с другими ребятами, чего не хватает им в реальной жизни.

Но их замкнутость затрудняет вступление в типичную подростковую компанию и способность освоиться в ней. В подростковой группе они не поддаются общему настроению и влиянию сверстников, не могут подчиняться правилам, существующим в группе, которым обычно без колебаний следуют другие члены подростковой компании.

Чаще всего они покидают такую группу, а если и остаются в ней, то считаются «белыми воронами». Над ними могут насмехаться и даже издеваться другие члены группы, но обычно это их мало задевает.

А некоторые шизоиды сохраняют независимость даже в группе, оставаясь холодными, уравновешенными и сдержанными, они могут дать неожиданный отпор обидчику, чем внушают уважение другим подросткам и заставляют их держать дистанцию. В таких случаях их начинают уважать сверстники за их уверенность и за значительное превосходство в знаниях.

Некоторые не стремятся влиться в группу, а пытаются подружиться с кем-либо из сверстников, но натолкнувшись на неприязнь, быстро тушуются, не знают как себя вести и ещё больше уходят в себя.

В семье подросток-шизоид может не обращать внимания на других детей и родителей, если они его не трогают и не мешают его увлечениям. Он может пассивно подчиняться домашним правилам и распорядку дня, но при попытке вторгнуться в его внутренний мир, его необычные увлечения и фантазии, шизоид может бурно отреагировать и проявить протестную реакцию.

Так же бурно реагирует шизоид и на запреты. Например, если ему запрещают читать или препятствуют его увлечениям, подросток может оскорбить своих родных, не выбирая выражений, и подчас может очень их обидеть своими язвительными характеристиками и презрительными прозвищами. На упреки родных он может без всяких сожалений и извинений холодно заявить, что «с беспросветными тупицами» ему не о чем разговаривать.

Если в семье создается конфликтная обстановка из-за запретов родителей и требований «быть как все» дети, а со сверстниками сам подросток не способен или не желает общаться, то это может вызвать декомпенсацию, с последующим формированием отрицательного отношения ко всем людям, вплоть до антропофобии (боязнь людей).

Утяжеление шизоидных черт всегда происходит на фоне ухудшения межличностных отношений — с родителями или сверстниками. Усиливается дисгармония и противоречивость психики — чувство собственного превосходства и повышенная самооценка могут сочетаться с чувством собственной неполноценности.

Могут быть расстройства настроения в виде легких депрессивных состояний, а также повышенная возбудимость и экспансивность. Вначале усиление таких нарушений происходит только под влиянием внешних факторов, а в последующем они могут проявляться уже из-за внутренних переживаний подростка. Одной из реакций протеста при конфликтной ситуации может быть побег из дома.

В психотравмирующей ситуации могут возникнуть невротические реакции — навязчивые опасения, страхи, фобии.

У подростков-шизоидов чувство собственной неполноценности может быть связано со стойкой убежденностью в наличии у себя физического недостатка и даже уродства, наличием которых подростки пытаются объяснить, почему их отвергают сверстники. Например, они могут считать, что у них слишком большие уши или что они оттопырены, как крылья летучей мыши, что у них огромный нос, «как у Сирано де Бержерака», непропорциональное лицо или уродливая фигура и тому подобное. Как правило, эти опасения сильно преувеличены.

В подростковом возрасте, когда внешность значительно меняется, даже многие очень красивые в раннем детском возрасте дети становятся похожими на «гадкого утенка», и у многих это вызывает озабоченность. Но у шизоидов эта озабоченность носит болезненный характер, она не поддается переубеждению и коррекции и называется дисморфофобией.

Со временем это может пройти, но в ряде случаев убежденность в своей внешней непривлекательности может сохраниться на всю жизнь, что в ещё большей степени создается предпосылки для отгороженности от других людей и одиночества шизоида.

Обычно стремление к самостоятельности у шизоидного подростка ограничивается требованием невмешательства окружающих в его личную жизнь.

Вместе с тем подросток может про себя или вслух критиковать существующие правила поведения и порядки в коллективе, насмехаться над идеалами и духовными ценностями общества, его условностями и отсутствием свободы личности. Это называется нонконформизмом.

Шизоиды не любят поступать так, как все, как вообще принято вести себя в обществе. Некоторые подростки не высказывают своего мнения вслух, но ведут себя в соответствии с собственными понятиями о нормах поведения.

