Кубинская революция

Главные отрасли экономики дореволюционной Кубы, ее общественная жизнь, оборона, культура, образование, средства массовой информации, идео­логия, массовая психология, образ жизни кубинцев, туризм и индустрия развлечений находились в сфере непосредственных интересов США. Амери­канские компании контролировали свыше половины производства кубин-ско-го сахара (Куба занимала первое место в мире по производству тростниково­го сахара), более 90 % электроэнергетики, 2/3 американских капиталов было вложено в сферу обслуживания и сельское хозяйство. Вывоз прибылей аме­риканских компаний превышал ввоз их капитала на Кубу. Экономическая за­висимость парализовала самостоятельное развитие Кубы, а военно-полити­ческое сотрудничество с США и присутствие американской военно-морской базы в бухте Гуантанамо ограничивало суверенитет страны.

В сельском хозяйстве Кубы 3/4 земельного фонда принадлежало амери­канским компаниям и местным латифундистам, владевшим также предприя­тиями по переработке сельскохозяйственной продукции, где трудились по найму около 0,5 млн сезонных рабочих (население Кубы в 1958 г. 6,6 млн). Основная масса сельского населения — это безземельные и малоземельные крестьяне, жившие в условиях крайней нищеты. Все это обусловливало осо­бую остроту аграрного вопроса.

Политический режим Р.Ф. Батисты, установленный в результате государ­ственного военного переворота в 1952 г., вызывал откровенное недовольство большинства кубинцев. Правительство Батисты, отменив конституцию 1940 г. и разогнав Национальный конгресс, сосредоточило в своих руках всю зако­нодательную и исполнительную власть. Батиста национализировал часть же-

_лезных дорог, строил шоссейные дороги, правительственные здания, военный порт, обеспечил армию телевизионной системой связи, закупил для армии самолеты и оружие. Несмотря на это, в основе его внутренней и внешней по­литики лежал антинациональный курс. Так, в 1956 г. Батиста поддержал умень­шение квоты на поставки кубинского сахара в США, что сократило валютные поступления от экспорта и снизило национальный доход. В следующем году США повысили тарифы на ввоз знаменитого кубинского табака, что привело к тем же пагубным результатам. Объем американских капиталовложений в годы правления Батисты увеличился на 1/3. Батиста поддерживал деятель­ность американских компаний, выделяя им из государственной казны сред­ства в порядке «экономической помощи». Под нажимом США Куба разорва­ла дипломатические отношения с СССР и поддержала интервенцию против гватемальской революции. Увеличились ассигнования на содержание армии и репрессивных органов для борьбы с оппозицией. Уровень жизни простых кубинцев был крайне низким, неудовлетворительным было состояние здра­воохранения и социального обеспечения, обострилась жилищная проблема. По уровню хронической безработицы, охватывавшей 1/4 ЭАН, Куба занима­ла одно из первых мест в мире.

В среде кубинского пролетариата, городской мелкой буржуазии, сельских трудящихся, служащих, интеллигенции, студенчества, части национальной кубинской буржуазии зрело недовольство этим положением и росла реши­мость покончить с зависимостью от США, решить аграрный вопрос и ликви­дировать диктатуру Батисты.

Революционную борьбу на Кубе в 50-е гг. начали представители радикальной мелкобуржуазной революционной демократии и не­пролетарских слоев. Первой попыткой стало нападение группы молодых патриотов на военную казарму Монкада в г. Сантьяго-де-Куба 26 июля 1953 г. с целью захватить оружие, раздать его населе­нию и поднять восстание. Атака закончилась неудачей, многие были убиты, остальные арестованы. Штурм Монкады возглавил Фидель Кастро Рус (род. 1926 г.), сын богатого землевладельца, юрист, че­ловек выдающихся личных качеств, огромной воли, неукротимой смелости, вызывавший у окружающих его людей всеобщее восхи­щение. В своей речи «История меня оправдает» на судебном про­цессе против штурмовавших Монкаду Ф. Кастро сформулировал основные цели борьбы, которую он начал со своими единомышлен­никами против Батисты: свержение диктатуры, восстановление буржуазно-демократических свобод, улучшение жизни простых кубинцев, ликвидация латифундизма и раздача земли крестьянам, уничтожение зависимости от иностранных монополий, самостоя­тельное экономическое и политическое развитие Кубы. Суд приго­ворил революционеров к 15 годам тюрьмы. Однако протест широ­кой общественности заставил Батисту освободить Ф. Кастро и его товарищей. Весной 1955 г. они эмигрируют в Мексику, где почти полтора года готовят экспедицию для высадки на Кубе. Здесь же

 

они создают революционно-демократическую организацию «Дви­жение 26 июля», программа которой базировалась на речи Ф. Кас­тро «История меня оправдает».

Революционеры приобрели за 12 тыс. долл. подержанную яхту «Гранма». Приняв на борт 82 человека и оружие, яхта взяла курс к берегам Кубы. Потрепанная штормом и едва уцелевшая она при­чалила к побережью провинции Ориенте 2 декабря 1956 г., опоздав на два дня к запланированному заранее вооруженному выступле­нию студентов и рабочих в Сантьяго-де-Куба. Отряд с «Гранмы» был встречен огнем правительственных войск, уцелевшая горстка людей скрылась в горах Сьерра-Маэстра. Здесь образовался «парти­занский очаг» и началась тяжелая, изнурительная и опасная парти­занская борьба.

Повстанцы, организованные в так называемые колонны, проводили дерз­кие военные операции под руководством братьев Кастро, Э. Че Гевары, К. Сьен-фуэгоса, К. Гарсии, Р. Вальдеса Менендеса, X. Альмейды Боске. Летом 1957 г. был опубликован манифест к народу, в котором говорилось о неотложности радикального решения аграрного вопроса и о необходимости создания широ­кого антидиктаторского фронта. Привлеченные желанием получить землю к повстанцам присоединялись крестьяне. Партизан поддержало студенчество, основавшее организацию «Революционный директорат 13 марта» (13 марта 1957 г. его участники неудачно атаковали президентский дворец). Компар­тия, действовавшая под названием Народно-социалистическая партия (НСП), призвала всех коммунистов поддержать повстанческую армию Ф. Кастро. Даже руководители кубинских буржуазных партий заключили с Ф. Кастро соглашение о его поддержке. Таким образом, в вооруженной народной борьбе против диктатуры сформировалось единство трех политических организаций («Движение 26 июля», НСП, «Революционный директорат») при ведущей роли «Движения 26 июля».

С середины 1958 г. успехи повстанческой армии и масштабное забастовочное движение, развернувшееся по всей стране, способ­ствовали перерастанию партизанской войны в революцию. На ос­вобожденной территории партизаны распределяли землю среди крестьян, создавали школы, помогали многодетным семьям бедня­ков. В ноябре—декабре 1958 г. Повстанческая армия развернула за­ключительные боевые операции в восточной (Ориенте), централь­ной (Лас-Вильяс) и западной (Пинар-дель-Рио) провинциях Кубы. 31 декабря 1958 г. Батиста сложил с себя полномочия и вылетел с семьей в Доминиканскую Республику, где правил диктатор Тру-хильо. Охваченная всеобщей забастовкой 1—2 января 1959 г. Гавана с воодушевлением встретила колонну повстанческой армии во гла­ве с Че Геварой. Через неделю в столицу вошла повстанческая ар­мия Ф. Кастро. Таким образом, начатая штурмом Монкады 26 июля 1953 г. борьба за революцию вылилась в период с декабря 1956 г. по

return false">ссылка скрыта

декабрь 1958 г. в партизанскую борьбу повстанческой армии и пе­реросла в народную революцию, победившую 1 января 1959 г. По­беда кубинской революции подорвала теорию «географического де­терминизма» об особой зависимости Латинской Америки от США в силу их географической близости.

