Определение понятия «здоровье» и его оценка

Авторы различных дефиниций здоровья используют множество критериев, характеризующих сущность этого понятия [Царегородцев Г.И., 1973, Смирнов И.Н., 1985, Овчаров Е.А., 1993, Лищук В.А. и Мосткова Е.В., 1994, Апанасенко Г.Л., 2000 Weber P. , 1982 и др.]. С общеметодологических позиций все они могут быть сведены к двум определениям: негативному и позитивному [Касаткин В.Н., 1999]. Первое рассматривает здоровье как отсутствие болезни. Второе – как состояние «благополучия», «оптимального функционирования организма», «равновесия между индивидом и окружающей средой», «полнокровное существование человека» и т.п.

Длительное противостояние этих двух подходов в конечном итоге завершилось «примирением» в уставе ВОЗ, который определил здоровье как состояние полного телесного, душевного и социального благополучия, а не только как отсутствие болезней или физических дефектов [ВОЗ, 1986]. И, несмотря на то, что данное определение не может считаться достаточно научным [Аршавский И.А., 1993, Щедрина А.Г., 1995], оно указывает на необходимость структурного подхода в анализе этого целостного многоуровневого понятия [Зайцев Г.К., 1998]. В этой связи здоровье, согласно современным представлениям, рассматривается как состояние, как процесс и как способность.

При анализе здоровья как состояния выделяют [Казначеев В.П. с соавт., 1980, Баевский Р.М., Берсенева А.П., 1997]: первое состояние (состояние здоровья, характеризующееся высоким уровнем адаптационных возможностей); второе состояние (состояние болезни со срывом адаптации); третье состояние (пограничное между здоровьем и болезнью).

В последние годы повышенный интерес исследователей проявляется в отношении пограничного состояния [Гаркави с соавт., 1998]. Дело в том, что переход от здоровья к болезни осуществляется через ряд переходных стадий которые не вызывают у человека выраженного снижения социально-трудовой активности и субъективной потребности обращаться за медицинской помощью, но одновременно являются одними из основных и распространенных факторов риска развития нозологических форм заболеваний. Эти переходные стадии объединяются под одним общим названием "третье состояние". По оценкам специалистов в этом состоянии находится до 50-75% населения земного шара. По традиционной школьной классификации это дети самой многочисленной второй группы здоровья.

Практический интерес к данной проблеме объясняется еще и тем, что третье состояние неоднородно по своему составу и может быть разделено как минимум на две стадии: донозологическую, когда функции организма реализуются более высоким, чем в норме, напряжением регуляторных систем, и преморбидную, характеризующуюся выраженным снижением функциональных резервов и перенапряжением механизмов гомеостаза. В каждой из них тактика коррекционной работы должна принципиально различаться. Если в первом случае возможно широкое использование средств и методов, основанных на мобилизации функциональных резервов и т.н. «тренирующем стрессе» (физическая тренировка, закаливание и т.д.), то во втором случае это исключено, так как сначала необходимо эти резервы восстановить [Казин с соав., 2000].

Третье состояние не предполагает фатального перехода в стадию болезни. Скорее это шанс, подаренный человеку природой, для восстановления резервных возможностей организма. Поэтому здоровье рассматривается и как процесс – процесс его сохранения, укрепления, формирования и саморазвития. Основным механизмом сохранения здоровья является гомеостаз в его динамическом равновесии гомеокинезе [Баевский Р.М., 1979, Горизонтов П.Д., 1981, Давыдовский И.В., 1962, Дильман В.М., 1987, Шифрин Г.А., 1991, Щедрина А.Г., 1989 и др.].

Другой фундаментальной способностью организма, которую он использует для сохранения здоровья, является адаптация. В едином непрерывном процессе адаптации выделяют две стадии [Высочин Ю.В., 2004]: срочную, реализующуюся уже готовыми, сформировавшимися в процессе фило- и онтогенеза механизмами, и долговременную, для осуществления которой имеются лишь генетически детерминированные предпосылки, обеспечивающие их постепенное формирование, при многократном использовании наличных механизмов срочной адаптации. Так как за адаптацию необходимо «платить» [Дичев Г.Г, 1976, Меерсон Ф.З., 1973], то отсюда вытекает еще один превентивный подход к здоровью, связанный с необходимостью поддерживать определенный уровень резерва адаптационных возможностей [Казначеев В.П., 1980, Меерсон Ф.З., 1981, Петленко В.П., 1982]. Наконец, сохранить здоровье можно путем сокращения его потерь, устранив причины чрезмерного расходования здоровья, исключив факторы риска [Казин Э.М., 2000].