Но презрительное отношение к общепринятым нормам может неожиданно для окружающих проявиться в решительных действиях или публичном выступлении, когда подросток обрушивает на ошеломленных слушателей поток критики социальных или психологических проявлений жизни людей, в резких и язвительных выражениях, категорично и прямолинейно, обнаруживая наблюдательность и умение подметить тонкие детали, но не учитывая возможных последствий для себя и для людей, которым адресуется его критика.

Внутренний мир шизоида закрыт для других людей. Он заполнен необычными фантазиями, предназначенными для них самих. Фантазии чаще всего имеют сложный характер и могут содержать элементы творчества. Шизоид не склонен посвящать кого-либо в свои мечты и рассказывать близким о своих фантазиях.

В отличие от истерических фантазий, в которые сами истерики верят, у шизоидов нет погруженности в фантастические вымыслы, когда подросток полностью перевоплощается в другое существо, шизоид четко отделяет реальную жизнь от своих красочных грез и фантазий.

Тематика таких фантазий может иметь эротический характер (при внешней незаинтересованности шизоида в сексуальных связях) или отражать честолюбивые устремления и утешать самолюбие и гордость шизоида.

Со временем все отчетливее обнаруживается односторонность их развития, дисгармония психики, несоответствие серьезности и направленности интересов их возрасту. Часто шизоиды живут своими необычными интересами и увлечениями. Интересы и хобби шизоидов могут быть сильными и устойчивыми.

Увлечения могут проявляться в коллекционировании необычных для такого возраста предметов. То, что обычно собирают все подростки — марки, спичечные этикетки, вкладыши от жвачки, мини — игрушки из «киндер-сюрприза», — не привлекает подростка-шизоида, так как он всегда поступает не так, как все.

Шизоиды предпочитают более изысканные предметы для коллекционирования. Коллекции шизоидов могут быть уникальными, например, старинные почтовые открытки, посвященные конкретной тематике, старинные монеты какой-то одной страны, копии гравюр художника 18-го века, старинные фотографии архитектурных сооружений, копии любовной переписки какого-либо писателя и тому подобное.

А иногда коллекции могут удивлять своей никчемностью, бесполезностью, странностью выбора тематики для коллекционирования. Но в этом проявляется стремление к удовлетворению изощренных эстетических потребностей шизоида. а не просто накопительство ненужных предметов.

Многие шизоиды предпочитают интеллектуально-эстетические хобби, например, интерес к религии и к философии, уникальные сведения в какой-либо узкой области. В своих увлечениях они могут достичь определенных успехов и удивлять взрослых и сверстников своей эрудицией и глубоким знанием предмета.

Большинство шизоидов любит читать, и чтению предпочитает все остальные развлечения. Многие уже в детском возрасте увлекаются «взрослой» фантастикой, читают все произведения известных писателей-фантастов.

Некоторые шизоиды «запоем» читают все книги подряд, а некоторые строго избирательно — например, книги по естествознанию, истории, литературоведению, эстетике, философии, причем, интерес может проявляться к конкретной исторической эпохе или к определенной теории.

Хобби шизоида необычны и могут поражать своим несоответствием возрасту или общему интеллектуальному развитию, например, увлечение древними языками, древнегреческой философией или мифологией, генеалогией французский королей, русских царей или китайских императоров, импрессионизмом или абстракционизмом в живописи, литературным творчеством писателей-символистов, эссеистов, творческим наследием какого-нибудь неизвестного широкой публике писателя, эстетикой и тому подобным.

Все увлечения предназначены для самого шизоида. Они никогда не делятся ими с окружающими. В отличие от истериков, которые тоже могут весьма поверхностно овладеть какой-либо изысканной областью искусства, чтобы поразить окружающих и произвести на них впечатление, свои увлечения шизоиды предпочитают скрывать, а не выставлять напоказ. Иногда они таят их, боясь непонимания и насмешек, а иногда из-за особенностей своей психики.

Лишь перед немногими людьми, в которых он чувствует искренний интерес, шизоид может слегка приоткрыть то, чем он живет и что его интересует, но тут же может вновь уйти в себя. Чаще он откроется случайному человеку, которого видит впервые в жизни, если тот чем-то ему импонирует. А для своих родных и знакомых, которые знают его много лет, он может всю жизнь оставаться скрытной, загадочной, непонятной личностью, «вещью в себе».

Некоторые шизоиды всерьез увлекаются шахматами, и уже в подростковом возрасте могут обыграть многих взрослых профессионалов, получают разряд мастера спорта по шахматам.. Может наблюдаться увлечение математикой с самостоятельным освоением высшей математики, решением сложных математических задач, созданием собственных теорем и аксиом.