Вопрос о власти после победы революции был решен с участием представителей буржуазно-либеральных кругов, поддержавших в 1958 г. Ф. Кастро. Временным президентом стал государственный деятель, адвокат по профессии, Мануэль Уррутия, во Временное революционное правительство, которое возглавил Хосе Миро Кар-дона, вошли лидеры буржуазных партий и Ф. Кастро. Правитель­ство сосредоточило в своих руках как законодательную, так и ис­полнительную власть. Повстанческая армия контролировала ситу­ацию. Были восстановлены демократические свободы, распущены батистовская армия и полиция, казнены около 200 ближайших при­спешников Батисты. Обсуждение вопроса о дальнейших преобра­зованиях вызвало разногласия в правительстве и привело к его отставке. С 16 февраля 1959 г. премьер-министром становится Ф. Кастро, за ним остается также пост главнокомандующего по­встанческой армией. Новое правительство повысило зарплату, сни­зило цены на коммунальные услуги и приступило к решению аг­рарного вопроса.

17 мая 1959 г. была объявлена первая аграрная реформа. Она положила ко­нец латифундизму, установив максимальный предел земельной площади для одного лица или организации в 400 га. Земли свыше установленного максимума экспроприировались и распределялись среди безземельных, малоземельных кре­стьян и сельскохозяйственных рабочих. Для крестьянской семьи из 5 человек предоставлялся бесплатно участок в 27 га. Желающие могли дополнительно приобрести у государства в рассрочку участки до 67 га. Землей могли владеть только граждане Кубы, все владения иностранных монополий конфисковыва­лись. Образцово организованные животноводческие хозяйства и сахарно-тро­стниковые плантации не подлежали разделу, а переходили в руки государства для создания государственных народных имений или кооперативов.

Протестуя против радикального содержания аграрной реформы, из правительства ушли последние представители буржуазии, пре­зидент Уррутия подал в отставку. С июля 1959 г. (по декабрь 1976 г.) президентом Кубы был политический деятель, юрист, член НСП Освальдо Дортикос Торрадо. Правительство по-прежнему остава­лось органом не только исполнительной, но и законодательной вла­сти. Вместо выборного законодательного органа народного пред­ставительства была диктатура вооруженного народа. Правительство опиралось на массовые организации — комитеты защиты револю­ции (КЗР), профсоюзы, Национальную ассоциацию мелких зем­левладельцев (АНАП), Союз коммунистической молодежи, Феде-

 

рацию кубинских женщин. Кроме того, специфика Кубы состояла в сочетании партийных и государственных постов при сильной цен­трализации власти в одних руках. Постепенно складывались Черты тоталитарного режима, основанного на однопартийной системе и господстве одной идеологии, интегрировавшего в государственные структуры население страны, полностью запрещавшего любое оп­позиционное движение, базировавшегося на бюрократическом партийно-государственном аппарате и культе вождя революции.

Куба установила с СССР торговые и экономические отношения, а с мая 1960 г. — дипломатические отношения. В ответ на это уси­лился нажим США: американские компании прекратили поставки нефти на Кубу и сократили закупки кубинского сахара, что весьма болезненно отразилось на состоянии экономики (страна обеспечи­вала себя нефтью лишь на 2—3 %). Куба сделала свой выбор: летом 1960 г. были национализированы нефтеперерабатывающая промыш­ленность, сахарные заводы и другие американские предприятия. Тогда США установили экономическую блокаду Кубы, прервали торговлю с ней, приняли закон о лишении американской помощи любого государства, оказывающего военную или экономическую поддержку Кубе, прекратили туристические поездки американцев на остров, что дополнительно лишило Кубу 60 млн долл. годового дохода и оставило без работы в сфере обслуживания десятки тысяч кубинцев. В январе 1961 г. США разорвали дипломатические отно­шения с Кубой. В этой критической ситуации СССР и другие соци­алистические страны закупили кубинский сахар и обеспечили ее нефтью и другими необходимыми товарами. Осенью 1960 г. кубин­ское правительство национализировало местную крупную и сред­нюю промышленность, торговлю, банки и транспорт. Куба оказа­лась втянутой в борьбу двух сверхдержав — СССР и США.

В мае 1961 г. были созданы регулярные вооруженные силы Кубы. В их состав вошли сухопутные войска, ВВСиПВО,ВМФ,а также народная милиция. Армия состоит из регулярных сухопутных войск и территориального ополчения. Закон о всеобщей воинской обя­занности распространяется на всех мужчин с 17 лет (женщины слу­жат в мирное время в добровольном порядке). Территориальное ополчение готовит резервистов на всей территории страны. После победы революции вся оставшаяся в строю боевая техника была принята на вооружение. Часть ее, особенно военная авиация, нахо­дилась в изношенном состоянии. Куба начала переговоры о постав­ках вооружения с Великобританией, Бельгией и другими европей­скими странами. США, однако, оказали на страны-поставщики ору­жия сильное давление и практически добились эмбарго на поставки боевой техники на Кубу, ослушавшихся ожидало наказание, напри-

мер, в порту Гаваны был взорван корабль с бельгийскими боепри­пасами. В этих условиях Куба подписала соглашение о военных по­ставках с СССР и Чехословакией.

США добились исключения Кубы из Организации американ­ских государств (ОАГ) и методом «выкручивания рук» и нажима заставили все латиноамериканские государства разорвать отноше­ния с Кубой (не подчинилась только Мексика). На территории США (в Майами) сосредоточилась кубинская эмиграция во главе с X. Миро Кардоной. Президент Д. Эйзенхауэр в марте 1960 г. от­дал секретное распоряжение о помощи кубинским эмигрантам для их подготовки к военным действиям против Кубы. Дж. Кеннеди в конце ноября 1960 г. поручает ЦРУ разработать план вторжения, но без единого американского солдата. В марте 1961 г. советская разведка сообщала, что подготовка вторжения закончена. 17 апре­ля 1961 г. произошла высадка с американских кораблей кубинских контрреволюционеров на Плайа-Хирон, американские военные са­молеты нарушили воздушное пространство Кубы. Однако кубинс­кие вооруженные силы за 72 часа разгромили этот десант, было взя­то в плен 1200 человек.

Несмотря на провал интервенции, напряженность сохранялась: около 50 военных лагерей и баз на территории США и стран Цент­ральной Америки обучали и готовили отряды кубинских контрас. Кубинское правительство усилило меры по обеспечению безопас­ности страны. Летом 1962 г. в Москве Н.С. Хрущев и Ф. Кастро подписали советско-кубинский договор о военной помощи.

В соответствии с договором на 85 торговых судах, совершивших более 180 рейсов, СССР доставил на Кубу необходимую военную технику, военных спе­циалистов и вооружение, включая стратегические ядерные ракеты среднего радиуса действия. Ракеты К-12 были смонтированы в обстановке строгой сек­ретности в лесах и горах Эсперона, там же были оборудованы 60 стартовых площадок. Американская спутниковая разведсистема обнаружила эти приго­товления, и 16 октября 1962 г. Белому дому стало известно о нахождении на Кубе советских ракет, в радиус действия которых входил ряд крупных горо­дов США. Президент Дж. Кеннеди провел специальное совещание и потребо­вал немедленно убрать советские ракеты с Кубы. 22 октября США объявили военно-морскую блокаду Кубы. К ее берегам подошли 183 корабля американ­ских ВМС, на борту которых находились 85 тыс. солдат морской пехоты США. В небо были подняты самолеты стратегической авиации ВВС США, экипи­рованные ядерными бомбами. Эта блокада должна была обеспечить «каран­тин» на поставки вооружения на Кубу путем задержания и досмотра судов Других стран. Куба и СССР отказались признать подобный «карантин». На­зревала опасность прямой военной конфронтации СССР и США, человече­ство оказалось на грани мировой термоядерной войны.