В основе укрепления здоровья лежит другой, здравосозидающий механизм. Он также базируется на адаптивных реакциях организма, но направлены они не столько на сохранение, сколько на увеличение адаптационных ресурсов и резервов здоровья. Такого рода реакции возникают под воздействием т.н. «физиологического», «тренирующего» стресса и выражаются в морфофункциональных преобразованиях («функциональная индукция избыточного анаболизма»), обеспечивающих спиралевидный переход организма на новый, более высокий уровень адаптационных возможностей [Аршавский И.А., 1993].

Согласно негэнтропийной теории онтогенеза [Аршавский И.А., 1982], повышение адаптационного потенциала связано, прежде всего, с ростом энергетического резерва организма, повышением запаса «свободной энергии» [по Э.С. Бауэру, 1935]. Так как львиная доля энергии образуется в организме в ходе аэробных реакций, а они, в свою очередь, лимитируются величиной максимального потребления кислорода (МПК), становится понятен интерес исследователей к данному показателю энергопотенциала. Существуют даже представления о наличии критического для здоровья уровня МПК [Апанасенко Г.Л., 1992]. Действительно, многочисленные исследования свидетельствуют, что высокие аэробные возможности не только препятствуют развитию хронических заболеваний, но и повышают устойчивость организма к различного рода неблагоприятным факторам [Агаджанян Н.А., 1986, Апанасенко Г.Л., 1985, 1988, Блэйер С.Н., 1994, Бундзен П.В., 1996, Василенко А.М.. 1980, Медведков В.Д., 1996, Марищук В.Л., 1995, Муравов И.В., 1989, 1995]. Что же касается анаэробиоза, то его рассматривают как механизм выживания в экстремальных условиях [Хочачка П., 1998]. Его вклад в общий энергопотенциал гораздо скромней, кроме того, образующиеся продукты промежуточного обмена серьезно осложняют работу организма. Поэтому повышение адаптационного потенциала человека и укрепление здоровья в основном идет по пути повышения порога анаэробного обмена и недопущения накопления кислородного долга [Селуянов В.Н., 2000].

Таким образом, в организме, наряду с реакциями, направленными на сохранение здоровья, функционирует реакции, обеспечивающие его накопление, укрепление. Оба механизма находятся в сложном диалектическом взаимодействии. Например, в преморбидной фазе пограничного состояния оправдано доминирование механизма сохранения адаптационного резерва, причем он работает преимущественно на биологическом уровне. В то же время мощные гомеостатические реакции могут препятствовать увеличению адаптационных возможностей у здорового человека или находящегося в донозологической фазе третьего состояния. Поэтому стимуляция этого механизма сопряжена с сознательной, хорошо спланированной оздоровительной деятельностью [Зайцев, 1999].

Здоровье - как целостное многомерное динамическое явление, развивается, в процессе реализации генетического потенциала человека, в условиях конкретной социальной среды и становится, таким образом, частью его общей культуры. В этой связи, мы вправе говорить о формировании культуры здоровья как целенаправленном процессе улучшении качества жизни, формировании навыков ее здорового стиля, повышении уровня образованности человека в этой области.

Существующие трактовки понятия «культура здоровья» рассматривают ее как сложноструктурированное образование личности, включающее мотивационно-ценнностный, когнитивный и деятельностный компоненты [Ирхин В.Н., 2000, Лях В.И., 1992, Николаев Ю.М., 2000, Трещева О.Л., 1999, Нотфуллин И.Х., 2006, Антонюк С.Д., 2006 и др.]. Недостатком такого рода определений является, на наш взгляд, во-первых, смещение акцентов с результатов на процесс, а, во-вторых, слишком общий, иррациональный характер определений, создающий непреодолимые трудности в оценке уровня культуры здоровья.

