VII. RENATIO. Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670

Гг.

Есть в Ренессансе что-то нереальное. Тот образ мыслей, который отличает новейшую европейскую цивилизацию и от средневекового христианского мира, и от других неевропейских цивилизаций, например ислама, не имеет ни определенного начала, ни конца. Долгое время он был прибежищем немногочисленной интеллектуальной элиты и противостоял другим интеллектуальным направлениям — старым и новым. И в так называемую эпоху Ренессанса и Реформации, которая условно начинается ок. 1450 г., он является достоянием меньшинства. Целые слои европейского общества и обширные регионы Европы вообще не испытали его влияния. Как-то так случилось, что эта самая яркая черта времени Возрождения в основном никак не была связана с повседневной политической, общественной и культурной жизнью. Так что он был нетипичен и нехарактерен, но все-таки исключительно важен. Подобно удивительным фигурам Сандро Боттичелли, которые выразили идеи Возрождения особенно властно — будь то изысканная Весна (1478 г.) или Венера, встающая из волн (ок. 1485 г.), он в каком-то смысле прошел, не касаясь земли. Он проплыл над миром, из которого возник, — бесплотная абстракция, новый дух, зовущий к творчеству.

Из-за этой-то особенности многие историки Возрождения оставили прежние свои предметы: сейчас уже редко пишут в подробностях об этих интересах избранных. Вместо гуманистических идей, теологии Реформации, научных открытий и великих путешествий теперь изучают материальные условия, идеи, унаследованные от средневе-

ковья, народные верования (или неверия) — в их противостоянии высокой культуре. Историки теперь заняты магией, заблуждениями, болезнями или истреблением населения колоний. Может быть, этот корректив и оправдан, но как-то странно сразу забыть Леонардо или Лютера, как раньше не замечали Нострадамуса или Миллера из Фриули. Если мы хотим узнать, почему Европа XVII века так отличалась от Европы XV века, мы не можем обходить эти традиционные вопросы. Впрочем, следует еще раз напомнить читателю: мир Ренессанса и Реформации был также миром гаданий, астрологии, чудес, заклинаний, чародейства, черной магии, народных заговоров, призраков, знамений и фей. Магия продолжала соперничать с религией и наукой. В самом деле, среди простых людей магия господствовала еще долгое время, сосуществуя с новыми идеями в течение двух или больше веков1. Из сказанного можно сделать вывод: раннее Новое время было вовсе не таким уж новым. Несмотря на семена нового, у него, возможно, было больше общего с предшествовавшим средневековьем, чем с последовавшим Просвещением.

Не просто, таким образом, дать определение Ренессанса, легче определить, чем Ренессанс не был. Один американский историк жалуется: «С тех пор, как около 600 лет назад Ренессанс сам себя придумал, никогда не было общего согласия относительно того, что же он такое»2. Ренессанс, например, не означает только растущий интерес к классическому искусству и науке, поскольку возрождение этого интереса непрерывно набирало темп