Начался карибский «ракетный» кризис. США привели в повы­шенную боевую готовность все вооруженные силы, войска НАТО,

 

б-й Средиземноморский и 7-й Тихоокеанский флоты. 23 октября аналогичные меры приняли СССР и страны Варшавского Догово-ра. Куба была приведена в состояние полной боевой готовности, превратившись в высокоорганизованный и четко управляемый во­енный лагерь. Ввиду непосредственной и реальной угрозы миру Н.С. Хрущев и Дж. Кеннеди начали переговоры. К поискам мирно­го компромисса подключились ООН и ее Генеральный секретарь У Тан, прилетавший на Кубу для переговоров с Ф. Кастро и совет­ским послом А. Алексеевым. Президент США, несмотря на мощ­ное давление сторонников силового подхода, все же занял реалис­тическую позицию, и к концу октября американская и советская стороны договорились о мирном окончании кризиса. СССР согла­шался вывести свои ракеты с Кубы при условии, что США обязу­ются уважать неприкосновенность Кубы и не осуществлять против нее актов агрессии. 20 ноября 1962 г. американская военная блока­да Кубы была снята.

Страна продолжала идти объявленным в 1960 и 1961 гг. курсом на построение социализма. Были национализированы мелкие пред­приятия в промышленности, розничной торговле и сфере обслужи­вания. В 1963 г. началась вторая аграрная реформа, согласно которой хозяйства свыше 67 га экспроприировались и преобразовывались в народные имения для производства животноводческой продукции. На Кубе осталось 2 общественно-экономических уклада — государ­ственный социалистический и мелкотоварный. Формировалась ад­министративно-командная система. Странам Латинской Америки Куба продемонстрировала возможность перехода к социализму в ко­роткие сроки при одном и том же политическом руководстве.

Особое значение для дальнейшего развития Кубы приобрел воп­рос об оптимальной модели национальной экономики, так как ре­волюция произошла в отсталой монокультурной зависимой стране, трудности которой усугубляла экономическая блокада. Первона­чальная программа, предусматривавшая форсированную индустри­ализацию и создание многоотраслевого сельского хозяйства, была спланирована без учета внутренних возможностей и особенностей страны. Внутренние накопления быстро истощились, дорогостоя­щее импортное сырье, низкая производительность труда и недоста­точная квалификация кубинских рабочих делали промышленное производство малорентабельным (импорт обходился дешевле). Планы были пересмотрены и в 1964 г. был взят новый курс на раз­витие тех отраслей экономики, для которых на Кубе были все усло­вия, т.е. производство сахара и продуктов животноводства.

Трудности аграрных преобразований и индустриализации, фи­нансирование обороны, ликвидация мелкого кустарного и индиви-

дуального производства, отмена розничного рынка, разрыв внешних связей с традиционными партнерами заставили правительство пе­рейти к карточной системе снабжения кубинцев.

Курс на построение социализма сделал необходимым сближение трех ве­дущих политических организаций — «Движения 26 июля», НСП и «Револю­ционного директората» — на базе официальной идеологии марксизма-лени­низма. В 1961 г. эти организации сплотились в «Объединенные революцион­ные организации» (ОРО), спустя два года ОРО преобразовались в Единую партию социалистической революции, которая в 1965 г. была переименована в Коммунистическую партию Кубы. На I съезде компартии (1975) были при­няты партийные (программа и устав) и государственные документы, в част­ности проект конституции. В 1976 г. конституция вступила в силу.. В том же году, согласно конституции, были проведены выборы в новые органы власти — Национальную ассамблею народной власти (парламент), провинциальные и муниципальные ассамблеи (местные органы власти). Председателем Госу­дарственного совета (высший орган Национальной ассамблеи в промежутках между ее сессиями) и премьер-министром стал Ф. Кастро, занимавший также пост первого секретаря ЦК компартии. Заместителем на всех трех ведущих постах был утвержден его брат — Рауль Кастро.

К середине 70-х гг. улучшилось внешнеполитическое положе­ние Кубы. Многие страны Латинской Америки, разрывая блокаду, наладили с ней экономические и дипломатические отношения. В 1977^1978 гг. Куба оказала военную помощь Эфиопии, а с сере­дины 70-х до конца 80-х гг. кубинские войска сражались в Анголе. В развивающихся странах Африки работали кубинские военные и гражданские специалисты. Куба вошла в Движение неприсоеди­нения и стала его активной участницей. Продолжая участвовать в международном социалистическом разделении труда, Куба актив­но сотрудничала с Советским Союзом. 2/3 кубинского экспорта приходилось на СССР: по гарантированным ценам выше мировых рыночных она продавала Советскому Союзу сахар, цитрусовые, табак, поставляла одну треть потреблявшегося в СССР сахара. Со­ветская сторона поставляла на Кубу сырье, технику, продовольствие и промышленные товары - нефть, трактора, грузовые автомобили, зерно и др. СССР готовил кадры для кубинской экономики и куль­туры, помогал строить различные предприятия, вплоть до атомной электростанции. Поставки советских комбайнов позволили меха­низировать чрезвычайно трудоемкую рубку сахарного тростника (до 2/3 урожая). Благодаря этой помощи и напряженному труду самих кубинцев росли экономические показатели, началось сотруд­ничество в области освоения космоса: р 1980 г. состоялся совмест­ный космический полет Ю. Романенко и А. Тамайо Мендеса.

Еще более ощутимыми и привлекательными для других разви­вающихся стран были успехи в социальной и культурной областях:

 

ликвидация безработицы, жилищное строительство, отмена кварт­платы, всеобщая грамотность, всеобщее бесплатное и обязательное 9-летнее образование, создание Академии наук; бесплатное здра­воохранение, снижение детской смертности и увеличение средней продолжительности жизни до 75 лет, централизованное, всеобъем­лющее и гарантированное государством социальное страхование и ' соцобеспечение. Куба занимает первое место в мире по числу вос­питателей, врачей и преподавателей физкультуры на душу населе­ния, здесь самый низкий уровень детской и материнской смертнос­ти среди развивающихся стран. ВВП на душу населения достиг 2 тыс. долл. (1985).

Однако Куба испытывала и до сих пор продолжает испытывать серьезные трудности в развитии своей экономики. Быстрый рево­люционный натиск, успешный в борьбе за власть, экономически себя не оправдал. В конце 80-х — первой половине 90-х гг. снижа­лись темпы роста производства ВВП, сокращалось производство сахара, сохранялась карточная система. Больших расходов требо­вали оборона, социальные выплаты, финансирование разросшего­ся управленческого аппарата (в середине 80-х гг. чиновники состав­ляли 0,5 млн человек на 10 млн населения), поддержка вооружен­ных повстанческих движений в других странах. Природа усугубляла положение: стихийные бедствия, засуха и ураганы наносили на­родному хозяйству огромный ущерб. В середине 80-х гг. упали цены мирового рынка на сахар, это болезненно отразилось на экспорт­ной выручке Кубы. В то же время увеличились проценты по вне­шним кредитам, выросла внешняя задолженность Кубы (к началу 90-х гг. — 7,5 млрд долл., Советскому Союзу — 19 млрд руб.). Из­держки административно-командной системы породили уравни­ловку, бесхозяйственность, коррупцию, хищения и спекуляцию.

Для выхода из критического положения еще в 70-е гг. было вве­дено планирование народного хозяйства с элементами хозрасчета. С. 1987 г. начался так называемый процесс «ректифиации» (очище­ния, исправления ошибок), под которым подразумевалось повыше­ние трудовой дисциплины, борьба с бюрократизмом, сокращение управленческого аппарата. По обвинению в коррупции и контра­банде наркотиков были казнены несколько ответственных работ­ников МВД и армии. За хищения и спекуляцию несколько сот слу­жащих административного аппарата были арестованы и отданы под суд. В 1986 г. Куба отказалась от выполнения обязательств по вып­лате внешнего долга (эта проблема остается нерешенной и по сей день). Были разрешены поездки кубинских эмигрантов к родствен­никам на Кубу. Начала обеспечиваться религиозная свобода — ве­рующим гражданам разрешили вступать в партию.