В своем определении культуры здоровья мы стремились более четко структурировать понятие и ввели в него результативную составляющую. Таким образом, культура здоровья - это интегральная характеристика личности, включающая в себя здоровьеформирующие мотивационно-ценностные ориентации, наличие представлений о здоровье и здоровом образе жизни, умение оценить уровень различных составляющих своего здоровья, способность к использованию механизмов саморегуляции организма для сохранения и укрепления здоровья, ведение здорового стиля жизни, уровни физического, психического, социального благополучия, максимально соответствующие потенциальным возможностям человека.

В процессе формирования культуры здоровья определяющую роль играет активная позиция личности, которую не лечат и оздоравливают, а которая лечится и оздоравливается, строит жизнь по личному способу бытия, т.е. речь идет о саморазвитии культуры здоровья. Под саморазвитием культуры здоровья мы понимаем целенаправленное самоизменение личности, служащее цели ее физического, психического, социального и духовного благополучия и развития, включающее изначальное признание себя как субъекта собственного развития, формулировку и корректировку целей саморазвития и самооздоровления, самопроцессы в сфере самопознания, самоопределения, самореализации, самоконтроля, разработку и реализацию индивидуальных диагностических, профилактических, коррекционных и оздоровительных программ с учетом индивидуального стиля оздоровительной деятельности, положительную динамику такого саморазвития.

Наконец, здоровье – это еще и способность. Причем, учитывая, что эта дефиниция не только медико-биологическая, но и социальная, речь идет о способности к реализации человеком своих биологических и социальных функций. На способность проявлять свое здоровье мощное влияние оказывают душевные (психические) и духовные качества личности. В зависимости от соответствия жизненных установок, притязаний индивида и проявлений здоровья формируется та или иная степень физического, душевного и социального «благополучия» [Апанасенко Г.Л., 2000].

Несмотря на всю неполноту и незавершенность формулировок понятия «здоровье» с точки зрения их адекватности реалиям окружающей жизни, всегда актуален вопрос о возможности измерения уровня здоровья. На этот счет мнения специалистов достаточно противоречивы. Так, Э. Экхолм считает, что определение здоровья, содержащееся в Уставе ВОЗ, находится вне пределов разумения статистики [Echolm E.P., 1977]. Аналогичной точки зрения придерживается и Р. Пассмор, полагающий, что ни определение ВОЗ, ни какое-либо другое не годится для научных целей, поскольку они не могут быть измерены в количественном плане [Passmor R.,1979]. Не конструктивность такого подхода очевидна. Поэтому исследователи продолжают поиск универсальных и доступных для массовой диагностики критериев здоровья.

Одним из наиболее ранних и популярных методов оценки здоровья школьников является нозологический подход, который на основе наличия или отсутствия заболеваний в момент осмотра, уровня основных функций, уровня и гармоничности развития, частоты заболеваний делит учащихся на 5 групп здоровья. Его достоинством является, во-первых, разделение больных с разной степенью компенсации, а, во-вторых, выделение второй группы здоровья, к которой относят детей с функциональными отклонениями. И хотя эта группа в принципе является пограничной, со временем ее стали относить к «не здоровью», что и находит свое отражение в официальной статистике. Кроме того, сами критерии отнесения ребенка ко 2 группе оказались достаточно размытыми и неопределенными. Поэтому, в зависимости от глубины осмотра, эта группа может произвольно варьировать в достаточно широких пределах.

Позднее в рамках исследований «качества жизни» и «качества социальной деятельности» [Кудрявцева Е.Н., 1987, Ware, 1987] автор данной классификации профессор С.М. Громбах предложил деление на социально-гигиенические группы здоровья [Громбах С.М., 1981]. Однако в силу расплывчатости предложенных критериев эта классификация не нашла практического использования.

В этом отношении выгодно отличается направление, рассматривающее адаптивные возможности ребенка как показатель уровня его здоровья [Громбах С.М., 1979]. Особый интерес представляют полиметрические исследования адаптационных возможностей детей с учетом поведенческих реакций ребенка и социальной адаптации [Жданова Л.А., 1990]. Они позволяют конкретизировать рекомендации по оптимизации учебно-воспитательного процесса и режиму дня, выделению групп риска и проведению вторичной профилактики [Солнцев А.А., 1990]. Использование для оценки адаптационных возможностей математического анализа ритма сердца стандартизировало подход и сделало его еще более привлекательным [Баевский, 1997, 2001]. В настоящее время даже предпринимаются попытки строить подобного рода диагностику на основе субъективных ощущений подростков [Куликов А.М., 2001].