У некоторых наблюдается склонность к конструированию или своеобразной архитектуре, отражающей их мечты и фантазии. Они создают целые города из необычных по конструкции зданий, с фантастической природой, населенные необычными существами.

Увлечения шизоидов могут быть связаны и со стремлением к физическому совершенству. В подростковом возрасте у многих шизоидов движения своеобразны, угловаты, негармоничны, скованны, недостаточно пластичны. Может быть прыгающая походка или неестественность движений, вычурность жестов и мимики, причудливость почерка. Это вызывает насмешки физически более развитых сверстников.

Упорное стремление подростка к телесному совершенству может компенсировать эти недостатки. Шизоиды предпочитают те виды спорта, которые предполагают индивидуальные занятия, а не коллективные спортивные игры — гимнастику, плавание, причем, стремятся заниматься не в спортивной секции, а самостоятельно, например, хотят в бассейн по абонементу, разрабатывают сами определенный комплекс гимнастических упражнений, бегают на длительные дистанции или катаются на велосипеде. Предпочтение отдается и экзотическим видам спорта — йоге, у-шу, китайской гимнастике. Они овладевают ими тоже самостоятельно, по книгам.

Некоторые увлекаются прикладным искусством и художественным творчеством — лепят из глины и расписывают затейливые фигурки и необычные предметы, вышивают целые полотна с фантастическим сюжетом, расписывают стены своей комнаты символическими картинами, сами придумывают оригинальные экслибрисы и помечают все книги из личной библиотеки, делают для книг необычные обложки и так далее.

С возрастом у части шизоидов исчезают их подростковые интересы, а у некоторых взрослых шизоидов их увлечения принимают гротескные формы, они всецело отдаются коллекционированию или детальной разработке какой-либо узкой проблемы. Могут быть попытки осуществить свои фантастические идеи изобретательского характера.

Шизоиды предпочитают профессии, связанные с их увлечениями, например, становятся искусствоведами, историками, философами, математиками, профессиональными шахматистами или занимаются творческой деятельностью.

В своей профессии они чаще всего одиночки. У некоторых их общая двигательная неловкость не распространяется на тонкие двигательные навыки, и они становятся пианистами или играют на других музыкальных инструментах. Могут стать высококвалифицированными специалистами-наладчиками, настройщиками, мастерами ручного труда.

Некоторые из них весьма талантливые и даже одаренные люди, создают новые научные концепции и направления в своей области, проявляя немалую энергию и упорство в своей научной деятельности.

Оригинальное мышление и вкус шизоидов могут сочетаться с художественной одаренностью, и из них получаются художники-новаторы, поэты и писатели со своим весьма своеобразным стилем и языком, полным символических значений и новых, никому не известных слов, драматурги, создающие новые направления в драматургии, где слова заменяются символическими жестами или имеют особый смысл, композиторы с весьма своеобразной музыкой, рассчитанной на тонкий, неординарный вкус .

Но несмотря на значительные достижения в своей творческой, научной или иной профессиональной деятельности, они остаются совершенно непрактичными в повседневной жизни, не знают простейших обыденных вещей, из которых состоит жизнь большинства людей.

Чем больше они увлечены своей творческой деятельностью, тем больше пропасть между ними и остальными людьми и даже с членами семьи. Их тонкий художественный вкус и необычная эмоциональность их произведений по-прежнему сочетается с равнодушием к людям и пренебрежением общепринятыми нормами поведения.

Их необычность проявляется и во внешнем облике. В одежде они либо подчеркнуто изысканны, аристократичны, либо нарочито небрежны, экстравагантны. То же самое и с прической. Необычны их движения, посадка головы, походка, мимика и интонации.

Но некоторые шизоиды рано заканчивают образование. Закончив школу, они категорически отказываются поступить в институт, хотя при их начитанности и эрудиции сдача вступительных экзаменов вряд ли представляла бы проблему.

На уговоры родителей они пожимают плечами, никак не аргументируя свой отказ, но переубедить их невозможно. Тем более, что шизоид и раньше был не склонен объяснять мотивы своих поступков.

Близким отказ продолжить образование кажется непонятным, но такое поведение вытекает из особенностей психики шизоида — в школе он уже как-то адаптировался, с его странностями смирились и одноклассники, и учителя, а здесь предстоит ломка стереотипа и необходимость вынужденного общения с активной, оживленной студенческой средой.