Экономические и политические трудности вызывали рост недовольства части кубинского общества, но рамки тоталитарного государства отвергали любое оппозиционное движение. Немногочисленные правозащитные дисси­дентские организации, возникшие в интеллигентской и студенческой среде, были разгромлены. В более благоприятных условиях действует оппозицион­ное движение в эмиграции, организационно оформленное в 90-е гг. в два цен­тра. Один-из них, в США, в Майами (где проживает около 1 млн кубинских ' эмигрантов) под названием «Национальный фонд американских кубинцев» во главе с X. Мае Каносой объединил правые антикастровские группы и выс­тупил за жесткие решительные меры против Кубы, вплоть до свержения Ф. Кастро. Другая, более умеренная либеральная организация — «Демокра­тическая платформа Кубы» во главе с К.А. Монтанером действует в Мадриде. Монтанер выступает за мирный переход от тоталитарного правления к пред­ставительной демократии путем свободных выборов под контролем между­народных наблюдателей.

В начале 90-х гг. произошло дальнейшее ухудшение положения в стране. Изменение геополитической карты мира и обвал эконо­мических отношений с Россией и другими странами бывшего соц­лагеря имел катастрофические последствия для всех сторон жизни Кубы. В условиях сохранявшейся американской блокады кубин­ская экономика была поставлена на грань коллапса. Куба объявила о начале «особого периода в мирное время» и вынуждена была взять курс на выживание под лозунгом «Социализм или смерть!». Это предполагало строгую экономию всех ресурсов (в первую очередь нефтяных), уменьшение социальных расходов, усиление нормиро­вания,, прекращение интернациональной помощи другим странам. ' В то же время кубинское руководство приступило к экономичес­ким реформам.' В отличие от неолиберальных реформ в бывших . соцстранах, на Кубе было решено сохранить регулирующие функ­ции государства в процессе реформирования.

В соответствии с реформами в 1994 г. был реорганизован совет министров, осуществлена децентрализация экономики, введен пол­ный хозрасчет и самофинансирование государственных предприя­тий, они получили право свободного выхода на мировой рынок. Контроль государства распространялся лишь на базовые отрасли. В законодательном порядке была признана частная и смешанная собственность. Существенно расширялась разрешенная ранее ин­дивидуальная трудовая деятельность.

В мае 1994 г. Национальная ассамблея приняла программу фи­нансового оздоровления с целью изъятия из обращения инфляци­онных денег и сбалансирования госбюджета. Для ликвидации вы­сокого уровня инфляции и дефицита госбюджета, достигшего 1/3 ВВП, началось реформирование финансовой системы: были введе­ны новые цены на товары и новые налоги, сокращалось финанси-

 

рование убыточных предприятий, уменьшались расходы на содер­жание госаппарата, была либерализована торговля алкогольной продукцией и табаком. Введенное с августа 1993 г. свободное обра­щение иностранной валюты, открытие обменных касс и валютных магазинов дало государству дополнительный приток валютных средств от интуристов, предпринимателей и рядовых граждан (око­ло половины, населения ежегодно стала получать от родственни­ков из-за* рубежа 500—800 млн долл.). Уже через 3 года дефицит госбюджета снизился до 3 % ВВП, а объем денежной массы умень­шился на 1/5 часть, повысился курс национальной валюты (с 120 до 22 песо за 1 долл.). Санация финансов на Кубе, по мнению экс-нертов ООН, дала результаты, превзошедшие все ожидания. Оздо­ровление финансов позволило осуществить банковскую реформу, согласно которой помимо Центробанка, теперь действуют коммер­ческие и инвестиционные банки. Автоматизирована и компьюте; ризирована система расчетных-операций, в стране появились пред­ставительства зарубежных банков.

Куба начала'привлекать иностранные инвестиции. Нацио­нальная ассамблея приняла в 1995 г. соответствующий закон, до­полненный в последующие годы указами о свободных зонах и про­мышленных парках, где для вкладчиков действуют дополнитель­ные налоговые льготы. Однако США поставили заслон: акт Торричелли (1992) и закон Хелмса—Бэртона (1996) перекрывали доступ Кубы к необходимым ей источникам валюты. Ряд перспек­тивных проектов пришлось закрыть, но в целом Соединенным Шта­там не удалось остановить приток капиталов на Кубу. Соглашения об инвестициях заключены с 30 странами, а объем иностранных по­ступлений достиг 2,2 млрд долл. Подавляющая часть инвестиций поступает из Канады и стран ЕС. Доля участия иностранного ка­питала была ограничена 49 %, теперь разрешена деятельность пред­приятий со 100 % иностранного капитала, причем во всех отраслях экономики, включая операции с недвижимостью.

Кубинское правительство вынуждено было принять также меры по улучшению снабжения населения. До начала 90-х гг. более по­ловины потребляемого страной продовольствия импортировалось. Обвал российско-кубинской торговли и условия американской бло­кады резко ухудшили ситуацию на потребительском рынке. Пра­вительство приняло продовольственную программу, усилило кон­троль за производством и нормированным распределением основ­ных продовольственных и промышленных товаров, расширило сеть валютных магазинов, разрешило торговлю на рынках.

Одновременно пришлось восстанавливать баланс внешней тор­говли, разрушенный потерей прежних партнеров (70 % объема

внешнеторговых операций приходилось на СССР). Существование «сахарной» экономики, ориентированной на рынки соцстран, ока­залось под угрозой, резко сократились поставки энергоносителей. Кубе срочно потребовалось найти новые рынки для сбыта товаров своего традиционного экспорта и для закупки необходимых ей то­варов и топлива. Пришлось отказаться от монополии государства на внешнюю торговлю. Вопросами экспорта и импорта стали зани­маться несколько сотен внешнеторговых компаний, установивших отношения с тысячами фирм из более чем 100 стран. Помимо про­дажи сахара, Куба вывозит никель, табак, морепродукты, цитрусо­вые. К этому списку в последнее время прибавилась и продукция фармацевтической промышленности (медоборудование, вакцины, ветеринарные препараты), экспортируемые в страны Латинской Америки, Азии и Африки. Набирает обороты индустрия туризма. В 90-е гг. число туристов, знакомившихся с красотами острова, воз­растало на 20 % в год. Доходы от туризма составили наиболее су­щественный вклад в государственную казну. Несмотря на трудно­сти, на Кубе действует программа помощи удетям—жертвам черно­быльской катастрофы. Уже 14 тыс. таких детей бесплатно посетило Кубу и прошло курс лечения.

В октябре 1997 г. прошел V съезд компартии, одобривший ос­новные процессы «особого периода». В том же году по случаю при­езда на Кубу папы римского кубинцы отмечали Рождество, впер­вые после 1969 г., когда рождественский праздник был отменен как религиозный.

В результате проведенных реформ к началу нового столетия на Кубе остановлен спад ВВП, во второй половине 90-х гг. прирост ВВП составил 3 % в год. Создан благоприятный инвестиционный режим (общий объем внешнего финансирования достиг 2,5 млрд долл.). Число совместных предприятий увеличилось до 350, еще более 100 таких предприятий размещено в свободных зонах. На Кубе формируется многоукладная, конкурентоспособная и социально-ориентированная экономика. Поскольку дальнейшее развитие Кубы пойдет по пути рыночной экономики, возможно с учетом китай­ского и вьетнамского опыта, то одной из актуальных задач являет­ся продолжение социальной ориентации и справедливого распре­деления доходов, сохранение национальной идентичности. Многое зависит от расстановки сил в обществе и властных структурах. Ку­бинские лидеры были и остаются открытыми для диалога с наро­дом. На стыке веков в «безальтернативном мире» миллионы людей продолжают воспринимать Кубу как символ национального досто­инства маленького народа в его противостоянии могущественной сверхдержаве.