Активно развивается экологический подход в оценке здоровья. Приверженцы данного направления отмечают, что комплексными исследованиями должны быть охвачены все уровни категории «человека», как биосоциального существа, и его взаимоотношения со средой различного происхождения (природной, социальной, производственной). Проблемным пока остается точное измерение подобного рода параметров [Агаджанян Н.А., 1989, Ревич Б.А., 1989, Райх Е.Л., 1989, Сидоренко Г.И., 1991 и др.].

В последние годы появились достаточно информативные методы оценки здоровья, учитывающие макро- и микроэкономическую ситуацию, продолжительность жизни и др. [Geneva, 1999].

С позиций операциональности в рамках интегративного подхода В.В. Храмов [2006] предлагает включить в набор оценочных показателей здоровья индивида как биосоциальной системы три параметра:

- на молекулярно-клеточном уровне – частоту колебаний радиоволн органов и тканей в миллиметровом диапазоне, отражающих резонансно-волновое состояние организма;

- на уровне целостного организма – энергопотенциал биосистемы, выраженный через аэробную производительность;

- на социальном уровне – объективные методы оценки качества жизни.

Вряд ли оправданными на сегодняшний день являются и попытки определить «количество здоровья» как сумму «резервных мощностей» основных функциональных систем организма [Амосов Н.М., 1989, Айдаралиев А.А., 1988], или как арифметическую сумму физической, психической и социальной составляющих здоровья [Канаев Б.И., 1999], так как мы не знаем их факторного веса в интегральном показателе. Проверка информативности ряда наиболее распространенных методик определения интегрального показателя здоровья по критериям чувствительности и специфичности показала их низкую диагностическую эффективность [Безматерных Л.Э., Куликов В.П., 1998]. Таким образом, попытки определений здоровья вообще, а не его разновидностей, оказались наименее успешными [Ушаков И.Б., 2004].

Как пишет А.П. Щедрина «Речь должна идти о количественной оценке различных конкретных показателей здоровья, а не о количестве здоровья, потому что понятие «здоровье» - это – как и любое понятие, абстракция – важно, какой смысл мы в него вкладываем» [Щедрина А.П., 1989]. Этой же точки зрения придерживаются и другие исследователи [Касаткин, 1999, Зайцев Г.К., 1998]. Таким образом, мы, по сути дела, возвращаемся к ВОЗовскому определению здоровья и должны рассматривать его с позиций структурного анализа [Зайцев Г.К., 1998]. В этой связи речь может идти о физической, психической и социальной составляющих здоровья.

При выборе критериев соматического здоровья детей в образовательных учреждениях можно руководствоваться совместным приказом Министерства здравоохранения и Комитета по физической культуре за № 292\257 от 19.07.96. В нем предлагаются следующие показатели: медицинские показатели (общая заболеваемость и ее структура); физическое развитие; физическая подготовленность; темпы биологического и полового развития; функциональное состояние учащихся.

Что касается психической и социальной компоненты, то важность их оценки объясняется, во-первых, тем, что возникновение многих соматических заболеваний связано с психическим и социальным неблагополучием [Бурно М.Е., 1974, Герцик Л.Г., 1988, Карвасарский Б.Д., 1982, Семичев С.Б., 1987, Суркина И.Д., 1986, Cordova Castra, 1977, Dorian B., 1987, Glass D.S., 1977, Kalimo R., 1987, Khalsa D.S., 1985, Luzarus R.S., 1987, Natelson B.H., 1983, Timsit M., 1982, Tobiasch W., 1975], а, во-вторых, тем, что здоровье в значительной степени зависит от стиля жизни человека, его целей, мотивов, умения адаптироваться в социальной среде [Амосов Н.М., 1979, Березин Ф.Б., 1980, Леви В., 1982, Cordova Castra, 1997, Hecht K., 1976].