Поэтому они предпочитают не продолжать образование, а пойти на работу, выбирая такую деятельность, где вынужденное общение сводится к минимуму. В профессиональном коллективе все заняты не столько общением, сколько своими личными и производственными проблемами , и здесь шизоиду адаптироваться легче. Но многие не приживаются сразу и сменяют несколько мест работы, пока не найдут ту, которая бы их полностью устраивала.

В работе они предпочитают созданные ими самими методы и последовательность, основанные на их собственных представлениях о существе проблемы, и руководитель не в состоянии заставить шизоида работать по-другому.

Некоторые шизоиды в своей профессиональной деятельности пассивны или проявляют монотонную, однообразную или наоборот, лихорадочную активность.

Шизоиды отрешены от действительности, не знают многих практических вопросов, что затрудняет их профессиональную адаптацию. Они любят сложные теоретические построения, имеющие символическое значение, которые не имеют к их конкретной деятельности никакого отношения. Многие склонны к абстрактному мышлению и созерцательности, наблюдают и анализируют, а не решают практические задачи, из-за чего получают нарекания за низкую результативность своей деятельности.

Они недостаточно инициативны, их интересы направлены не во вне, а как бы в себя, для себя. Для многих работа является тяжкой повинностью. Но если они находят работу по душе, они могут отдаваться ей с увлечением, не зная отдыха, и тогда продуктивность их труда значительно выше.

Из-за недоступности внутреннего мира шизоида и его внешней сдержанности, его поступки могут расцениваться окружающими как непонятные и неожиданные, так как предшествовавший поступку ход мыслей и его мотивы скрыты от других людей. Они могут расцениваться как эксцентричные или чудаковатые, но такова парадоксальность психики шизоида. Лишь ему одному понятны мотивы его поступков.

В отличие от истерической психопатии, эксцентричные поступки у шизоидов не имеют своей целью оказаться в центре всеобщего внимания. Наоборот, шизоиды не любят привлекать к себе внимание других людей и не терпят, когда им навязывается общество людей, когда они не расположены к общению.

Воля у шизоидов развита односторонне, они могут казаться другим людям пассивными, апатичными и бездеятельными, но когда дело касается их интересов, они могут проявить неожиданную для всех активность. Поскольку шизоиды не любят поступать как остальные, все их поступки обусловлены их собственными представлениями о нормах поведения. В жизни их обычно называют оригиналами, чудаками, эксцентричными людьми.

Из-за их замкнутости и нарушения взаимодействия с реальной действительностью эмоции шизоидов, отражающие их внутренние переживания, окружающими воспринимаются как странные и необъяснимые с точки зрения нормального человека. Их эмоциональная сдержанность выглядит как холодность, но личные переживания шизоида могут быть сильными и глубокими.

Необычность эмоциональной жизни шизоидов проявляется и в том, что они способны тонко чувствовать воображаемые образы, но неспособны понять простые эмоции близких людей и откликаться на них. Они готовы к самопожертвованию ради высшей идеи, торжества отвлеченных концепций общечеловеческого порядка, а то, что происходит с близким человеков, находящимся рядом, они не замечают.

Недостаток интуиции у шизоидов считается их наиболее важным дефектом. Это выражается отсутствием «непосредственного чутья действительности» (П.Б.Ганнушкин). Недостаток интуиции проявляется неумением проникнуть в чужие переживания и опасения, угадать желания других людей, догадаться, какие чувства испытывают они к самому шизоиду — симпатию и любовь или наоборот, неприязнь и недовольство его холодностью.

Эмоциональные проявления шизоидов неожиданны и порой непонятны окружающим. У них нет ответной эмоциональной реакции на чужие переживания, они не умеют найти правильную манеру в общении с другими людьми. Шизоид не в состоянии чувствовать общую ситуацию и уловить момент, когда нужно выразить сочувствие и поддержку, внимательно выслушать собеседника, или когда не следует навязывать человеку собственное присутствие и надо оставить его одного.

С этим тесно связан недостаток сопереживания — неумение разделить радость и горе других людей, понять их огорчения и обиды, волнения и беспокойство.

Все вместе обусловливает эмоциональную холодность шизоидов. На них часто обижаются другие люди, расценивая многие их поступки как жестокие. Но их внешне кажущаяся жестокость не связана с садистическими наклонностями, а вызвана неспособностью прочувствовать и понять страдания других людей.

Весь мир как бы отделен для шизоида «стеклянной преградой», преодолеть которую он не в состоянии и не может слиться с окружающими.