§ 12. Латинская Америка в 60-е гг.

Победа кубинской революции заметно повлияла на освободи­тельное движение Латинской Америки. Во многих странах возник­ло движение солидарности с Кубой. Росли антиамериканские на­строения, крепло стремление к экономической самостоятельности, защите национального суверенитета. Рабочее движение и борьба крестьян против иностранных монополий и национальных олигар­хий стали более активными и массовыми. Некоторые колонии об­рели политическую независимость (Ямайка в 1962 г., Барбадос и Гайана в 1966 г.). Другие страны значительно продвинулись в деле объединения демократических сил: в 1961 — 1962 гг. в Уругвае был создан Левый фронт освобождения, в Бразилии — Фронт нацио­нального освобождения, в Мексике — Движение за национальное освобождение, в Гватемале — Революционный патриотический фронт. Активизировалось массовое движение с требованием воз­вращения Панаме зоны Панамского канала. Убийство диктатора Р. Трухильо ускорило переход к конституционному правлению в Доминиканской Республике. Президенты Бразилии Жуселино Ку-бичек (1956—1961), Жанио Куадрос (январь—август 1961 г.) и Жоао Гуларт (1961 — 1964) проводили достаточно независимый национа­листический курс в интересах страны, в том числе в международ­ной политике¹. Президент Аргентины Артуро Ильиа (1963—1966) восстановил демократические права и свободы и развернул мероп­риятия в пользу национальной экономики. Учитывая требования мексиканской буржуазии и патриотические настроения трудящихся президент А. Лопес Матеос (1958—1964) укрепил госсектор, ввел ограничения для иностранного капитала, отстаивал независимый внешнеполитический курс Мексики.

В 60-е гг. в некоторых странах (Гватемала, Никарагуа, Эквадор, Колумбия, Перу) развернулось партизанское движение. Успешная повстанческая борьба кубинцев, завершившаяся победой револю­ции, вдохновила латиноамериканских студентов и представителей интеллигенции, сторонников леворадикальных теорий, на создание «партизанских очагов» в сельских районах.

Повстанцев отличало стремление к конкретной деятельности, особенно к вооруженной борьбе, желание подтолкнуть вперед и ускорить медленный, с их точки зрения, ход событий. Гораздо меньшее внимание они уделяли разработке теории, созданию твер-

¹ Бразилия установила отношения с СССР и другими соцстранами, поддер­жала идею всеобщего и полного разоружения и мирного сосуществования, выступила в защиту Кубы ( Ж. Куадрос наградил высшим орденом страны Э. Че Гевару).

дого теоретического фундамента своего движения. Абсолютизация - действия — ключ к пониманию их практической деятельности. Стратегия действия, по их мнению, должна развиваться по следу­ющей схеме: начать борьбу в сельской местности, завоевать под­держку крестьян и, создав сильный боевой авангард среди них, рас-'~ пространиться в город. Однако этим планам не суждено было сбыть­ся. Для" подавления партизанского движения использовались правительственные войска, хорошо вооруженные и экипированные новейшим американским снаряжением, в том числе «антипартизан­скими» легкими танками, разведывательными самолетами, верто­летами и бомбардировщиками, которые безжалостно бомбили напалмом районы действия партизан. Численное превосходство правительственных войск делало сопротивление партизан беспо­лезным. Большая часть повстанцев погибла в боях, другие были схвачены в плен и расстреляны, оставшееся меньшинство подверг­лось суровым преследованиям. Имя одного их погибших в 1967 г. в Боливии — Эрнесто Че Гевары превратилось в героический сим­вол и приобрело широкую популярность. Крестьяне, принимавшие участие в волнениях и присоединявшиеся к повстанцам, также были подвергнуты суровым репрессиям. Таким образом, партизанская борьба как стимул к развитию массовой вооруженной борьбы кре­стьян оказалась неэффективной и желаемых результатов не при­несла. Основная теоретическая и тактическая ошибка повстанцев — это неправильная оценка положения и ошибочное мнение о готов­ности крестьян к борьбе. Серьезным промахом было искусствен­ное, не учитывавшее национальной специфики использование так­тики «партизанского очага», хорошо зарекомендовавшей себя в совершенно иных условиях. Повстанцы недооценили значения активной поддержки городского населения и необходимости ко­ординации действий с другими отрядами оппозиционных сил.

Таким образом, подъем демократического движения, начавший­ся во второй половине 50-х гг., продолжался и в начале 60-х гг.

Чтобы сдержать этот размах борьбы (главным образом, антиаме­риканской) и не допустить «второй Кубы», были совершены пре­вентивные государственные перевороты и установлены диктатор­ские режимы У. Кастело Бранко в Бразилии (1964), Э. Перальты Асурдии в Гватемале (1963), Д.Р. Кабраля в Доминиканской Рес­публике (1963), Х.К. Онгания в Аргентине (1966) и др. В январе 1964 г. американские войска, находившиеся в зоне Панамского ка­нала, расстреляли массовую демонстрацию панамских студентов. Вместе с тем наряду с террористической практикой в 60-е гг. развивалась и другая — либерально-реформистская тенденция. Кризис традиционной, зависимой экономики Латинской Америки

 

делал поиск оптимальных путей развития чрезвычайно актуальным. Достижения научно-технической революции, быстро внедрявшие­ся в развитых странах, делали отставание периферийных стран все более ощутимым. Все острее давала о себе знать проблема эконо­мической модернизации. Региону были нужны реформы. Вопло­щением национал-реформизма стал «Союз ради прогресса».

«Союз ради прогресса»представляет собой программу эконо­мического, социального и политического развития Латинской Аме­рики с целью модернизации. Предложенная президентом США Дж. Кеннеди в русле политики «новых рубежей, эта программа по­лучила одобрение и была подписана 19 латиноамериканскими стра­нами в августе 1961 г. в уругвайском городе Пунта-дель-Эсте.

Идейным фундаментом «Союза ради прогресса» стала выдвинутая внеш­неполитическими кругами США концепция «мирной регулируемой револю­ции» в условиях свободы. Теория и практика «Союза ради прогресса» впита­ла в себя и положения «доктрины ЭКЛА», разработанной экспертами ЭКЛА¹, среди которых наибольшую известность приобрел выдающийся экономист Рауль Пребиш (Аргентина). Критика Пребишем зависимости сырьевой «пе­риферии» развивающихся стран от «центра», его анализ факторов, определя­ющих отставание Латинской Америки, изучение проблем экономической ин­теграции, планирования, иностранных инвестиций легли в основу десар-рольизма (от исп. дезаггоПо — развитие) — теории о преодолении отсталости и модернизации стран Латинской Америки при помощи индустриализации, интенсивного развития сельского хозяйства и экономической интеграции. Идеи Пребиша и десаррольистбв органично вошли в «доктрину ЭКЛА».

Основная цель программы «Союз ради прогресса», рассчитан­ной на 10 лет, заключалась в ускоренном, «догоняющем» развитые страны мира социально-экономическом развитии Латинской Аме­рики для того, чтобы сократить разрыв между уровнем жизни ла­тиноамериканцев и народов развитых стран. Для такого ускорения необходимо было добиться прироста ВВП на душу населения не менее 2,5 % в год, создать диверсифицированную (многоотрасле­вую, а не монокультурную, как раньше) экономику путем реформ, в том числе аграрной, налоговой, жилищной, образовательной, не­обходимо также использовать планирование, развивать региональ­ную экономическую интеграцию, внедрить достижения НТР. На выполнение программы «Союз ради прогресса» предполагалось в течение 10 лет выделить 100 млрд долл. Из них 20 млрд долл.