Выделяют три главных критерия психического здоровья человека [Бундзен П.В., 1996, Громбах С.М., 1988, Немчин Г.А., 1983, Сарториус Н., 1983, Темпер Ю.Б., 1993, Фомин В.С., 1996, Хананашвили М.М., 1978, Katzenstein A., 1987, Moch-Silony A., 1984 , Vogel W.H., 1985, Zikmund V., 1985]: отсутствие психических заболеваний и пограничных состояний; наличие гармонии между различными уровнями организации психики (психофизиологическим, поведенческим, личностно-смысловым); наличие резерва психических возможностей, оптимальное психическое состояние. В первых двух случаях можно говорить о сохранении здоровья, так как человек стремится поддержать психическое равновесие, оградить себя от эмоциональных и информационных перегрузок [Бассин Ф.В., 1979, Кабанов М.М., 1982, Parkinson C.N., Le Compte H., 1980, Sinatra S.T., 1984]. Третий критерий носит конструктивный, здоровьесозидающий характер, так как отражает способность человека преодолевать неожиданные стрессы, управлять своим эмоциональным состоянием [Некрасов В.П., 1985, Темпер Ю.Б., 1993, Glass D.S., 1977, Slaby A., Frantik E., Harva,th M., 1984, Wolpe J., 1984].

Аналогичный подход прослеживается и в оценке социального благополучия [Авцин А.П., 1974, Зайцев Г.К., 1998]. Так, сохранение здоровья можно связать с социальной защищенностью граждан [Яшин А.И., 1991], а повышение резервов здоровья – с правами граждан на свободное проявление и реализацию своих биологических и социальных возможностей [Громбах С.М., 1988, Иванюшкин А.Я., 1982].

Вместе с тем, существует сугубо медицинская точка зрения, что социальная неэффективность не может считаться болезнью. Точно также как хорошая адаптация к своим социальным условиям возможна и у людей с довольно выраженными физическими дефектами [Власов В.В., 2004].

Эффективность механизмов сохранения и укрепления здоровья у конкретного человека зависит в конечном итоге от многих факторов, но важную роль среди них играет нравственность. Не даром И.И. Брехман выделяет нравственность не просто в качестве еще одной составляющей здоровья, а рассматривает ее в качестве определяющего аспекта в «валеологической структуре личности» [Брехман И.И., 1990].

Таким образом, структурный подход к определению и диагностике здоровью является, на наш взгляд, наиболее продуктивным. Он больше соответствует требованиям современной профилактической медицины. И хотя первая часть определения, приведенная в Уставе ВОЗ, носит, отчасти, идеально-философский характер, она позволяет привлечь к решению проблемы индивидуального здоровья не только медицинских работников, но и широкий круг других специалистов (педагогов, психологов, социальных работников и т.д.), обеспечить интеграцию их деятельности. Что же касается трудностей оценки физического, душевного и социального благополучия, то на каждом этапе развития науки о здоровье могут существовать критерии, соответствующие уровню наших знаний в этой области.

Чрезвычайно актуальным является и вопрос практического использования существующих методов тестирования здоровья. Те, что доступны, позволяют, как правило, говорить лишь о физичес­ком здоровье. Комплексные же методики, в силу своей сложности и громоздкости, как правило, не могут постоянно использовать­ся вусловиях школы.

На наш взгляд, для того, чтобы разобраться в многообразной и разноречивой информации о природе здоровья и его измерении, необходимо ясное по­нимание особенностей объекта, его структуры и законов функцио­нирования. В этой связи биосоциальный объект исследования дол­жен характеризоваться с более общих методологических позиций. Таковой может выступать системно-информационный подход, явля­ющийся методологией научного исследования сложноорганизованнаго объекта. Наша концепция основывается на общей теории систем [Богданов А.А., 1925, Берталанфи Л., 1969, Виннер Н., 1984, Блауберг И.В.. Юдин Ю.Г., 1973], теории функциональных систем П.К.Анохина [1975] и те­ории информации [Шмальгаузен И.И., 1968, Виннер Н., 1958, Колмогоров А.Н., 1987].

Как из­вестно, системное исследование исходит из принципа целостности, согласно которому объект рассматривается как относительно обо­собленная система, свойства которой не сводимы к свойствам ее частей. Элементы этой системы являются необходимыми и достаточными для существования самой системы. Только путь от целого к частям приводит к пониманию природы элементов и характера их взаимодействия [Ахутин В.М. с соавт., 1981].