В ряде случаев, будучи отгорожены от большинства людей, шизоид может проявлять избирательную общительность, ограничивая свои контакты семьей или узким кругом друзей, близких по интересам.

Или может быть достаточно широкий круг общения, но отношения чисто формальные, из рациональных соображений, без тепла и близости.

Из-за трудности устанавливать близкие эмоциональные отношения с другими людьми шизоиды тяжело переносят ситуации, когда жизнь заставляет их это делать. Крайне болезненно переносят они и попытки окружающих вторгнуться в их внутренний мир.

Внимание шизоида избирательно направлено только на то, что его самого интересует — необычное фантазирование, отвлеченные теоретические понятия, личное творчество. За пределами собственных интересов шизоиды могут быть рассеянными и ничего вокруг не замечать.

Парадоксальны все проявления их психической деятельности — они могут быть податливы, внушаемы и легковерны, и одновременно насторожены, упрямы и склонны все делать наоборот. Увлечение личным творчеством или интересующей шизоида теоретической разработкой может сочетаться с пассивностью в решении простых житейских проблем. Шизоиды могут быть чрезмерно привязаны к одному человеку (или к животному) и одновременно проявлять совершенно беспричинную антипатию. Необщительность может сочетаться у них с неожиданной чрезмерной назойливостью. Их богатый внутренний мир сочетается с бедностью и невыразительностью его внешних проявлений. Они одновременно холодны и утонченно чувствительны, апатичны и целеустремленны, застенчивы и бестактны, склонны к рациональным рассуждениям и нелогичным поступкам.

Шизоидам свойственно отсутствие внутреннего единства и последовательности всей психической деятельности, причудливость и парадоксальность психики, эмоций и поведения. Эмоциональная диспропорция у шизоидов характеризуется повышенной чувствительностью (это называется гиперэстезией) и эмоциональной холодностью (это называется анестезией ) с одновременной отчужденностью от людей. Об эмоциональности шизоидов психиатры говорят, что это сочетание «дерева и стекла» — то-есть, одновременно, и твердость, и хрупкость.

О людях шизоиды могут судить категорично и склонны к крайностям. У них нет гибкости в отношениях с людьми, способности идти на компромиссы, уступать и соглашаться с мнением других людей. К особенностям шизоидной личности относится и неумение убеждать своими словами других людей. Шизоиды пристрастны, недоверчивы и подозрительны.

Причудливость их интеллектуальной деятельности проявляется в логических комбинациях с неожиданными выводами, особой методике обобщения фактов, образовании новых терминов, понятий и их сочетаний, склонности к символике и многословным бесплодным рассуждениям.

У многих шизоидов наблюдается необычность в речи и интонациях — несоответствие интонаций и ударений во фразе, сложность речевых оборотов, недостаточная модулированность речи, быстрое произнесение одних и замедленное произнесение других слов.

С годами шизоиды в качестве компенсации за особое к ним отношение окружающих все больше отдаляются от других людей, все больше отдаются своим чудачествам и необычным хобби.

Нарастает замкнутость, эмоциональная холодность, может быть диссоциированность отношений и эмоций — утрированная привязанность к члену своей семьи или кому-либо в сочетании с отчужденностью от всех остальных людей, эгоизм и черствость к другим и повышенная чувствительность ко всему, что может ущемить самолюбие, повышенная самооценка в сочетании с чувством собственной неполноценности.

Не все шизоиды одинаковы. Среди них есть тонкие, чувствительные натуры и равнодушные и тупые. Бывают мелочные педанты, сухие, черствые, ироничные, язвительные, встречаются и человеконенавистники, а также скупердяи. Но могут быть и деловые, целеустремленные в достижении своих высших целей и отметающие все на своем пути, что им мешает, настойчивые и упорные. Могут быть крайне ранимые, мимозоподобные и холодные, безжалостные, даже жестокие к другим людям.

 

Клинический пример.

Вадим Г. 21 год. Образование незаконченное высшее. Не женат.

По характеру замкнутый, весь в себе, погружен в свой внутренний мир, малоконтактный. С детства предпочитал играть один. Игрушек не любил, никогда не играл с ними. Чертил на бумаге какие-то замысловатые фигуры, рисунки прятал.

Когда приходили друзья отца, тихо входил в комнату и, не мешая взрослым и не вмешиваясь в их разговор, сидел, сосредоточенный и серьезный, слушая их беседу. Мать не могла нарадоваться, какой сын умный и серьезный.