¹ ЭКЛА — Экономическая комиссия ООН для Латинской Америки — регио­нальная организация Экономического и социального совета ООН, создана в 1948 г., состоит из представителей государств Северной, Центральной, Юж­ной Америки и Карибского бассейна, а также Великобритании, Испании, Ни­дерландов и Франции, имеющих владения в Латинской Америке. Деятельность ЭКЛА направлена на содействие экономическому развитию стран региона.

предоставляли США (за счет своих и западноевропейских и япон­ских капиталов) и 80 млрд долл. сами страны Латинской Америки из собственных ресурсов в порядке «самопомощи».

Предусматриваемая «Союзом ради прогресса» модернизация должна была сказаться на изменении социальной структуры лати­ноамериканских стран, усилив такой ее компонент, как средние слои. Именнб'средние слои были признаны наиболее надежными союзниками и участниками «мирной регулируемой революции». Интересы США, по мнению советников Кеннеди, требовали пере­ориентации с олигархических кругов на национальную буржуазию, мелкобуржуазные слои, интеллигенцию, студенчество и даже час­тично на рабочих и крестьян Латинской Америки, т.е. на новую социальную опору. В вопросе о формах политического развития предполагался переход от поддержки Соединенными Штатами дик­таторских режимов в Латинской Америке к поддержке представи­тельной демократии.

Отношение к «Союзу ради прогресса» было неодинаковым. Одни приветствовали его как эффективное средство преодоления отста­лости, другие воспринимали его критически. Это стало одной из причин медленного осуществления его программ. За время действия «Союза ради прогресса» в большинстве стран Латинской Америки были выработаны проекты и начаты реформистские эксперименты.

Однако практические результаты «Союза ради прогресса» ока­зались не такими внушительными, как официально заявленные. Прирост ВНП на душу населения достиг намеченных 2,5 % лишь в середине 60-х гг., когда в результате благоприятной конъюнктуры на мировых рынках выросли цены на аграрно-сырьевую продук­цию латиноамериканского экспорта и соответственно увеличилась валютная выручка многих латиноамериканских стран, В пяти стра­нах этот показатель превысил 2,5 %, в других странах он был ниже, а в Уругвае, Сальвадоре и на Гаити — даже со знаком «минус». В целом за десятилетие средний прирост ВНП на душу населения не превысил 1,6 %.

Аграрные реформы, осуществленные в 15 странах, лишь незна­чительно затрагивали земельные владения латифундистов и не смогли обеспечить всех нуждавшихся крестьян землей. Аграрные преобразования по существу сводились к раздаче государственных пустующих земель и конфискации части помещичьих земель с вы­платой компенсации их владельцам.

Налоговые реформы во многих странах заметно увеличили об­щую сумму налоговых поступлений, но резкого увеличения нало­гов на прибыли иностранных компаний не произошло. Более того, правительство США требовало от своих латиноамериканских парт-

неров создания благоприятных условий для деятельности частно­го американского капитала в Латинской Америке и требовало так­же лишать помощи те страны, которые не создают благоприятного инвестиционного климата или пытаются осуществлять национали­зацию. Конгресс США принял закон, по которому США могут пре­кратить помощь любой стране, где национализирована американ­ская собственность (поправка Хикенлупера). Общая сумма ежегод­ных доходов монополий США, действовавших в Латинской Америке в тот период, превысила 3 млрд долл. Внешний долг лати­ноамериканских стран, составлявший в 1960 г. 10 млрд долл., вы­рос в 1970 г. до 17,6 млрд долл.

Наибольших успехов «Союзу ради прогресса» удалось достичь в строительстве школ и больниц, в развитии объектов инфраструк­туры (шоссейных и железных дорог, портов, электростанций и т.п.), подготовке преподавательских кадров, увеличении инвестиций. За счет средств «Союза ради прогресса» в Латинской Америке было построено 326 тыс. жилых домов, 900 больниц и медпунктов, свы­ше 36 тыс. классных комнат,, подготовлено 75 тыс. учителей (со­гласно более поздним данным 800 тыс.), издано почти 10 млн школь­ных учебников, обеспечено продовольствием 27 млн человек. Эти, безусловно, внушительные цифры свидетельствовали об определен­ном сдвиге в решении острых проблем социального и культурного развития. Вместе с тем, например, нуждавшихся в жилье насчиты­валось от 15 до 19 млн. Число выпущенных учебников составляло всего 10—15 % от необходимого количества.

Таким образом, догнать развитые страны не удалось. Разрыв в экономическом благосостоянии между Латинской Америкой и раз­витыми странами продолжал углубляться.

В то же время в США произошла смена внешнеполитических ориентиров, коснувшаяся и Латинской Америки. Помощник госсекретаря но межамерикан­ским делам Т. Манн призвал обратить главное внимание на защиту американ­ских капиталовложений и на «противодействие коммунизму». В соответствии с доктриной Манна (1964) США отказывались от предусматривавшейся «Со­юзом ради прогресса» преимущественной поддержки «представительной де­мократии» и соглашались признать любой режим (в том числе военную дикта­туру), который обеспечит благоприятные условия для американских инвести­ций. Идеи доктрины Манна легли в основу доктрины Джонсона (1965). Джонсон заявлял, что «основная угроза исходит от коммунизма» и «вся мощь США будет брошена на помощь любой стране, свободе которой будут угро­жать силы, находящиеся вне континента». Это означало, что Соединенным Штатам не следовало больше препятствовать реакционным военным перево­ротам. Более того, провозглашалось «законное право» США на вооруженное вмешательство в дела любой латиноамериканской страны, которой угрожает «установление коммунистического правительства». Придерживаясь этой ли-

нии, США способствовали замене правительств в Бразилии, Гватемале, Эква­доре, Доминиканской Республике и Гондурасе военными режимами.

Во второй половине 60-х гг. основным направлением деятельно­сти «Союза ради прогресса» становится экономическая интеграция.

Интеграция Развитию интеграционных процессов в различных частях мира способствовали такие факторы, как ин­тернационализация экономики, политики и культуры, существова­ние международных монополистических объединений, общность исторических традиций. Интеграция, предполагающая сближение национальных хозяйств и проведение согласованной межгосудар­ственной политики, означает для стран Латинской Америки также стремление объединить усилия в сохранении независимого эконо­мического развития. Организационное оформление интеграции на­чалось в 50-е и продолжилось в 60-е гг. В конце XX в. в мире насчи­тывается полтора десятка различных региональных и межрегио­нальных интеграционных объединений, в том числе в Латинской Америке.

Особенность экономической интеграции в Латинской Амери­ке — это существование нескольких торгово-экономических груп­пировок, главнейшими из которых в 60-е гг. стали Латиноамери­канская ассоциация свободной торговли (ЛАСТ) и Центрально­американский общий рынок (ЦАОР), находившиеся на разной стадии интеграции и до сих пор экономически и политически сла­бо связанные между собой. Крупнейшим интеграционным объеди­нением является ЛАСТ, основанная в 1960 г. семью странами (Ар­гентина, Бразилия, Мексика, Парагвай, Перу, Чили, Уругвай). В те­чение 60-х гг. к ним присоединились еще 4 страны — Колумбия, Эквадор, Венесуэла и Боливия. Тогда же, в 1960 г., Гватемала, Гон­дурас, Сальвадор, Никарагуа, а позже Коста-Рика создали ЦАОР¹.

Официальными целями ЛАСТ провозглашались содействие повышению уровня жизни населения, постепенная (в течение 12 лет) отмена таможенных пошлин и иных внешнеторговых тари­фов для свободного обмена товарами и услугами, обеспечение рав­ных конкурентных условий между участниками, согласование тор­говой политики в отношении третьих стран.