Согласно взглядам академика И.И. Шмальгаузена, информацион­ный подход к построению теоретической биологии обеспечивает ту теоретическую основу, которая позволяет объединить и объяснить все колоссальное разнообразие биологических фактов. По К.Шен­нону информация, которую содержит событие (предмет, состояние) у о событии (предмете, состоянии) х , равна:

P (x/y)

I (x, y) = log ---------- , где (1)

P (x)

P (x) - вероятность события х до наступления события у (безуслов­ная вероятность; P (x/y) - вероятность события х при условии наступления события у (условная вероятность).

Под событиями х и у можно понимать стимул и реакцию, вход и выход, значения двух различных переменных, характеризующих состояние системы [Голицин Г.А., Петров В.М., 1990]. Средняя взаимная информация между двумя множествами собы­тий, двумя переменными x и y определяется по формуле:

I (x, y) = H (x) – H (x/y) , где (2)

Н (x) - безусловная энтропия, а Н (x/y) - условная энтропия.

Чем больше взаимная информация, тем меньше условная энтропия. Эк­стремальный принцип, определяющий многие формы поведения живых организмов, носит название «принцип максимума информации» [Голицин Г.А., Петров В.М., 1990]. Для достижения полезного результата организм должен обеспечить максимум взаимной информации между условиями среды и реакциями:

I (x,y) = max , где (3)

X - стимул, условия внешней среды, воздействующие на организм; У- реакция организма на стимул с целью достижения полезного результата.

Все многообразие информации (стимулов), воздействующей на организм, может быть сведено к трем потокам: сенсор­ному, воспринимаемому органами чувств через первую сигнальную систему; вербальному (устное или письменное слово) - через вторую сигнальную систему; структурному (компоненты пищи и вдыхаемого воздуха), поступающему через желудочно-кишечный тракт и дыхательную систему [Брехман И.И., 1990].

Выделение трех блоков восприятия информации, по сути, соот­ветствует трем эволюционно выработанным способам, посредством которых может реализоваться принцип максимума информации. При помощи первой сигнальной системы организм стремится приспособиться ко все большему разнообразию условий внешней среды Н (x), сохранив при этом постоянство (гомеостазис), т.е. минимальное разнообразие результатов Н (x/y). За счет второй сигнальной системы организм стремится уве­личить безусловное разнообразие реакций Н (y), поскольку это его арсенал вборьбе за результат, и, в то же вре­мя, уменьшить разнообразие условное Н (x/y), т.е. неоднознач­ность, неточность ответов на конкретный стимул.

Особо следует остановиться на блоке, который воспринимает структурную информацию. На первый взгляд, его выделение кажется ис­кусственным, да и при тестировании здоровья вопросы питания учитываются редко. Между тем, посредством питания осуществляется наиболее тесный и постоянный контакт человека с природой [Баранов А.В., 1986]. Естественно предположить, что эволюционно наиболее древ­нее химическое информационное взаимодействие организмов со средой привело к созданию специальной знаковой системы, позво­ляющей отличить одну химическую структуру от другой [Брехман И.И., 1990]. Среди множества биополимеров, синтезируемых организмом, есть функ­циональные структуры, комплиментарные большинству поступающих в него соединений. Это значит , что организм способен воспринимать химическую структурную информацию. Если вещество, попав в организм, не окислилось как энергетический субстрат и не оста­лось в нем как пластический материал, то оно будет выведено из организма в виде метаболита, сохраняющего, как правило, все фрагменты первоначальной структуры (т.е. - "прочитанная" информа­ция оказалась для него бесполезной).

Биологически ценные, необходимые для нормальной жизнеде­ятельности пищевые вещества содержатся в неочищенных продуктах растительного и животного происхождения. Такие продукты больше соответствуют по своей внутренней структуре нашему организму, несут для него больше информации. Но комплементарность в дан­ном случае является еще одним способом реализации принципа максимума информации, т.к., согласно формуле 1, информация тем больше, чем выше точность сообщения.

Считается, что все три потока информации соединяются на некотором химическим уровне [Брехман И.И., Кубланов М.Г., 1983]. К сожалению, современные мето­ды исследований не позволяют пока заглянуть в этот информаци­онный "котел", поэтому мы будем пользоваться общепринятыми в настоящее время показателями.