Все сверстники считали его «странным». Будучи подростком, Вадим мог подойти к группе ребят и стоял молча, глядя на их игры, заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку. Никакого желания принять участия в их играх у него не было. Сверстники тоже не очень хотели с ним общаться, относились к нему настороженно. Он даже смущал их своей недетской серьезностью.

Когда мать уговаривала его пойти поиграть во дворе с другими детьми, Вадим отвечал, что ему с ними скучно и не о чем говорить, они «носятся, как угорелые», а «мыслить не умеют», и у него нет никакого желания попусту тратить на них свое время. Ему гораздо интереснее общаться со взрослыми и умными людьми.

В 12-летнем возрасте увлекся буддизмом. В Ленинской библиотеке прочел все книги о буддизме. Вначале его не хотели записывать в библиотеку, но он был так серьезен и убедителен, что для него сделали исключение, несмотря на его возраст. Все свободное время проводил в библиотеке.

Когда прочел все, что его интересовало, познакомился с научными сотрудниками института Востоковедения и проводил с ними много времени, расспрашивая и конспектируя полученную информацию и специальную толстую тетрадь, с которой нигде не расставался и периодически записывал в неё какие-то свои мысли. Говорил, что у него есть своя теория, но подробностей родителям не открывал, высокомерно бросая: «Вы все равно ничего не поймете».

В школе Вадим учился неровно. По гуманитарным предметам порой поражал учителей своей эрудицией, но к тому, что было ему неинтересно, относился пренебрежительно. Был совершенно равнодушен, даже если ему ставили «двойки» по нелюбимым предметам, заявляя учителям, что не желает тратить время на ерунду, приобретая знания, которые ему не пригодятся. «Человеческий мозг — это не пыльный чердак, чтобы забивать его всяким хламом», — заявлял подросток оторопевшему учителю, когда тот спрашивал его, почему он не любит его предмет. Но и к тому, что его хвалили, относился равнодушно.

Мать его просто обожала, считала необычайно одаренным. Он к ней относился довольно прохладно. Даже в детстве, когда она пыталась приласкать сына, морщился и отстранялся, как будто это было ему неприятно.

У него был свой распорядок дня, и он никому не позволял как-то вмешиваться в его жизнь. Не любил, когда кто-то входил в его комнату, даже не пускал мать прибрать в его комнате.

В 16-летнем возрасте подошел к учительнице истории и объяснился ей в любви. Немолодая женщина вначале опешила, а потом рассмеялась и сказала, что у неё есть сын, который на 5 лет старше Вадима, и она скоро станет бабушкой. Вадим оскорбился и отошел. Больше он её уроков не посещал, но она и так поставила ему хорошую отметку, так как её предмет он знал хорошо.

После школы поступил на медико-биологический факультет медицинского института. Родители очень удивились, так как в школьные годы он увлекался историей, и они полагали, что он её и изберет своей специальностью, но Вадим заявил, что увлечение буддизмом — это для души, а он не собирается «продавать свою душу, чтобы зарабатывать на этом деньги». Родители ничего не поняли, но отстали от сына, так как по опыту знали, что переубедить его невозможно.

Но на третьем курсе институт бросил, сказав родителям, что ему там совершенно не интересно, все объясняют слишком примитивно и «узколобо», пытаются объяснить законы биологии с материалистических позиций, а он хотел узнать, откуда взялось все живое на Земле. Отец было заикнулся про эволюционную теорию Дарвина, но Вадим посмотрел на него с таким презрением, что тот осекся. Позже отец, по образованию химик, попытался все же выяснить у сына его собственное мнение по этой проблеме. Вадим ответил, что у него есть своя теория, но он пока ещё в ней не уверен и говорить об этом рано.

Сам Вадим ещё не решил, в какой институт он будет поступать, а до будущих вступительных экзаменов отец устроил его на работу в свой институт. В новом коллективе Вадим тоже держался особняком, почти ни с кем не общался. Но через некоторое время подошел к одной из сотрудниц и заявил: «Вы женщина, а я мужчина. Я хочу вас, а вы меня. Зачем лишние слова?»

Женщина растерялась и не нашлась, что сказать, но категорически отвергла высказанное без обиняков предложение Вадима стать его любовницей. Она училась с отцом Вадима на одном курсе, то есть, годилась Вадиму в матери, и поэтому решилась поговорить с его отцом на правах старой приятельницы. Она рассказала об этом разговоре его отцу, посоветовав проконсультировать сына у психиатра, поскольку тот явно «со странностями».

