Отрывок из статьи А. Грина «Истерия и пограничные состояния: Хиазм. Новые перспективы»

Ретроспективный взгляд на многие классические работы заставляет задуматься о валидности истерического диагноза. И если это не относится к случаю Доры, то гораздо более вероятно, что это соответствует пациентам, упомянутых в «Исследованиях истерии». Но и здесь, как видно, диагностические спектры обнаруживают множество различий. Кроме того, начиная с некоторого времени многие авторы пытаются разделить истериков на «хороших» и «плохих», или же на «доброкачественных» и «злокачественных»…

Попытка определить отношения между истерией и пограничными случаями не может оставить без внимания целый век психоаналитической литературы для первой и половину века для вторых… Затруднительно определить точно природу этих отношений. Между простым истерическим неврозом и пограничными случаями встречаются всевозможные посредники, а комплекс в целом составляет континуум. Кроме того, существование истерических психозов, описанных в основном психиатрами, свидетельствует о способности истерии выходить даже за пределы пограничных случаев…

Истерия, какими бы ни были ее варианты, даже ее временные или конъюнктурные проникновения в поле психоза, остается, по сути, неврозом. Последний ставит на первый план для пациента проблематику отношений <генитальной> любви и сексуальности. Вопрос желания здесь является основным, как и вопрос объектного выбора и идентификаций. Важность фантазматической и эмоциональной жизни, отношение к телу и к депрессивной восприимчивости здесь на первом месте.

Пограничные случаи… могут представлять все, что характеризует истерию, или часть ее черт, но в действительности невротическая организация здесь отсутствует, и мы имеем дело с конфликтными формами, которые, отыгрывая проблематику любви (не всегда проблематику сексуальности), остаются вторичными по отношению к другим аспектам, в первый ряд которых нужно поставить деструктивность, мазохизм, нарциссизм…

 

Приложение 4