Согласно теории функциональных систем П.К.Анохина, цент­ральным элементом системы является конечный полезный эффект (КПЭ), обеспечивающий ее нормальные функции в биологическом и социальном планах. Он будет складываться, во-первых, из ре­зультатов деятельности трех блоков, воспринимающих информацию.

Для второй сигнальной системы таким результатом будет психосоциальный статус человека. Содержание этого понятия на отдельных этапах онтогенеза различно. Для школьника оно означает, во-первых, его способность к выполнению своих социальных функций и, во-вторых, соответствующий психоэмоци­ональный уровень. Способность школьника к выполнению социаль­ных функций в конечном итоге выражается в успешности освоения им общеобразовательных дисциплин и показателях личностного развития.

Конечный полезный эффект деятельности первой сигнальной системы выражается в поддержании постоянства внут­ренней среды организма. Гомеостаз не следует понимать упрощен­но как поддержание жестких констант давления, температуры, рН и т.п. Эти параметры являются вторичными и служат достижению главного результата - выживанию организма. Поскольку реальные условия среды постоянно меняются, то система, стремясь компен­сировать эти изменения без ущерба для конечного результата, постоянно меняет свои показатели в определенном диапазоне. Поддержание в системе адекватного баланса своих компонентов обес­печивается изменением не только величины показателей, но также и характера взаимосвязей между ними. Таким образом, только постоянные колебания параметров и взаимосвязей в первой сигнальной системе могут обеспечить гомеостазис.

После основополагающих работ К. Бернара и У. Кеннона, новый шаг в развитии идей гомеостаза был сделан Н. Винером, а затем Р.М. Баевским. Они предложили применить методы теории управле­ния при моделировании гомеостатических систем. С этой точки зрения гомеостаз обеспечивается за счет управления внутренними параметрами системы на основе переработки поступающей на ее вход информации о состоянии внешней среды. Если представить организм, как кибернетическую систему, состоящую из управляюще­го (центральная и вегетативная нервная системы) и управляемого (опорно-двигательный аппарат и внутренние органы) элементов, то согласующим звеном между ними является аппарат кровообращения [Баевский Р.М., 1989]. Поэтому на основе реакции этой системы может бать да­на оценка гомеостазу. Математический анализ ритма сердца явля­ется, на сегодняшний день, наиболее адекватным количественным способом такой оценки.

Результатом деятельности третьего блока, вос­принимающего структурную информацию, являются биологический возраст, соматотип, уровень физического развития ребенка. К конечному полезному эффекту деятельности этого блока следует, на наш взгляд, отнести и максимальное потребление кис­лорода. Его величина, как известно, зависит, с одной стороны, от функционирования кардиореспираторной системы, а, с другой, - от периферических факторов, среди которых важнейшую роль играет наличие субстратов окисления, поставляемых пищеварительной сис­темой. Таким образом, МПК будет как бы интегрировать деятельность всего блока.

Перечисленные па­раметры характеризуют систему, так сказать, в статике и ничего не говорят о ее динамических характеристиках. Система может считаться совершенной только в том случае, если она обладает рядом функциональных свойств. К ним, прежде всего, относятся: управляемость, эффективность, надежность, устойчивость, поме­хозащищенность. Проявление этих характеристик системы опреде­ляется уже взаимосвязанной работой всех трех блоков. Не случай­но, поэтому, в нашей схеме конечный полезный эффект складывается и из показателей данных свойств.

Свойством управляемости обладают только определенным об­разом организованные системы, т.е. обладающие целесообразным составом и связями между элементами. Управление тесно связано с гомеостазом и адаптивностью, позволяющими системе самооптимизировать свое поведение и структуру при действии случайных факторов различного происхождения. Верхним пределом гомеостатического состояния является оптимизация процесса управления, т.е. обеспечение качества управления при минимальных энергети­ческих затратах за минимальное время. Системы, способные устой­чиво сохранять характер взаимодействия с внешней средой, несмот­ря на возможные изменения внешних и внутренних факторов, назы­ваются самоорганизующимися [Ахутин В.М. с соавт., 1981, Василевский Н.Н., 1977, Новосельцев В.Н., 1978].