¹ В соответствии с уставом ГАТТ (Генеральное соглашение о тарифах и тор­говле) различают два вида торговых объединений: «общий рынок» и зону свободной торговли. Участники «общего рынка» отменяют все пошлины и другие ограничения во взаимной торговле и вводят единый тариф и об­щие правила торгового регулирования в отношении третьих стран. Участни­ки зоны свободной торговли тоже устраняют таможенные и другие ограни­чения, однако они сохраняют самостоятельность в отношении третьих стран.

В ходе интеграции внутри ЛАСТ возникли субрегиональные группировки — Лаплатский блок (Аргентина, Бразилия, Уругвай Боливия, Парагвай) и Андская группа (Перу, Чили, Колумбия, Бо­ливия, Эквадор). Уже за первый год деятельности товарооборот ЛАСТ увеличился на 20 %, за второй — на 15—20 %. В дальнейшем этот рост резко сократился.

В Центральной Америке необходимость интеграции диктова­лась особенно малыми рынками. Ухудшение условий реализации аграрной продукции на мировых рынках и конкуренция со сторо­ны иностранных предприятий подталкивали национальные пред­принимательские круги к расширению рынков сбыта за счет сосед­них государств. Договор о создании ЦАОР, подписанный на 20 лет, предусматривал немедленную отмену тарифных ограничений по­чти на 50 % всех товаров, разрешал свободное передвижение рабо­чей силы и капиталов в пределах стран-участниц, устанавливал высокие пошлины в отношении третьих стран. Практическая реа­лизация этих положений обеспечила введение общей расчетной валюты (центральноамериканский песо), были созданы новые от­расли промышленности (стекольная, резиновая, цементная, произ­водство удобрений). За несколько лет страны ЦАОР достигли са­мообеспечения по ряду второстепенных товаров (упаковочных ма­териалов, пластмасс, мебели). Главную выгоду от создания ЦАОР получила промышленность, на сельское хозяйство интеграция не оказала существенного влияния. Хотя ЦАОР развивался более бы­стрыми темпами, чем ЛАСТ, тем не менее уже во второй половине 60-х гг. в нем появились кризисные явления.

В Карибском бассейне в 1968 г. возникло еще одно интеграци­онное объединение — Карибская ассоциация свободной торговли (КАСТ), объединившая как самостоятельные мелкие государства, так и владения Великобритании. КАСТ выдвинула задачи дивер­сификации и устранения всех ограничений в торговле между ее участниками, ускорение экономического роста и справедливую кон­куренцию в зоне Карибского бассейна.

Таким образом, интеграция в Латинской Америке приняла ха­рактер торгово-таможенной либерализации, некоторой координа­ции валютной политики и лишь в ограниченных масштабах — коо­перирования промышленности. В конечном счете она не стала все­исцеляющим средством ликвидации кризиса внешней торговли. Основными препятствиями в деятельности субрегиональных интеграционных объединений стало сходство экономической и внешнеторговой структур, различные уровни экономического раз­вития, противодействие иностранных монополий и транснацио­нальных корпораций.

Действительно, например, все страны ЦАОР являлись произво­дителями однотипных сельскохозяйственных товаров и покупате­лями промышленной продукции в основном у США. 2/3 торгового оборота ЛАСТ составляли сельскохозяйственные товары, около 1/3 — минеральное сырье и лишь несколько процентов — готовые изделия. Латинская Америка производила только 1/5 часть необ­ходимых ей машин и оборудования. Индустриальное развитие на­талкивалось на проблему сбыта в условиях архаичных аграрных от­ношений и малой емкости внутренних рынков, оказавшихся отно­сительно насыщенными вследствие низких доходов населения. С проблемой затоваривания сталкивались не только «старые» от­расли, но и сравнительно молодые (автомобилестроение, тракто­ростроение). Перенасыщение одних отраслей и нехватка средств для становления других стали двумя сторонами очень пагубного для стран региона явления — расхищения скудных денежных ре­сурсов. Оставалась острой проблема безработицы.

Все это ослабляло заинтересованность ряда стран в интеграции. Например, Боливии невыгодно покупать товары ЛАСТ, где издер­жки производства и, следовательно, цены выше, чем в Западной Европе; Колумбии неинтересно получать за свой экспорт неустой­чивую валюту латиноамериканских стран. Каждая из стран стре­милась выговорить для себя наибольшее число льгот и предоста­вить поменьше привилегий другим, стараясь продвинуться за счет партнера. Усиливалась неравномерность развития отдельных стран и отраслей, выигрывали — сильнейшие.

Наиболее заинтересованными в интеграции были крупные на­циональные предпринимательские круги, уже не нуждавшиеся в торгово-таможенной защите и рвавшиеся на оперативный про­стор. В более ущемленном положении оказывались средние и мел­кие предприниматели, для которых быстрая ликвидация таможен­ного протекционизма представляла непосредственную угрозу.

Отношения между странами, входившими в ЦАОР, носили на­пряженный конкурентный характер, обострявшийся как из-за на­личия военно-диктаторских режимов, так и из-за различий в уров­не и темпах развития. Наибольшие противоречия возникали меж­ду более развитой Коста-Рикой и остальными странами. Панама вообще отказалась участвовать в интеграции.

2/5 всех экспортных операций осуществляли непосредственно иностранные компании, действовавшие в Латинской Америке. Наи­более важные предприятия размещались в ведущих странах регио­на и контролировались ТНК. Во всех странах ЛАСТ система нало­гообложения предусматривала равные условия как для нацио­нальных, так и для иностранных компаний; к иностранному

 

вкладчику предъявлялись такие же требования, как к национально­му; ни в одной стране (кроме Бразилии) не существовало контроля ограничивающего перевод прибылей и дивидендов за границу.

Для координации вопросов сотрудничества и совместной защи­ты интересов в области экономики и внешней торговли в 1964 г. была создана Специальная латиноамериканская координационная комис­сия (СЕКЛА), в которую вошли представители стран региона без участия США. СЕКЛА приняла ряд документов, содержавших пред­ложения по ликвидации неравноправных отношений между Латин­ской Америкой и США. В середине 70-х функции СЕКЛА перешли к ЛАЭС (Латиноамериканской экономической системе), деятель­ность которой также была направлена на достижение экономичес­кой самостоятельности и ограничение позиций ТНК в регионе.

Интеграционные процессы 60-х гг. затронули не только эконо­мику, но и военно-политическую сферу. Появление очагов партизан­ского движения в различных странах региона обусловило более тес­ное военное сотрудничество этих стран с военными ведомствами США. В 1963 г. для совместной борьбы против «подрывной деятель­ности» в странах Центральной Америки при содействии США был организован Центральноамериканский совет обороны. В 1964 г. из представителей всех стран региона был создан Латиноамериканс­кий парламент, решения которого по социально-экономическим И политическим вопросам носили рекомендательный характер.

«Новая роль» Еще одной важной и значительной тенденцией развития
военных Латинской Америки в 60—70-е гг. стали прогрессивные во-

енные режимы в Перу, Панаме, Боливии, Эквадоре, Гонду­расе. Вооруженные силы в Латинской Америке традиционно играли большую роль в качестве гаранта порядка и своего рода политического арбитра. Час­тые государственные перевороты, совершаемые руками армии, приводили к власти то одну, то другую группировку господствующей элиты. Во всех стра­нах, кроме Уругвая и Коста-Рики, существовала обязательная воинская по­винность. Для латиноамериканских армий характерен непропорционально вы­сокий процент офицеров. На нужды армии шло в среднем 25 % бюджета (в Парагвае до 50 %). По социальному составу основная масса солдат — вы­ходцы из крестьян. В истории армий в Латинской Америке преобладали во­енные перевороты правого, консервативно-реставрационного содержания. Существует лишь несколько примеров левых патриотических выступлений военных. Это движение тенентистов и «колонна Престеса» в Бразилии (20-е гг.), восстание военных моряков в Чили (1931), свержение диктатуры (1944) и участие военных в революционном процессе в. Гватемале, восстание военных конституционалистов в Доминиканской Республике (1965).