Отец Вадима долго сомневался, советовался с женой. Та была категорически против, так как не видела никаких странностей в поведении сына. Но отец все же решился и уговорил сына пойти вместе с ним на консультацию. К его удивлению, Вадим охотно согласился и даже обрадовался, сказав, что давно уже хотел поговорить с психиатром.

В беседе закрыт, формален, о себе почти ничего не рассказывает, сведения, в основном, со слов отца. От расспросов о себе отмахивается: «Это все неинтересно, давайте лучше поговорим о психиатрии. Наконец я понял, что меня интересует и кем мне нужно стать». Когда я пыталась отсоветовать ему быть психиатром, высокомерно спросил: «Это почему же?»

В дальнейшем приходил неоднократно, но уже без отца. Кое-что рассказал о себе. Сказал, что влечения к женщинам совершенно не испытывает, они его интересуют больше с научной точки зрения, как «биологический подвид», — так он выразился, а половой акт его интересовал тоже преимущественно с биологической точки зрения.

Надеюсь, что мне удалось отговорить его стать психиатром, но если же нет, то мне жаль его будущих пациентов. У многих людей с психическими отклонениями существует определенный тропизм — то есть, тяготение к психиатрии. Они читают учебники по психиатрии, любят беседовать на эту тему, а поверхностно овладев кое-какими знаниями в этой области, вступают в дискуссии даже с профессионалами, отстаивая свою точку зрения, чаще всего совершенно абсурдную. К сожалению, переубедить шизоидных психопатов практически невозможно.

 

Клинический пример.

Михаил Н. 28 лет. Женат. Имеет сына. Образование среднее.

Обратился с жалобами на невозможность достичь оргазма при половом сношении.

По характеру замкнутый, необщительный, «весь в себе». В подростковом возрасте со сверстниками ему было неинтересно, считал всех их примитивными, не мог понять, что хорошего в том, чтобы целыми днями гонять по двору мяч или играть в «дурацкие игры».

Когда мать пыталась уговорить его выйти во двор к ребятам, отмахивался, что ему с ними скучно, они «дебилы» и «недоразвитые», жать тратить время «на ерунду», и ему гораздо интереснее проводить время в одиночестве. Сверстники его тоже не любили, считали высокомерным, называли «чудаком», «интеллектуалом».

С детства очень любил читать. Научился самостоятельно читать уже в 3 года — бабушка подарили ему «кассу букв и слогов», объяснила, как называются буквы, и очень скоро он научился складывать слова и целые предложения. Прочел все книги из домашней библиотеки, затем сам записался в детскую библиотеку, но уже в 10-12 лет ему были неинтересны книги о приключениях и подвигах, которые предпочитают все подростки. Попросил отца записаться во взрослую библиотеку, и на его абонемент брал «взрослые» книги — классику, фантастику.

С 13-14 лет стал читать книги по философии, причем знал философов, произведения которых не читала даже учительница истории — Ильина, Розанова, Шопенгауэра, Ницше и других. Искал интересующие его книги в магазинах и тратил на них все деньги, которые давали ему родители и бабушка. На уроке мог сказать что-нибудь такое, чем ставил учителя в тупик. Поражал своей эрудицией и глубоким знанием философии и учителей, и родителей. Родители имеют среднее образование и всегда поражались, в кого он такой одаренный.

Школу окончил с отличием. Родители надеялись, что он поступит в университет на философский факультет, но он категорически отказался. Когда пораженная мать спросила, для чего же он тогда изучал философию, ответил: «Для себя. Чтобы познать мир».

К удивлению родителей устроился работать в охрану — сутки дежурил, трое отдыхал. сказал, что ему все равно, где и кем работать, лишь бы было больше свободного времени, а зарплата его мало волнует, лишь бы на книги хватало. В еде и одежде был неприхотлив

С родителями эмоционального контакта никогда не было. Когда мать за что-либо выговаривала ему или запрещала так много читать (с 7-летнего возраста у него прогрессирующая близорукость), молча смотрел в сторону, а дождавшись окончания её монолога, равнодушно спрашивал: «Ну, все? Высказалась?», — брал очередную книгу и углублялся в чтение. Или вообще не отрывался от книги, когда родители к нему обращались. «Не суетитесь, берегите себя», — было его излюбленным выражением. В конце концов родители оставили его в покое, предоставив жить так, как он хотел.