С позиций кибернетического подхода живой организм можно рассматривать как многоуровневую самоуправляемую систему, сос­тоящую из иерархически связанных двухуровневых элементов. Каж­дый такой элемент - это самостоятельная система, включающая высший (центральный) и низший (автономный) контуры, взаимодействующие на основе обмена информации по каналам прямой и обрат­ной связи. Уровень функционирования физиологических систем за­висит от степени централизации управления. Обычный уровень функ­ционирования должен обеспечиваться минимальной активизацией центральных механизмов управления. Автономная деятельность низ­ших уровней освобождает высшие от необходимости постоянно уча­ствовать влокальных регуляторных процессах. Они подключаются только в том случае, когда низшие не справляются со своими функциями, когда необходима координация деятельности несколь­ких подсистем. Оптимальное сочетание принципов централизации и автономности управления в живом организме обеспечивает макси­мальные адаптационные возможности целостной системы при ее взаимодействии с окружающей средой [Баевский Р.М., Мотылянская Е.Р., 1986].

Таким образом, по соотношению различных контуров управле­ния можно определить тип регуляции, а ее качество удается выя­вить при анализе переходных процессов в системе в ответ на от­клонение регулируемого параметра. Оптимальное регулирование состоит в быстрой компенсации или "демпфировании" рассогласо­вания, чему соответствует минимальная площадь регулирования. При снижении качества управления наблюдается или апериодичес­кое вырождение (замедленное возвращение к исходному уровню), или периодическое вырождение (по типу затухающих или возрастаю­щих колебаний). Итак, качество регулирования может быть опре­делено по величине площади, заключенной между кривой регистри­руемого параметра и осью абсцисс, соответствующей исходному значению показателя в разные интервалы времени.

Важнейшей функциональной характеристикой сложных систем является их эффективность. Ее показателем называется величина, выражающая степень приспособленности системы к выполнению поставленных перед нею задач. Эффективность или экономичность характеризуют отношением величин полезности результата и затрат на его достижение (т. е. КПД). Количественным показателем эффективности мышечной деятельности принято считать соотношение полезной работы к общим затратам энергии [Уткин В.Л., 1981]. При оценке пси­хической деятельности такой подход вряд ли оправдан, поэтому в этом случае обычно вычисляют отношение правильных решений к общему числу предъявленных задач или числу тестов, решаемых за определенное время [Горшков С.И. с соавт., 1974].

Система должна обладать определенной устойчивостью функ­ционирования, т.е. способностью сохранять требуемые свойства в условиях воздействия возмущений. При этом важно выделить об­ласть устойчивости системы, т.е. пределы изменения ее парамет­ров, в которых система выполняет свои целевые функции доста­точно эффективно. Она может быть определена зоной сохранения максимальных значений эффективности по мере нарастания прост­ранственно-временной нагрузки [Меделяновский А.Н., 1987].

Следующей функциональной характеристикой является надеж­ность. Ее определение для такой сложной системы как человек достаточно проблематично. В качестве показателя надежности в данном случае обычно принимают разницу между идеальной и ре­альной эффективностью. Отклонение показателя эффективности от условного порога в большую сторону характеризует запас прочности системы. Уменьшение его ниже порога может привести к на­рушению функций или разрушению системы [Ахутин В.М. с соавт., 1981]. На практике для характеристики надежности часто определяют функциональные ре­зервы организма, представляющие собой разницу между максималь­ными значениями функции и минимальными в состоянии физиологи­ческого покоя [Макаренко Ю А., 1989, Давиденко Д.И., 1982].

Обычно система функционирует в условиях воздействия на нее различных внешних и внутренних факторов. Поэтому важно, чтобы она обладала определенной помехозащищенностью, которая отражает способность системы работать с прежней эффективностью в условиях действия помех и может быть характеризована разнос­тью эффективности специфической деятельности в нормальных усло­виях и при воздействии сбивающих факторов.

Что же касается интегрального показателя здоровья, то его количественное определение представляет наибольшие трудности, т.к. требует формулировки "решающего правила", яв­ляющегося основой любой классификации и градации. В теоретическом плане общим ориентиром для научного поиска в этом направлении служит синергология, которая в настоящее время рассматривается как основа междисциплинарного синтеза знаний [Пригожин И., 1985, Хакен Г., 1980 и др.]. В практическом плане наиболее близко к решению данной проблемы подошли Н.В. Дмитриева и О.С. Глазачев [2000] в рамках полипараметрической технологии на основе метода распознавания образов.