Появление «новой», по сравнению с традиционно консерватив­ной, роли военных в Латинской Америке объясняется, во-первых, ростом численности пролетарских и средних городских слоев в пос-

левоенные годы, что привело к пополнению офицерского корпуса выходцами из этих малообеспеченных слоев. Во-вторых, выросший под влиянием НТР образовательный уровень офицеров делал их способными понять причины отсталости своих стран и готовыми разработать новые военные доктрины, направленные на ограниче­ние зависимости от иностранного капитала, отстранение олигар­хии, ликвидацию нищеты. В-третьих, на мировоззрение латино­американских военных повлияли так называемые гражданские дей­ствия (участие вооруженных сил в строительстве гражданских объектов в отсталых сельских районах) и привлечение военных к противопартизанской борьбе. Использование армии как полицей­ской силы для подавления народных волнений вызывало недоволь­ство ее патриотических кругов, особенно средних и младших офи­церов. В-четвертых, на рост гражданского патриотического само­сознания латиноамериканских военных повлияли такие внешние факторы, как кубинская революция, националистические акции Г.А. Насера в Египте, процесс деколонизации.

Находившиеся у власти в 60—70-е гг. прогрессивные военные режимы¹ провели в пользу трудовых слоев населения своих стран такие значительные мероприятия, как аграрные реформы, нацио­нализацию иностранной собственности, социальную поддержку, независимый внешнеполитический курс.

«Революция 3" октября 1968 г. вооруженные силы Перу совер-
военных» шили очередной государственный переворот, каких
в Перу было немало в истории страны. Однако последую-

щие события показали, что на этот раз военные выступили в новой для себя роли. Военная хунта в составе командующих всеми рода­ми войск избрала президентом генерала Хуана Веласко Альварадо (1909—1977) и назначила правительство, названное Революцион­ным правительством вооруженных сил (РПВС). Началась ради­кальная трансформация традиционной экономической структуры. Национальная доктрина и планы развития страны базировались на про­граммном документе «План Инка» и исходили из «обеспечения интересов широких масс нации». Основные принципы экономической политики РПВС были изложены в так называемой «доктрине Веласко» и сводились к тому,

¹ Революционное правительство вооруженных сил в Перу (1968—1975) во главе с генералом Хуаном Веласко Альварадо. Прогрессивное военное пра­вительство во главе с Омаром Торрихосом в Панаме (1968—1981). Револю­ционно-националистическое правительство генерала Хуана Хосе Торреса в Боливии (1969—1971). Военное правительство генерала Г. Родригеса Лары в Эквадоре (1972—1975). Правительство О. Лопеса Арельяно в Гондурасе (1972-1975).

что: 1) основные богатства и природные ресурсы должны принадлежать госу­дарству; 2) экономическое развитие направляется на удовлетворение интере­сов нации в целом, а не на стремление к наживе отдельных лиц и группиро­вок; 3) иностранные капиталовложения должны содействовать росту нацио­нальной экономики; 4) необходимо укрепить независимость страны и улучшить условия жизни народа.

В соответствии с этой доктриной в экономике должны сосуществовать различные виды собственности — частной, кооперативной, государственной смешанной. Иностранные предприятия должны постепенно превращаться в смешанные, а затем — в национальные.

В октябре 1968 г. правительство установило контроль над неф­тепромыслами Бреа и Париньяс и над всем нефтеперерабатываю­щим комплексом в Таларе, где добычу и переработку нефти вела американская компания «Интернэшнл петролеум компани» (ИПК). На ее базе была создана государственная перуанская не­фтяная компания ПЕТРОПЕРУ. Утвердилась ведущая роль госу­дарства в освоении и эксплуатации минеральных ресурсов: был эк­спроприирован крупнейший в стране горнорудный и металлурги­ческий комплекс, принадлежавший американской компани > и «Серро де Паско», в ведение государства перешел экспорт всей продукции горнорудной промышленности и переработки меди, а также национализированы 14 крупных американских предприя­тий в тяжелой промышленности. Устанавливалась государственная монополия на рыбную промышленность и производство рыбной муки — важнейшие отрасли национальной экономики ( в то время Перу занимало 1-е место в мире по улову рыбы). Таким образом, к 1974 г. из 79 крупнейших предприятий Перу 42 уже находились в государственной и коллективной собственности, на их долю при­ходилось более 50 % выпуска промышленной продукции.

Ограничивалась сфера деятельности иностранных банков, а все вновь создаваемые банки должны были принадлежать исключи­тельно перуанцам. Устанавливался правительственный контроль над всеми валютными операциями, обмен иностранной валюты от­ныне производился только в государственном банке Перу. Соглас­но закону «О свободе печати» был введен государственный конт­роль над средствами массовой информации и связи, принадлежав­шими частному, в том числе иностранному, капиталу; все органы печати республики переходили в руки перуанцев по рождению, постоянно живших в стране. Впервые в истории страны специали­сты разработали пятилетний план экономического и социального развития на 1971—1975 гг.

Одна из главных проблем состояла в ликвидации социальной несправедливости, порождающей народные выступления. Считая капиталистический путь развития причиной отсталости и нищеты,

военные выдвинули концепцию «нового общества», отличающего­ся как от капитализма, так и от коммунизма — построение «соци­альной демократии всеобщего участия». В соответствии с «Основ­ным законом о промышленности» 1970 г. каждое промышленное предприятие обязывалось ежегодно выделять 10 % прибылей для распределения среди трудящихся. На предприятиях создавались «промышленные общины», представлявшие и защищавшие интере­сы трудящихся. Они были призваны обеспечить постепенный пе­реход 50 % капитала под контроль рабочих. Представитель общи­ны должен был входить в административный совет предприятия. Для сельского хозяйства Перу, где было занято более половины самодеятельного населения, особое значение имел закон об аграр­ной реформе 1969 г., базировавшийся на принципе «земля тем, кто ее обрабатывает». Экспроприации подлежали владения латифунди­стов, площадь, которых превышала установленный законом макси­мум. В руки государства переходили также заброшенные и пустую­щие земли. Значительная часть экспроприированной земли пере­давалась крестьянам с условием выплаты ее стоимости в течение 20 лет. Закон предусматривал экспроприацию крупных агропро­мышленных комплексов, в том числе сахарных плантаций амери­канских монополий. В отдельных случаях саботажа на территорию поместий вводились войска. Индейские общины получили землю из фонда аграрной реформы, кроме того, им возвращалась земля, прежде отобранная у них латифундистами. Поощрялось создание крестьянских кооперативов. С латифундизмом было покончено.

Для более широкого привлечения на сторону революции масс правительство создало так называемую Национальную систему поддержки социальной мобилизации (СИНАМОС) — управление по пропаганде и оргработе среди различных слоев населения. В обя­занности СИНАМОС было вменено контролировать и направлять общественную деятельность промышленных общин, кооперативов, общественных организаций, объединений студенческой молодежи, интеллигенции, рабочих и крестьян.

Реформируя базовые структуры.экономики, РПВС не могло не затронуть и сферу духовной жизни общества, систему образования и воспитания.

«Всеобщий закон об образовании» 1972 г. вводил трехступенчатую систе­му образования. Первая ступень — «начальная» — охватывала дошкольни­ков. Вторая ступень — базовое образование — была рассчитана на 9 классов обязательного и бесплатного обучения в государственных школах для детей от 6 до 15 лет. Третья ступень — высшее образование — включало 3 цикла: высшие профессиональные школы, затем университеты (в том числе воен­ные институты и духовные семинарии) и, наконец, высший цикл подготовки Докторов наук. Как частные, так и государственные университеты получали