Когда старшая сестра вышла замуж, и дома стало тесно, переехал жить к бабушке, у которой была однокомнатная квартира, и где он был прописан. Через 4 года бабушка умерла. Когда мать приходила к нему, то видела, что квартира в запущенном состоянии, кругом пыль и грязь, постель не менялась много недель, а Михаил питается бутербродами и консервами. Она убирала квартиру, готовила еду. Когда она ругала сына за беспорядок, он отвечал, что ему и так хорошо.

В конце концов мать посоветовала ему жениться, так как ей стало тяжело убирать две квартиры, к тому же у дочери родился ребенок, и надо было помогать ей по уходу за внуком. Михаил спокойно ответил: «Пожалуй, ты права, надо жениться».

Но и спустя полгода ничего не изменилось. Когда она спросила сына, почему же он ничего не предпринимает, он ответил, что не знает, на ком ему жениться, так как бывает только на работе, в книжных магазинах и дома, с девушками знакомиться ему негде.

Мать поговорила на работе со своими приятельницами, все знали, что её сын не пьет, не курит, не скандалит, тихий и спокойный, — в общем, по современным понятиям вполне приличный жених, — и одна из её приятельниц решила познакомить с ним свою дочь. Знакомство состоялось. Николай был вежлив, формально общался с будущей невестой и в целом произвел на неё колоссальное впечатление своей эрудицией и своими очками — несмотря на равнодушие к одежде, Николай выглядел как «большой ученый», немного чудаковытый и со странностями, но вполне достойно.

Свадьба состоялась. Невеста оказалась с большим сексуальным стажем и поначалу их сексуальная жизнь складывалась вполне нормально. Она умела его возбудить, и у него была нормальная эрекция и своевременное семяизвержение. Жену он почти не ласкал, удовлетворена ли она, никогда не спрашивал.

Потом родился сын, к ним зачастили обе бабушки, хлопотали вокруг внука, и его это очень раздражало, так как нарушало его покой.

Все его тормошили и упрекали , почему он работает на такой малооплачиваемой работе, целых три дня находится дома, мог бы устроиться ещё на одну работу, но он не хотел. Жена все чаще жаловалась на безденежье, так как не работала и все трое жили на одну зарплату Николая. Ссориться он не любил, на все обычно коротко отвечал: «Отстань», а когда жена начинала кричать и плакать, брал книгу и уходил из дома.

Они не разговаривали неделями, с иногда и месяцами. Несмотря на то, что они не разговаривали, Николай мог ночью, если у него возникало желание, перевернуть жену на спину и совершить с ней половой акт. Но в последние годы жена все чаще отказывалась от близости, отталкивала его ночью, если они были в ссоре. Он не настаивал. Но если они не были в ссоре, иногда она сама проявляла активность. Николай не хотел, но она стимулировала его половой член рукой, а потом садилась на него «верхом» и «скакала» до своего оргазма.

В последнее время эякуляции у Николая нет. Удовлетворенная жена прекращает половой акт, а он остается с эрегированным половым членом. Жену больше не хочет, влечения к ней не испытывает.

В связи с этим обратился за консультацией. Во время беседы больше говорил сам, спрашивал, нравственно ли это, если он обратится к проститутке. Жену никогда не любил и не любит. Но разводиться с ней не собирается, говорит: «А зачем?»

Через неделю пришел снова и сообщил, что имел сексуальный контакт с проституткой, и у него была нормальная эякуляция.

 

У некоторых шизоидов их внешнее безразличие к сексуальным отношениям сочетается с различными сексуальными отклонениями и сексуальными извращениями (перверзиями). Сексуальная активность шизоидных психопатов может проявляться в самых грубых, противоестественных формах — эксгибиционизм, онанизм в присутствии других людей, стремление подсматривать под окнами или в раздевалках и многое другое.

Спиртное шизоиды обычно употребляют ради облегчения контактов с людьми, устранения чувства неловкости и собственной неполноценности в общении. И из-за этого может сформироваться психическая зависимость от алкоголя.

Но обычно дозы алкоголя невелики, достаточны для облегчения интерперсональных отношений, а не для опьянения, и алкоголиками они становятся редко.

Некоторые шизоиды алкоголю предпочитают наркотики, особенно люди творческих профессий. Это тоже облегчает контакты, но не только этого шизоиды ищут в наркотиках. Многие предпочитают принимать их даже на самых начальных этапах не в компании, как это обычно бывает, а в одиночестве, и тогда погружаются в мир столь милых их сердцу с детских лет грезоподобных переживаний. В отличие от алкоголя, наркотики способны вызвать у них не только психическую, но и физическую зависимость, и прогноз наркомании неблагоприятен.